— На каком основании меня здесь держат? — В голосе Лены звучало ничем не прикрытое негодование.
— О-о, милая. — С явно показной меланхолией протянула сидевшая за офисным столом типичная бизнес-леди «чуть за тридцать». — Вижу, вы всё ещё пребываете во власти иллюзий.
— Я сама по себе! — Гордо заявили Лена, ничуть не смущаясь тем, что ответила несколько не в тему. — И плевать я хотела на вас и вашу власть надо мной.
— Ну-ну. — Примирительно улыбнулась тётка. — Поначалу с отдельными вновь прибывшими возникают проблемы. Но, я уверена, вскоре всё наладится.
— Я хочу домой! — Девушка начала злиться и нетерпеливо топнула ножкой.
Но увы. Вместо резкого и отчётливого удара каблучка о пол послышался невнятный, вялый шлепок. Что, в свою очередь, заставило её в полной мере ощутить унизительность положения.
Лена окинула себя взглядом: что-то серое, то ли балахон, то ли бесформенная хламида без рукавов, невольно покраснела и.
Затем подняла глаза на строгий, но не без шарма деловой костюм новоявленной начальницы и начала заводиться всерьёз.
— Все хотят. — Философски заметила мегера. — Или, ты думаешь, что одна здесь такая?
— Ничего я не думаю. — Буркнула Лена.
— Вот и прекрасно. — С наигранной покладистостью кивнула босс. — Ладно, иди пожалуй. — Дотронувшись до интеркома, стерва распорядилась. — Проведите её в демонстрационный зал. Информированность — вплоть до погребения.
Побледнев, Лена дёрнулась, как от удара током.
— К-какого погребения?
— Твоего. Твоего, милочка. — Ласково, но с явным привкусом яда осклабилась старшая. И легонько подтолкнула взглядом. — Иди. Там тебе всё объяснят.
Лена подобно сомнамбуле прошла в зрительный зал ничуть, впрочем, не напоминавший классический кинотеатр. Послушно уселась в одно из двух лёгких кресел и откинулась на спинку.
Сопровождающая — некрасивая особа лет двадцати пяти — положила на столик пульт и тихонько вышла.
Не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями Лена внезапно разрыдалась. Всхлипывая, и размазывая слёзы по лицу. Благо косметики подопечным странного заведения не полагалось.
К дистанционнику старалась не прикасаться. Лишь изредка поглядывала с опаской, словно имела дело с ядовитой змеёй.
Наконец, наревевшись вдоволь, приблизилась к двери, и принялась молотить кулаками что есть силы.
— Выпустите меня!
Но тут же затихла, ибо в по глазам ударила яркая вспышка светового табло: «Двери откроются автоматически после просмотра не менее семидесяти процентов видеоматериала».
Лена в сердцах чертыхнулась. Мысленно укорила себя за оплошность и опять уселась в кресло. С ненавистью взяла пульт и нажала кнопку.
Солнечные лучи, льющиеся с экрана, заполнили комнату.
Николая она узнала сразу. Её парень весело смеялся и то и дело прихлёбывал из бутылки с пивом. И держал за руку русоволосую голенастую незнакомку.
— Ах ты сволочь! — Лена хлопнула по столешнице. — Да и эти хороши. Думают, стану я из-за какого-то блудливого козла портить себе жизнь?
Хорошие манеры и налёт цивилизованности мигом слетел с милой и интеллигентной девушки. Стоило лишь затронуть древнейший инстинкт, называемый чувством собственности.
Но тут обнаружила на разлучнице подозрительно знакомые вещи и горько рассмеялась. Так как узнала себя.
— Гос-споди-и! Неужели эта уродина и есть я?
Риторический вопрос так и остался без ответа, повиснув в воздухе. А недоверчивая зрительница вернулась к началу фильма.
Да… Всё верно.
Вот в этом киоске они покупали лакомства. Затем целовались на лавочке по сенью липы.
Вот и угрюмого вида пятидесятилетняя женщина, что с негодованием взирала на, по её старомодному мнению, распоясавшуюся парочку.
С замиранием Лена следила, как на экране парень с девушкой взошли на мост. И нажала паузу, закрыв глаза руками.
— Нет. — Прошептала она одними губами. — Этого не может быть. Всё это произошло не со мной.
Словно в тумане она двинулась к двери. Но вовремя вспомнила предупреждение и вновь плюхнулась на своё место.
«Боже! Прошу тебя, сделай так, чтобы меня спасли»! — В отчаянной, безумной надежде зашептала приговорённая. Вернее, сама по неосторожности сунувшая голову в петлю.
«В какую петлю»! — Мысленно взбрыкнула Лена. Даже в минуты нервного срыва характер давал себя знать, проявляя обычное ехидство. — «Скорее уж, головой в омут»!
Тем временем проказница на экране, ничтоже сумяшеся вскочила на перила. И, балансируя, подобно канатоходцу, начала роковой путь.
Её спутник, с озабоченным выражением лица подал девушке руку. Но та демонстративно коснулась мужской ладони лишь кончиками тоненьких пальчиков.
— Боже мой, нет! — Заломив руки, шептала восходившая на импровизированную Голгофу зрительница.
Но чуда не случилось.
Бездушный механизм показывал лишь «голые факты».
Новоявленная звезда трюковых съёмок миновала середину моста и остановилась. И храбро или, вернее, безрассудно, отпустили эфемерную опору, всё же служившую «третьей точкой», не дающей потерять равновесие.
Затем невидимый оператор крупным планом снял искажённое ужасом лицо Николая.
Падение заняло считанные мгновения. И вот уже тело незадачливой каскадёрши, практически не подняв брызг, скрылось под водой.
Ради справедливости, и чести парня, надо сказать, что парень тут же последовал за Леной.
Он свечкой сиганул в реку, на этот раз взметнувшуюся мощным фонтаном. Вода бурлила. Во все стороны расходились концентрические круги, а юноша нырял раз за разом.
Но — безрезультатно.
Кто-то из очевидцев вызвал спасателей. Вскоре несколько лёгких катеров кружили на месте трагедии. А пять водолазов усердно прочёсывали дно.
Лена отрешённо глядела на безуспешные попытки спасателей и беззвучно глотала слёзы. И вышла из ступора лишь при виде похоронной процессии.
Рыдающие родители, младшая сестра с покрасневшими глазами. Поникший, виноватый Николай, тихонько стоящий в сторонке.
И гроб.
Обитый зелёным сукном, наглухо заколоченный деревянный ящик.
— Откройте. — Прошептала заживо погребённая. — Пожалуйста, снимите эту дурацкую крышку. Ведь меня там не-е-ет!!!
Но просьба осталась без ответа, и действие на экране шло своим чередом.
Когда пустой — а каким он мог ещё быть? — гроб опустили в могилу, «покойницу» забила мелкая дрожь. И лишь первые комья земли ударили по дереву, Лена непроизвольно дёрнулась.
— Не надо! Что вы делаете? Вот же она, я! Живая!
И, словно насмехаясь, на экране появилось «опровержение». Свидетельство о смерти.
Выписанное по всем правилам и снабжённое необходимым количеством печатей.
Проектор погас. Лена в ярости швырнула пульт в белый прямоугольник и рванулась к выходу.
Однако вдруг остановилась на полдороги и опять уселась в кресло.
Проигнорировав сцену поминок, вернула запись к моменту падения.
Вновь с замиранием сердца во все глаза уставилась на экран. И снова пережила чувство невесомости.
Так и есть!
Она сравнила свой неуклюжий шлепок, тем не менее не оставивший и следа на водной глади и прыжок Николая. И убедилась, что «что-то тут не так».
Ведь в десяти сантиметрах над поверхностью внезапно появились воронка, бесследно поглотившая утопленницу.
Этот небольшой прокол явно свидетельствовал в пользу Лены. Хотя…
Собственно, а чему это служило доказательством? И для кого?
Тем, кто лишил её свободы, абсолютно наплевать на её так называемые «права».
А ей, равно как и её родным, не нужны никакие «факты». Кроме неё самой, целой и невредимой.
В кабинете руководства центра сидели несколько женщин. Среди них была и «бизнесвумен» проводившая с Леной беседу. Откинувшись на спинки кресел, все смотрели в на экран.
На котором транслировалась вся Ленина жизнь с того момента, как девушка попала в руки неизвестной организации.
Камеры и микрофоны были расположены так искусно, что от внимательного взгляда наблюдателей не ускользал даже малейший нюанс в интонаций и мимики.
— Итак? — Задала вопрос дама лет пятидесяти. — Ваше мнение, леди?
— Она не поддается обработке. — Сухо заявила «бизнесвумен». — И не думаю, что из такого материала выйдет какой-нибудь толк. — Просмотра видеозаписи оказалось недостаточно для инициации нужного нам состояния ее нервной системы. А без естественного «надрыва», ставящего наших подопечных практически на грань сумасшествия, они не станут воспринимать заложенные в мозг команды. И не будет никакого безоговорочного подчинения приказам.
— Значит, в расход? — Подала голос третья.
— Я считаю, что да. — Посуровела собеседница.
— А мне кажется, не стоит торопиться. — Возразила старшая. — Через недельку дадим ей возможность сбежать. И…
— Вы думаете, она решится покончить жизнью?
— Возможно. — Кивнула главная. — В любом случае, третьего не дано. Либо так, либо добровольно сдастся. В любом случае, воля её будет сломлена и вместо проблемного материала, мы будем иметь полсотни килограммов относительно безвольной протоплазмы.
— Что ж, в таком случае, я тоже голосую за. — Изменила мнение «бизнесвумен».
— Пусть охрана сольет ей немного информации. — Подвела итог руководительница и все встали со своих мест. — Надеюсь, это поможет сдвинуть дело с мертвой точки.
Казарма, а никак иначе назвать строение барачного типа было нельзя, своим унылым видом с первого дня навевала на Лену черную меланхолию.
От всего: выкрашенных мерзкого цвета фисташковой краской стен, серых войлочных одеял, панцирных кроватей душу охватывала смертная тоска.
Да и отрешённо-равнодушное выражение лиц обитательниц не добавляло оптимизма в общую картину. Не слышалось обычного для женского общества щебетания и сплетен. Никто не прихорашивался перед зеркальцем. А безликий интерьер не украшали милые сердцу представительниц прекрасного пола и создающие домашний уют безделушки.
Лена окинула хмурым взглядом ровные ряды двухъярусных коек, добрая половина из которых пустовала, стиснула зубы и шагнула через порог.
Едва Лена улеглась на железную койку, к ней подошла одна из сержантов. Хотя, если смотреть правде в глаза, они выполняли функцию надсмотрщиц.
— Не повезло тебе. — Сочувственно прошептала охранница. — К зомби попала.
— К кому? — Удивлению Лены не было предела.
— К самоубийцам. — Елейно фальшивым тоном пояснила мнимая сочувствующая. И пренебрежительно фыркнула. — Одноразовый материал.
— Что значит «одноразовый»? — Затряслась девушка.
— Ах да! Тебе же не объяснили. — Деланно спохватилась вертухайша. — Как правило, в момент перехода через приёмник фиксируется наиболее сильная из эмоций. И именно на этой базе строится дальнейшая программа обучения. А какие чувства обуревают решивших добровольно расстаться с жизнью? — Спросила она.
— Ну, не знаю. Отчаяние, наверное.
— Вот именно. — Радостно кивнула словоохотливая просветительница. — Именно его и используют эти. — Она указала глазами наверх.
— И?.. Что потом?
— Лёгкое нейролингвистическое программирование с использованием слабых наркотиков. И продажа заказчику. — Равнодушно пожала плечами церберша. — Всё строится на теории, гласящей, что суицидальные порывы — одна из наиболее стойких форм нарушений психики. Так что, почему бы и не использовать это во благо?
— Этих несчастных превращают в наёмных киллеров? — Голос Лены невольно задрожал. Од… одноразовых, вроде камикадзе?
— Не обязательно. — Покачала головой собеседница. — Конечно, бывает, что и так… Но ведь есть и множество «мирных профессий».
— Например? — Не удержалась донельзя заинтригованная неофитка.
— Работа в публичных домах. — Начала перечислять собеседница. — В местах различных аварий, вроде утечки сильных ядохимикатов, связанная с недопустимым риском. В «горячих», заражённых радиацией местах. Наука, наконец. Нейтрализовав болевые рецепторы, на «подопытных крысах» изучают реакцию организма на новые препараты. Тестируют имплантанты. В общем, если тебе выпадет участь наёмного убийцы — считай, что вытащила счастливый билет.
— Это почему ещё? — Вскинулась недавняя утопленница.
— Смерть быстрая, и относительно безболезненная. К тому же, если повезёт скрыться, считай, что заново родилась.
Лена на минуту задумалась и вдруг её озарило.
— Но я же не пыталась наложить на себя руки!
— Да вижу я, вижу. — Отмахнулась женщина. — Ты из этих… Неумёх.
— Из кого?
— Жертв несчастного случая. Но, увы. Вынуждена тебя огорчить. Наша контора не занимается подобным контингентом.
— Это ещё почему? Или, по вашему, те, кому не повезло, не имеют права на второй шанс?
— Прав здесь не имеет никто. — Безрадостно улыбнулась сторожиха. — Да и вообще, кто станет обсуждать эту проблему с трупом?
— Но я не…
— Де-факто. Всего лишь де-факто. — Возразили Лене. — Юридически ты — мертвее некуда.
— Но почему всё же вы вот так просто отсеиваете столько «кандидатов»?
— Во-первых, за всеми раздолбаями следить — порталов не напасёшься. А, во-вторых, криворукие и невезучие и здесь не теряют своих замечательных качеств.
— А ты? — Не удержала любопытства Лена.
— Я была неизлечимо больна. Две неудачных операции, химеотерапия… Увы. А, поскольку в тридцать лет умирать ох как не хочется, то я с радостью подписала пожизненный контракт.
— Значит, в фаворе здесь лишь самоубийцы и поражённые смертельным недугом? — На глаза Лены навернулись слёзы.
— Ещё казнённые. — Неохотно пояснила работница таинственной организации. — Вот эти действительно поголовно идут в палачи. Им, по-моему, дабы предотвратить ненужные последствия, помимо программирования вводят яд замедленного действия.
— Подождите. — Осенило девушку. Вы сказали контракт? Но я же ничего не подписывала!
— Сказала же, суицидальников зачисляют в штат автоматически. Да и ресурс у вашего брата недолгий.
— И как же мне выкрутится из этой передряги? — С безнадёжностью в голосе спросила Лена.
— А никак. — Отрезала охранница. — Разве что повезёт, и действительно попадёшь на «непыльную работу». Ты это… таблетки то не пей. — Сердобольным тоном посоветовала тётка. Их дают под видом антидепрессантов, но гадость жуткая. Вмиг попадёшь в наркотическую зависимость. И тогда — пиши «пропало».
Служивая ободряюще кивнула на прощанье и скрылась за дверью.
Лена выбрала койку в углу, укрылась с головой и проплакала всю ночь. Она строила отчаянные планы побега и лелеяла безуспешную надежду, что утром, когда проснётся, обнаружит, что всё было лишь страшным сном.
Как и планировали жестокие «кукловоды», через неделю Лена подалась в бега. Конечно, это был жесть отчаяния. Но девушка твердо решила, что не позволит лепить из себя «одноразового зомби».
Воздух с хрипами свистом вырывался из готовых разорваться лёгких. Едкий солёный пот заливал глаза. Слипшиеся пряди норовили упасть на лицо. Силы Лены были на исходе, а до вожделённой железной дороги, где можно впрыгнуть на неторопливо движущийся товарняк с брёвнами оставалось ещё километров пять.
К тому же, не факт, что повезёт сразу наткнуться на редкий в этих местах поезд. Сзади, громко перекрикиваясь и страшно постреливая короткими очередями, мчалась погоня.
Она знала, что вероятность попадания была минимальной. Но гулкий треск автоматов заставлял испуганно вбирать голову в плечи.
— Мой Бог! — Прошептала беглянка. — Пожалуйста! Я не хочу туда возвращаться. Прошу тебя, сделай так, чтобы у меня получилось!
Внезапно редкий хвойный лес кончился, и перед Леной открылось усеянное валунами плато.
По инерции пробежав несколько шагов, она остановилась. Разверзшаяся под ногами пропасть заставила сердце сбиться с ритма. А холодный липкий ужас ледяными тисками сжал стремительно убегающую в пятки душу.
Загнанная, словно дикий зверь Лена балансировала на краю и всё отчётливей различала недовольное тявканье собак. Она зажмурилась и принялась истово молиться.