Со стороны дивана доносилось тихое сопение. Мужчина отвлекся от размышлений, неслышно поднялся, подошел и склонился над девушкой.
- Что ж ты там видишь?
Маргарита не ответила и не пошевелилась, продолжая с блаженным выражением на лице почивать на трех его новых пуховых подушках. Максу пришла шальная мысль схулиганить и навязать ей какой-нибудь сон, однако вовремя одернул себя. Не мальчишка так развлекаться. Вернулся на место. Выспится Маргаритка, а там и он поспит где-нибудь в перерыве днем или в пути, ему-то плевать на окружающих.
- Что, урод, вылетишь скоро! - Антон пнул Димку плечом.
Парень не ответил, лишь зубами скрипнул, контролируя свой гнев.
- Ну?
Дима точно чувствовал зависть и ненависть одноклассника, и оттого молчать было в разы сложнее. Он прекрасно знал за что его пинают. Даже тут, среди других, он сделался чужим, не таким как все. Что бы ни говорили когда-то родители, школа эта паршивей некуда. Жаль, сестре не расскажешь, нельзя Ритке знать, ей и без того погано.
- Хой! - окликнул приятный женский голос, заставив обоих парней обернуться будто по команде. Надька улыбаясь шла по коридору. - Тоха, гуляй.
Антон ответил волной неприязни.
- Не изображай, я сильнее, - Надя хищно оскалилась. Так умела только она. Димка завороженно наблюдал за девушкой. Она успокоилась, взяла его под руку и потянула за собой обратно туда, откуда пришла. - Димыч, а сделай так еще, как наркотик, честное слово!
Парень снова разозлился, хотя, наверное, должен был давно привыкнуть к ее стандартным фразам и просьбам.
- Обойдешься.
- Да, малыш, я без тебя не смогу однозначно. И вот так тоже еще раз.
Хой убрал руки в карманы, отстранившись от нее и теперь шел рядом на расстоянии вытянутой руки.
- Куда?
- Во двор. Я соскучилась.
- Понятно. Не по пути, - он решительно свернул в левое крыло, вместо того, чтоб спуститься по лестнице.
- Ди-им, - жалобно протянула подруга. Парень опустил голову и пошел чуть быстрее. Соскучилась она. Если бы она по нему соскучилась, с ума бы сходил от восторга. Да, только вот беда, соскучилась она по тому кайфу, который ловила от его любви к ней. Другие не в счет, другие могли успокаиваться благодаря школьным профи и поддаваться элементарному эмоциональному контролю, а вот он, Димка, не мог. Из-за него и разгоралось большинство стычек, ссор, грозящих отчислением. Он воспринимал чужие чувства, но не поддавался им. Странно, да? Даже сам парень за время со смерти родителей так и не осознал механизм работы своей психики. Он не был обычным, но и просто одаренным уже не был тоже. Нечто третье, еще б знать что...
Надька забежала вперед, преграждая ему путь. Дима издалека поймал ее намерения и отпрыгнул назад, не позволив поцеловать себя.
- М-м, Дим, ну, хочешь, пойдем ко мне? Будешь моим первым.
Девушка склонила голову на бок, больше походя в данный момент на любопытную овчарку, нежели на человека. Полжизни за палочку в руках хозяина.
- Дура.
На этот раз она зашла дальше обычного и уже мало напоминала тот романтичный образ, который он нарисовал себе год назад, когда новенькая, смущаясь, впервые ступила в класс.
Надя мгновенно уловила изменения в его эмоциях.
- Стой. Серьезно? Дим, я не знаю, может, просто я тебя люблю!
- Нет, Надь, любят иначе.
Его окатило злобой, однако, пройдя через его сознание, чужой эмоциональный всплеск тут же бесследно растворился, словно и не было его.
- Да, пошел ты!
- С удовольствием, нестабильная.
- Урод!
Парень молча обогнул подругу, еще раз свернул налево, направляясь в их со Стасом комнату, и только, оказавшись внутри, позволил себе немного расслабиться. Сосед учился на год старше, готовился к выпуску, так что денно и нощно пропадал в библиотеке, оставляя более младшего коллегу полноправным хозяином комнаты на долгие часы. Дима достал из кармана телефон, проверил время, до вечерней службы больше часа, смело набрал знакомый номер.
- Слушаю, - бархатный баритон отца Алексея всегда вводил его в состояние странного вседоверия, еще с самой первой встречи. Хотя может, дело в искренности и спокойствии этого мужчины. - Дим, за тобой приехать?
Парень молчал, душу съедали сомнения.
- Значит, сейчас подъеду.
Хой отключил соединение, что либо отвечать уже не имело никакого смысла, отец Алексей принял решение, а ежели так, то отступать иерей не станет.
Мужчина вздохнул, откинув полу рясы, убрал телефон в карман. Снова мальчишке плохо. Тяжелый крест достался сироте. Ничего, с божьей помощью все сладится, нужно просто потерпеть.
- Витька! О чем думаешь? Что за Дима? - Николай настороженно следил за старым боевым товарищем.
- Бежать мне надо.
- Бежать будешь, бородой не тряси, прохожих распугаешь.
Отец Алексей, взмахнув широким черным рукавом, снисходительно похлопал друга по плечу.
- Все сделаю, как просишь, грешная душа. Железо когда привезешь? Вчера обещал.
- Тыловик-снабженец, Витек, - это диагноз до конца жизни. Да?
- Не уходи от ответа.
- А где проповедь? Ты что... Правда что серьезное?
Иерей грустно улыбнулся.
- Правда.
Николай нахмурился, забыв шутливый тон, и растерянно развел руки.
- Накладки с бухгалтерией вышли, вот и задерживаемся. Все будет твоей ребятне, не бойся. До завтрашнего вечера доставим в лучшем виде, - мужчина докурил, затушил окурок в пепельнице, прикрыл окно и, дойдя до стола, вынул из ящика ключи от машины с документами. - Куда тебе? Давай подброшу, все равно Дашке подарок покупать.
- Лучше я сам.
- Ясно, - Николай не стал вдаваться в подробности, Витька и до сана-то больно разговорчив не был, а теперь и вовсе об избранном поприще не распространялся, разве что Олеся его все знала по прежнему, как и десятилетие назад. - Хоть скажи, как попадья твоя поживает.
Виктор глубоко вздохнул, почувствовав знакомую слабую злость. Ревность - грех, и избавиться от нее, как оказалось, сложнее всего.
- Так ты в гости с Дарьей приходи, она ее накормить все мечтает как в детстве.
- Да-а, ее блины - это что-то! - Николай вдруг сообразил, что в очередной раз позволяет себе лишнего. Нет, не на словах, со слоами все хорошо, контролировать их легко, зато интонации сложнее. Наедине с самим собой урвать хоть одну маленькую фантазию допустимо, но вот так забыться и позволить услышать в голосе очевидное...
Всепонимающие карие глаза друга, окруженные сеткой тонких морщинок, внимательно по-доброму следили за ним. Мужчине захотелось провалиться сквозь землю. Каждый раз одно и то же. Каждый раз он где-нибудь прокалывается по мелочи. Нет, нет, да и всплывет старая любовь. Вроде и времени прошло немало, и друга жена, и его никогда не была, а все одно, порой по ночам как мальчишке снится мягкая улыбка, поцелуй, которого никогда не было и не будет, а еще счастье, коего тоже никогда не будет. Николай с ужасом осознал, что мечтает о Витькиной жене в его присутствии.
- Идем? - не нужно быть особым, чтоб понять, где бродили короткое мгновение мысли друга. Иерей широким шагом прошел к выходу, убивая в душе недостойные эмоциями.
- Вить...
- Да?
Николай набрал побольше воздуха, давно пора поговорить на эту тему, хоть объяснить, что он ничего паршивого не имеет в виду, просто справиться с собой все как-то не выходит.
- Вить, слушай... - осекся. - Дашка опять на свидание с каким-то упырем собралась, - на одном дыхании выпалил мужчина, мысленно обозвав себя трусом.
Они миновали коридор и спустились к лифтам.
- Это ты ко мне сейчас как к другу обращаешься или как к...
- Как к другу.
- Тогда поверь, но проследи.
- Тактику подтвердил.
- Обращайся, - улыбнулся Виктор и ступил в пустую кабину железного поборника человеческой лени.
Двор гимназии кипел, гудел и скулил полицейскими маячками. Отец Алексей почти бегом приблизился к проходной.
- Добрый вечер! - охранник искренне улыбнулся священнослужителю.
- Добрый. Что там?
- Не имею полномочий отвечать, - расстроенно развел руками мужчина. - Вы с руководством пообщайтесь лучше.
Иерей кивнул и прошел внутрь, миновал двор, внимательно прислушиваясь к обрывкам разговоров учащихся и работников учреждения. Директор школы обнаружился в вестибюле.
- Доброго дня, вам, Лев Константинович.
- Что? - пожилой, низкий мужчина в очках с квадратной оправой испуганно обернулся, отвлекшись от беседы с полицейским. - А, это вы, отец Александр... Алексей. Забирайте Димку, только его мне сегодня еще не хватало.
- Что произошло-то? Может, помощь какая нужна?
- Отец Алексей! - с лестницы к ним слетела худощавая особа неопределенного возраста. - Это ужас что! Нужно что-то делать. Настюша чуть не погибла, не верю, что она сама, они как-то умудрились ее заставить!
Виктор кивнул, ожидая продолжения.
- Любовь Ивановна, - сердито одернул женщину директор. - Мне казалось, Вы были заняты.
- Да, да, извините, - библиотекарь виновато опустила голову, развернулась и все так же бегом скрылась в глубине коридора первого этажа.
- Настя Алешина?
- Вы знали пострадавшую? - заинтересовался полицейский.
Отец Алексей кивнул, сделавшись вдруг величественным и одухотворенным. С разными людьми лучше всего беседовать, находя индивидуальный подход. С некоторыми госслужащими более всего действенен именно образ высокого священнослужителя. Бог знает причины.
- Откуда?
- Порой факультатив о вероисповедании вел я и помню всех учеников.
- Что вы можете сказать о девочке? Как себя проявляла? С кем общалась?..
Виктор вздохнул и принялся размеренно отвечать на вопросы, взвешивая каждую фразу, внимательно продумывая каждое слово. Говорить много в общем он не мог, да и не знал достаточно. Хорошая девчушка, тихая, умная, любопытная, вопросов много задавала, хороших вопросов, достойных.
- А теперь Вы мне ответьте, что случилось, - полицейский от неожиданности растерялся и уставился на иерея настороженными глазами. Отец Алексей улыбнулся мужчине, - о чем просить мне, о чем молиться?
- А... Ну, да...
Неверующий и незадумывающийся о вере. Виктор сразу определял таких овец. Не противятся, но и не знают, и от незнания уважают, а еще стесняются. Уж, чего, казалось бы? Да, вот как есть.
- Алешина в тяжелом состоянии. Эмоциональная передозировка у нее. Психика не выдержала, сознание потеряла, в себя пока не приходила.
Мужчина кивнул, этого вполне достаточно, остальное выяснит чуть позже, время без того поджимало.
- Лев Константинович, я забираю Диму или он нужен?
- Нет. Его обо всем спросили, кажется. Он в комнате, - директор махнул рукой наверх, - поднимайтесь.
Димка стоял возле левой части иконостаса, наблюдая за вереницей людей, выстроившихся к иконе Богородицы Елеуса. Вечерня приближалась к концу. Парень не отрываясь следил за многочисленными лицами, прошедшими перед ним. Он знал чувства каждого. Чьи-то были обыденными, неинтересными, незначительными, просить им было не о чем, многих просто обуревала гордость, что присутствуют тут и ведут себя так. Для чего спрашивается? Парень сбрасывал чужие эмоции и ощущал свои - удивление, а главное, непонимание. Кто-то же из пришедших был объят горем, отчаянием, искал действительной помощи, поддержки и утешения.
Утешения.
Умиления.
Повернул голову и внимательно вгляделся в лики Богородицы и младенца, прижавшихся друг к другу щеками. Когда-то и он так обнимал маму... На глаза навернулись слезы, он усилием загнал их поглубже. Не место, не время, да и возраст уже не тот.
Подумалось о блинах тети Олеси, на душе сразу стало веселее. Правда Анька опять весь кайф обламывать начнет, ну и бес с ней, все ее насмешки по боку. Пусть думает, что хочет, коза такая. Как только в семье иерея уродилась? Парень спохватился и мысленно, на всякий случай попросил прощения за недостойные ругательства. Вообще ругательства были вполне приличные, справедливые и совсем даже не матом, но отец Алексей просил не мыслить подобным образом в храме Божьем, а отца Алесея Димка уважал и просьбы его старался исполнять, не явно, конечно, чтоб не решил будто власть над ним какую имеет, но про себя.
Маргариту разбудил яркий солнечный луч, осветивший и подушку, и лицо.
- Ну, блин. Ну, откуда солнце в Питере в октябре? Тебя не должно быть. Кыш! - капризно проворчала она, не желая покидать гостеприимные объятия Морфея. Когда последний раз они были настолько тихими, добрыми и ласковыми?
- Не выспалась что ли? - девушка вздрогнула от мягкого напряженного голоса, опасливо высунулась из-за одеяла.
- Я о Вас забыла. Простите.
- Да, ничего, - Макс внимательно наблюдал за ней из кресла, в руках его дымилась чашка кофе. - Ты когда последний раз спала нормально?
Маргарита стушевалась. Кажется, на "ты" переход она не допускала...
- Ничего, что я на "ты"? Несколько неудобно контролировать и мысли, и эмоции одновременно, учитывая бессонную ночь.
Девушка обозвала себя последней идиоткой, дурой и еще несколькими нелестными эпитетами. Как можно было не сообразить, благодаря кому она чувствует себя настолько замечательно и легко?
- Простите.
- Ты всегда гнездишься?
- Что?
- Ничего, - Макс не соврал, говоря о самоконтроле. Его сжирало раздражение и злость. Да, она ему нужна, да, он сам привез ее, но разумные доводы несколько отступают, когда ты не спишь больше полтора суток. - Неважно. Давай в ванную, позавтракаешь и займемся делами. И так времени потеряли уйму.
Возмущаться девушка не стала, нехотя выбралась из постели и отправилась в указанном направлении, однако обиду все же затаила. Она не просила себя сюда приводить и не спать тоже не просила. Всегда обходилась своими силами, так с какой радости абсолютно чужой человек взялся решать за нее что да как, еще и недовольство высказывает?
Спустя полтора часа Ковалев заглушил двигатель у знакомых чугунных резных ворот с крохотной проходной, покосился на девчонку. По хорошему, ее бы с собой совсем не брать. И дело не в том, что Максу было что скрывать, нет. Дело в ее миловидном личике. Неудивительно, что старый гад намеревался избавится от ее проблемного брата, не считаясь с ней, как опекуном. Девчонка, конечно, умная и сильная, но вот с выражением лица - совершеннейшая беда. Да, и со всей внешностью в целом. Юный божий одуванчик, один эпитет. Она ж по виду больше похожа на ученицу этой школы, эдакую забитую отличницу.
- Маргаритка, сделай лицо кирпичом. Умеешь?
Вишневская растерянно на него взглянула, став еще юнее и беззащитнее.
- Сложновато будет, - констатировал Макс, мысленно строя диалог с Журавлевым с учетом сложившихся обстоятельств. - Останься.
- Нет.
Ковалев вздохнул, потер глаза, в них будто песка насыпали, и выбрался из машины. Пока он шел до кабинета директора, минуя проходную, школьный двор и многочисленные коридоры, девушка не отставала ни на шаг. В здании царила тишина и только из-за дверей классных комнат доносились тихие голоса. Учебный день в разгаре, занятия шли полным ходом.
Секретарь в приемной смерила гостей внимательным взглядом и расплылась в сногсшибательной улыбке.
- Максим Николаевич! Вот уж не думала, что наше маленькое происшествие по вашей части!
- Како...
Ковалев в мгновение с силой стиснул ладонь начавшей было говорить Маргариты. Откуда столько наивности? Она ойкнула, однако намек поняла, чем несказанно порадовала следователя.
- А куда деваться, Елена Витальевна? Мы люди подневольные, - он прошел к столу и опустился на стул напротив секретарши, явно удовлетворенной столь неожиданным появлением незваного гостя. - Что начальство прикажет, то и расследуем.