из внутреннего двора.
– И мы тоже! – Адам кивнул Кэррику, принося свои извинения.
– Тогда приступаем, – заговорила я, повинуясь приливу адреналина. – Пакуем вещи и уходим отсюда. Нам пора.
Вернувшись в спальню, я дрожащими руками побросала свои скудные пожитки в рюкзак. Закинула рюкзак на плечо и протянула руку к двери – но не повернула ручку, чтобы выйти, а заперла дверь и, съежившись в углу, уткнувшись лицом в колени, зарыдала: все, что я видела этой ночью и утром, наконец настигло меня.
Арт теперь служит в стражах. Под началом у Мэри Мэй. Он явился сюда за мной. Голова разболелась, не поспевая за кружением мыслей. Возможно ли худшее предательство? Кэррик знал, что Арт пошел в стражи. Вот почему он предложил мне использовать Арта, чтобы добраться до Кревана, он думал, я вправе поквитаться. И при этом Кэррик вовсе не пытался манипулировать мной, напротив, он скрыл от меня предательство Арта, чтобы не причинить лишней боли.
– Как тебе это удалось? – повторял он снова и снова, дивясь внезапному возвращению Ивлин.
Они все смотрели на меня, словно я какой-то мессия – или чудище. Но я не стала ничего объяснять. Потом объясню, наедине. Пока, мне казалось, таинственность играет мне на руку, пусть внутри я и ощущаю себя как мешок с гремящими костями.
Знал бы кто, как мне было страшно, когда я набирала этот номер в надежде освободить Ивлин.
Знал бы кто, как меня трясет с перепугу до сих пор.30
Вот что было за час до того.
– Алло! – Я мерила шагами тесную спальню. – Судья Санчес?
Санчес – одна из двух судей, работавших вместе с Креваном в Трибунале. Она тоже подписала мне приговор, но все время, пока шел процесс, она пыталась противодействовать Кревану. Я оказалась пешкой в их борьбе. Санчес перехватила меня, когда я убегала из дома, от Кревана, и заключила сделку: я должна была помочь ей свергнуть Кревана. Этой женщине я не доверяла, но она позволила мне убежать, тем самым доказывая, что ей верить можно. Я рассказала обо всем дедушке, и он велел мне соблюдать осторожность. Связавшись с судьей Санчес, я рисковала навлечь на себя новые неприятности.
– Судья Санчес слушает.
– Это Селестина Норт.
Пауза.
– Так-так-так. Объявилась. Я слышала, тебе снова удалось ускользнуть от него. По правде говоря, меня эта игра в кошки-мышки забавляет. А вот Кревана вряд ли.
– Две недели назад вы предлагали мне помощь.
– Сколько помню, предлагала – на взаимовыгодных условиях.
Она понятия не имеет, что у меня есть против Кревана, знает только, что он почему-то боится меня и рассылает стражей во все стороны, стараясь меня поймать. Выводы она делала самостоятельно.
– Мы поговорим об этом. Но сначала вы должны кое-что сделать, чтобы я начала вам доверять.
– По-моему, кое-что я уже сделала. Я дала тебе уйти, не забыла?
– С тех пор ситуация изменилась. Теперь арестовали моего деда. Это не прибавляет доверия к вам.
– Ого, ты быстро учишься. Хорошо, что я могу для тебя сделать?
– Час назад с завода CCU забрали маленькую девочку. Порочную с рождения. Вы должны ее вернуть.
– Это невозможно.
– Значит, и я ничем не смогу вам помочь. Всего доброго.
– Погоди. – Она подумала. – Дай мне час.31
Теперь, после моего волшебного фокуса, все ждут следующего шага, все поверили в меня. Я не могу признаться им, что мое тайное оружие, на которое Кэррик возлагает такие надежды, – видеозапись, где видно, как Креван утратил контроль над собой и, распсиховавшись, вопреки закону заклеймил меня собственноручно в шестой раз, – это оружие, эта видеозапись неизвестно где, у меня ее нет. Никому не следует знать, что у меня нет этой съемки. Вся моя власть сосредоточена в ней. Это единственное, чем располагаем все мы, Заклейменные, больше у нас нет ничего. Пока что все, что у меня есть, – доверие этих людей. Людей, которых я обманываю.
Но ведь я Заклейменная, чего еще от меня и ждать.32
Следующий шаг – мне нужен ангел. Буквально. Рафаэль Ангело.
Это единственный адвокат, которому удавалось добиться пересмотра приговора для Заклейменного.
Впервые я услышала это имя от дедушки, когда тот навестил меня в замке после ареста. Я отмахнулась, думая, что дед, как всегда, увлекся любимой теорией заговора. В ту пору все, происходившее со мной, казалось нелепым недоразумением, Креван вот-вот должен был вытащить меня из беды. Знать бы тогда, что на этой дедушкиной болтовне будет основываться вся моя надежда.
Я посидела немного в углу, укрываясь от мира – слишком большого, где все так огромно, чудовищно, непосильно для меня, – потом собралась с силами, утерла глаза и составила план.
Меня ждали мои люди.
Я снова набрала номер судьи Санчес.
– Спасибо! – сказала я, как только услышала в трубке ее голос.
– Твоя очередь, Селестина. Давай встретимся.
– Не сейчас. Узнайте для меня, пожалуйста, один адрес.
– Еще одна услуга?
– Это чтобы я могла вам помочь, – сказала я, стараясь обуздать дрожь в голосе. – В следующий раз мы встретимся в суде Трибунала, и тогда вы в точности будете знать, что нужно делать. Я хочу добиться отмены приговора. Я хочу, чтобы все это было отменено, чтобы я вернулась к своей прежней жизни, в школу, в семью, чтобы все было как прежде. – Голос все же сломался.
– Ох, Селестина! – вздохнула она. – Я-то думала, ты умнее. Ты же знаешь, это заведомо проигранная игра. Приговор Трибунала никогда не отменяется, такого не бывало.
– Неправда, – возразила я. – Джессика Тейлор.
Пауза.
– Откуда ты узнала о ней? Это закрытая информация.
– Вы понятия не имеете, как много я знаю. – Ко мне вернулась уверенность, даже наглость. – И сверх того мне известно многое, чего вы не знаете. Потому-то Креван так и нервничает.
– Кто будет представлять тебя в суде? – спросила она.
– Не мистер Берри, ведь он исчез. Как и все стражи, присутствовавшие при Клеймении, и Пиа Ванг, когда она стала задавать вопросы.
Снова пауза. Это все судье Санчес уже известно.
– Кстати, Селестина. Что на самом деле произошло в камере Клеймения? Мне следует это знать.
– Может быть, всех отправили на корпоративное мероприятие? Обидно, что вас не взяли.
– Креван не должен узнать о нашем разговоре. Нельзя, чтобы они заподозрили нас в сговоре. Я тебя покрываю, но и ты должна гарантировать мне безопасность.
– Мы ни о чем не сговариваемся. Вы сами увидите, когда начнется, и я рассчитываю, что вы будете на моей стороне.
– Чей адрес тебе понадобился?
– Рафаэля Ангело.
Она усмехнулась:
– Да, интересно. К сожалению, не могу тебе помочь, Селестина, – помощь Заклейменной, да еще со стороны члена Трибунала, – неслыханное дело. Придется тебе справляться самой. Позвони, когда у тебя будет что-нибудь полезное для меня.
Учитывая, что она только что поучаствовала в спасении Порочного с рождения ребенка, – вот так лицемерка!
Мне захотелось снова уткнуться в угол спальни, мне это помогло в первый раз, но я себе не позволила. Вместо этого я выругалась, швырнула трубку на кровать и заметалась снова. За
дверью раздавались голоса заждавшихся меня людей, голоса слышались и с балкона – вещи упакованы, все готовы в дорогу, ждут моих указаний. Каких указаний?
Думай, Селестина, думай. Пусти в ход все, что у тебя есть. Все, что у тебя есть. Вот задача – ищи решение. Я включила свою логику, я же математик. Кто на моей стороне? Чем я располагаю? Ага! Снова схватила телефон, просмотрела сайт замка. Особо стараться не пришлось, прямо на главной странице сверкал и переливался номер горячей линии – куда звонить, если попадется на глаза самая разыскиваемая нарушительница Селестина Норт.
Я набрала номер.
– Горячая линия замка Хайленд, – ответил женский голос.
Я поджалась, услышав страшное для меня название, и постаралась изменить голос – не иначе, разговоры прослушиваются.
– Я хочу поговорить со стражем по имени Кейт. У меня есть для нее информация.
– Соединяю.
Не может быть – так просто?
Послышались гудки, и она ответила – откуда-то с улицы, может быть, все еще участвует в поисках. Ищет меня.
– Кейт слушает.
Я прикинула: телефоны стражей, скорее всего, тоже прослушиваются.
– Девушка, которая была под тем деревом.
Она притихла. Я слышала, как она куда-то перемещается: шум на заднем плане менялся.
– Простите, плохо слышно. Линия ненадежная, давайте перезвоню вам со стационарного телефона. Продиктуйте мне ваш номер, пожалуйста.
Я подумала:
– Нет.
– Хорошо. Перезвоните мне через две минуты – вот номер.
Я пошарила среди вещей Моны в поисках ручки – нашла только губную помаду. Взяла ее и написала номер на стене.
Кейт отключилась. Я зашагала по комнате. Две минуты.
Взволнованная, растерянная, сама не очень соображая, что я делаю и зачем, я снова взяла помаду и нарисовала на белой стене красное V, логотип Vigor – V, похожее на знак квадратного корня.√
Присмотрелась внимательно, в сто первый раз задавая себе вопрос, где я видела это прежде.
Кто-то постучал в дверь.
– Минутку. – Я сама услышала, как дрогнул мой голос, и сделала глубокий вдох.
Дверь все-таки распахнули. Мона, Кэррик, Леннокс, Келли, Адам, Роган, Корделия и Ивлин выстроились в коридоре с вещами в руках, готовые в путь. Бахи, зажатый между Фергюсом и Лорканом, выглядел так, словно рад был бы оказаться подальше отсюда. Напряжение сгущалось. Даже Кэррик нервничал, еще бы, ему непривычно передавать руль другому. Я испугалась, не утратил ли он уже веру в меня, – испугалась, что он был бы прав, если бы ее утратил.
– Остальные уже ушли, разбежались. Нам пора, Селестина, – заговорила Мона. – Эдди в любой момент может выгнать нас. Пока еще нам помогут выбраться, нельзя упустить этот шанс.
Все глядят на меня с ожиданием – с такой надеждой, таким доверием.
Нет, я не гожусь. Не смогу возглавить команду.
Прокашливаясь, я думала, где же взять авторитет. Решать задачи – вот что я умею.
– Нужно разделиться, – сказала я. – Фергюс, Лоркан и я не можем путешествовать вместе, нас всех знают в лицо.
Общее согласие.
– Мы с Кэрриком отправимся одни, а вы укроетесь в убежище и будете ждать дальнейших инструкций.
– Где же мы укроемся? – спросила Мона.
Они уже начинали сомневаться во мне.
Думай, Селестина, думай. Решай проблему, ты же это умеешь.
– Что ты с моей стеной сотворила? – прищурилась Мона.
– Делов-то, Мона, стена уже не твоя, – сказал Кэррик, но и в его тоне слышалось нетерпение. Им надоело стоять тут и ждать … пока я соображаю.
Я глянула на стену, увидела снова написанный красной помадой номер, рядом логотип Vigor, и что-то встало на место – сердце усиленно забилось.
Я припомнила наш недавний разговор с профессором Ламбертом. Его жена Альфа, моя учительница математики, привезла меня к себе домой, они устроили настоящее собрание оппозиционных сил под видом встречи группы поддержки для родственников Заклейменных. На самом деле это было политическое мероприятие, попытка мобилизовать больше людей в защиту Заклейменных, и на собрание ворвались стражи. Меня спрятали в тайнике того же дома, и там я познакомилась с мужем Альфы, профессором Ламбертом, Заклейменным. Прежде он был известным ученым, на всех стенах у него висели фотографии в золоченных рамках – он с разными известными людьми. Даже с Креваном он снялся в те счастливые времена. Много лет они приятельствовали, а потом Креван вынес Ламберту приговор. Я знала, что профессор – умный человек, но при той нашей встрече он выпил, на мой взгляд, чересчур много виски, и потому на его прощальный совет я не обратила внимания. Только теперь, когда я билась в поисках решения, эти слова вновь зазвучали у меня в ушах.
– Кто такой Дьердь Пойя, тебе известно? – спросил он.
– Разумеется, – ответила я. Пойя – математик, мама подарила мне его книгу на день рождения. Большинству детей такой подарок показался бы странным, но меня он осчастливил.
– Симпатичная философия. Если вы не можете справиться с задачей, говорит Пойя, непременно существует задача попроще, которая вам по силам. Остается только ее найти … Словом, ищи в себе скрытые резервы и подражай своим героям. Я – ученый, и в этом я черпаю силу.
Такой совет дал мне профессор Ламберт и на самом деле помог мне – причем не только советом. Раньше я не задумывалась, как он сам использует собственные резервы, но теперь угадала ответ, поскольку логотип V я видела именно там, в тайном кабинете профессора Ламберта – на его бумагах, на канцелярских принадлежностях, на обратной стороне фотографий. Значит, завод принадлежит Ламберту.
– Владелец компании поможет нам – он вас укроет, – сказала я и вновь почувствовала прилив адреналина: план складывался.
Бахи презрительно фыркнул:
– Ты даже не знаешь, кто владелец. Никто не знает его имени, только я, и Эдди нас предупредил, что владелец не желает нам больше помогать.
– Я знакома с ним лично, – уверенно возразила я. – Это профессор Ламберт. Билл Ламберт.
Кэррик удивленно уставился на меня.
– Он не хочет, чтобы вы оставались здесь, но он не отказывал вам в помощи. Он и его жена Альфа ждут вас у себя.
На самом деле еще не ждут, но дайте только им позвонить. Альфа будет счастлива, тем более что в этой компании двое детей.
– Как ты проведала о профессоре Ламберте? – забормотал Бахи. – Он соблюдает анонимность … он … – Бахи смотрел на меня, беспомощный, растерянный, злобный, поверивший в мои силы, – все эти чувства сменялись на его лице, пока он переводил взгляд с меня на Кэррика.
– Откуда она знает?
– Я же тебе говорил: она может все, – самодовольно ответил Кэррик.
– Подождите, пожалуйста, еще минутку. Последний звонок – важный. – И я закрыла перед ними дверь.
Прислонилась к двери спиной, сделала глубокий вдох и набрала номер, записанный на стене.
Кейт сразу же ответила.
– Это я, – сказала я.
– Мобильные прослушиваются. Эта линия надежна. Чем я могу помочь?
Я чуть не заплакала от облегчения.
– Значит, вы на нашей стороне?
– Я же не выдала тебя, когда увидела. Сама посуди.
– Я уж и не знаю, что думать.
– Ты выбралась оттуда, ведь так? Ты сильная – я знала, что ты справишься.
Да, похоже, все люди считают меня сильной. А на самом-то деле …
– Вот что я хотела