— Андрей Валентинович! Постойте! — Радек подошёл к полковнику. — Андрей Валентинович, вы не замечаете, что этот туземный вождь довольно… э-э… странен?
— В смысле, Николай Валентинович?
— Лично мне он не нравится, может, это и несколько нетолерантно, но он мне кажется каким-то мутным. Он ходит с таким злым выражением лица, а когда видит кого-то из солдат, то сразу напяливает свою дурацкую улыбочку!
— И что вы думаете?
— А то, что он что-то задумал!
— Хм, Николай Валентинович, буквально несколько минут назад я подумал то же самое. Он тут в лагерь просится пожить, с семьёй. А семья у него большая.
— Вот-вот, сейчас он сюда вселится, а потом? Что будет потом?
— Так, господин профессор…
— Я предпочитаю — товарищ, — ухмыльнулся Радек.
— Хорошо, товарищ профессор. Короче, мы с Петренко пообщаемся и подумаем, что делать.
— Вы меня поставите в известность, Андрей?
— Конечно, профессор, я вам сообщу наши оргвыводы. — Смирнов улыбнулся и продолжил свой путь.
Оказалось, Петренко и сам приметил маски Хатысмы, сначала он их списывал на восточный менталитет тунгуса. Потом перестал, уж больно нехороши были молнии, метаемые из-под густых бровей вождя. К тому же он довольно плотоядно засматривался на женщин экспедиции, особенно на худенькую и невысокую Мышкину, которая так стала дорога для самого Петренко.
Поэтому он даже обрадовался разговору со Смирновым и сразу высказал свои подозрения на этот счёт. Мужики в итоге решили допросить вождя, но незаметно для его кочевья. Но сначала надо было изолировать тунгуса Алгурчи, который, собственно, и привёл Хатысму.
Тунгуса, ошивавшегося недалеко от частокола, взяли под белы рученьки на полпути к чумам. Позже нашли и его парнишку, играющего с детьми в становище тунгусов. Обоих привели в избу к Смирнову. Сержант Васин своей лапищей мягко усадил побледневшего Алгурчи на лавку и встал молчаливой громадой за его спиной.
— Ну, рассказывай нам, дорогой друг Алгурчи, кого ты нам привёл?
Тот кинул тревожный взгляд на сына. Алгурчи сглотнул и уставился в дощатый пол. Пауза затягивалась, Алгурчи покраснел как рак, но упорно продолжал молчать. Внезапно Петренко треснул по лавке кулаком и заорал на тунгуса:
— Что ты теперь молчишь, засранец?! Чего вы там задумали? Хочешь, мы ещё раз вас перестреляем, как курей? Отвечай, кого привёл и чего задумали!
Алгурчи инстинктивно отбросило к брёвнам стены, Огирэ сидел не шелохнувшись, только побледнел и закусил губу.
— Переводи, если он не всё понял, — негромко сказал Огирэ Смирнов.
Мальчик заговорил, не глядя на отца.
Тунгус слушал сына с каменеющим лицом и, когда тот закончил, уронил голову на грудь и разрыдался. Петренко уже хотел было влепить ему пощёчину, но занесённую руку вовремя перехватил Смирнов:
— Не надо, Ярослав. При сыне-то нехорошо это.
Алгурчи что-то спросил у сына, тот ответил целой тирадой, довольно импульсивно.
— Акира, пойми, мы не будем долго ждать. — Смирнов уже начал нервничать.
Огирэ кивнул:
— Да, я понимаю, отец говорит, что его заставили привести кочевье Хатысмы поближе к вам, чтобы здесь Хатысма стал вашим кыштымом.
— Зачем?
— Захватить острог и отомстить за Тутумэ.
— Как он хотел захватить острог? Он что, не знает, как мы побили воинов этого Тутумэ, которые хотели убить нас, когда у нас и стен-то не было. Что они смогли? Ничего!
После короткого разговора с отцом Огирэ продолжил:
— Он должен был войти в острог жить, а Немес…
— Кто?! Тот, о ком Бекетов говорил?
— Немес — это бурятский князь, у которого Тутумэ и Хатысма были кыштымами. Вот он и должен будет напасть, когда Хатысма с сыновьями будет в остроге.
— Теперь всё ясно, — проговорил Смирнов, присел на лавку и вытер мокрый лоб. — Что-то жарковато натоплено.
— Когда он должен напасть?! — прокричал Петренко.
— Отец говорит, что сегодня ночью.
— О чёрт!
Смирнов приказал держать пока Алгурчи в избе, не выпускать даже сына. Потихоньку собрали людей в посёлке. Петренко проинструктировал личный состав и рабочих, приказал всем проверить оружие и вообще проявлять всяческую бдительность. Вечером Хатысму пригласили в посёлок вместе с сыновьями, предоставив избу. Тунгус с невероятно гордым видом прошествовал к крыльцу, величаво держа руку на эфесе сабли.
На крыльце был устроен некий почётный караул из четвёрки морпехов, так чтобы в избу входили по одному человеку. Смирнов и Петренко у крыльца пригласили тунгусов войти. Те стали по одному заходить и пропадать в дверном проёме. В прихожей в это время трудились Васин и отделение морпехов: входящих гостей Васин встречал ударами своих могучих кулаков, а остальные лишь быстро вязали бесчувственные тела.
Позже, сложив сыновей вождя на пол в боковой комнатке, Хатысму привели в чувство, плеснув тому холодной воды из котелка в лицо. Придя в себя и оглядевшись, тунгус сразу заверещал, бойко тараторя и вращая ставшими вмиг безумными глазами.
— О, клиент сразу дошёл до кондиции, и орать на него не надо, — рассмеялся Петренко.
— Ага, ведите Акиру, парни, — сказал морпехам Смирнов.
— Эй, Куросава, заходи! — крикнули с крыльца.
Стараниями готового во всём сотрудничать с «очень хорошими казаками» вождя выяснилось, что бурятский князь, решив провернуть ночную атаку на посёлок, вельми ошибся, доверившись «лучшему другу казаков» Хатысме, который и так хотел обо всём рассказать полковнику.
— Ну хорошо, заливай дальше, — кивая, проговорил Смирнов.
Тот продолжил о том, что сегодня ночью Немес должен на лодках подойти к посёлку со стороны Байкала. А его люди в кочевье должны были по знаку запалить чумы в становище и устроить всяческий шум в кочевье, отвлекая поселковых. А он, Хатысма, должен был с сыновьями напасть на охраняющих частокол одиноких стражников, помогая тем самым атаке воинов Немеса.
— Хех, знатно задумано. Стратег, блин, нам попался, — хмыкнул Васин.
— Ещё не попался, Олег. А вот попасться он нам теперь уже должен, — заявил полковник, — во что бы то ни стало! Надо выяснить, не стоит ли за ним Бекетов.
— Думаешь? — немало удивился Петренко.
— А почему бы и нет, Ярослав? — Смирнов пожал плечами. — Может, Пётр Иванович решил нас пощипать и проверить, чего мы стоим.
— Хм, а ведь возможно, — пробормотал Петренко.
— Короче, так или нет, но мы должны подготовиться к атаке. Как будем встречать их, на реке, на берегу или у частокола?
Решили установить секреты и на реке, и у тунгусов в становище. Всех туземцев загнали в посёлок, заперев в двухэтажной граднице-казарме и избе вместе с сыновьями вождя. На берег Байкала отправлялся сержант Зайцев с пятёркой морпехов, Петренко с семерыми бойцами занимал позиции в становище.
Смирнов оставался защищать посёлок, рабочим выдали АКСы, а заодно и проверили ещё раз боезапасы посёлка. Выходило негусто, хотя стрелкового оружия было достаточно: ещё двадцать АКС-74М лежали в ящиках в заводской смазке плюс оставался десяток АПС и двадцать четыре цинка с патронами для АКС, получалось около двадцати шести тысяч патронов для автоматов и около шести тысяч пистолетных выстрелов.
К двум гранатомётам было тридцать выстрелов, их пока решили не трогать.
На две снайперки СВД было около девяти тысяч выстрелов. Наличествовало двадцать два бронежилета и двадцать две «сферы». Около ста гранат РГО и РГН. Практически аналогичным было и состояние вооружения в Белореченском посёлке, только у них не было касок и броников. Да и запасы стволов находились только у новоземельцев.
— Ну что, ребята, пришёл и наш черёд защищаться. Надеюсь, справимся не хуже наших товарищей, — напутствовал полковник солдат и рабочих у ворот перед выходом в засады.
Солнце медленно катилось к закату, морпехи, заняв позиции, выжидали врага. Пока было тихо, с Байкала сигнала не поступало. По идее байкальская шестёрка должна была, визуально встретив туземцев, передать сигнал на базу и, сопровождая нападающих, выдвигаться к посёлку, попутно постаравшись вычислить князя. Так в ожидании уже стукнуло три ночи, потом четыре, солнце уже понемногу вставало со стороны Байкала.
Продрогшие до костей морпехи уже собирались потихоньку сниматься с засад, оставляя по паре человек в секретах, чтобы отдохнуть и согреться. Смирнов уже и добро дал, как внезапно из леса донёсся странный шум, похожий на шуршание сотен ног в сухом, подмёрзшем снегу.
Тут же Зайцев с берега передал о подходе пяти лодок, в одной из которых, без сомнения, находился князь. Сержант выделил его среди остальных по богато расшитому халату да высокой меховой шапке. Поза и жесты также говорили о его власти над окружавшими его людьми.
Лодки пристали к берегу, и тунгусы, подхватив какие-то шесты, направились к возвышающемуся над обрывом частоколу. Обойдя обрыв, туземцы стали составлять и связывать шесты в лестницы. Зайцеву стало ясно — вот группа, которая должна будет объединить усилия с людьми Хатысмы в посёлке для преодоления частокола. Зайцев радировал Смирнову о ситуации, тот приказал пока вести эту группу, держа на прицеле.
В становище Хатысмы пока было тихо, Петренко передал сообщение о полной тишине в округе. Только с позиций Смирнова продолжали улавливать шумы из леса, правда, сильно мешал небольшой ветерок с Байкала, создающий дополнительный шум в кронах деревьев.
Вскоре появились дополнительные звуки — явное бряцание железа и конское всхрапывание.
Внезапно Петренко сообщил о пяти-семи силуэтах, появившихся между пустых чумов.
— Снайперу работать на поражение, — жёстко приказал Смирнов.
Ствол СВД ходил из стороны в сторону, выцеливая в рассветном сумраке фигурки, враз заметавшиеся оттого, что их товарищи падали от невидимого врага.
— Меняем позицию, вперёд! — Восьмёрка морпехов из засады выдвинулась на край становища, проверяя работу снайпера. Тот сработал профессионально: «трёхсотых» не было. Последнего, седьмого нападавшего успели остановить на опушке редколесья за кочевьем.
— База, нападавших уничтожили — семь «двухсотых», ждём, — передал Петренко.
— Отлично, парни, оставайтесь пока на позиции. Зайцев, что у тебя?
— Норма, полковник. Чужие на месте, человек двадцать, держим.
— Работайте, князя не зацепи, он нам нужен.
Таким образом, сковав все группы нападавших, Смирнов скомандовал готовиться к отражению атаки на посёлок. С частокола неясно виднелись редко мелькающие среди деревьев тени, но общая картина состояния атакующей стороны была абсолютно неясной. Полковник подозвал бойца с гранатомётом.
— А ну, залепи по центру! — указывая пальцем направление, приказал Смирнов.
Заряд ярким светом разорвал на мгновение мглу лесной опушки и между деревьев, и благодаря этой вспышке ясно разглядели приготовившиеся к атаке ряды воинов. Первый ряд составляли лучники с зажигательными стрелами, тлеющий трут которых они до этого момента прикрывали. От количества чужих воинов у полковника глаза полезли на лоб.
— Да сколько же их здесь! Огонь! Огонь!
С частокола и башен забили автоматы, вся стена посёлка окрасилась вспышками выстрелов. Всё это продолжалось минуту, может, две, воздух буквально разрывался от грохота. Смешавшиеся ряды воинов Немеса давили и опрокидывали друг друга, сбивали с ног, падали в снег, закрывая руками уши. Среди княжеского войска вовсю гуляла смерть, она заглядывала каждому воину в глаза, хватала ледяной рукой за сердце.
Набивка стёганых халатов вылезала клочьями, щедро окрашиваясь кровью. Воины, ещё минуту назад предвкушавшие грабёж посёлка, теперь сломя голову бежали прочь от этого страшного места. В пару минут всё было кончено, а от былого многочисленного войска князя остались сущие огрызки.
Немного ранее на берегу Байкала князь с лучшими воинами готовились штурмовать незащищённую стену посёлка. Они подобрались уже почти вплотную к частоколу, когда прогремел разрыв гранаты, выпущенной из РПГ, оглушительно прокатившись по окрестности. Вражеские воины в ужасе замерли. А через мгновение всё вокруг было наполнено адскими звуками одновременной работы пары десятков АКС.
— Огонь, парни! — крикнул, пытаясь заглушить лезший в уши грохот, Зайцев.
Пять АКС и СВД снайпера присоединились к утреннему пиршеству смерти. Видя, как вокруг него падают и корчатся лучшие воины, Немес практически потерял рассудок и, сделав пару неловких шагов, завалился в снег. Пробуя подняться, он протянул руку бывшему рядом с ним всю жизнь старому воину, тот, пытаясь помочь своему господину, поспешил поднять его, но тут же, отброшенный невидимым врагом, навзничь упал в снег, окрашивая его в пронзительно-красный цвет. Внезапно грохот кончился и наступила не менее страшная тишина, наполненная вскриками и стонами раненых людей. Старый воин, лежащий рядом, ещё дышал, его хрип и свист из пробитой шеи с содроганием слушал князь. Немес закрыл лицо руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону, совершенно не замечая подошедших морпехов.
— Всё, крякнулся мужик, — заявил один из воинов Худехея-мергена, великого громовержца неба, но Немес ничего не понял.
Он почувствовал великую слабость в теле, голова показалась ему слишком тяжёлой, и он снова рухнул лицом в снег.
Морпехи прикладами подогнали четырёх оставшихся в живых воинов из свиты князя и, указав им на бесчувственное тело их господина, знаками приказали поднять его и следовать к острогу.
Глава 8
Посёлок Новоземельский
Поздняя осень 7136 (1628)
Утро, вступившее наконец в свои права, открыло взгляду картину последствий бойни. Вокруг лагеря лежали в самых разных позах убитые и ещё живые воины, многие из которых были без сознания. Люди из группы Петренко привели в посёлок шесть пойманных в лесу коней, оставшихся без всадников. Майор отметил низкорослость этих лошадок, но было видно, что порода выносливая, ходившая как под седлом, так и в упряжи.
— О, а вот это неплохо! Лошадки нам пригодятся. — Смирнов потрепал холку рыжей кобылки. — Отведи их к бараку. Будет на чём целину поднимать! Майор, отбери мужиков Хатысмы, пускай они собирают раненых. Трупы потом зароют. Вы с бойцами пошарьте по лесу, если встретите кого, отгоняйте одиночными подальше. А с этими-то нам что делать? — Он озадаченно смотрел на группу пленных. Их было около двадцати человек, большинство раненые. — Пока отгоните их к частоколу, потом с ними решим. Так, парни, и князя ко мне в избу. Кто свободен от нарядов, собирайте гильзы, может, пригодятся потом.
Тунгусы заносили в посёлок всё новых раненых, большинство были тяжёлыми, стало ясно, что долго они не протянут. В полевых условиях небольшая бригада новоземельских медиков явно не справится не то что со всеми, тут на одного требовалось масса времени и сил. Смирнов с ужасом заметил, как лихо мурманские врачи принялись за запасы перевязочных и обезболивающих средств. Он быстрым шагом направился к медикам.
— Девчонки, не возитесь с тяжёлыми, всё равно не спасём. Лёгких перевязывайте без обезболивания.
— Но мы не можем так! — с вызовом ответила одна из молодых медиков.
— Можете! Да и что ты предлагаешь? Мы сейчас весь запас перевязочных средств изведём, а нам ещё куковать тут сколько? А если наших парней подстрелят, чем ты им будешь обезболивание делать?! — заорал на врача полковник, сильно покраснев от внезапно нахлынувшего гнева. Поостыв, он сказал: — Это не последняя атака на наш посёлок, и, если так будет продолжаться, все наши медикаменты кончатся на втором-третьем нападении. Тут не Мурманск, никаких запасов препаратов нет. Никаких! Делайте, как говорю.
Врач, закусив нижнюю губу, кивнула.
Полковник, увидев главного медика посёлка Дарью Поповских, поспешил к ней, желая обсудить своё указание лекарям:
— Дарья, ты вот что… Ты видела, как твои девчонки резво тратили препараты? — Получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: — Так вот, надо создавать свой запас лекарственных трав и растений, а то… — Увидев ещё один упреждающий кивок, полковник вопросительно выгнул брови.
— Да мы уже занимаемся этим делом, Андрей Валентинович! Тут целые заросли бадана, например, а из его листьев и чай можно заваривать, и при гинекологических проблемах применять. Да тут множество всего: мать-и-мачеха, солодка, одуванчик, пустырник, — улыбнулась Дарья. — Пчёлы нужны для получения прополиса. Пробуем уже картофель обрабатывать для будущего получения пенициллина из образуемого грибка. Короче, не беспокойтесь, все указания я уже дала. Будем заготавливать, сушить. Ягодные сборы тоже будем производить, тут я и мужичков хочу припахать.