— Что вы здесь делаете, леди Лорелла? — Сардонет даже споткнулся, завидев меня.
— Как вам сказать? — я задумалась, внимательно разглядывая принца и пытаясь отгадать, что он задумал. — Полагаю, сижу в плену. На это указывает тот факт, что меня не кормят, с некоторых пор не поят, — кивнула на опустевший кувшин. — И гулять не выпускают.
Жрец обернулся на мнущегося у двери Куртиса.
— Ваше Высочество, вы предупредили, что я буду удивлен, но не настолько! Зачем вы похитили невесту герцога?
— Я влюблен, — еле слышно промямлил принц. Жаль мне его стало еще больше, но вместе с тем появились мысли, что клониться в своих эмоциональных предпочтениях нужно к другому берегу — с наследником объединяться смысла нет.
— Влюблен? — не поверил Сардонет. — Да ты понимаешь, глупый мальчишка, что ты натворил? Нам нужна была война, но не сейчас, и не против ГримГайла! Чем ты думал?
— Он вообще не думал, — влезла я с пояснениями. — Мы это выяснили в первый день моего пребывания здесь.
Сардонет с подозрением взглянул на принца.
— Постой-ка, а почему ты не кормишь свою возлюбленную?
— Вот такая любовь, — влезла я в разговор, видя, что Куртис стоит столбом и только водит глазами по сторонам.
— Леди Лорелла, — разозлился Сардонет. — Ваши комментарии мне интересны только в том случае, если вы и впрямь способны пояснить, что здесь происходит. Сразу скажу, в огромную отупляющую любовь я не верю.
Я пытливо взглянула на бледного, как поганка принца, и подумала о том, что скрывать правду мне ни к чему. Вполне возможно, что хотя бы жрец, не желая ссоры с ГримГайлом, вернет меня герцогу.
Стараясь быть краткой, я раскрыла Верховному Одаренному глаза на предательский замысел Куртиса, с особым злорадством выдавая участие в перевороте Персива. Не сказать, что в этой битве влияний я была за жрецов, но чем принц, желающий за мой счет получить власть для своих детей отличается от того же Сардонета? Так что передислокация в стан недавнего врага, на мой взгляд, была оправдана.
— Значит, свергнуть меня он хочет? — развеселился жрец. Куртис выглядел так, будто бы прямо сейчас потеряет сознание, и даже не пытался оспорить мои слова.
— Народ натравить?
Глаза жреца загорелись жутким голубым светом. Я поежилась и постаралась уменьшиться в размерах — мысли о том, что я поступила правильно, куда-то улетучились. Как и недавно в храме, от Сардонета, извиваясь, поползли щупальца воды. В сумраке подвала они казались не прозрачными, а почти черными, и рождали неприятные ассоциации с осьминогом. Вскрикнув, Куртис преодолел свое замороженное состояние и попятился, не сводя глаз с жидкости, упрямо двигающейся к нему, но не успел принц даже схватиться за ручку двери, как захрипел и упал. Я закрыла рот руками, чтобы не кричать от страха, а наследник эгидовского престола бился в судорогах, и пытался оторвать от себя водяную удавку, но пальцы его проходили сквозь воду, не в силах схватить ее.
— Живи пока, — передумал вдруг Сардонет и водяные нити опали, освобождая принца и оставляя его хрипеть и кашлять на полу. Переступив через Куртиса, жрец выглянул из подвала и кого-то кликнул.
— Леди Лорелла, вы пойдете с нами, — ощерился в подобии улыбки старик.
— Разумеется, — я кивнула и постаралась успокоиться, убеждая себя, что скоро увижу герцога. Вот только взгляд не могла отвести от лежащего мягкой куклой принца, и избавиться от дрожи, захватившей мое тело, тоже не получалось.
В подвал, споткнувшись на последней ступеньке, заглянул один из Одаренных. Мы виделись в храме, но не познакомились, и не сказать, что это меня расстроило.
— Владлен, этот мусор мы возьмем с собой, — приказал Сардонет, кивая на Куртиса.
Это они наследного принца мусором считают? Страшно представить, что они о моей персоне думают.
Долго мучиться в предположениях мне не пришлось.
— А эту? — уточнил Владлен. У него оказался на редкость красивый голос. С таким густым красочным баритоном только со сцены вещать. Я вспомнила Дарлайн — она бы точно оценила. На внешность же жрец оказался неказист — жидкие, давно не мытые волосики липли к потному лбу, лицо покрыто огромными прыщами и красными шрамами, а тело, казалось, принадлежит десятилетнему ребенку, настолько мужчина был тщедушен.
— Она пойдет сама.
Владлен вывел меня из подвала. В холле, который я, как только прибыла в этот дом, преодолевала в компании Персива, уже стояли двое мужчин, ничем не напоминающих ни жрецов, ни хотя бы стражников. Я бы даже сказала, что они более походят на бандитов — такое жестокое и вместе с тем глупое выражение лица у них было. На меня они взглянули без особого интереса, повинуясь приказу Одаренного, набросили мне на голову мешок и вывели из дома.
Достаточно долгое время я созерцала только лишь холщовую ткань, неприятно щекочущую мне нос.
Чувствовала, что меня посадили на лошадь, при этом грубо облапав, и кто-то сел позади.
Мешок с меня сняли уже в месте прибытия. Я огляделась и нахмурилась — мы были в храме Ротона:
передо мной стоял тот же камень на треноге, а витраж, изображающий бога, пропускал свет, освещая темный храм. На мой взгляд, привозить меня в храм для того, чтобы вернуть ГримГайлу было странно, и могло быть оправданным только в одном случае — если…никто и не собирался меня возвращать.
Я, обуреваемая горестными мыслями, и прибывшие со мной головорезы, стояли в пустом храме, чего-то ожидая. От страха чувство голода мучавшее меня третий день притупилось, но жажда ощущалась особенно остро.
— Можно мне водички? — кашлянув, решилась я спросить. Мужчины переглянулись.
— Не положено, — отрезал один из них. Они были очень похожи: одинаковая одежда, похожие в своей бессмысленной жестокости взгляды темных глаз и идентичные позы — сложенные руки за спиной и широко расставленные ноги.
— А для кого не положено? — уточнила я. — Для пленницы, или для гостьи? — видя, что меня не понимают, постаралась пояснить:
— Просто я не до конца разгадала, в каком статусе здесь нахожусь, и вы могли бы внести хоть какую-то ясность, если бы…
— Ни для кого не положено, — квакнул второй мужчина, едва приоткрывая рот. Я с сомнением посмотрела на него, но решила больше вопросов не задавать.
Через пару минут в храм ворвался Сардонет. За ним маленькой стайкой двигались четверо жрецов, а на некотором отдалении от них, облепленные какой-то жижей, шагали Куртис и Персив. На лице принца были написаны паника, но судя по потухшему взгляду, со своей судьбой он уже смирился, зато Персив насмешливо смотрел на своих недавних товарищей и вообще, сокрушенным не выглядел.
Предатели остановились у жертвенника, рядом со мной, и я в изумлении смотрела, как темная густая жижа, покрывавшая их тела, пузырится, шевелится, сползает вниз и, самостоятельно формируясь в фигуру человека, становится Владленом.
— Впечатляюще, не правда ли? — хохотнул Сардонет, заметив мой брезгливый интерес.
— Он повелевает грязью? — догадалась я.
— Что-то вроде того, — Верховный Одаренный отмахнулся от меня, и обратился к наследному принцу.
— Ваше Высочество, как прикажете с вами поступить?
— Отпустите, — безжизненным и обреченным тоном ответил Куртис. Странное дело, когда то же самое предлагала ему я, но в отношении моей персоны, он почему-то отказался. Подозреваю, что также поступит и Сардонет.
— Да, разумеется, — улыбаясь каким-то своим мыслям, заключил Сардонет. — О чем еще вы могли попросить. Собственно, меня интересует только одно — Варвальф знал о вашем плане?
— Нет, — заволновался Куртис. — Он ни о чем не знал, он бы не одобрил, это все я!..
Сардонет махнул рукой, призывая принца замолчать, задумался и немного походил по залу.
— Придется сделать вид, что я вам поверил, — наконец, сказал он. — Выбор новой правящей династии займет слишком много времени и сил, что сейчас некстати. Хорошо, — Сардонет обернулся к Персиву. — Теперь ты, мой дорогой друг и соратник, отвечай, почему ты помог мальчишке? Разве тебе было мало власти? Или же ты думал, что уничтожив нас, народ отчего-то пощадит тебя?
— Мени було горько, — пожал плечами Персив. — Я знал, что у принца ничого не выйде, вин дуже хлипкий.
— Как мило, — всплеснул руками Верховный Одаренный. — Он просто заскучал! — от кучки жрецов послышались нестройные смешки. — Именно когда все так хорошо складывается, когда мы могли бы получить еще больше силы, ему стало скучно!
— Моей силы хватит на всех, — усмехнулся Персив. — Це ты николы достаточно не соберешь.
— Так ты специально? — ахнул Сардонет. — Мне завидуешь? Или, может быть, уйти хотел? Так не получится, дорогой бывший друг, тебя никто не отпустит.
— Я знаю. Потому и помог пацану, хоть чув, что… — жрец тяжело вздохнул и махнул рукой. — Надо було обращаться к ГримГайлу.
От взбешенного Сардонета, взметая в воздух прозрачные капли, рванули водяные плети. Оплетая всего Персива, сдавили его шею, не давая дышать. Мужчина упал на колени, даже не пытаясь освободиться, и просто смотрел в горящие глаза своего наставника. Жрецы молчали, и только Владлен сжал в кулаки руки, но на помощь броситься не посмел. Сардонет наклонился к Персиву и с каждым словом выплевывая капли слюны, прошипел:
— Ты умрешь сейчас, предатель. Убиваю тебя я ни ножом, ни мечом, да и нет рядом никого, к кому бы ты мог прикоснуться окровавленной рукой, так что сознание твое не сможет сбежать из умирающего тела. Сдохни, дорогой друг, и передавай моим врагам привет.
Щупальце бросилось в приоткрытый рот Персива, в горле его заклокотало и вода, вырываясь из всех естественных отверстий тела, хлынула на пол. Жрец упал замертво, а вода все лилась и лилась, сопровождаемая противным громким звуком. Верховный Одаренный был прав — смерть Персива была бескровной.
— Замолчи, — бросил мне Сардонет, а я осознала, что этот противный оглушающий звук — мой визг. В испуге захлопнула рот и для верности прикрыла его ладонью. — Теперь ты, — Сардонет кивнул принцу, тот, недолго думая, упал на колени и зарыдал. — Тебя тоже придется убить, — так спокойно, будто бы погоду сообщал, проронил Верховный Одаренный. — Мы же должны отчитаться герцогу, что предатели, похитившие и убившие его невесту, мертвы.
— Убившие?! — подала я голос.
— Истинно так, — Сардонет, отворачиваясь, махнул своим бандитам, и один из них, ступив к стоящему на коленях принцу, одним движением разрезал ему шею. Куртис даже ничего понять не успел, как из его горла, пузырясь, густым потоком заструилась кровь. Я прикусила губу, понимая, что причастна к смерти этого взрослого ребенка.
— Позвольте, я поясню, как все будет, — обрадовался Сардонет, рассматривая неподвижно лежащие тела. — Люблю, знаете ли, посвящать в свои планы посторонних, правда, только тех, которые в скором времени унесут их с собой в могилу.
Я чувствовала, что вот вот потеряю сознание, поэтому отвечать не стала, но мое согласие Сардонету и не требовалось.
— Меня, девочка, вы сразу заинтересовали. Нет, не внешностью, на мой вкус вы очень неказисты, а Даром. Чувствовал я — вы что-то скрываете, знал, что это может стать жемчужиной в моей коллекции, и оказался прав. Способность подчинять животных, вот оно, вот чего я так долго ждал!
— Вы, возможно, запамятовали, — нашла я в себе силы заговорить. — Но мой Дар слишком мал, я и понимаю-то животных с трудом.
— Знаю! И это явилось для меня сокрушительным ударом. Такой подвох! Я со злостью наблюдал, как вы уплываете из моих рук, но ничего поделать не мог. Из-за крупного Дара можно бы было рискнуть и пойти против ГримГайла, но из-за жалких крох…
— Так в чем же дело сейчас? Мой дар не изменился!
— Зато изменились обстоятельства. Вы заметили, что в жертвеннике лежат мелкие животные? Это необходимость, иначе боги не желают заключать Дар в камень, но если положить в жертвенник кого-то побольше, то содержащийся в камне Дар может и увеличиться.
— Побольше, это, например, Куртис с Персивом?
— Точно! — Сардонет хлопнул в ладоши. — Итак, план таков — мы кладем на жертвенник изменников, вы прикасаетесь к камню, он забирает Дар и вуаля, все довольны — моя коллекция пополнится, а вы без мучений погибаете. Поверьте, с моей фантазией это уже немало.
— О какой коллекции вы говорите? — не понимала я. — Вы запоминаете украденные камнем Дары?
Это доставляет вам удовольствие?
— О нет, — Сардонет визгливо расхохотался. — Я собираю Дары.
— Их каким-то образом можно извлечь из камня? — догадалась, наконец, я.
— Да, девочка. Первый коснувшийся камня после того, как он уже вобрал Дар, становится чудесным обладателем новых способностей.
Я критично осмотрела Сардонета.
— То есть все Дары, украденные у эгидов сейчас в вас? Но вы пользуетесь только водой.
— Они были во мне, — Верховный Одаренный досадливо поморщился. — Но путем долгих и расстраивавших меня проб, выяснилась чудовищная вещь — в одном человеке не могут быть одновременно даже два Дара, куда уж тут большему количеству.
— Действительно, чудовищнее некуда, — съязвила я.
— Один Дар замещает другой. Причем от уровня силы это никак не зависит. Таким образом, я успел побывать и сильнейшим повелителем земли и худшим из обладателей Дара воздуха. После многих ошибок пришлось остановиться на среднем уровне владения водой. Раньше мой Дар был намного выше, но… — Сардонет досадливо поморщился. — Тут уж ничего не попишешь. Нечего вспоминать о былом, с твоей помощью, девочка, я смогу повелевать животными.
— Подождите, — пронзила меня неожиданная мысль. — А Дар из камня всегда замещает уже имеющийся?
— Нет, не всегда. Не знаю, от чего это зависит, но некоторые способности было очень тяжело заменить, они прямо-таки не хотели со мной расставаться.
Я расхохоталась. Жрецы в удивлении смотрели на меня, а я все не могла успокоиться. Полагаю, на фоне потрясений у меня случилась истерика. Немного утихнув, пояснила, изредка глупо хихикая:
— Как жаль, что вы не отобрали ни у кого лекарский Дар — он-то подавляет все остальные.
— Что ты городишь? — взвился Сардонет.
— Какие-то Дары подавляемы больше остальных, вы что, не знали об этом?
— Нет, — растерялся Верховный Одаренный. — Никто и никогда не проводил исследований по этой… проблеме. Да и зачем?
Действительно, это же в нашей стране люди, обладающие Даром, имеют определенный статус, положение в обществе, а в Королевстве эгидов раньше все были равны, и браки с целью «чистого» потомства не заключали. А после того, как Сардонет получил власть, всем и вовсе стало наплевать, какой из Даров более устойчив.
— В общем, зря вы старались, — подытожила я. — Мой Дар абсолютно во всех переплетениях наследственности подавляем, именно поэтому его носителей осталось так мало, и, наверное, поэтому до настоящего времени они вам и не попадались.
— Ты лжешь! — закричал Сардонет. — Ты лжешь, чтобы спастись!
И будто бы в ответ на его слова хлопнула входная дверь храма, по залу пронесся горячий ветер, а появившаяся в проеме высокая фигура, голосом ГримГайла сказала:
— А кто-то меня клятвенно заверял, что не знает, где моя невеста!