На маленькой, закрытой от посторонних глаз улочке, ничего не напоминало о событиях прошедшей ночи. Несколько разбитых фонарей, закрепленных на стенах дома, покачивались на ветру. Невысохшие лужи, грязной жижицей, скопились в углублениях под водостоками. Единственное окно, выходившее как раз на то место, где произошло преступление, было давно заколочено старыми досками. Кто бы не совершил это странное покушение, он выбрал подходящее место.
Поражала наглость таинственного преступника. Творить что-то настолько серьезное на территории Старого города и быть уверенным, что останешься безнаказанным — безумие. Похитить адептку одной из лучших Академий посреди ночи. Увести ее в одну из заброшенных частей города, чтобы… что?
— Леда, это прозвучит немного бессердечно, но ты уверена, что случившееся вчера — это не какая-то глупая шутка кого-то из адептов?
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну знаешь: подростки, каникулы, скука, новое заклинание. Может, ты кому-то насолила? Или кто-то из ребят решил пошутить.
— Думаешь, это был розыгрыш? Я напугалась до смерти!
— Но такая вероятность возможна?
Леда осторожно отодвинулась в сторону и внимательно заглянув мне в глаза ответила:
— Если это так, то вмешавшись в мое псевдопохищние, ты ранила, а возможно и убила человека.
Внутренне я похолодела. По коже прошелся озноб. Сердце мучительно сжалось и тут же успокоилось. Все что мы знали, это то, что Леда под действием заклинания покинула Академию и оказалась в этой подворотне. Потом появилась я. Вряд ли я стала бы метать ножом (я умею обращаться с холодным оружием?!) в человека, без особых на то причин. Следом я воспользовалась заклинанием и отбила Леду. Она побежала на площадь за помощью, а я… Что бы дальше не произошло, но я оказалась в горящем подвале без сознания и памяти. Кто знает, что случилось между двумя этими событиями?
— Узнаем, когда поймают напавших. — Ответила я, присев на корточки около Леды. Поскребла ногтем один из камней. Где-то здесь должны были остаться следы крови. Только вот ее не было. На брусчатке виднелись царапины. Кто-то до нас успел взять образец.
— Есть ножик или шпилька? — Огладила я пальцем шершавую бороздку.
Не раздумывая, Леда вытащила из копны светлых волос, уложенных в сложную прическу, блестящую заколку и протянула мне. Острым краем я подковырнула один из камней, имеющих на себе следы механических повреждений. Тот поддался достаточно легко. Гладкие края мягко вышли из углубления, и я, тут же воспользовалась возникшим в голове образом заклинания Света.
Плетение далось очень легко, что говорило о частоте его использования. По телу пробежала успокаивающая дрожь и плавно перешла в синие искорки магии, мягким бризом проскользив по камню. Переливающийся светом хоровод прервался накатившим ощущением холода и пустоты: так чувствуется полное отсутствие какой-либо информации о проверяемом объекте.
Засомневавшись в собственной квалификации, я протянула камень Леде.
— Сможешь снять проекционный отпечаток?
Не задавая лишних вопросов, девушка взялась за дело.
Кажется, она начинала мне нравится.
Пока Леда разбиралась, как правильно настроиться на камень, я проделала ту же процедуру с еще несколькими кусочками брусчатки. Результат остался тем же.
— Не получается! — искренне удивилась Леда. — Как такое возможно?
Я знала как. Помнила.
Кровь — лучший источник информации о человеке. Самые сильные, могущественные, крепкие и темные чары рождаются с помощью человеческой крови. Работать с такой энергией очень опасно, а люди с талантом к такому роду магии рождаются достаточно редко. Если кровь была смыта дождем, а те немногие остатки, что каким-то образом смогли сохраниться, счистил кто-то еще, то можно было что-то выяснить с помощью проекции крови. Какое-то время она контактировала со всем камнем, а значит, хранила информацию. Но, ни я ни Леда этого сделать не смогли.
Кто-то на другом, более высоком уровне, стер всю внутреннюю суть крови, оставив только оболочку. Сестры из клана Крови обладали подобной силой. Их мастерство не смог бы переплюнуть ни один маг Воды. Да вот только жили они где-то далеко на востоке и представляли из себя что-то на подобии мифа.
Именно это я сказала Леде.
Девушка присела на корточки рядом со мной, совершенно не беспокоясь о возможности замарать подол юбки или плащ. Не снимая перчаток, она аккуратно погладила проделанное мной углубление в мостовой.
— Немного дороговато для обычного розыгрыша над студенткой, не считаешь? — поинтересовалась она, на ходу руша мою первоначальную теорию.
— Только, если у тебя нет могущественных врагов.
Адептка чуть криво усмехнулась, но отвечать не стала.
И вот тут я немного занервничала.
— Следствие что-нибудь выяснило? — попробовала я зайти с другой стороны. — Есть предположения, кто это сделал?
— Преступления, связанные с Академией, расследует сама Академия. Господин Чабер как раз занимается этим.
— И все? — не поверила я.
— Ты о чем?
— Тебя больше ничего не волнует? Если ты уверена, что все это не розыгрыш, разве не должна беспокоиться о том, что случилось на самом деле? Давай разберемся. Тебя пытались похитить, и — по твоим же словам! — собирались убить. Я — случайный свидетель, а вот ты — конкретная цель. И после этого ты спокойно возвращаешься на место преступления, вместо того что бы сидеть в стенах Академии, пить какао и — не знаю — строчить слезливые стихи в дневник? Я имею ввиду, что, если господину Чаберу нет дела до твоей безопасности, то, может, стоит самостоятельно приложить какие-то усилия?
Девушка медленно поднялась. Сквозняк всколыхнул подол ее платья, и мягко проскользил по краям легкого, как перышко, шарфа, странным образом придавая моей знакомой очертания мраморной скульптуры. Видение длилось всего мгновение, и пропало также неожиданно, как и появилось. Леда привычным движением дотронулась до выпавшего из прическе локона и, небрежно крутанув пальцем, заправила его в прическу.
— Господин Чабер заверил, что волноваться не о чем.
— А с чего он это взял? — я вскочила на ноги вслед за Ледой. — Он же ничего не выяснил и ничего не знает.
— Он отвечает за безопасность адептов. Он профессионал в своем деле, — в ее словах звучала совсем не уверенность, это была какая-то упертая настойчивость, которую я не могла понять.
— Все ошибаются. Не то что бы я не хотела быть особенной, но что-то не хочется, что бы цепь удачных решений господина Чабера дала трещину именно на мне.
— Если ты боишься, зачем вообще пошла?
— Я не боюсь! — возмутилась я. — Я хочу чтобы ты боялась. То есть, я имею ввиду, что мы пришли сюда не просто так. Тебя что-то беспокоит и я хочу знать что. Ты знаешь больше чем рассказываешь и я должна знать что. Должна знать самое худшее, чего мне стоит ожидать.
— Ладно, — внезапно согласилась Леда. — Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Девушка уверенно направилась к полуразрушенной деревянной постройке. Сложно сказать, чем та являлась раньше: сараем, складом, дровяником или другой нужной конструкцией. Сдвинув несколько обгорелых досок в сторону, девушка вытянула из-под скопившегося на полу мусора палку. Внимательно оглядев ее, она кинула палку обратно к остальному хламу.
Вокруг царил одновременно запах затхлости и сырости. На прогнивших стенах обитал мох, а на потолке скопилась розоватая слизь, не вызывавшая ничего кроме рвотных позывов. Во всем полуразрушенном помещении не было ровным счетом ничего достаточно интересного, что бы уделять этому времени больше, чем пятнадцать секунд. Но по моим внутренним часам, Леда исследовала это помещение уже минут десять, и забрасывать на это свой личный рекорд не торопилась.
— Я точно знаю, что ты где-то здесь, — пробормотала она, сдвинув еще несколько палок ногой, совсем не жалея туфель.
Противно пища из щели между досками выскользнула мышь и тут же юркнул к другому завалу. Леда вскрикнул и отскочила в сторону. Себя я обнаружила с какой-то деревяшкой в руках, которая непонятно как у меня оказалась. Определенно, к следующей такой вылазке мне потребуется новый набор метательных ножей и классический браслет с чармами.
— Проклятье! — воскликнула Леда и выдернув у меня из руки деревянный обломок, кинула его в ту сторону, куда убежала мышка. — Ненавижу крыс.
Я подошла к одной из стен, и поборов брезгливость дотронулась до мха. Он выглядел живым, зеленым, и склизким но на ощупь почему-то оказался сухим. Сдвинув его край в сторону, я прикоснулась к стене: шершавая.
— Что мы ищем? — спросила я.
— Ответы на твои вопросы, — Леда прощупывала очередную доску.
— Уверена, что они находятся именно здесь? — не поверила я.
— Оглянись и скажи, что ты видишь вокруг странного?
— Нас, — решительно заявила я, повторно рассматривая покосившиеся стены и сгрудившийся в углах хлам. — Мы тут единственные, кто не вписывается в общую картину тоски, разрухи и уныния. Впрочем, насчет тоски и уныния, я поторопилась.
— Смотри не глазами.
— О, Свет! — а чем же тогда? — попыталась сыронизировать я, когда до меня наконец дошло. — А, ты в этом смысле.
Я закрыла глаза и попыталась отстраниться от окружающих меня чувств и запахов. Быть может, присутствуй моя память в полном объеме, в медитации не было бы нужды. Но пока мне оставалось действовать только на инстинктах. Просить помощи у Леды с правильным заклинанием сейчас не хотелось. Должна же я уметь хоть что-то. Иначе как я смогла перевестись из обычной Школы в такую престижную Академию, хоть и на общий поток?
Магический взгляд, волшебный взор, — это заклинание называли по-разному. Оно помогает увидеть изнанку Привычного мира. А именно, плетение заклинаний и любые магические отпечатки.
Я сконцентрировалась на темноте. Она не страшная. Там пусто и совершенно никого нет. Это я знала точно. Никаких кошмаров, чудовищ и других подлунных тварей в ней не водилось. Здесь я могла чувствовать спокойно. Мешала только слабая искорка света, метавшаяся в маленькой стеклянной колбочке. Огонек разрастался. Лучи изворачивались, сплетая паутину, приобретающую слабые очертания окружающего пространства.
Да, теперь я могла видеть.
— Мне действительно нужны новые чармы. Без них я словно пытаюсь ситом вычерпать воду из колодца: и дотянуться не могу, и все мимо льется.
— Лучше заказать. Я знаю хорошее место, — внезапно улыбнулась Леда.
Кажется, моя беспомощность каким-то образом поднимала ей настроение.
— Так, ломай эту стену. — Я сдвинулась в сторону от того места, где недавно ковыряла мох.
— Ломать? Чем?
— А что у тебя есть из боевого арсенала?
Хорошо бы подошла “Наковальня” или “Молот”. А лучше и то, и то. Уверена, есть умельцы, способные совместить это в одной чарме.
— Ничего, — ошарашила меня внезапным ответом Леда.
— Как ничего? А если на тебя нападут?
— Кто, стена?
— Да хоть те, кто это сделал вчера.
— У меня есть чарма “Молния” из стандартного набора.
— И как, помогло? — заинтересовалась я.
Вместо ответа Леда стянула с руки браслет и отдала его мне. Серебристая фигурка в виде молнии была покрыта тоненькой нитью трещин. На первый взгляд линии казались хаотичными. Но я только что своим внутренним взглядом видела ту же самую сеть, запечатлевшуюся под слоем мха. Рисунок не был случаен. А значит, это не просто последствия какого-то заклятия.
— Ты показывала ее господину Чаберу? — я аккуратно исследовала кончиком пальца линии узора, никак не понимая, почем на чарме их можно увидеть невооруженным взглядом, а на стене только внутренним.
— Нет.
— Почему?
— По той же причине, что ты мне сегодня объясняла. Я ему не доверяю.
Леда протянула руку, и я вложила браслет обратно в ладонь.
— Не понимаю, — искренне удивилась я. В моей голове определенно что-то не складывалось. — Ты же говорила совсем обратное.
— Знаешь, количество учеников в Академии постоянно меняется. Кого-то отчисляют, кого-то забирают домой, кто-то переводится в другую Школу, кто-то просто все бросает и уходит. На первом курсе со мной в одной комнате жила девушка. Мы с ней весьма неплохо поладили. Она единственная, кого я хотела называть другом. А через полгода, после Зимнего бала, она пропала. Ни вещей, ни записки. Я очень за нее переживала, не находила себе места. Несколько месяцев спустя, мне пришло от нее письмо. Оказывается, она познакомилась с каким-то парнем на балу. Они вместе сбежали и тайно поженились. Теперь где-то странствуют вдвоем по свету. В ее личном деле было заявление, написанное ей собственноручно о том, что она просит ее отчислить из Академии по личным обстоятельствам. Вот и все. Больше я о ней ничего не слышала. И никто не слышал.
По тону адептки я понимала, что слова, которые она произносит несут в себе очень сильный, эмоциональный посыл, но какой, разобрать не могла. Рассказанная история мало тянула не то что на детектив, но даже на любовный роман. И господин Чабер никак не вписывался героем ни в один из этих жанров.
— Она не первая с кем случилось нечто подобное, — попробовала по-другому объяснить Леда. — Понимаешь, о чем я? Адепты пропадают, а правду замалчивают. Та девушка ни с кем не сбегала. Если бы ты знала ее также как я… если бы хоть кто-то знал ее также, то понял бы, что она никогда не совершила бы такой поступок.
— Значит, пропадают адепты, которых никто никогда не будет искать, а Академия это замалчивает? — я почти начинала понимать происходящее.
— А раз господин Чабер ответственен за безопасность, значит он как-то в этом замешен.
Я все еще с трудом представляла того милого толстячка в роли коварного злодея, поэтому решила уточнить:
— Но если это правда, то почему мы стоим здесь, а не прячемся в стенах Академии за семью замками?
— Потому что это не поможет, а наоборот, вызовет подозрения. А так, он будет думать, что мы ему доверяем. Тем временем, мы сможем выяснить правду. Если конечно ты не трусишь.
Я хотела сказать, что все ее предположения глупость и домыслы. Что играть в детективов-одиночек — это самоубийственное занятие. Если Леда права, то вдвоем мы не справимся, а если нет — выставим себя на посмешище и вылетим из Академии. Если уж она так хочет сделать что-то полезное, то всегда есть такие правильные варианты, как написать родителям, обратиться к Стражам Солнца или пойти с такой сенсацией к газетчикам.
— Китра? Ты со мной?
Я могла ей отказать. Могла позволить разочароваться в человеке, которого она знает меньше суток. В том самом человеке, которому она только что доверила часть своей тайны. Который мог бы стать ее другом на следующие четыре года. Но чем бы это для нее закончилось? Я не знаю. А вот в списках пропавших, которых никто никогда не будет искать, вполне могло бы добавиться очередное имя. Возможно ее, возможно мое.
— Конечно я с тобой, — уверенно произнесла я, делая мысленные пометки в своих планах на будущее. Либо я смогу ее уговорить на один из правильных вариантов, либо проверив все ее зацепки и потыкавшись в тупики, она отбросит свои безумные планы. Серьезно, как долго человек может быть одержим идей, которая ничем не подпитывается? — Надо же чем-то заняться, пока не начались скучные лекции и изматывающие экзамены.
Улыбка Леды вышла весьма скромной и недоверчивой, но думаю она и так считала, что наговорила лишнего.
— Тогда ломай стену, — решила подначить она, уловив на моем лице закрадывающиеся сомнения.
Я отошла на несколько шагов в сторону и вернув заговорщице улыбку, ответила:
— Да с радостью. Твое же платье.
И со всей силы ринулась к стене, пытаясь выбит ее плечом.
Леда смеялась. Громко.
Я потирала ушибленное колено и проклинала себя за внезапную любовь к дешевым трюкам.
Красивого проламывания прогнивших досок не вышло. Потому что доски были не прогнившими, а плохо закрепленными. И держали их вместе только парочка ржавых гвоздей, да разросшийся мох. Я не пробила проход, я почти снесла этот странный сарай.
— Может хватит калечить мое самоуважение? — жалобно простонала я.
— Прости, прости… кха-кха… — Леда продолжала смяться, неудачно маскируя смех кашлем. — Не могу остановиться… кха-кха…