— Думаю, что мы поступим проще, — словно издалека донеслись до неё слова Владыки. — Я просто прикажу своим лекарям собрать в одной комнате все возможные устройства и вещества, какие только возможны. А ты уже определишь, что именно из этого тебе понадобится.
Девушка лишь кивнула, хватаясь за стакан с соком и залпом выпивая всё до последней капли. Но легче не становилось. Казалось наоборот, жар усилился ещё больше. Перед глазами начали настойчиво появляться картины со снегом и ледяные горные реки…
— Прости, я… — она тяжело глотнула. — Мне нужно на минутку оставить тебя.
И, не дожидаясь позволения, вскочила на ноги и метнулась в сторону ванной. Там, включив ледяную воду, долго умывалась и держала ладони под напором, пока они не потеряли чувствительность и не окоченели. Но и это не слишком сильно помогло. Тогда она решила поступить иначе. Не слишком задумываясь о том, как своё состояние будет объяснять Владыке, Рэйс включила ледяной душ, расплела волосы и с наслаждением встала под струи воды прямо в одежде. Но так как долго отсутствовать не могла, чтобы не вызвать подозрение, позволила себе насладиться прохладой не более пяти минут. Потом подсушила полотенцем волосы, им же промокнула одежду и вышла обратно в гостиную.
Владыка лишь недоумённо глянул на неё, особенно задержавшись на мокрых волосах, но ничего не сказал.
— Жарко, — ответила она на его невысказанный вопрос, но он вновь промолчал, продолжая рассматривать мокрую одежду на ней.
— Пока тебя не было, я отдал все необходимые распоряжения, — продолжил он разговор с того места, на котором они закончили. — Думаю, что всё будет готово через пару дней.
— Хорошо, — кивнула девушка и потянулась за кувшином с водой. — Надеюсь, что к этому времени Килияр как раз избавится от этого вещества и мы узнаем, проявятся ли последствия привыкания, — она наполнила стакан водой. — Остальные осмотры дали какие‑то результаты?
— К сожалению, нет. Больше ничего подобного не нашли.
— Я всё же уверена, что случай с Кили не единственный, — продолжила говорить Рэйс — что угодно, лишь бы отвлечься от бушующего внутри огненного урагана!
— Я не спорю, Ранэис, — улыбнулся эльран, и от этой улыбки у офицера МакВарра внутри взорвалась сверхновая. — Но никто из моих целителей не смог обнаружить в крови Килияра это вещество, как ни старались. Поэтому, при осмотре нескольких наиболее подозрительных личностей, им просто не с чем было сравнивать. Не стоит хмуриться, я верю тебе. Но, видимо, им просто не хватает тех знаний, что есть у тебя. Кстати, было бы неплохо узнать, кто твой наставник… Поэтому, я решил, что как только будет готова твоя лаборатория, мы заставим всех обитателей замка посетить целителей под тем предлогом, который предлагала ты в самом начале. Нормир будет за главного, потому что все его знают и доверяют ему. И пока он будет заниматься эльран, ты будешь искать вещество.
— Да, отличный план, — прохрипела она в ответ и сделала большой глоток воды.
— Ранэис… — протянул он, словно пробуя на вкус её имя.
От подобного сравнения у девушки мурашки по коже табунами начали бегать. Ей хотелось плакать от бессилия и невозможности прекратить эту пытку у неё внутри! В данный момент, ей уже даже было всё равно, что подумает Владыка и как отреагирует, если она сейчас же убежит в лес! Казалось, воздуха не хваталось, одежда становилась тесной и раздражала, комната на глазах уменьшалась и давила на неё своими стенами! Боги, кажется она сходит с ума!
— Красивое имя, — продолжил он. — Необычное. Оно что‑нибудь означает?
— Нет.
— А, по — моему, оно должно что‑то значить. Слишком необычное, неместное. Откуда ты? — пристально глядя ей в глаза спросил Владыка, отмечая все странности поведения девушки, объяснения которым он просто не мог дать.
Она не ответила. Офицер МакВарран лишь прикрыла глаза и постаралась унять жар внутри, который уже был слишком сильным, чтобы можно было спокойно терпеть. Границы между наслаждением и болью начали исчезать. Рэйс было плохо. Очень плохо. Но она не понимала по какой причине это происходило. Бикомпер молчал совершенно, анализ ничего не показал, а наниты или не реагируют на угрозу или просто не в состоянии справиться. Оба варианта не приносили радости и пугали, но больше всего её пугали именно волны сильнейшего жара внутри. Концентрироваться на беседе становилось всё сложнее, поэтому она не сразу осознала, что Владыка вновь обратился к ней.
— Так откуда ты, Ранэис?
— Я… — она запнулась и дрожащей рукой вытерла капельки пота со лба. — Это неважно… Я…
Вот теперь Киртьян действительно начал переживать. Девушка за всё время не притронулась к еде, её трясло, бросало в жар, зрачок был так расширен, что не видно было даже радужки, она часто и мелко дышала и с трудом поддерживала разговор.
— Рэйс, — он плюнул на первоначальный план и решительно сел рядом с ней, взявшись за её дрожащие ладошки. — Силы! Да ты вся горишь!
— Тонко подмечено, — прошептала она в ответ, чувствуя, как начинает уплывать из реальности.
— Рэйс! — встревоженно обратился к ней Киртьян, но девушка не ответила.
Её начало мелко трясти, а хрипы теперь дополнялись стонами, на теле выступили бисеринки пота… Эльран уже совершенно не обращал внимание на то, что делает, просто приподнял девушку на руки вместе с ней стремительно направился в ванную. Там, открыв воду и настроив температуру на максимально холодную, он начал наполнять ванну. Всё это время Киртьян держал Рэйс на руках, а когда воды набралось достаточно, опустил девушку в спасательную прохладу. Он уже не на шутку обеспокоился её здоровьем. Всё выглядело так, словно её отравили. От этой мысли он пришёл в ужас, но особо развить её не успел, потому что Ранэис пришла в себя.
Мысль вызвать целителя его, как ни странно, не посетила.
— Рэйс, — позвал он её, привлекая внимание. — Хорошая моя, опиши свои ощущения.
— Жарко, — выдохнула она. — Всё тело горит изнутри.
— Тебе больно? — напряжённо спросил он.
— Сейчас да, — она облизала пересохшие губы. — Но боль странная…
— Чем странная?
— Огня слишком много, поэтому больно, — ответила она и неожиданно дёрнулась.
— Ты ела или пила что‑нибудь до моего прихода? — продолжал он допытываться.
— Не яд, — прошипела она, вцепившись в бортики ванной с такой силой, что ладони побелели от перенапряжения. — Меня нельзя… отравить… вообще.
— Ты не можешь быть уверена, все признаки отравления на лицо, — покачал он головой и осторожно провёл тыльной стороной ладони по её лицу.
Девушка как кошка потянулась за этим прикосновением, тихо застонав. А Киртьяну в голову, вдруг, пришла неожиданная мысль, приложившая его по голове похлеще боевой дубины орка.
— Рэйс, ты сегодня пила эйху?
— Не понимаю, — выдохнула она, продолжая неосознанно тереться щекой о его руку.
Владыке стоило огромного труда сдерживаться и не поддаться искушению ответить на её призыв. Девушка сама не понимала, что делала, но для эльран такая откровенная ласка была самым настоящим приглашением интимного характера. И только осознание того, что она, похоже, не осознавала своих действий, помогало мужчине держать собственные желание под замком.
— Эйха — сок особого дерева.
— Сок пила, название не знаю… Жарко!..
— Аидовы чертоги! — прорычал Киртьян и стремительно выскочил из её комнат.
Он мчался в общую беседку, где обычно проводили время смотрительницы. Злость клокотала внутри с такой силой, что, казалось, вырвись она наружу и спалит дотла всё крыло. Кир был в ярости, но это чувство в большей степени было направлено не на глупых женщин, подмешавших эйху в напиток Рэйс, а на него самого. Ведь, если бы он не поддался на уговоры Совета и поступил так, как хотел изначально, ничего бы этого не произошло! Но нет, Цветник — это уважаемая и старинная традиция, от которой нельзя отказываться в угоду собственным желаниям и ревности официальной супруги. Но дело было не в ревности, а в том, что этот рассадник женской глупости не привлекал его совершенно! У него были женщины, которые после смерти супруги ублажали его, но они никак не были связаны с Цветником и, соответственно, не имели никаких планов на его счёт. Это были верные подруги, преданные женщины… А этот Цветник всегда был его головной болью! Надо было забрать отсюда Рэйс сразу же, как только познакомился с ней! Силы! Но он даже подумать не мог, что эта чокнутая троица опустится до того, чтобы травить девушку!
Киртьян, постарался успокоиться, потому что от этих мыслей его ярость только усиливалась. Не спасала даже крохотная нить сомнения, которая оплела его сердце, стоило ему подумать, что если бы тогда, десять лет назад поддался собственному порыву, то не встретил бы сейчас Ранэис.
Вопреки тому, что он сам когда‑то говорил Нормиру, он не собирался расставаться с этой женщиной. С его женщиной! На которую его внутренний зверь откликнулся всецело и едва ли не ежесекундно порывается получить контроль над телом Владыки. Такого не было даже с матерью Яра, хотя на тот момент из всех женщин Цветника он пожелал только её, как, впрочем, и сам Киртьян. И тем удивительнее оказалось открытие, что она была чистокровной эльфийкой, спрятанная такими могущественными чарами, что смогла проникнуть не только в Цветник, но ещё и остаться неузнанной абсолютно для всех эльран! С тех пор он, конечно, усилил защиту, но тем не менее был рад, потому что благодаря этим чарам теперь его сын тоже в безопасности… В относительной, но по крайней мере, его происхождение не является всеобщим достоянием.
А как только он найдёт всех заговорщиков и искоренит эту заразу со своих земель, то чистота крови уже не будет иметь значения.
Данные мысли вихрем пронеслись у него в голове, пока сам Владыка разыскивал смотрительниц. Он так разозлился и даже испугался, что совершенно забыл о возможности послать магического вестника, и тогда они бы сами прибежали к нему. Хотя пробежка на свежем воздухе немного охладила его гнев и помогла мыслить более рационально, чтобы начать искать смотрительниц с помощью его силы альфы. Но, как оказалось, это было лишним. Женщины обнаружились неподалёку от покоев девушки — прогуливались на улице со стороны террасы, в то время как он искал их в самом здании.
— Вы! — прорычал Владыка, появляясь перед женщинами, чем до смерти напугал их. — Сколько капель эйхи вы ей дали?
Смотрительницы от заданного вопроса побледнели. Но Киртьян презрительно скривился, не желая давать ни единой поблажки. В своём глупом желании вновь заполучить Владыку в Цветник, они перешли грань допустимого! Силы! Да он не был тут со времён юношества, когда его желаниями в большей степени руководили инстинкты, а не разум! В малых дозах эйха является приятным дополнением и стимулятором, обостряя чувства и принося больше наслаждения. Но то, что творилось с девушкой наслаждением назвать было трудно. Скорее уж невыносимые муки, природу которых не сразу дано понять, поэтому и не получается, как следует бороться с ними. Троица дрожащих женщин раздражала его сверх меры. Он видел их страх и попытки сдержаться, чтобы не потерять сознание, но сейчас ему было не до контроля собственной агрессии. Пока они изображали из себя жертв, там, в комнатах, от их действий страдала Рэйс. Он знал несколько вариантов, как облегчить её боль, но ему нужно было знать, насколько отравлено её тело, чтобы воспользоваться подходящим…
— Сколько?! — заорал он так, что стёкла на окнах задребезжали.
— П — пр — простит — т-те, — заикаясь ответила одна из них. — Мы хотели пом — м-мочь.
— Меня не волнуют ваши мотивы. Мне. Нужно. Знать. Сколько!!!
Помочь! Как же! Киртьян сжал кулаки, почувствовав, что его зверь вот — вот вырвется наружу и порвёт этих глупых самок. Ему не нужна помощь в соблазнении женщины, не важно, насколько строптивой она оказалась. Наоборот, охота его заводила ещё сильнее. И Рэйс так же сильно реагировала на него, как он на неё, поэтому её капитуляция была лишь делом времени. Но теперь… теперь всё могло слишком усложниться. Не так он планировал провести этот вечер. И уж точно не так он видел их первую ночь.
— Стакан чистого сока, — едва слышно прошептала вторая, возвращая его в реальность.
Киртьян побледнел и бросился обратно, моля все Силы, чтобы Рэйс ещё была жива. Три ложки сока — смертельная доза для любого эльран, а девушка при нём осушила свой бокал… Почему она всё ещё была жива, он не понимал, но без остановки благодарил всех богов, все Силы природы, даже Аида и того поблагодарил за предоставленный ему шанс. Эйха — это сильнейшее возбуждающее средство, которое в малых дозах добавляло жгучей страсти любовникам, но также являлось и сильным ядом. И уж лучше умереть от кинжала в сердце или от тяжёлых ран, чем от бушующего внутри пламени страсти, которое должно было приносить наслаждение, а не убивать столь изощрённым образом. По всем правилам Ранэис должна была умереть сразу, как только выпила весь стакан, потому что сопротивляться сжигающему изнутри огню невозможно. Но она могла. Каким‑то чудом, она сопротивлялась — теперь он понял её состояние, которое не было нервозностью. И вбегая в ванную, Киртьян испытал невообразимое облегчение, потому что девушка не только была жива, она ещё и пыталась остудить тело с помощью ледяного душа, полностью выпустив воду из ванной. Рэйс сказала, что её нельзя отравить, и Кир поверил ей безоговорочно. Он был готов поверить и принять и тот факт, что она — дочь самого Аида! Всё, что угодна, только бы выжила!
— Ранэис, — позвал он её.
Девушка не отреагировала. Она продолжала сидеть в пустой ванне, дрожа то ли от холода, то ли от внутреннего пламени. Но стоило ему подойти к ней ближе, как она хрипло проговорила:
— Не нужно. В твоём присутствии тяжелее… сдерживать…
— Рэйс, посмотри на меня, — попросил он, опускаясь на корточки рядом с ванной и осторожно поворачивая её голову к себе.
Увиденное заставило его мысленно выругаться на пяти известных ему языках — девушка угасала. Огонь сжигал её изнутри, медленно, но верно убивая. Если ему не предоставить другой вид энергии, то он высушит её. И промедление уже просто опасно.
Владыка резко встал и выключил воду, чем вызвал негодующий возглас, но не обратил на него внимания. Вместо этого, Кир подхватил её на руки и понёс в спальню. Но стоило ему опустить её на постель, как она выгнулась и застонала.
— Что… со мной?.. Я… мне больно…
— Тихо, моя хорошая. Я помогу тебе, обещаю, — тихо проговорил он, сбрасывая с себя всю одежду, кроме штанов. — Но ты должна мне довериться.
— Не… не могу. Ты… что ты…
— Замолчи, Рэйс. Лучше береги энергию. Клянусь всеми Силами, она тебе понадобится.
И больше не отвлекаясь на объяснения, Кир принялся осторожно избавлять её от одежды, прекрасно понимая, что даже малейшее прикосновение к её невероятно чувствительной коже сейчас походило на пытку раскалённым железом. Девушка слабо сопротивлялась, но отступать не собиралась. Раз за разом пыталась отползти от него, убрать его руки со своего тела, но не сдавалась. И это восхитило Владыку. Она вся была восхитительная, и он хотел её до боли. Немного не рассчитав сил, слишком сильно дёрнул за кофту, и та повисла на руках Ранэис мокрыми лоскутками. Но, казалось, она этого даже не заметила, да и это было лучше, чем если бы он пытался стынуть её через голову.
Офицер МакВарран была словно в бреду. Ей казалось, что она умерла уже сотню тысяч раз, но всегда, когда Владыка дотрагивался до неё, боль отступала, сменяясь наслаждением. А вот прикосновение ткани к телу было невыносимым, поэтому она готова была расцеловать Владыку, когда он раздел её. Вот только ни одна мысль не задерживалась у неё в голове дольше секунды. И в какой‑то момент ей уже стало всё равно, что он делает, лишь бы не останавливался, не давал огню вновь причинить ей боль.
Она обвила руками шею мужчины, потянув его на себя. Ей вновь нестерпимо хотелось его поцеловать и, раз уж такое дело, она могла позволить себе немного радости. И когда Рэйс расслышала сдавленный стон, сорвавшийся с его губ, то не смогла сдержать улыбку. Победную. И, чтобы испытать это восхитительное чувство ещё раз, она впилась в его губы со всей страстью, которую ощущала в себе.
Киртьян держался из последних сил, стараясь удержать зверя на привязи, но этот её властный поцелуй снёс все воздвигнутые им преграды, выпуская на волю того, кто с самой первой минуты их знакомства жаждал обладать этой девушкой, её телом и душой. Из груди вырвалось низкое рычание, а в следующий миг эльран одним ловким движением приподнял Рэйс и потянул вверх лоскутки, бывшие некогда кофтой. Но снимать он их не стал — наоборот, зафиксировал так, чтобы её руки были над головой, не давая возможности прикасаться к нему. А потом, для надёжности, ещё и привязал к изголовью кровати. Несмотря на кипящую у него внутри страсть, он прекрасно понимал, что сейчас главное позаботиться о самой девушке. А её прикосновения и поцелуи слишком отвлекали его, заставляя забыть всё на свете.