На сей раз на поясе Эйхгорна приятно тяжелел мешочек с золотом. Хотя нет, не так уж приятно. Вроде и сумма-то небольшая — всего двести золотых кругов. Все, что Эйхгорн заработал за целые луны разными способами.
Двести монет. Один маленький мешочек. Только вот весит он почти килограмм.
Золото — чертовски тяжелый металл.
Портала на Кардегарт нужно было ожидать дольше суток, так что на сей раз Эйхгорн все-таки прибег к услугам рассчитывателя и прошел сложным маршрутом. Почти полтора часа он ходил через порталы, дивясь фантастическим пейзажам и невероятным существам. Озирия — Новая Страна — Шейзия — Оптималия — Нбойлех — Шевларийская империя — Зиморог — и наконец Кардегарт.
Все-таки удивительные места — эти портальные станции. Чем-то сродни земным аэропортам, но еще более… особенные. Попав на такую станцию, ты оказываешься в волшебной точке, из которой можешь переместиться в любое место в мире… не совсем любое, конечно, но все равно. Один шаг — и перенесешься в другую страну, на другой остров или континент.
Непередаваемое ощущение. Ты как бы одновременно везде.
Эйхгорн даже задумался о том, чтобы отложить основной проект и просто попутешествовать. Благо парифатская система порталов представляла для этого широчайшие возможности. Не во все страны допускали свободно — например, для Новой Страны или Оптималии требовались визы, — но в большинстве с этим не заморачивались.
Но в конце концов он все же решил приберечь это на потом. Его аж жгло желание добраться до Алатуса, разгадать его загадку. И свою временную базу Эйхгорн стал обустраивать на острове Кардегарт.
Тот для этого подходил как нельзя лучше. Кардегарт не славился учеными и философами, как Озирия, не было там и таких свободных нравов, но в целом государство процветало. Здесь уже больше тысячи лет царил мир, а потому жители даже несколько обросли жирком.
Когда-то было не так. Еще в Озирии проштудировав историческую литературу, Эйхгорн узнал, что в прежние времена остров Кардегарт делился на пять государств — и уж тогда они только и делали, что били друг другу морды. Но однажды они объединились, и после этого воевать стало просто не с кем. Кардегарт расположен посреди океана, других стран поблизости нет, а через портал вражеская армия не явится — Мистерия это гарантирует.
Здесь по улицам не бегали голые философы с огурцами. Вместо них расхаживали вразвалочку высокородные богатеи, неся впереди себя необъятные животы. Издали эти сливки общества напоминали свадебные торты — облаченные в роскошные одежды светлых тонов, с прическами-башнями, увешанные драгоценностями так, что не оставалось живого места. Пальцы-сардельки унизывали великолепные перстни, с жирных шей ниспадали тяжелые ожерелья, в ушах висели золотые клипсы, а длинные завитые ресницы походили на крылья бабочек.
За каждым аристократом следовала вереница слуг. Был среди них опахальщик, заботящийся о том, чтобы хозяина не мучил зной. Был кофишенк, по первому слову хозяина подносящий сладости и прохладительные напитки. Был вооруженный до зубов гайдук, устремляющий арбалет на каждого, кто подходил слишком близко. И был даже стулоноша, волокущий на закорках стул… скорее даже, небольшое креслице. Богачу стоило остановиться и чуть согнуть колени — стулоноша уже подставлял кресло, чтобы хозяин мог дать отдых ногам.
Эйхгорн выбрал для проживания уединенное местечко в сельской местности. Неподалеку от крупного города, но не в нем самом. Для задуманного им проекта требовался простор и поменьше любопытных глаз.
Он даже нанял сторожа, чтобы в его отсутствие по рабочей площадке никто не шлялся. Обошлось это недорого — на поданное объявление откликнулся всего один человек, вышедший в отставку наемник. Будучи в преклонных годах, да к тому же с покалеченной ногой, много он не запросил.
Новый сторож оказался не только хромым, но и немым. Насколько Эйхгорн понял по его жестикуляции, язык ему вырезали еще в молодости. Голос наемнику не принципиален, так что это на карьере не сказалось. Вот нога — дело другое.
Инструкции Эйхгорн выдал своему работнику самые элементарные. На территорию никого не впускать, разворовывать имущество не позволять. Дедуган выслушал, издал утробное «А-а-а!..», заменяющее ему все слова, переложил с плеча на плечо пику и уселся у ворот.
Местечко, которое облюбовал Эйхгорн, раньше было дачной усадьбой. Но несколько лет назад она сгорела, хозяин-богатей купил себе другую, а на эту просто махнул рукой. За прошедшее время территория заросла бурьяном, а к обугленным развалинам никто не приближался. Разве что козы иногда наведывались попастись, да хуторские мальчишки прибегали поискать сокровищ.
И теперь прямо здесь, на заброшенном пустыре, Эйхгорн принялся обустраивать взлетную площадку. Только не для аэроплана на сей раз, а для аэростата.
Он решил подняться к Алатусу на воздушном шаре.
Аэростат — самое древнее и самое простое летательное средство. Самый первый поднялся в воздух еще в восемнадцатом веке — шар братьев Монгольфье. Построить подобное вполне реально даже в средневековых условиях.
Проще всего было с гондолой. Эйхгорн нашел в городе артель профессиональных корзинщиков и заказал им корзину… очень большую корзину. Увидев чертеж, мастера ужасно удивились, несколько раз переспрашивали, не напутал ли уважаемый клиент с размерами, но когда убедились, что нет — только пожали плечами. Хозяин барин.
Эйхгорн лично выбрал прочную, но легкую лозу и попросил сделать дно из морской фанеры.
Не возникло проблем и с тросами. Их Эйхгорн приобрел на судоверфи — обычные пеньковые тросы, несмоленые. Конечно, просмоленные прослужили бы дольше, но Эйхгорн не собирался летать на этом шаре годами. Ему важнее была прочность.
Вот с куполом было потруднее. Нейлоновую ткань, конечно, достать не удалось, поэтому Эйхгорн решил действовать по старинке. Он взял обычную шелковую ткань и смочил ее раствором каучука, получив вполне пригодную оболочку.
Каучук обошелся недешево — оказалось, что на Парифате гевеи произрастают в одном-единственном месте, островном государстве Каус. Разумеется, те вовсю пользуются своей монополией, заламывая несусветные цены. Семена драгоценного дерева неоднократно вывозили контрабандой и пытались разводить в других краях, но те по какой-то причине упорно не всходили.
Из-за этого звериного оскала капитализма Эйхгорну пришлось выложить немало монет. Но зато он обзавелся хорошим прочным куполом, только и ждущим, чтобы его надули.
Обдумывая свой проект, Эйхгорн особенно долго размышлял над тем, чем его надувать. Первым делом он отверг вариант с монгольфьером. Нет ничего проще, чем наполнить шар просто горячим воздухом, но у таких аэростатов слишком мала подъемная сила, и они слишком уязвимы к уменьшению давления. Вряд ли монгольфьер вообще сумеет подняться на высоту Алатуса.
Поначалу Эйхгорн собирался сделать шарльер, только не мог решить — на водороде или на гелии. Водород легче и его проще достать, но он взрывоопасен. Гелий безопасен, но более труднодоступен. Эйхгорн не был уверен, что ему удастся раздобыть нужное количество.
Однако оба варианта отправились в корзину, когда Эйхгорн узнал о наличии на Парифате того, что на Земле существовало только в фантазиях средневековых химиков. Газ, обладающий совершенно невероятными, непостижимыми свойствами.
Флогистон. Вот как назывался этот элемент. Именно флогистоном Эйхгорн планировал наполнить свой шар, создав принципиально новый тип аэростата… эйхгорньер, если можно так выразиться.
Вряд ли, конечно, он здесь первопроходец. Наверняка кто-то на Парифате додумывался до такого и раньше. Но в Библиограде Эйхгорн не нашел о том никаких сведений, расспрашиваемые им ученые тоже о подобном не слышали, так что пусть будет эйхгорньер.
Хорошее же слово.
Флогистон на Парифате встречается пусть и не повсеместно, но достаточно часто. Некоторые растения и животные выделяют его из воздуха — и благодаря этому летают.
Ибо самое невероятное во флогистоне то, что его вес отрицателен.
Это не гипербола, не фразеологизм — он по-настоящему отрицателен. Все вещества падают вниз — флогистон падает вверх. Если хочешь взвесить чистый флогистон, запасись специальными весами — ибо на обычных весах флогистон не удержится, но воспарит ввысь.
Флогистон — идеальный наполнитель для летательных аппаратов легче воздуха. Он инертный, негорючий, и с его помощью можно подняться хоть в космическое пространство. Наполненный флогистоном баллон будет неудержимо рваться вверх и вверх, пока не окажется за пределами атмосферы. Очень интересно, что с ним произойдет в невесомости… эх, доставить бы образец на Землю, исследовать в нормальной лаборатории…
Эйхгорн уже убедился, что периодическая таблица Парифата отличается от земной. Некоторые элементы явно имеют другие свойства, хотя разница в основном и незначительная, едва заметная. Однако Эйхгорн никак не мог сообразить, в какую клетку следует поместить элемент с отрицательным весом.
Узнав о существовании флогистона, он нашел еще одно возможное объяснение аномально низкой массы Парифата. Если часть его недр составляет флогистон… возможно, в жидком или даже твердом состоянии… да, эта гипотеза имеет право на жизнь.
Уже к концу четвертой недели Эйхгорн вчерне закончил работы, и у него осталось еще сто десять золотых кругов. Корзина, баллон, стропы — все было готово. Остался только самый важный компонент — флогистон.
И завтра утром Эйхгорн планировал его достать.
Глава 45
Очередь продвигалась ужасно медленно. Эйхгорн явился на прием в первом рассветном часу, а сейчас заканчивается второй полуденный, но герцог принимает еще только девятого.
Эйхгорн, сидевший десятым, очень надеялся, что успеет до перерыва на обед. Герцог, как он уже убедился, обедает дольше приснопамятного Лукулла. Если начался перерыв — можешь идти домой, на сегодня прием окончен.
Это был уже третий раз. Третий раз Эйхгорн являлся к герцогу, высиживал длиннющую очередь — и только для того, чтобы услышать «сегодня его светлость более не принимает». Значит, ожидать еще пять дней — именно через такие промежутки герцог является в присутствие. Однодневная рабочая неделя, понимаешь.
Встретиться с герцогом в иное время простому человеку сложно. Большую часть своих пятидневных выходных он проводит на горном озере, где у него усадьба. Там герцог ловит раков, распивает деликатесные вина и… что-то делает с горничными. Что конкретно, Эйхгорн не знал, но если верить слухам, вкусы у его светлости отличаются от стандартных.
А добиться приема Эйхгорну требовалось позарез. Дело в том, что флогистон не продается на развес. Нельзя просто пойти в магазин и купить несколько баллонов. Физические свойства этого газа делают его бесценным сокровищем, но парифатская промышленность этого пока что не прочухала. Флогистон здесь используют так же бездарно, как на средневековой Земле — нефть. Игрушки, увеселения, прихоти богатых аристократов…
Связано это в основном с тем, что добывается флогистон не так-то просто. Выделять его из атмосферы местные химики еще не умеют. Эйхгорн, разумеется, тоже. Вероятно, он смог бы разработать технологию, задайся он этим вопросом, но это придется делать с нуля — потребуются месяцы, если не годы.
Следовательно, придется прибегнуть к альтернативному методу, который здесь используют все. Растения. Некоторые парифатские растения естественным образом абсорбируют флогистон из атмосферы и накапливают в своих тканях, приобретая таким образом совершенно волшебную легкость. Иные из них в результате вырастают до невообразимых размеров, а другие и вовсе могут летать.
Увы, подобная флора не так уж широко распространена. Самые богатые заросли — это как раз Алатус, летающий континент. Вот на нем с флогистоном проблем нет, и он довольно широко применяется в быту.
Но на поверхности земли с этим гораздо хуже.
На самом Кардегарте есть только одно месторождение флогистона. Заповедная роща лахмедана — дерева, смола которого при нагревании выделяет флогистон. Но принадлежит эта роща тому самому герцогу Уульнарю, и добывать лахмедановую смолу можно исключительно с его разрешения. А разрешения он выдает только лично и крайне неохотно, хотя сам этот лахмедан вовсе ни для чего не использует.
Такая типичная собака на сене.
Тем не менее, при определенных условиях разрешение на добычу получить все-таки возможно. Точнее, при одном-единственном определенном условии. Нужно понравиться герцогу. А поскольку герцог Уульнарь обладает интеллектом и моральными качествами борова, сделать это не так-то просто.
Действовать через его голову тоже невозможно. В своих владениях герцоги Кардегарта практически полновластны. У каждого собственная армия и флот, каждый издает собственные законы.
Власть короля же ограничивается столичной областью. Формально он является сюзереном всего острова, но на практике это означает лишь то, что герцоги выплачивают ему скромную дань. Если же король вздумает что-нибудь приказать своим «вассалам», его просто поднимут на смех.
Сегодня Эйхгорн опять просидел впустую. После того, как девятый посетитель наконец вышел, причем странным образом покачиваясь, стража скрестила топоры. Герцог изволил проголодаться, так что на сегодня прием окончен.
Все прочие ходоки уныло поплелись восвояси. Но Эйхгорну эта волокита вконец осточертела, и потому он решил просто подождать, пока герцог покинет здание. В конце концов, выход из него только один — уж наверное ему удастся улучить минутку и перекинуться с его светлостью парой слов.
Даже странно, что никто больше не пытается так сделать. Перед воротами городской канцелярии не было никого, кроме стражи. Улица даже как будто опустела сильнее обычного.
Битых три часа Эйхгорн простоял на солнцепеке, пока герцог где-то там неторопливо набивал брюхо. Но вот он наконец показался. Облаченный в светло-кремовое платье, этот человек-гора восседал на троне-носилках из слоновой кости. Двенадцать крепких парней несли его на плечах, а еще двенадцать — сопровождали. Из них шестеро обмахивали властелина опахалами, а шестеро помавали устрашающими топорами.
Видно было, что покушал герцог хорошо. Мирно лежащие на плечах щеки чуть заметно вздымались при выдохе, нижняя губа мелко подрагивала, а на груди расплылось пятно соуса. При этом взгляд владыки оставался острым и внимательным — прищурившись, он осматривал окрестности… пока не узрел Эйхгорна. Тот начитывал на диктофон описание герцога — раньше ему не доводилось видеть его воочию.
— Эй, любезнейший!.. — необычно писклявым голосом окликнул Эйхгорна герцог Уульнарь. — Про тебя закон не писан, что ли?.. Отчего ты до сих пор в шапке?!
Эйхгорн невольно ощупал голову. Та действительно была обвернута во все тот же колпак волшебника. Всю прочую одежду Эйхгорн сменил еще в Озирии, переодевшись по местной моде — а вот с этим колпаком до сих пор не расстался.
— А что не так с моей шапкой? — не понял он.
Два телохранителя отделились от общей группы и нависли над Эйхгорном. Один молча сдернул с него колпак, а второй без предупреждения саданул по почкам.
— В присутствии его светлости следует обнажать голову, — наставительно произнес он, пока Эйхгорн хватал ртом воздух. — Никогда не забывай о хороших манерах.
Герцог поощрительно покивал, продолжая орлиным взглядом осматривать окрестности. Заметив в переулке какое-то движение, он вскинул похожую на окорок руку и пискнул:
— Вон тот человек не приветствует нас отчего-то! Видит своего герцога, но отчего-то скрывается в тенях! Не задумал ли он что худое?
Еще два телохранителя рысью бросились в переулок. Через полминуты оттуда донеслись звуки ударов и чей-то приглушенный вопль.
Теперь Эйхгорн понял, почему местные избегают случайных встреч с герцогом. Но он все еще не оставлял надежды на разумную беседу меж двумя разумными индивидуумами.
— Ваша светлость… — начал он, и тут же был прерван еще одним ударом под дых.