— Мы вам помешали, да? Извините.
— Да нет, — задумчиво произнес Игорь. — Рад, что хоть кто-то наконец вас развеселил.
Она не поняла, что Келдыш хотел сказать, но на всякий случай вернулась к развалинам. Грач ревниво подозвал к себе Рипа, тот послушно плюхнулся на землю рядом с хозяином.
Мужчины вновь вернулись к своему совещанию. Келдыш постучал пальцем по карте:
— Все это подтверждает недавний сон-полет Агаты: все изменения нарастают в приближения к НИЦЭМу. Другими словами…
— Другими словами, — подхватил Борис, — мы с вами в данное время сидим в самой жо… самом эпицентре.
Все машинально оглянулись, точно пытаясь увидеть признаки этого самого жо-эпицентра.
— Со столицы велено теперь делать регулярные пробы и замеры, — предупредил Грач. — Так что в ближайшее время тут будут часто бывать погранцы.
Келдыш, видимо, договорился, чтобы парень хранил их появление в тайне. Или Грач и сам сообразил?
— Ну наконец-то, зашевелились! — проворчал Ловец. — Так, запоминаем основное. После того, как проснем… вернемся, собираем все показатели и данные в кучу, и я их подсовываю одному человеку в Комиссии. Спасибо, Даниил. Остальное — как договаривались.
— Угу, — Грач поднялся, разминая ноги. — Значит, тогда до послезавтра?
— До него.
Грач глянул на Агату и коротко мотнул головой — видимо, таким образом попрощался. Оставшиеся провожали пограничника и его пса взглядами, пока те не скрылись за ближайшим холмом.
— А с чего такие сложности-то? — спросил Борис. — Сбросил бы он тебе все по электронке…
— Угу. У них тут такие фильтры стоят! Помнишь, как мы пытались взломать их пару лет назад?
— А мальчишка-то хоть понимает, куда его втравили? Что мы его используем?
Прозвучало это вполне нейтрально, но Келдыш блеснул недобрым взглядом:
— Если уж мы все хором используем девчонку, то чем мальчишка-то лучше?!
— Аргумент, — кротко признал Дегтяр.
— Борь, нам очень нужны сведения от твоей Климовой. Что они тогда все-таки натворили? Что вызвали?
— Я спрашивал.
— И?
— Молчит.
Келдыш нетерпеливо потер веки, и Агата посочувствовала ему: ведь наверняка не высыпается. Она-то преспокойненько себе дрыхнет ночью, а у него еще и ночные дежурства.
— Не хотелось бы на тебя давить… — начал Игорь.
— Вот и не дави!
Друзья обменялись мрачными взглядами, и Келдыш повернулся к Агате.
— Ну что? Просыпаемся?
За его спиной Дегтяр сказал вкрадчиво:
— А ты заметил, что наша Агата прекрасно поладила с Кобуцевскими жителями?
Келдыш нетерпеливо пожал плечами:
— У Мортимер врожденный дар общаться с животными!
— А я вовсе не о животных говорю, — еще вкрадчивее продолжил Дегтяр. — Видел, как наш юный пограничник на нее заглядывается?
Агата ничего такого не заметила, но щеки у нее загорелись. Она неловко фыркнула:
— Ой уж!..
— Ну и что? — спросил Келдыш.
Голос Дегтяра стелился просто шелком:
— А тебе не кажется, что в качестве куратора ты должен что-то предпринять?
— С какой стати? И что я такого должен предпринять? — спросил Келдыш уже нетерпеливее.
— Ну например…
Агата не услышала — что именно Келдыш как куратор мог — потому что едва Борис заговорил, Игорь развернулся и рявкнул на нее:
— Просыпайтесь!
И от испуга она сразу проснулась.
Сидевшая рядом с ванной лекарь Анастасия, похоже, тоже только что проснулась: во всяком случае она потянулась и пошевелила явно затекшей шеей. Спросила добродушно:
— Ну как твои дела, Агата? Как самочувствие?
— Нормально.
Конечно, нормально — сегодня в Кобуци все прошло спокойно, да и проснулась она, как хорошо выдрессированная собачка, по первой же команде Келдыша.
Лекарь проверила ее пульс и давление, одобрительно кивнула:
— Вот и хорошо, что хорошо! Как вернешься домой, обязательно съешь что-нибудь поплотнее. И не забывай про витамины.
— Угу.
Анастасия — спокойная пожилая лекарка, которую прикрепили к ней после контрольного визита куратора — похоже, просто почасово подрабатывала в ИМФ, потому что после дежурства рядом со спящей Агатой и проверки ее состояния при пробуждении быстро собиралась, складывала свое вязанье и убегала. Вот и теперь заглянула в раздевалку, когда Агата еще натягивала одежду:
— До завтра, Агаточка!
— До свидания.
А вот сама Агата никуда не торопилась. Теперь она почти не боялась «вывертов ИМээФовских коридоров», потому что именно здесь, в коридорах, у нее появилось новое занятие: пытаться проникнуть в призрачное крыло наяву. Что это ей иногда даже удавалось, она никому не рассказывала — ни ДМН, ни даже Келдышу.
Агата вышла в коридор. Как всегда огляделась, — как будто могла определить, установлены здесь камеры наблюдения или нет. Бросила сумку на пол и прислонилась спиной к грубо заделанной кирпичами стене, разделяющей существующее и исчезнувшее крыло. Пальцы поползли, нащупывая знакомые трещины и выбоины, затылок поелозил, принимая уже привычное положение… Агата напомнила себе: не больше пятнадцати минут, а то Осипенко спохватится, почему «объект» до сих пор не в машине, искать примется.
Закрыла глаза и представила себе, что падает, проваливается в эту твердую стену, как в глубокую пуховую перину…
…Она попала в старое крыло с самой первой попытки.
Странный багровый туман отсутствовал. Просто безлюдный коридор, слегка сумрачный, словно в невидимое окно только-только начал проникать летний рассвет. Может, она все-таки сумела попасть в другое время, в ИнЭМ до катастрофы, когда Магия еще не превратила его в здание-привидение?
Агата двинулась вперед — кажется, или ее шаги вызывают слабое эхо? Нерешительно толкнула пару закрытых дверей. Вернее, попыталась: она не ощутила, что прикоснулась к чему-то, но и пальцы не провалились сквозь, как в фильмах о призраках. Наверное, для нее открыта… ну относительно… только стена, отгораживающая призрачное крыло.
Откуда-то донесся странный звук — писк, переходящий в жужжание, точно в ухо влетел жук и недовольно ворочался в нем, пытаясь выбрать наружу. Жук жужжал все громче и громче… Да это же будильник на ее сотовом!
…Агата вновь стояла, прислонившись к стене — опять в ИМФ. Она сползла на корточки, всей спиной ощущая выступы и шероховатости. И обнаружила, что блаженно улыбается. Она наконец смогла — сама и не во сне! — сделать то, чего безуспешно добивалась от нее ДМН: попасть куда хотела. Или она все же погрузилась в особое состояние… пусть не сна, но чего-то вроде транса?
В каком же году она сейчас побывала? И сможет ли попасть именно в то, нужное, время? Надо потренироваться еще.
Надо рассказать Игорю.
Но пока ехала в интернат, Агата успела передумать — Келдыш наверняка решит, что это опасно и устроит ей выволочку. И запретит. А обманывать она его не умеет, да и не хочет. Хорошо, тогда расскажет, когда добьется каких-нибудь успехов.
Например, когда увидит свою маму.
Через несколько таких путешествий в прошлое в коридорах начали проявляться силуэты людей, но еще очень-очень туманные. Лишь иногда проступали четкие линии профиля, руки, детали одежды. Чаще всего казалось, что все это просто чудится.
Сегодня по залитым дневным светом коридорам Института экспериментальной магии сновали деловитые сотрудники. ИнЭМ оказался куда более оживленным местом, чем нынешний ИМФ. Агата скользила между людьми, даже не перебирая ногами, и как-то умудряясь ни с кем не сталкиваться. И никто не врезался в нее. Хотя все равно никто бы ничего не почувствовал — ни в том времени, ни в нынешнем… Кто из них был сейчас призраком?
Агата жадно рассматривала лица встречных, оборачивалась вслед, когда люди проходили быстрее, чем она успевала их разглядеть. Слова становились разборчивыми лишь когда сотрудники института равнялись с ней, а потом вновь превращались в сплошное «бу-бу-бу». Обсуждали опыты, рассказывали, какие фокусы выкинули вчера дети, «стреляли» денег до получки… Обычные разговоры, обычные люди — в уже несуществующем месте и исчезнувшем мире. Сколько из них осталось в живых, когда «рванула» Магия? Успели ли они вообще сообразить, что происходит?
Сегодня многие двери были открыты. Агата проходила мимо, заглядывая в залитые светом помещения. Может, в следующий раз она сама тоже станет видимой для этих людей — как для Агнуса? И тогда можно будет просто спросить, где тут находится лаборатория Марины Мортимер… или Стебловой.
Стараясь за свои обычные пятнадцать минут успеть осмотреть как можно больше, она двигалась все быстрее и практически уже пронеслась мимо этой лаборатории, как вдруг… Глаз зацепился за что-то, потом встрепенулась память, и Агата вросла в пол.
Вернулась.
Осторожно шагнула в открытую дверь.
Комната была ей знакома. Знакомо расположение предметов, мебели, лабораторного оборудования. Два больших окна в стене напротив. Все, как на той самой фотографии, которую дала ей Осипенко.
Еще одна приоткрытая дверь справа. Там темно.
Еще несколько шагов…
Люди в темной комнате, стоявшие к ней спиной, сосредоточенно наблюдали за чем-то. Агата приблизилась. В неосвещенном пространстве за перегородкой из толстого стекла в воздухе медленно кружился буро-красноватый светящийся, точно разгоравшийся изнутри комок газеты, шар. Больше всего он походил на большой клубок сахарной ваты. Если бывает вата такого странного цвета…
Но и в нем тоже было что-то знакомое… Вглядываясь, Агата шагнула еще ближе и остановилась за спинами людей. Полумрак за стеклом неожиданно озарился вспышкой… красной вспышкой.
И она вдруг поняла.
Это была Магия.
Вернее, ее… зародыш?
Видимо, только что сотворенный в Институте Экспериментальной Магии. Потому что все вокруг зааплодировали. Люди вдруг задвигались, засмеялись, закричали «ура!». Они обнимались, жали друг другу руки, прыгали, как дети. В красноватых сумерках Агата выхватила взглядом совершенно счастливое лицо молодого Лема: с кем-то в обнимку он пустился в пляс.
Но больше всего людей стремились с поздравлениями в центр группы — туда, где стояли, обнявшись, высокий плечистый мужчина и миниатюрная женщина. Мужчина обернулся, смеясь.
Отец. Тогда рядом с ним…
Агата приблизилась, встав почти вплотную. Женщина была почти на голову ее ниже. Стройная. Можно сказать, изящная. Коротко стриженные русые волосы, длинная шея. На покатом плече — уверенная, сильная рука мужа.
Где-то там за спиной, далеко, в будущем надрывался сотовый. Впереди, за стеклом кружилось их детище, которое они так долго создавали, их гордость, их триумф; ужас, ожидавший столицу…
А Агата стояла и смотрела на Марину Мортимер.
— Мама… — сказала она тихо.
Женщина обернулась.
Часть третья
Пустыня
Сон — тяжелая вода.
Камни выстилают дно.
У меня в руке беда,
у меня — веретено.
Яд на кончике иглы,
смех и слезы, боль и страх.
Из холодной серой мглы -
к правде — правда.
К праху — прах.
И с тропинки не сбежать.
И назад — не повернуть.
И ладони не разжать.
И беду — не отшвырнуть.
У меня веретено.
Все уже предрешено.
Н. Караванова
Глава 1
Контроль над снами
— Итак, в ИМФ вас заклинило на Кобуци… А дома вам она тоже снится?
— Нет, — автоматически ответила Агата. — Дома мне снится Пустыня.
И замерла. Келдыш поворачивался к ней очень-очень медленно.
— Что? — спросил он. — ЧТО вам снится?
— Пустыня, — Агата глянула с опаской.
Келдыш смотрел на нее, оскалив зубы.
— И как давно?
— Ну… не очень…
— КАК давно?!
— Как я попала в ИМФ… почти с самого начала.
— Вы говорили Осипенко об этом?
— Да. Пару раз.
— И что она?
Агата пожала плечами.
— Ничего.
— Ничего, — сквозь зубы повторил Келдыш. — А мне почему не сказали?
Агата молчала.
— Почему мне не сказали, спрашиваю?!
— Боялась, что вы разозлитесь… — сказала Агата в сторону.
— С чего бы я на вас-то злился?
Агата могла перечислить много случаев, когда Келдыш злился именно на нее, хотя она была ни в чем не виновата.
— …и с кем-нибудь опять поругаетесь.
Пауза.
— Вы боялись — за меня?
Она упорно смотрела в сторону.
— Мортимер, я в состоянии позаботиться о себе сам!
Это вы так думаете.
— Лучше о себе беспокойтесь!
— А может, они правы?
— В отношении чего?
— В отношении… ведь я же пока не маг. Так что, наверное, ничего страшного в этом сне для меня нет? Ну подумаешь, пустыня и пустыня.
Келдыш медленно прошелся по комнате, остановился перед окном. Агата прищурилась — на фоне солнечного дня его было плохо видно.
— Что вы испытываете, когда оказываетесь в Пустыне?
Она подумала.
— Там тихо. Спокойно. Даже красиво. Ничего там ужасного нет…
— И не хочется возвращаться, — закончил Келдыш.
— Ну… да.
— Вот именно, — выразительно сказал Игорь. Постоял, глядя в окно. — Давайте-ка навестим эту вашу… ДМН Осипенко.
Келдыш вышел из лаборатории сна, аккуратно прикрыл за собой дверь, секунды три поглядел на нее и неожиданно шибанул кулаком в косяк. Посыпалась штукатурка. Встряхивая отбитой рукой, Игорь прошел мимо — Агата испуганно посторонилась — вернулся и сказал, глядя в пол:
— Идемте.
Они дошли почти до конца коридора, когда сзади открылась дверь, и до них донесся голос Осипенко:
— И все-таки хорошенько подумайте над моим предложением, Ловец!
Келдыш сделал еще несколько шагов, остановился, по-прежнему глядя в пол. Развернулся и улыбнулся:
— Обычно я стараюсь быть вежливым с женщинами, но для вас, доктор, сделаю исключение.
И показал ей палец.
Средний.
Агата моргнула, Осипенко фыркнула и хлопнула дверью.
Келдыш вел машину ровно, не дергая — только очень быстро. Агата поглядывала на него с осторожностью: чем это его Осипенко так разозлила? Остановился возле знакомого серого неприметного здания в три этажа — СКМ.
— Подождите меня здесь.
— Игорь.
Он вернулся, заглянул в открытое окошко.
— Что?
— А что она вам… такого предложила?
Келдыш оскалился.
— Это неважно. Важно то, что я не сумел донести до нее всю серьезность ситуации. Подождите, я быстро!
Как будто она собиралась вылезти из машины и убежать куда-то… Келдыш, похоже, так и думал — торопливо прошел в здание мимо кивнувшего охранника. Его не было с полчаса. Агата сидела, разглядывая приборную панель: что значат все эти стрелочки, циферки и огоньки? Если попросить Келдыша научить ее ездить на машине — согласится? Или ему и так с ней забот хватает? Вози, охраняй, ругайся с Осипенко и СКМ…
Агата увидела возвращавшегося Игоря и поняла, что спрашивать об уроках вождения сейчас не стоит. Он шел неспешно, заложив руки в карманы, чуть ли не вразвалочку, подпинывая какой-то мусор под ногами. И был бледен от бешенства. Остановился перед машиной. Стоял так долго, что Агата вопросительно выглянула из окна.
— Ну и… как?
Келдыш улыбнулся ей стиснутыми губами. Агата боялась, что он как в ИМФ будет бить кулаком по машине и грохать дверцей — нет, очень бережно, точно стеклянную, прикрыл за собой дверь, взялся за руль и уставился в лобовое стекло.
— Игорь?
— Он меня не принял.
— А?
— Констанц меня не принял. Наверное, эта с-су… э-э-э… ведьма с ним уже связалась и преподала все в нужном свете.
— И что теперь?
— Теперь мы просто посидим и подумаем.
Они подумали. Ну, то есть Игорь, наверное, думал — хотя, скорее всего, пытался справиться с кипящей в нем злостью — а Агата просто таращилась в лобовое стекло на скромненькую вывеску: «Служба Контроля над Магией». Единственное, что ей пришло в голову — вызвать на помощь бабушку. Кажется, Игорь подумал о том же, потому что сказал:
— Ну, мадам Мортимер мы пока задействовать не будем. Оставим ее в качестве тяжелой артиллерии.