Нет… это было обычное утро. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, и призрачные клочья тумана таяли на глазах, уступая место знойному мареву, которое начал испускать нагревшийся стеклобетон.
Война… Это слово перекатывалось на языке, никак не выдавая свой истинный смысл. Оно было чуждым и непонятным. Вадим попросту не знал, что ждет его впереди, как не подозревал и того, какую роль сыграет в его судьбе робот-андроид, вне сомнений, направляющийся именно к нему. Судя по внешнему виду машины, давно утратившей заводской глянец, этот механизм служил людям уже не один век и, наверное, принадлежал к числу тех андроидов, что высадились на планету с борта легендарного «Скитальца».
– Господин Нечаев? – спросил дройд, остановившись в нескольких шагах от Вадима.
– Да? – вопросительно ответил он.
– Я бы хотел поговорить с вами.
Эти слова заставили Нечаева подсознательно насторожиться и внимательнее присмотреться к человекоподобному.
Все в нем было странным, начиная от внешнего облика и заканчивая непонятным куском пластика, который андроид держал в руках.
Взгляд Вадима скользнул по фигуре дройда, отмечая сотни мелких и крупных свидетельств его долгого, полного опасностей существования, – чего стоила хотя бы строчка аккуратно запаянных дыр, наискось перечеркивающих грудной кожух машины… Усомниться в том, что это тщательно заделанные пробоины от пуль, мог разве слепец.
Сама конструкция андроида не была диковиной для Вадима, – он встречал такие машины и тут на Кьюиге, и на иных мирах. Обычно они принадлежали каким-либо определенным семьям, ведущим свое генеалогическое древо от первых поселенцев той или иной планеты. Особенно много машин подобного класса он видел на Дабоге…
Мысль-ассоциация, связанная с названием планеты, мгновенно вернула его в реальность, заставив вспомнить страшные картины, которые были показаны им четверть часа назад.
– Что тебе нужно от меня? – не замечая грубости в собственном голосе, спросил Вадим.
– Меня зовут Хьюго, – представился в ответ андроид. – Мой первый хозяин не стал утруждать себя подбором персонального имени, а окрестил по названию всей серии роботов…
– Ну? – Вадим ждал пояснений. – Откуда тебе известна моя фамилия?
– Я зашел в ангар, – признался дройд, – и спросил у техников: кто пилот шаттла? Они назвали мне вас.
– И что ты хочешь от меня?
– Мне нужно встретиться с полковником Шахоевым. У меня для него важная информация. – Хьюго указал на фрагмент глянцевитого пластикового кожуха, который держал в руках.
– А при чем тут я? – не понял Вадим.
– Космопорт объявлен на военном положении. Мне трудно попасть к полковнику, не имея карточки доступа в офисные здания. Вы не могли бы провести меня к нему, ну… скажем, в качестве слуги, андроида, принадлежащего лично вам?
Наверное, у Вадима был серьезный и настороженный вид, – он на самом деле мало что понимал в возникшей ситуации и не видел смысла в странной просьбе человекоподобной машины.
– А ты не мог бы обратиться к своему настоящему хозяину? – спросил он.
– У меня нет хозяина, – неожиданно ответил андроид. – Мои блоки идентификации чисты.
Ну, это уже вообще был абсурд. Бесхозная человекоподобная машина, шатающаяся по космопорту… Да это вызвало бы переполох и в обычное время, ну а сейчас, учитывая складывающуюся ситуацию…
– Зачем тебе Шахоев?
– Я хочу показать ему вот это, – андроид протянул Вадиму кожух.
Он взял его, повернул одним боком, другим, пока не заметил инвентарное клеймо: «Земля. Военно-Космические Силы. Крейсер „Титан“».
Прочитав надпись, Нечаев невольно вздрогнул.
– Где ты это взял?
– Об этом я могу рассказать только полковнику, который, как мне сказали, командует сейчас обороной планеты.
Вадим все еще сомневался, а потом, сложив вместе все «за» и «против», махнул рукой.
– Ладно, я проведу тебя в офис. Пошли.
– Постойте, Вадим…
– Ну что еще?
– Вы должны… стать моим хозяином, иначе автоматика не пустит меня внутрь.
– Это обязательно?
– Думаю, да.
Здесь любой из солдат, хорошо отдающих себе отчет, что такое война и какие неожиданные ходы может использовать противник, например, для проникновения на охраняемые объекты, заподозрил бы неладное, но откуда у двадцатидвухлетнего парня, вчерашнего мальчишки, было взяться подобному опыту? Разве что из книг, но Вадим последние два года читал в основном учебники по астронавтике.
Свой собственный робот, да еще и старого андроидного типа – это на Кьюиге являлось роскошью, показателем материального благосостояния и принадлежности к древним корням. Андроиды модели «Хьюго» на Кьюиге встречались исключительно редко, и на то были свои веские исторические причины, о которых Вадим даже не слышал, поскольку учебники истории были частично купированы людьми, знавшими истину…
– Ладно… – с неожиданной легкостью согласился он, на миг превратившись в того самого беспечного парня, который пересек границу космопорта этим утром. – Давай показывай, как тебя программировать…
Хьюго коснулся металлопластикового кожуха на своей груди, и тот соскочил с фиксаторов, обнажая сенсорную панель управления.
Она была разделена на три секции с недвусмысленными поясняющими надписями:
«Бытовой режим».
«Режим пассивной охраны».
«Все функции».
В данный момент индикатор горел в секции третьего режима.
– Я готов, сэр. Приложите палец к пластине сканера, чтобы я мог снять запись вашего генетического кода, а затем произнесите любую фразу, не короче трех слов, чтобы мои сканеры зафиксировали образец голосового ряда.
Вадим молча положил указательный палец правой руки в открывшееся углубление, а потом произнес первое, что пришло на ум:
– Попробуй причинить хоть малейший вред Шахоеву, и тебя разберут на запчасти, понял?
Если бы Вадим мог проникнуть в смысл информационных потоков, которые неслись по каналам обмена данными внутри машины, то мысли Хьюго ввергли бы его в шок.
Выслушав беспечную, мальчишескую фразу своего нового хозяина, андроид подумал совсем как человек:
Знал бы ты, мальчик, как скоро война научит тебя говорить и думать совсем по-другому…
– Идентификация окончена, сэр, – вслух произнес он.
– Теперь ты мой?
– Да.
– Тогда зови меня просто – Вадим. Пошли, пока Шахоев еще в офисе…
Нет, он ничего не знал о надвигающейся беде, он не смог прочувствовать степень угрозы даже после просмотра жуткого видео, ведь Вадим Нечаев принадлежал к категории молодых людей, которых ожидала долгая счастливая жизнь на родных мирах, – по сути, он являлся ярким представителем того заветного поколения, ради рождения которого первые поселенцы боролись с чуждыми биосферами, мирясь с лишениями, невзгодами и смертельными опасностями…
Беззаботные ростки жизни, которые должны были дать обильные, цветущие всходы… они еще не знали, что выросли на ниве начинающейся войны и вскоре встретятся с ней лицом к лицу, – юные, наивные, неподготовленные ни морально, ни физически…
* * *
В кабинет Шахоева Хьюго вошел один.
Неизвестно, о чем беседовали андроид и полковник в течение десяти минут, но Хьюго вернулся в коридор уже без пластикового кожуха в руках.
– Ну, что? – спросил у него Вадим.
– Он мне не поверил, – скупо ответил дройд, не объясняя ничего по существу.
– Чему не поверил?
– Я не могу об этом говорить. Полковник запретил мне распространять информацию, которую он назвал лживой и панической.
– Ладно. – Вадима уже перестала и забавлять, и злить вся эта история. – И что будет теперь?
– Если позволишь, я стану твоим напарником. – Голос машины звучал ровно, без интонаций.
– То есть? – не понял Вадим.
– То есть вторым пилотом орбитального перехватчика, бортовой номер семнадцать, я правильно запомнил? – произнес андроид, отвечая на его вопрос.
– Да? – Вадим был обескуражен таким заявлением, хотя, в принципе, ничего не имел против – в рубке шаттла были установлены два кресла. – А ты у него спросил? – Он кивнул на плотно затворившуюся за андроидом дверь.
– Да. Полковник Шахоев проверил мой блок идентификации и махнул рукой, сказав, что ему все равно. Думаю, он озабочен сейчас тем, что не в силах создать толковый план обороны планеты, – внезапно выдал свою оценку Хьюго.
Да, судя по всему, это был необычный робот…
Вадим, неискушенный во многих жизненных аспектах, только вздохнул.
Характеристика, которую дал андроид полковнику, вполне могла подойти и к нему самому. Он тоже не знал, что ему следует делать, как себя вести, что чувствовать…
– Хорошо, – наконец произнес он. – Раз ты теперь мой второй пилот, то пошли в ангар, нужно посмотреть, что там делают с нашей машиной.
* * *
Внутри ангара кипела работа.
Группа техников, состоявшая из двух человек и трех кибермеханизмов, занималась тем, что полковник Шахоев назвал «реконструкцией».
Все грузовые люки были распахнуты настежь; занимая половину площади ангара, стоял въехавший в ворота армейский тягач, с которого при помощи кран-балки выгружали снабженные двумя спаренными стволами механизмы.
Внутри грузовых отсеков размещались дополнительные устройства: там устанавливались эскалаторы автоматической подачи боекомплекта и связанные с ними хранилища бортового боезапаса.
– Привет, Сергей. – Вадим обменялся рукопожатием со своим штатным техником, который только что вылез из бокового люка. – Как это будет работать? – спросил Нечаев, указав на громоздкую турель.
– Мы устанавливаем дополнительные переборки. Они изолируют кабину пилота от грузовых отсеков, – ответил Сергей. – В грузовых шлюзах монтируем направляющие, на них подвижные суппорты, которые смогут выдвигать орудия наружу. В момент ведения огня все отсеки, кроме кабины пилота, будут разгерметизированы.
– А как стрелять без воздуха? – спросил Вадим, который знал, что снаряды для таких орудий используют пороховой заряд.
– Того воздуха, что заключен в самом заряде, достаточно для эффективного сгорания, – успокоил его Сергей. – Уже проверено на стенде в вакуумной камере. Стрелять они будут исправно, сейчас ломаем голову над тем, как компенсировать реактивные импульсы от выстрелов.
– Не устанавливайте орудий в люках, которые расположены вдоль бортов, – машинально ответил Вадим, понимая, что каждый выстрел, произведенный в космосе, будет передавать кораблю импульс, противоположный направлению полета выпущенного снаряда.
– Поясни, – нахмурился Сергей.
– Ставьте орудия по оси симметрии в носовой или кормовой части корабля. Стрельба из носовых орудий будет тормозить полет, а из кормовых, наоборот, увеличивать скорость. С этими помехами я справлюсь, регулируя тягу двигателя. А если вы поставите орудия по бокам, перпендикулярно оси симметрии, меня просто начнет крутить и швырять из стороны в сторону.
– Да, ты прав. Нужно сходить к полковнику.
– А он тут при чем?
– Он командир. Без его санкции ничего не сделаешь. Ладно, сейчас схожу…
– Если убрать боковые орудия, то корабль станет уязвим при атаке сбоку, – произнес молчавший до сих пор Хьюго. – Может, стоит установить компенсаторы импульса в точках, диаметрально противоположных боковым орудиям, и синхронизировать их? Обыкновенная реактивная струя, например, выпущенная из баллона с газом, может погасить нежелательный импульс, полученный при стрельбе.
– Прекрасная идея… – поддержал андроида Сергей. – Соорудить и отладить такое устройство несложно, а челнок получит дополнительную защиту с бортов. Можно еще придать струйным компенсаторам возможность поворота на небольшой угол, – тут же начал развивать он подхваченную мысль, – и тогда начнется медленное вращение корпуса.
– Что это даст? – спросил Вадим, который пока что рассматривал все нововведения с точки зрения пилотирования.
– Снаряды пойдут не в одну точку, а будут расходиться по окружности. Заградительный огонь.
Вадим сел на пустой перевернутый ящик.
Развороченное нутро шаттла, военный тягач, наполовину въехавший в ангар, старые, востребованные с консервационных складов орудия, технические споры – все это плохо укладывалось в голове, создавало какую-то отчужденность от событий, словно все происходило не с ним…
Ведь еще вчера был обычный нормальный день, да и утро начиналось по-человечески…
Посмотрев на Хьюго, который, взяв обычный белый маркер, уже чертил на обшивке грузопассажирского орбитального челнока примерные места для установки струйных компенсаторов, он понял, что вчерашний день навек канул в прошлое, – все изменилось внезапно, но надолго.
Сидя на перевернутом ящике и глядя, как андроид водит маркером по броне сугубо гражданского космического корабля, Вадим Нечаев не понимал, что именно сейчас, здесь происходят события, которые потом будут названы историческими, о которых напишут сотни книг…
Нет. Он не понимал этого, как не мог предвидеть своей судьбы, лишь подспудно ощущал надвигающуюся на него неизбежность, словно в душе росла, ширилась пропасть между этим мигом и всем, что было раньше, как будто расползалась в душе полоса отчуждения…
Были на Кьюиге такие зоны, где раньше происходили столкновения между воюющими сторонами. Земля там до сих пор носила шрамы сражений, была изрыта воронками и ходами сообщения, никто не жил на этих территориях, хотя там, причудливо смешавшись, прижилась и завезенная с Земли, и местная флора…
Он подумал об этом вскользь, ощущая полную растерянность. Растерянность и отчужденность – эти два чувства, однажды поселившись в душе Вадима, остались в ней надолго, до первого настоящего боевого вылета.
* * *