Когда с корабля подцепляли сеть я быстренько проделал в ней отверстие, залез внутрь и заделал прореху специально приготовленными карабинами. Осталось самое сложное - затеряется среди рыб не давая себя обнаружить до самой выгрузки на палубу. Кристин тем временем тоже не сидела без дела: минировала рулевую рейку остановившегося судна.
Разгрузка улова на сортировку - процесс увлекательный, обычно вокруг собирается вся не занятая в работах команда, наш клиент никак не мог такое пропустить. И не пропустил. Никто ничего не успел понять, когда из растекающейся и прыгающей по палубной вольере рыбы встало нечто бесформенное и, дико взревев, бросилось к борту, никто даже испугаться не успел. Равно как и заметить, что взмахнувшее бесформенными отростками существо отправило в полет к клиенту две маленькие метательные стрелки. Одну густо смазанную ядом Голубокольчатый осьминога, вторую - ядом Бородавчатки. Перестраховка конечно, в принципе укола одной такой достаточно чтобы уверенно отправить на тот свет бегемота.
Дальше все было совсем просто: плюхнувшись в воду я угрем выскользнул из уже не нужного костюма представляющего из себя балахон обшитый длинными полосками ткани, ветками, водорослями и прочим мусором и поднырнул в субмарину к поджидавшей меня Кристин. Четыре мощных электромотора вспенили воду полным ходом уводя нас на глубину и подальше от судна. Потом, когда мы отошли на безопасное расстояние, грохнул взрыв остановив начавшее разворачиваться в сторону видимого на горизонте острова судно. Там не дураки, сразу поняли направление в котором мы будем драпать. А когда мы уже подходя к острову собрались всплывать, услышали стрекот Корда4, это Мех отгонял от места нашей дислокации вертолет.
Мех он у нас такой! Не только по клавишам стучать умеет, но и из такой машинки тоже может пальнуть. Особенно если она на сошках, сошки привязаны к бревну, а сам пулемет зафиксирован строго в заданном направлении. Попасть из него, естественно, ни в какой вертолет не попадешь, если только совсем случайно, а вот напугать хватит: голос Корда хорошо известен и не услышать его нельзя даже в летящем вертолете. Про дульные вспышки вообще молчу. Ну а то, что на гражданском вертолете может найтись что-то для поражения наземных целей с дальней дистанции, про это мы даже не думали. Это все равно, что думать о наличии прикрывающей рыбалку атомной подводной лодки с ядерным оружием на борту. Не бывает так.
С острова мы ретировались на обычном рыбацком одномоторном каноэ, которых в этих водах снуёт неисчислимое множество. Без проблем добрались до островка Йонгпьйонг, что не много больше Йапх, но на нем есть старая взлетная полоса на которой нас поджидала не менее старая, но еще очень боевая Сесна. На ней скачек к Тихому океану, точно по границе Северной и Южной Кореи - пускай кто попробует договориться и узнать, куда мы полетели. Хе-хе-хе. Потом отвратительное десантирование в воду недалеко от Консо и, в лучших традициях Джеймса Бонда, недельный отдых в люксе отеля Seamarq в городе Каннын, что всего в пятидесяти километрах от места нашего жесткого приводнения. Про отлив забыли. Но было весело, никто особо не пострадал и дальше, уже без накладок, на обычной прокатной машине мы и отправились в отель. Для отдыха. А Сесна полетела дальше, на автопилоте, уводя возможных преследователей в сторону Владивостока. Долетела или нет - не важно. Может даже долетела, но в новостях об этом не рассказывали.
Но больше всего мне из того приключения запомнилась именно сетка. Когда я предложил это вариант, а его предложил именно я, то даже предположить не мог! В самом худшем кошмаре не мог представить, что меня ждет внутри вытаскиваемой с уловом сети. И рыба-то была какая-то небольшая, вроде прибалтийской селедки, но чтоб я, еще раз! Да ни за что! Ощущение, словно катишься с горы в огромном барабане груженом камнями. Думал помру. Не помер. Благо этот кошмар длился не долго. А сейчас снова в сетке и теперь мучение предстоит более длительное.
Вообще, чем хороша сетка с транзитным багажем - её не распаковывают до аэропорта прибытия. Даже если рейс продолжается на другом самолете, так и выгружают, огромной авоськой отправляя в утробу другого летающего монстра. Однако есть одно маленькое и существенно «но»: во время перевозки чемоданы трясут и колотят немилосердно. Вот и сейчас сетку куда-то везут, а я стискиваю зубы и всем сердцем ненавижу неаккуратных грузчиков - во-первых, и лихача водителя кара - во-вторых. Все кочки собрал, падла. А еще ненавижу путешественников, которые вместо того, чтоб перевозить свои ботинки и лифчики в комфортных мягких сумках, предпочитают проклятые твердые чемоданы с острыми углами! Что так и норовят побольнее впиться мне в ребра!
А куда меня собственно везут? Впрочем, какая разница, главное подальше от негостеприимного Лондона с его «бобби» и вездесущего МI6. Да, это ребята въедливые, пожалуй не стоит останавливаться на путешествии с транзитным багажем и совершить еще одну пересадку.
Мм-дя, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Как только начиненную мною сетку втиснули в грузовой отсек, я услышал хорошо знакомый звук закрывающегося люка. Дополнительная пересадка не получилась, так что и в новом аэропорту прибытия прийдется не расслабляться. Ладно, сейчас взлетим, стащу пару порций питания для туристического класса, перекушу, а там видно будет.
Таксист безропотно и не удивляясь высадил меня на бензозаправке, что на противоположной стороне бульвара Королевской Армии и уехал. А я остался. Остался чтобы пройти мимо отеля по авеню Саодитов, мельком бросить взгляд на суетящихся у входа в отель полицейских и почему-то неприкрытое тело Кристин на асфальте. Тело моей Кристин. Она лежала на животе, повернув голову и словно провожала меня спокойным взглядом открытых, и в смерти сохранивших вечный задор глаз. Она была мертва. С непонятно чем развороченной и опаленной до половины головы и спиной не живут. И она не жила. А её глаза жили и провожали меня пока я не свернул в первый попавшийся переулок.
Зачем? За что?! В нашем трио всегда была договоренность: если зажали и шанса выбраться нет - сдавайся, не бейся до конца, вытащим. После тех дел, что мы проворачивали, вытащить заключенного из тюрьмы, даже самого строгого режима - детский лепет. Других вытаскивали, дважды, а уж члена команды и подавно вытащим. Главное - живи! И вот, Кристин, моя Кристин на асфальте.
Я с полчаса поплутал по переулкам Танжера пытаясь успокоиться, потом угнал машину и, доехав до Тетуана, бросил её в первой же подворотне не напрягая себя уборкой салона. После засел в ближайшем интернет-кафе. Слил в сеть, не просматривая, всю информацию с злополучной флешки, быстро настучал письмо с координатами нашей закладки где хранились очень и очень интересные документы которые мы держали на самый крайний случай. Подумав пару минут добавил к нему описание, что это и от кого, отправил. Открытой копией. По списку. Всем спецслужбам стран «G20». Пусть побегают. Наперегонки.
Снова угнал машину и приехал сюда, в Шефшауен. Почему сюда? - Не знаю. Я просто ехал прямо отвоевывая для нас немного времени. Хотел остановиться в отеле под своим настоящим именем, но в последний момент передумал: так меня сцапают слишком быстро, а мне хотелось побыть одному. Напоследок. Выпить, подумать, вспомнить. Тридцать минут, час - максимум, и все закончиться, но это время наше, только наше. Меня, вечно бурчащего Мехди. И Кристин. Меня и Кристин.
Время нашего первого поцелуя в Лас-Вегасе, где мы отдыхали после дела в Монтеррей. Первый секс в Хех-Узууре, где мы месяц мерзли после почти проваленного дела в Урумчи. Мех в том деле не светился осуществляя дистанционный надзор и успел слинять в Катманду, а за нами неделю гонялся вся китайская полиция, пока мы в отчаянии не рванули через Балган в Монголию. Отсиделись там месяц и, пока нас ловили по всему Гобийскому Алтаю, внаглую ушли назад, на Улюнгур и по Иртышу слиняли на территорию Казахстана где на озере Зайсан нас уже ждал Мехди с новыми документами.
Это было самое тяжелое и самое приятное путешествие в моей жизни. Путешествие подарившее мне Кристин. Мы вспоминали не голод и стертые до крови ноги, не адский холод и не тряску в полуразложившихся старых грузовиках. Мы вспоминали сарайчик на окраине Хех-Узуура в котором обрели друг друга. Вспоминали старушку Мурси, которая каждый день принося нам еду смешно цокала языком, качала головой и повторяла - ай-залуучуудын, ай-залуучуудын5. Кристин же, каждый раз сдерживая смех, вежливо отвечала - баярлалаа эмээ, баярлалаа6. А старушка лишь качала головой и по-прежнему бубня - ай-залуучуудын, ай-залуучуудын, уходила плотно прикрыв за собой двери и заперев их на старый навесной замок.
Мы с ней потом не один раз вспоминали добрым словом без вопросов приютившую нас бабушку. Вспоминали и дотошных китайских полицейских подаривших нам этот месяц в старом сарайчике на окраине Богом забытого поселка. И еще долго подтрунивали над Мехди - князь7 гневается! И смеялись вспоминая, как он оглашал проклятиями на всех известных ему языках воды озера Зайсан когда увидел нас взявшихся за руки. А мы стояли словно провинившиеся школьники и, пряча улыбку, лишь крепче держались друг за друга словно подчеркивая: не отпущу и не отдам.
Потом, всю дорогу до аэропорта в Жангизтобе, Мехди молча рулил никак не реагируя на наши вопросы, да мы и сами не стремились ничего говорить. Просто продолжали держаться за руки. И только после взлета, когда частный самолет взял курс на Ларнаку, выдохнули и поцеловались. Мехди посмотрел на нас исподлобья, буркнул свое «Баги-даги», потом улыбнулся - Хуч-фу саттахре8 - махнул рукой и обнял нас.
Потом мы смеялись, пили шампанское, рассказывали о своих похождениях, а самолет нас нес из одного приключения к другому. Из одного к другому. Вместе до конца. До конца жизни и до конца памяти. Памяти о нас. Памяти о ней.
Воспоминания прервал рев сирен.
- А вот и приехали. - Сказал я вслух и усмехнулся.
Визжа покрышками и завывая сиренами под окна отеля влетели, резко паркуясь, сразу три машины местной полиции. Следом за ними еще две черные BMW без опознавательных знаков. И сразу еще одна с красными, посольскими номерами. Потом подлетел старенький Ford и, чуть не ударив его, шикарный черный Mercedes тоже с посольскими номерами. Отовсюду выскакивали люди, что-то кричали друг на друга, размахивали руками, а я уже слышал топот на лестнице. Это за мной. Одни бегут, вторые, на улице, уже делят. Цирк! Мне стало легко, беззаботно и вдруг захотелось покуражиться. А что? - Все равно помирать! Я вскочил с подоконника, легко завалил массивный шкаф блокируя дверь, потом открыл окно и уселся свесив ноги наружу. Заметили меня сразу, закричали тыкая пальцами.
-Не меня потеряли, девочки! - Заорал я на русском и демонстративно присосался к бутылке опасно наклоняясь вперед. - Что, мля! Забегали, суки! - Я дико заржал наблюдая образовавшуюся внизу суету.
-Юра! Успокойся! - Донесся снизу отдаленно знакомый голос.
-Да я спокоен как танк! - Проорал я в ответ, глотком допил бутылку и запустил её на голос. Бутылка влетела в лобовое стекло того самого красивого Mercedes-а. И отлетела в толпу не оставив на нем ни малейшего следа. Бронированный, сука. - Подумал я. Это меня разозлило и вскочив на подоконник я заорал раскачиваясь и все больше и больше теряя над собой контроль:
Я ненавижу этот мир,
За всю его несправедливость.
Я ненавижу эту жизнь,
Мораль, что создает гадливость!
Я ненавижу свет и тень,
Что не дают определиться.
Я ненавижу ночь и день,
За то, что днем и ночью сниться!
Снизу что-то кричали, размахивали руками, в дверь ломились, но я продолжал орать ничего не видя перед собой сквозь сплошную пелену слез:
Что бога нет - легко понять,
Тому, кто сам себя не знает.
Тому, кто вынужден скрывать,
Зачем все это защищает.
Зачем он держится за жизнь?
Зачем над будущим трясется?
Зачем - отчаянье!, зачем?!
В груди его в испуге бьется!
-Юра! Успокойся! - Очень громко, наверное в мегафон, закричал кто-то снизу перебивая меня.
-Кристи-ин! За что они тебя убили! - Взревел я.
-Никто её не убивал! - Проорал в ответ тот же голос.
-Да пошел ты на х... - Закончить я не успел, острая боль в затылке отправила в темноту.