— Вы — дьявол… — прошептала Марта, с ненавистью глядя на араба.
— О, нет, нет… Моя роль в этой игре очень скромна. И даже сценарий дальнейших действий придуман не мною. Я рассчитывал использовать бравых хроноспасателей на лунной базе, но увы — там не оказалось подходящих мнемоустановок. Да и руководство базы было категорически против устраивать на своей территории какие-либо эксперименты с похищением красавиц, стрельбой и прочей бутафорией. Потому пришлось по ходу менять план. Вас переправили на «Орфей», а друзья из «Дельты» в это время искали ваши следы в Лунограде. Затем они отправились в путешествие по Лунному Клондайку, а мы тем временем убедились, что даже самое совершенное оборудование не в состоянии снять блок с вашей памяти. Надо было срочно заманить группу спасателей на Станцию, и так, чтобы эти бывалые люди ничего не заподозрили. Пришлось подставить под удар лунобус с нашим агентом. Они клюнули на эту приманку! А здесь, на Станции, их от самой посадочной площадки вели наши люди. Через… ровно через полтора часа мы устроим небольшую аварию в системе воздухоснабжения станции, а затем с помощью своих агентов вызовем всеобщую панику. Перепуганные люди ринутся в частные сектора, все сметая на своем пути. Вы к этому времени, милая красавица, будете, что называется, «на взводе». Рев сирены, истошные крики, шум драки, топот ног в коридоре — все это бросит вашу психику на дно непроницаемого ужаса. А небывалый приступ радости вы испытаете, когда ваши спасители ворвутся в эту комнату. Подобный психологический маятник разобьет ваш барьер! Сделать же мнемозапись и передать ее на борт моего космолета — дело техники.
Марта оцепенело выслушала разглагольствования Аль-Багдира.
— Ужасно… — наконец прошептала она со слезами на глазах. — Неужели даже Владимир Поплавский станет пешкой в вашей игре?
Араб с жесткой усмешкой кивнул.
— И он, и любой другой, кто посмеет путаться у нас под ногами. Разумеется, кроме тех, кого мы попросту безжалостно уничтожим. «Дельта» неожиданно встала на нашем пути и, признаюсь, на Марсе серьезно нам помешала. Мы могли бы десятки раз уничтожить этих людей… но пока не собираемся этого делать. У вас появились хорошие друзья, госпожа Шадрина. Почему бы всем вам не стать и нашими друзьями?
Внезапно Аль-Багдир повернулся и посмотрел почти в упор на Корина.
— Господин Колдун, эти слова я адресую вам.
Корин вздрогнул всем телом, и «картинка» поплыла куда-то в сторону, а затем растворилась в сером тумане. В душе Игоря царила полная сумятица. Араб обратился к нему… но ведь они находились в разных временных пластах!
Только огромным усилием воли Корин заставил себя восстановить «картинку». Кто знает, удастся ли ему вновь вернуться в эту странную сцену…
Когда туман рассеялся, Корин услышал обращенные к нему слова араба:
— Наверное, вы очень удивлены, господин Корин? — с улыбкой произнес Аль-Багдир. — Не знаю, где вы будете стоять в этой комнате спустя три часа, но думаю, где-то в середине. Если я ошибся, прошу прощения. И не надо так удивляться. Конечно же, мы тщательно прослушивали все разговоры членов вашей группы там, на Марсе. Увы, ваши приборы несовершенны, поэтому вы не обнаружили поставленные нашими специалистами микрофоны.
Теперь мы много знаем о вас и об остальных спасателях из «Дельты». И мы решили: таких интересных врагов лучше не уничтожать, а сделать своими друзьями. То, что вы сегодня услышали, благодаря своим уникальным способностям, — лучшее тому подтверждение. Ведь я рассказывал обо всем так подробно не для госпожи Марты, которая скоро навсегда все забудет, а для вас. Считайте, что вы получили пищу для размышлений. И предупреждение. Наше терпение не бесконечно.
Мы возвращаем госпожу Шадрину целой и невредимой. И это тоже жест доброй воли.
А теперь уходите со Станции. На четвертой посадочной площадке вас ожидает космолет, который отправится спецрейсом на Меркурий. Там вы поступите в распоряжение Службы Спасения и займетесь своим обычным делом. Госпожа Шадрина полетит вместе с вами. Не беспокойтесь, никто из официальных властей вас разыскивать не будет.
Но если вы не выполните наш приказ… Вас немедленно арестуют спецслужбы Станции, и дальнейшая ваша судьба незавидна. Полиция предъявит вам целый букет обвинений — здесь и убийство на Марсе, и захват лунобуса, и разбой в космопорте, и террористические действия на «Орфее». Поверьте, никакие связи господина Поплавского не спасут. «Дельту» ждет суровый приговор, и ваши имена будут навеки обесчещены. Впрочем, сами понимаете, до суда дело не дойдет…
Марта в ужасе выслушала Аль-Багдира.
— Нет, вы все-таки исчадие ада… — прошептала она.
Араб повернулся и высокомерно взглянул на нее сверху вниз.
— Я слуга не дьявола, а Бога, — презрительно произнес он. — Неужели вы до сих пор не поняли этого?.. Впрочем, я, кажется, попусту теряю время.
Аль-Багдир подошел к Марте и надел ей на голову голубой колпак со жгутом проводов. Нажав несколько кнопок на одной из приборных стоек, он торопливо вышел из комнаты…
Корин очнулся от того, что кто-то с силой тряс его за плечо. Открыв глаза, он увидел встревоженное лицо командира.
— Володя… — выдавил он из себя, — нас обвели вокруг пальца… Нас попросту использовали!
Поплавский хмуро кивнул.
— Знаю, знаю! Эти ребята все предусмотрели. Когда ты стоял и раскачивался из стороны в сторону, словно сомнамбула, зажегся экран, и мистер Аль-Багдир обратился ко мне с дружеским посланием. Наверное, он рассказал нам примерно одно и то же. Проклятье, никогда я не чувствовал себя таким идиотом… Хорошо еще, что Марта пока не очнулась, иначе я бы со стыда сквозь пол провалился.
— И… что же мы будем делать?
— Полетим на Меркурий, — угрюмо ответил Поплавский.
— Выходит, мы сдаемся? Поднимаем вверх лапки?
Командир кивнул. Лицо его было как никогда мрачным, но глаза пылали от ярости.
— Игорь, это как раз такой случай, когда против лома нет приема. Нас со всех сторон обложили, словно волков, красными флажками, разве ты не понимаешь? Что бы мы теперь ни сделали, нам никто не поверит.
— А Марта?
— Можешь не сомневаться, у нее смыли все воспоминания о марсианском городе. Главного свидетеля по делу об «украденном» Марсе больше не существует. Да и дело это будет скоро забыто. Какой марсианский город? Какие инопланетные машины? Все это лишь домыслы досужих журналистов, вечно гоняющихся за сенсациями.
— А марсианское оружие?
— Вот здесь дело посерьезнее, Игорь. Кто бы ни стоял за Аль-Багдиром и ему подобными — это очень мощная организация. И если Марта все-таки дала им ниточку к древнему оружию… Всякое может произойти.
Корин потер одеревеневшее лицо, отчаянно пытаясь собраться с мыслями.
— Но… но почему нас тогда оставили в живых? И почему Аль-Багдир был так откровенен?
— Это нам и предстоит выяснить на Меркурии, — тихо ответил Поплавский. — Ясно одно — мы зачем-то нужны этой тайной организации. Нас будут гнать по лабиринту из красных флажков к какой-то неведомой цели. И пока не дойдем до конца, мы будем жить. Однако отныне мы знаем и о лабиринте, и о загонщиках. Лунный коктейль оказался чертовски горек, но мы выпили его до дна. Посмотрим, кто кого переиграет…
Экран на стене вновь вспыхнул. Возле двери одного из кессонов стояли, понурившись, Асташевский, Саблин и Мирзоян. Их окружали плечистые парни с бластерами в руках. Один из них обернулся и нетерпеливо сказал:
— Господа спасатели, мы заждались. Учтите, паника на Станции уже утихла, и сейчас местная полиция вовсю ведет поиски террористов. Неужели вы хотите, чтобы они обнаружили лишь дымящиеся трупы?
Корин тихо выругался и перевел взгляд на кресло.
— Володя, Марта очнулась! — радостно сказал он.
Несколько минут спустя надрывный вой сирены наконец стих, и жители орбитальной станции вздохнули спокойно. На всех видеофонах появилось сияющее лицо начальника Станции. Он объявил, что тревога оказалась ложной. Небольшая авария в системе воздухоснабжения действительно произошла, но она устранена. А вот информация о террористах не подтвердилась. На «Орфей» несанкционированно сел лунный челнок, но его пассажирами оказалась небольшая группа молодых туристов с Луны, обычных искателей острых ощущений. Сейчас эти нарушители порядка найдены и отправлены назад на Луну, где разгневанные папы и мамы непременно надерут им уши.
На радостях никто не обратил внимания на то, что корпус «Орфея» слегка вздрогнул, как обычно бывает при очередном старте космического корабля.
ТЕНИ НА МЕРКУРИИ
Меркурий, 2026 г
Глава 1
Комиссар Энцо Ларикони жестом предложил гостям сесть к столу, и пока Поплавский и Саблин устраивались в жестких примитивных креслах, итальянец с деловым видом перебирал солидную стопку бумаг, время от времени поправляя постепенно сползавшие с носа очки. Это был немолодой грузный мужчина с грубо скроенным мясистым лицом, густыми бровями и низким, морщинистым лбом. Седые волосы, как обычно, аккуратно причесаны на пробор, бело-голубой китель космической службы ООН тщательно выглажен, а медные пуговицы — начищены до умопомрачительного блеска. Во рту комиссар Ларикони, как всегда, держал самшитовый мундштук — пустой, так как глава Меркурия три месяца назад бросил курить, чем вызвал множество кривотолков в меркурианском городе Солнца. Другое дело, что город с таким претенциозным названием состоял пока всего-навсего из трех стальных куполов, соединенных между собой узкими переходами, а число его жителей — клерков, полицейских, бухгалтеров, техников и прочего казенного люда, едва перевалило за тридцать человек. Но господин Ларикони выглядел так, будто их было по меньшей мере тридцать тысяч, и не любил никаких, даже самых безобидных шуток на этот счет.
Оба спасателя были прекрасно осведомлены об этом и потому молча ожидали, когда комиссар Ларикони, исполнявший заодно роли мэра, начальника полицейского участка, главы технической службы и прочее, прочее, прочее, соизволит оторваться от ОЧЕНЬ ВАЖНЫХ бумаг и одарит своих гостей высоким вниманием.
— Та-ак, — наконец бодро произнес Ларикони и, сделав «паркером» какие-то пометки в очередном документе, поднял на гостей светло-голубые глаза. — Я так и предполагал… Простите, господа, это я не вам. Видите ли, уже вторую неделю я работаю над финансовым отчетом для комиссии по Внеземелью ООН и вынужден, отложив все важные дела, день и ночь заниматься этой чертовой бухгалтерией. Моим финансистам, видите ли, ничего нельзя доверить. Все статьи расходов приходится брать под личный контроль!
Спасатели сдержанно кивнули. Они отлично знали, что бюджет администрации Меркурия едва ли составлял миллион долларов в год, но любая непочтительность в такой момент выглядела бы по меньшей мере неуместно.
— И тем не менее вы нашли время, чтобы побеседовать с «Дельтой», — без тени улыбки заметил Поплавский. — Очень любезно с вашей стороны, господин Ларикони.
Итальянец развел пухлыми руками.
— Это мой долг, — заявил он. — Кажется, я обещал выслушать вас еще в конце прошлого месяца, но сами понимаете… дела, дела! Так что же вы хотели доложить, господа?
Поплавский вынул из планшета пачку фотоснимков и молча разложил их на столе. Комиссар принялся их спешно разглядывать, придерживая рукой свои знаменитые, вечно сползающие очки, массивная роговая оправа которых весила, наверное, не меньше килограмма.
Наконец процесс изучения фотодокументов закончился, и Ларикони, с видимым облегчением спрятав очки в верхний карман кителя, благодушно взглянул на обоих спасателей.
— Ну что ж, господа, вы меня совсем не удивили, — произнес он со скучающим видом. — Мои полицейские инспектора каждый божий день показывают подобные снимки. Да, люди гибнут на Меркурии, но это научно доказанный факт. И гибнут, к сожалению, нередко. Вы еще новички на этой страшной планете, господа, и потому все воспринимаете… э-э в не совсем верном свете. Признайтесь, разве на Марсе или, скажем, Луне подобные трагические случайности не происходят?
— Разумеется, — кивнул Поплавский, — но…
Комиссар Ларикони предостерегающе поднял палец.
— Простите, господин Поплавский, я еще не закончил, — мягко сказал он.
Итальянец не без труда извлек свое массивное тело из-за стола и подошел к стене кабинета. Подняв жалюзи небольшого овального окна, он ткнул толстым пальцем в стекло.
— Взгляните сюда, — попросил он.
Спасатели уныло переглянулись. Манера разговора комиссара была, мягко говоря, своеобразной, и она здорово действовала на нервы.
— Спасибо, господин Ларикони, мы уже видели сегодня Солнце, — ответил Поплавский. — Как-никак проехали на «Белке» почти тридцать километров в этом жутком пекле.
Ларикони пропустил его слова мимо ушей.
— Очень прошу вас, господа, — повторил он.
Едва сдержав вздохи, спасатели подошли к окну.
В глаза им ударил ослепительный свет, льющийся с неба, в котором висел над горизонтом чудовищно раскаленный шар.
— Это Солнце, — сообщил Ларикони с таким видом, будто сделал невероятное открытие. — Солнце, господа! Но не с маленькой буквы, как оно воспринимается на родной для нас с вами Земле, а с большой — Солнце! Интенсивность его излучения в шесть и семь десятых раза сильнее, чем на Земле. Вдумайтесь в эти цифры — почти в семь раз! Человеческая психика не приспособлена к таким вещам. Даже страшная жара на дневной стороне и жуткий холод на ночной воспринимаются куда легче. В конце концов, на Луне климат аналогичный. Однако Солнце! Оно давит на всех, сжигает нам нервные ткани, иссушает нашу плоть, растапливает нам мозги…
— Не нам, а вам… — прошептал еле слышно Саблин, но Поплавский предостерегающе поднял бровь. Ларикони, как все итальянцы, был болезненно красноречив, и с этим приходилось мириться.
— …Это Бог Меркурия, но это жестокий Бог, — продолжал Ларикони, выразительно жестикулируя. — А мы все — его ничтожные дети. И порой просто не в состоянии выдержать взгляд его всевидящего ока. И начинаем совершать большие и маленькие глупости. Вы видели, как перегревшиеся на Солнце горняки танцуют пляску Розового слона? Так у нас на Меркурии называют судорожные подергивания конечностей у людей, получивших тепловые удары. При малом тяготении планеты это действительно напоминает жуткий пьяный танец, остановить который можно лишь хорошей дозой морфия. Но если бедняге никто не поможет, то свихнувшийся человек становится способен буквально на все. Он может сорвать с себя шлем, чтобы подышать свежим безвоздушным пространством, может прыгнуть в озеро расплавленного олова, которые на этой планете возникают в середине лета. Некоторые ищут расщелины и без колебаний кидаются в них, распевая веселые песни. Иногда они стреляют в себя…
— …а затем выбрасывают оружие в пропасть, — не выдержав, пробормотал Саблин.
Комиссар укоризненно взглянул на него.
— Я этого не сказал, — заметил он. — Да, действительно, радом с трупами оружие самоубийства находят редко. Но причин тому может быть несколько, например…
Поплавский потерял терпение.
— Простите, господин комиссар, мы все это уже слышали, — резко произнес он. — И очень сомневаемся в том, что пляской Розового слона можно объяснить весь тот бардак, который творится на Меркурии.
Ларикони помрачнел. Он вновь нацепил очки и сурово посмотрел на знаменитого спасателя.
— Потрудитесь выбирать выражения, господин Поплавский, — сухо сказал он. — На планете, где руковожу я, не может быть никакого бардака! Здесь все — повторяю, все — находится под моим личным контролем, и я…
Поплавский взял наугад со стола фотографию и поднес ее к лицу комиссара:
— Черт побери, о чем вы толкуете? — зло спросил он. — Взгляните на эти два трупа. Мы нашли их возле кратера Сцилларда, в тени между скал. На скафандрах заметны следы страшных ожогов. Их убили бластерами, понимаете? И с довольно приличного расстояния, это нетрудно доказать. Никакими плясками и песнями здесь и не пахнет. Я уже не говорю о том, что ни на одном из рудников не заявляли о пропаже людей.