у входа. Остальных я постараюсь отвлечь. Больше я ничем не могу помочь, Селестина. – Она чуть ли не извинялась. И быстро вышла, опасаясь, что я попрошу большего. И я бы действительно попросила.
Не теряя времени я села, отталкиваясь локтями от постели. Ухватилась за шторку, чтобы сползти с кровати, но мой вес оказался слишком велик для хлипкой шторки, оторвалась даже струна с кольцами, и я рухнула на пол со стоном, отшибла бок, а уж насколько пострадали ноги, понятия не имею, я не почувствовала даже, как они ударились о пол. Стараясь не думать о боли, я перекатилась на живот и поползла, опираясь на локти, волоча ноги за собой. Тело было тяжелым, неподвижным, как труп, не откликалось на команды и не слушалось их. От такого усилия обильно проступил пот, кожа скользила по гладкому полу. Там, где пол соприкасался с ногами, я ничего не чувствовала. Словно меня разрубили пополам: никаких ощущений ниже пояса. И к тому же я не знала, где я, на мне только и было что нижнее белье, а сверху красная ночная рубашка, я могла доползти разве что до двери палаты, и то с огромным трудом, выбраться из здания – об этом нечего и думать. Но зато я знала, что это не замок Хайленд.
Я добралась до стула, где лежала кожаная сумка Тины, потянулась за ключами.
Мне виделось, как врывается Креван, застает меня распростертой на полу, корчащейся у его ног. Беспомощной, в полной его власти, именно как он хотел. Эта мысль придала мне сил, я поползла быстрее.
Дверь оставалась приоткрытой достаточно, чтобы я могла ухватиться за нижний край и увеличить проем – до ручки я бы не дотянулась. Тина помогла мне больше, чем я смела надеяться. Я выглянула в коридор. Там было пусто. Из комнаты персонала доносились голоса.
– Джейсон, иди сюда! Судья Креван велел мне изучить с вами инструкции, – сказала Тина, и я увидела, как страж, следивший в конце коридора за камерами, встал со своего места.
– Ее уже сколько дней назад прислали, – заговорил он, подтягивая штаны на толстом брюхе и подходя к небольшой группе коллег.
– Видимо, его не устроило, как мы ее соблюдаем, – возразила Тина, и стражи ответили ей недовольным бурчанием. – Давайте просто сделаем, как велено. И для начала сварим кофе, а?
– Хорошая мысль, – согласился Джейсон.
– Первая страница, – начала Тина.
Я собиралась выползти в коридор и сразу направо, к лестнице на выход, но тут в помещении напротив телевизору прибавили громкости: дебаты в прямом эфире между лидерами всех партий. Волнующие всех дебаты.
– Партия Жизни выбрала девизом слова «Логика и сострадание», ибо, как известно, «Хорошая голова и доброе сердце – грозное сочетание»[3], – заговорила с небольшого подиума Эниа Слипвелл.
– Слова «Логика и сострадание» принадлежат Заклейменной, то есть Эниа Слипвелл и ее партия отождествляют себя с Заклейменной группой населения, – прокомментировал премьер-министр Перси.
Одно очко у Эниа.
Я поползла по коридору к той комнате, в распахнутую дверь видны были кресла. Там сидели пациенты, все в красных ночных рубашках, – значит, такие же Заклейменные, Они мне помогут.
– Простите, – зашептала я, вползая в комнату. – Мне нужна помощь.
Все сидели спиной ко мне, даже не шелохнулись. Наверное, следовало поскорее удрать, но, если Кэррик прав, если главное – убедить хотя бы один разум, то надо попробовать, а потом мы поможем друг другу бежать. Мне ведь все равно не удалось бы вести машину с парализованными ногами – нет, я бы обязательно попробовала, но будь у меня помощник, это прибавило бы и скорости, и безопасности. Я окликнула этих людей еще раз, погромче, но они то ли не слышали, то ли не хотели помочь. Я подтащилась к ближайшему креслу, от таких усилий пот потек и по лицу, и по спине.
– Простите, мне нужна ваша … – Слова замерли на устах. Волосы поднялись дыбом.
Это был мистер Берри.43
– Мистер Берри! – Я слегка потрясала его руку, пытаясь привлечь внимание, но он уставился мертвыми глазами в телевизор, и вряд ли потому, что так уж интересовался оживленными дебатами: вид у него был как у человека, одурманенного наркотиками. Совсем старый, лицо казалось моложе остального тела, но тоже ненамного без обычных румян и скрывающего дефекты крема. Шея словно бы с трудом выдерживала тяжесть головы.
Я посмотрела на соседнее кресло – Пиа Ванг. Красавица Пиа Ванг, она пыталась мне помочь, а теперь сидит тут и смотрит таким же невидящим взглядом, волосы связаны в хвост, засаленные, словно неделями не мыты. Мне страшно было осматривать другие кресла, но надо. Я подтащилась к соседнему ряду и увидела стражей: Барка, того, кто меня клеймил, Фунара, Джун и охранника Тони – свидетелей.
В первом ряду – мои одноклассники, Наташа, Логан, Гэвин и Колин. В красных ночных рубашках, совершенно беспомощные, не такими я видела их в последний раз на воле, когда они связали меня и раздели, чтобы полюбоваться Клеймами. И запах мяты, пугающий, напомнивший о том запахе, который исходил от Кревана.
Стыдно признаться – я смотрела на них с некоторым удовлетворением. Пару недель назад они издевались надо мной, фотографировали Клейма. И вот их зло их же и настигло. Разве что Колин немного жалко, мы выросли вместе. Их дом был напротив моего дома, мы дружили семьями, играли вместе до того рокового дня, когда ее мать, Ангелину Тиндер, забрали и приговорили к Клейму. Это случилось в День Земли, с того дня наша жизнь уже не была прежней. Несчастье Колин не может оправдать то, как она поступила со мной, но ею хотя бы двигала обида и растерянность, а не чистая злоба, как теми тремя. Какое счастье – я не увидела здесь дедушку, других членов семьи, Рафаэля Ангело.
Никто из людей в этой комнате помочь мне не в силах – они даже не замечали меня. А я пробыла там слишком долго. В коридоре послышались голоса стражей: они отказывались и дальше слушать инструкции.
– Он ничего и знать не будет, Тина. Скажем, что все перечитали, – заявил один из них. Тщетно Тина пыталась удержать их внимание. Битва проиграна, кофе допит, стражи разошлись по местам.
Мое время истекло.44
Дверь в эту странную телекомнату отворилась, вошла стражница. Я уткнулась взглядом в телевизор, стараясь подражать остальным. Сердце сильно билось – я с трудом вскарабкалась на свободное кресло, по вискам и по спине сбегали струйки пота. Может быть, мне почудилось, но, кажется, я чувствовала влагу и ниже пояса. Значит, действие инъекции заканчивалось? Я не могла проверить, как работают ноги, но в бедрах начали колоть иголочки. Я запыхалась от усилий, только бы не заметили, как грудь ходуном ходит под тканью ночной рубашки. Я пыталась контролировать свое дыхание и свой
взгляд, он же, наверное, совсем безумный в отличие от других, у которых застывший взгляд зомби. Что Креван сделал с ними? Давно ли они здесь, что он собирается делать дальше? Тут стражница резко выдохнула – наверное, заметив меня, – и выбежала из комнаты.
– Стейси! – позвала она, стоя в дверях, так что я все равно не могла позволить себе шелохнуться.
Я рискнула только мгновенным движением утереть пот со лба, но и это было опасно. Она уже вернулась с напарницей. Зашептались, сблизив головы.
– Это она. Селестина Норт.
– Да нет, Линда, – возразила Стейси.
Подошли вплотную. Я старалась смотреть прямо перед собой, словно никого и не вижу.
– Такая юная.
– В жизни даже симпатичнее.
– Наверное, похудела в бегах.
– Диета беглеца. Мне бы самое то.
Одна фыркнула, потом обе, не выдержав, прыснули, но тут же остановились.
– Я так и знала: Тина кого-то прячет в той палате. И еще эту важную врачиху привезли. А нас инструкции заставили читать. Что они затеяли?
– Нам не полагается знать или спрашивать.
– Слушай, сфотографируй меня с ней!
– Стейси!
– А что? Только для меня. Никто знать не будет.
Они снова захихикали. Стейси поправила волосы и присела рядом, обняв меня рукой за плечо, словно мы – подружки, собравшиеся на вечеринку. Линда наставила на нас телефон. Я чувствовала дыхание Стейси на своей коже, чуяла ее сладковатый парфюм. Старалась таращиться в телевизор, но …
– Раз-два-три … Боже! – вскрикнула Линда, отступив на шаг.
– Что? – Стейси отскочила от меня, словно от бомбы с часовым механизмом.
– Она на меня поглядела.
– Как это? – удивилась Стейси. – В них наркотиков закачали – на неделю хватит. Вон та, с телевидения. – Она пощелкала пальцами перед лицом Пиа. – «Пиа Ванг в прямом эфире …» – передразнила она ведущую. – Теперь она уже не кажется такой идеальной. – И снова дурацкий смех.
Линда мялась. Я ее напугала. Очень хорошо, дает ощущение власти.
Голоса в коридоре. Они звучали официально, грохотало множество ботинок. Целая команда стражей. Распахнули дверь, явилось сразу пятеро, все в шлемах. Двое остались у двери, трое вошли внутрь.
Мое время истекло. Заметили, что меня нет в палате.
Войдя в комнату, один из стражей приподнял шлем. Лицо Кейт. Я едва сдержалась, чуть не выдала себя.
– По приказу из замка Хайленд. У меня предписания для офицера, охраняющего Селестину Норт. – Кейт вопрошающе переводила взгляд с одной женщины на другую.
– Это Тина, – поспешно ответила Стейси, которая была рада поскорее выбраться из этой комнаты: ее чуть не застигли, когда она так непрофессионально обошлась со мной. – Сейчас позову.
Линда тревожно откашлялась:
– Пошли за ней вместе.
Кейт ушла с ними, и, как только они переступили порог, второй страж приподнял шлем – Кэррик. Сердце так и подскочило. А затем и третий страж открыл лицо – Джунипер.
Потрясающе.
– Спасатели спешат на помощь. – Джунипер сразу перешла к делу. – Давай быстро. Если они сообразят позвонить в замок, плохо дело. Сейчас же надевай мою форму. – Она уже срывала с себя мундир стража.
Кэррик деликатно отвернулся.
– Джунипер! Что ты делаешь? – спросила я.
– Я займу твое место.
– Что? Ты?
– Некогда болтать! – настойчиво сказала она. – Займу, и все тут. Вздумаешь спорить, всех доведешь до беды. Выполняй план.
Не могу поверить. Не могу на такое согласиться, не могу оставить сестру в таком месте – они же операцию готовят!
– Я их отвлеку. Ты успеешь сделать то, что нужно. Вставай, снимай рубашку, – уже с раздражением добавила она.
– Не могу, – сказала я.
– Еще как можешь! – Она повысила голос.
– Ш-ш! – предупредил Кэррик.
– Нет, физически не могу. Креван мне что-то вколол. Ноги не слушаются.
Они оба уставились на меня, и в глазах у них мелькнул страх. Придется менять план. Как нам всем выйти отсюда, если я не могу идти?45
– Мы тебя понесем, – сказал Кэррик. – Главное, двигайся.
– Кэррик, глупости, они же станут задавать вопросы. Не сработает, – заспорила я.
Джунипер уже снимала рубашку через мою голову.
– Не надо, Джунипер, пожалуйста!
– Хватит, Селестина! – рявкнула она. – Без вариантов.
– Мама и папа мне этого не простят.
– Мама это и придумала. Если б она могла, она бы сама заняла твое место.
Джунипер разделась и помогла мне одеться. Я смогла надеть верхнюю часть формы, поскольку выше пояса все было в порядке, но штаны никак, потому что я не могла приподняться. Кэррик бросился помогать. Мне припомнилась вчерашняя ночь, когда его глаза и руки так жадно вбирали мое тело, и он, вероятно, подумал о том же: наши взгляды встретились. Его глаза – зеленые с карими пятнышками. Значит, он меня не бросил. Джунипер посмотрела на него, на меня и радостно улыбнулась. Я поняла – она про нас знает. Вот уже и красные мундирные брюки на меня натянули, и ботинки прямо на босу ногу – не до носков.
У Джунипер на виске и ладони – Клеймо.
– Мама нарисовала. – Джунипер запыхалась, нервничала, двигалась торопливо. И тихо добавила: – Все шесть.
Она знает. Впервые в разговоре между нами упомянуто шестое Клеймо.
Конечно, у мамы, виртуозно владеющей косметикой, Клейма выглядят как настоящие. Она – знаменитая модель, лучшие гримеры и косметологи работали с ней, особенно когда она снималась в роли «дикой красотки» или что-то такое. «Клейма» у Джунипер идеальные, словно ожоги, покрывающиеся свежей корочкой.
Кэррик поднял меня на ноги, но стоять я не могла. Ниже колен все еще пока онемевшее.
Джунипер заметила в первом ряду Гэвина, Логана, Наташу и Колин.
– Поделом! – В ее взгляде появилась жесткость.
– Спасибо тебе! – Я потянулась ее поцеловать.
Она крепко обхватила меня обеими руками, прижала.
– Я перед тобой в долгу. Ступай, спасай мир, сестренка! – велела она, и я увидела в ее глазах слезы, когда мы разомкнули объятия.
Вернувшись домой Заклейменной, я изо дня в день ждала звонка Арта, его прихода. Он так и не появился. Потом я заметила, что Джунипер отлучается из своей спальни по ночам, и однажды ночью застигла их вдвоем, на нашем с Артом тайном месте, на вершине горы. Тогда я сделала неверный вывод. Теперь-то я знаю, что ничего между ними не было и оба они хотели уберечь меня от новых бед, но мне потребовалось время, чтобы это понять. Я подумала, что оба они меня предали. С Джунипер я успела объясниться и помириться, но я понимаю, ей кажется, что она должна как-то это искупить. Принести себя в жертву – такого проявления любви я не ожидала даже от нее, это уж слишком, это опасно. Кэррик помог мне приподняться, держа меня под мышки, а Джунипер надела мне на голову свой шлем.
Кейт вернулась вместе с Тиной, встревоженной и испуганной. Стейси и Линда приплелись за ней и с любопытством смотрели на происходящее. Хотелось бы надеяться, у Кэррика и Джунипер есть план. Я тишком передала Тине ключи от машины, и она быстро сунула их в карман. Мне она вручила полоску бумаги.
– Сообщение в замок, – строго сказала она.
– Мы готовы идти. – Кейт двинулась к двери, Кэррик тащил меня. Те две стражницы подозрительно уставились на нас.
– Сука подлая меня