Короче говоря, Джессика была слишком взбудоражена для того, чтобы зубрить тригонометрию.
А слушать, как ее новые подружки болтают о полной тайн и загадок истории Биксби, было куда как интереснее. Констанца Грейфут была красивой девочкой с прямыми темными волосами и оливковой кожей. Говорила она с едва заметным акцентом. И она, и все ее подруги учились в одиннадцатом классе, то есть были на год старше Джессики, но Джессика в их компании не ощущала себя младшей. Получалось так, словно титул «новенькой» непостижимым образом прибавлял год к ее возрасту.
— Я хочу сказать еще про одно чудо, — сказала Мария. — Откуда тут взялся комендантский час?
— Номер два, — подхватила Констанца. — «Осточертевший комендантский час».
— Комендантский час? — спросила Джессика.
— Ага. — Джен сделала большие глаза. — И в Талсе, и даже в округе Броукн Эрроу можно хоть всю ночь напролет гулять. А в Биксби после одиннадцати — фигушки. Пока тебе восемнадцать не стукнет. Ну, как по-твоему, разве это не дикость?
— Это не дикость, а настоящее уродство, — буркнула Лиз.
— Да в Биксби все не как у людей.
— Не «не как у людей», а по-уродски.
— А тебе Биксби странным не кажется, Джессика? — поинтересовалась Джен.
— Ну… не очень. Мне тут нравится.
— Врешь, — не поверила ей Лиз. — Это после Чикаго?
— Правда, тут очень здорово. — Джессика сама себе удивилась, произнося эти слова, но так оно и было. По крайней мере сегодня утром она чувствовала себя счастливой. Но остальные девочки смотрели на нее с недоверием. — Но что-то непонятное в Биксби все-таки есть. Вот, например, вода. У нее такой… забавный вкус. Ну, да вы про это, конечно, все знаете.
Остальные непонимающе уставились на нее.
— Но знаете, как только я к нему привыкну… — начала было Джессика.
— А как насчет Змеиной ямы? — прервала ее Мария.
За столом на несколько мгновений воцарилось молчание. Джессика заметила, что мисс Томас сразу посмотрела в их сторону, привлеченная неожиданной паузой в болтовне девочек, однако тут же вновь уткнулась в монитор.
Констанца кивнула.
— Номер три: «Змеиная яма», — чуть ли не шепотом проговорила она, записывая слова в блокнот.
— Ну… — протянула Джессика. — Если я не ошибаюсь, то эта ваша Змеиная яма — больше загадочная и дикая, чем уродская?
— Ну да, — кивнула Лиз. — Это, конечно, если веришь во всю эту дребедень.
— В какую дребедень? — спросила Джессика.
— Да во всякие байки дурацкие, — ответила Лиз. — К примеру, про то, что там вроде как черная пантера живет.
— Она из цирка сбежала, который через эти края проезжал давным-давно, — пояснила Джен. — Про этот случай и статьи имеются — они в библиотеке городской хранятся. Из какой-то газеты тридцатых годов — не то из «Биксби Регистр», не то из еще какой-то.
— И что, ты эти статьи сама читала? — поинтересовалась Лиз.
Джен вытаращила глаза:
— Ну, я-то, может, и не читала, но все говорят…
— И этой пантере, выходит, лет восемьдесят, да? — не унималась Лиз.
— Ну, может, это не в тридцатых годах случилось…
— Все равно, Джессика, — объявила Лиз, — в этой уродской Змеиной яме находят древние наконечники стрел. Индейские. Жуть как интересно.
— Нас положено называть коренными американцами, — поправила ее Констанца.
— Но эти наконечники — они вправду жутко древние, — вмешалась Мария. — Из тех времен, когда англичане еще не согнали сюда все племена с востока. Тут было поселение, где жили самые ранние обитатели Оклахомы — пещерные люди каменного века, а совсем не те коренные американцы, которые тут живут теперь.
— Ты права. Никакого уродства в этом нет, — согласилась Джессика. — Только ужасно трудно представить себе, каким был Биксби в каменном веке.
— Там же не только наконечники стрел находят, — вполне серьезно объяснила Джен. — Там еще есть здоровенная скала, она торчит из земли прямо посередине Змеиной ямы. Туда некоторые ходят в полночь. И если там выложишь из камней какой-то знак, то он превратится прямо у тебя на глазах, как только пробьет полночь.
— Во что превратится?
— Ну… камни — они ни во что не превращаются, — ответила Джен. — Они остаются камнями. Но начинают двигаться.
— Уродство, — объявила Лиз.
— Мой старший брат так сделал год назад, — сообщила Мария. — До смерти напугался. Теперь он про это даже говорить не хочет.
Джен наклонилась к столу и произнесла голосом, каким принято рассказывать истории про привидения:
— Археологи там уже давно копаются, но только наконечники стрел все равно можно найти, если поискать хорошенько. А наконечникам этим
Но не могла не спросить:
— Почему же это странно?
Десс опустила очки на дюйм и пытливо уставилась на Джесс.
— Просто некоторым людям, определенным людям, которые переезжают в Биксби, кажется, что солнце здесь жутко яркое. И этим людям вдруг становятся нужны темные очки, и они их все время носят. А ты — нет?
— А я — нет. А это в самом деле много с кем бывает?
— Очень мало с кем. — Десс вернула очки на переносицу. — И это — одно из десяти чудес Биксби.
Джессика откинулась на спинку стула и пробормотала:
— Ты хотела сказать — из десяти тысяч? Десс улыбнулась ей в ответ и согласно кивнула. Джессику порадовала перемена в настроении Десс. По-своему ей было жаль эту девочку. Другие насмехались над ней, а Десс была не такая уж плохая.
— Ну, Джессика, хочешь узнать про самое-самое настоящее чудо в Биксби?
— Конечно хочу. Почему бы нет?
— Вот, смотри.
Десс наугад взяла с полки у себя за спиной одну из библиотечных книг и протянула Джессике.
— Гм-м. «Ярмарка тщеславия», вот только это не журнал, а книга,[5] в которой пятьсот страниц. Жуть.
— Да нет, ты на корешок посмотри. Там герб Биксби.
Джессика взглянула на маленькую белую наклейку, обозначавшую, что книга является собственностью библиотеки средней школы г. Биксби. Под штрих-кодом примостился значок: солнце в окружении лучей.
— Вот это маленькое солнышко?
— Это не солнышко, это звезда.
— Солнце — это и есть звезда. Где-то я слышала про это.
— В космосе это одно и то же. А в науке о символах — разные вещи. Видишь эти маленькие лучики, исходящие от звезды? Сосчитай их.
Джессика вздохнула и, прищурившись, уставилась на звезду.
— Тринадцать?
— Верно, Джесс. Тринадцатилучевая звезда. Ни о чем не напоминает?
Джессика поджала губы. А ведь напоминала.
— Ну точно! У нас на доме есть такой знак. Старинный вроде бы. Агент по недвижимости сказал, что в стародавние времена такой знак показывал, что дом застрахован. Пожарники не гасили пожар в твоем доме, если на нем не было такого знака.
— Так все всегда говорят. Но такие метки стоят на каждом доме в Биксби.
— Ну, значит, люди не хотят, чтобы их дома сгорели дотла. Что же тут странного? И при чем тут чудо?
Десс снова улыбнулась и прищурила глаза.
— А над входом в здание городского собрания — здоровущая звезда. А еще — рядом с заголовком «Биксби Регистр», а еще — на полу у каждой двери, ведущей в эту школу. И у всех этих звезд тоже по тринадцать лучей. — Десс наклонилась к столу и заговорила торопливо и тихо: — В городском совете — тринадцать членов, почти в каждом лестничном пролете в лю-
бом доме — по тринадцать ступенек, а в сочетании слов «Биксби, Оклахома» — тринадцать букв*.
Джессика покачала головой:
— И это значит?
— Это значит, что Биксби — единственный город, где тринадцать считается счастливым числом. Более того, тут вся жизнь вокруг него вертится.
Джессика глубоко вздохнула. Она посмотрела на книжные стеллажи за спиной у Десс. Теперь, когда она знала, куда смотреть, она четко видела белые наклейки — ряд за рядом, ряд за рядом. Сотни звездочек с тринадцатью лучами.
Она пожала плечами:
— Да, пожалуй, это очень даже похоже на чудо, Десс.
— Тебе уже снятся забавные сны? — спросила Десс.
У Джессики по спине побежали мурашки.
— Что?
— Помнишь, на тригонометрии? Я тогда сказала, что от здешней воды тебе будут сниться забавные сны. Уже снятся?
— Ах, да… Ты говорила.
* В английском варианте написания (Bixby, Oklahoma) — действительно тринадцать. Просто буква «x» при чтении дает звук, который по-русски передается двумя буквами —
«КС».
У Джессики заметались мысли. Почему-то она не хотела рассказывать Десс о своем сне. Там все было так совершенно, так гостеприимно. А она была уверена, что Десс непременно ляпнет что-нибудь такое, из-за чего разрушится чувство, оставшееся у нее после сна. Но Десс смотрела на нее так пытливо. Ее взгляд требовал ответа.
— Может быть, — проговорила Джесс — Приснился мне один странный сон. Но может быть, это вообще не сон был. Даже не знаю.
— Скоро поймешь. — Десс посмотрела на библиотечные часы и улыбнулась. — А точнее — через сорок три и двести семь тысячных секунды.
А через семь секунд прозвенел звонок, возвещавший о начале большой перемены.
12:01 Джонатан
Джессика отправилась в столовую. У нее неприятно сосало под ложечкой, и не только от голода.
Десс опять ее напугала, как в самый первый день, на тригонометрии. Джессика догадывалась, почему с Десс мало кто дружит. Всякий раз, когда Джессике казалось, что они вот-вот подружатся, эта девочка выдавала что-нибудь жуткое, да таким глубокомысленным тоном, будто пыталась убедить новую знакомую в своих экстрасенсорных способностях. Джессике нужна была всего-навсего помощь по тригонометрии, а вовсе не инструктаж по оккультным практикам в городе Биксби, штат Оклахома.
Джессика вздохнула, шагая к столовой. Десс больше не казалась ей такой уж загадочной. Обычный несчастный подросток. Десс нарочно отталкивала ее. Неожиданные повороты в разговоре, скорее всего, специально предназначены для того, чтобы отпугивать людей. Морочить людям головы легче, чем узнавать их и доверять им. Может быть, Десс боялась сходиться со сверстниками…
Но Десс вовсе не выглядела боязливой, напротив, держалась спокойно и уверенно. Как бы экстравагантно она себя ни вела, она обо всем рассуждала со знанием дела. Десс говорила так, словно жила в другом мире, где царили совершенно иные законы и все эти законы обладали для нее смыслом.
Иными словами, она была сумасшедшей.
Но с другой стороны, внутренний голос подсказывал Джессике, что на самом деле Десс пытается до нее докричаться. Пытается помочь ей освоиться в новом для нее городе, а может быть, даже о чем-то предупредить. Ведь насчет странных снов Десс оказалась абсолютно права. Конечно, из этого вовсе не обязательно следовало делать вывод о том, что Десс — телепатка или что во всем виноват городской водопровод. Куче людей снятся странные сны, когда они переезжают на новое место. Наверное, Десс просто-напросто поняла, что Джессика нервничает из-за переезда, и решила, что будет забавно еще немножко поддразнить и напугать новенькую.
Что ж, у нее получилось.
Джессика подошла к распахнутым дверям столовой. Оттуда доносился кисловатый запах жарящейся еды и гул сотен голосов. Замедлив шаг, Джессика переступила порог. Будучи новенькой, она до сих пор на несколько секунд впадала в панику, раздумывая, где же ей сесть, чтобы не обидеть новых друзей или не оказаться рядом с неприятными личностями.
На миг Джессика почти пожалела о том, что папа решил собирать ей в школу завтраки. Если бы она встала в очередь, у нее было бы больше времени, чтобы выбрать, где сесть. Наверное, для этого и существует на свете столовское питание. Во всяком случае, тот, кто выдумал эти обеды, явно не придавал значения их питательной ценности. И вкусовым качествам.
Джессика обшаривала взглядом школьную столовку, и под ложечкой у нее снова засосало — будто там стайка мотыльков забила крылышками. Она увидела Десс, неотрывно глядящую на нее. Видимо, эта девочка знала какой-то более быстрый путь к столовой от библиотеки по лабиринту коридоров школы. Десс с двумя друзьями сидела за столиком в дальнем углу. Как и она, они были одеты в черное с головы до ног. Джессика узнала мальчика, который уронил очки в самый первый день занятий. Она вспомнила как волновалась в тот день, как боялась опоздать на урок. Воспоминания оказались на удивление ясными; картина того, как мальчик уронил очки, крепко-накрепко запечатлелась в сознании Джесс. «Почему, интересно, я его с тех пор ни разу не встречала?» — подумала она. В своем длинном черном пиджаке он должен был заметно выделяться в школе. В чикагской сто сорок первой в таком стиле одевались многие, а тут — всего три или четыре человека. В Оклахоме слишком жарко и солнечно для того, чтобы наряжаться а-ля граф Дракула.