Далеко–далеко от Камчатки серьезный человек с хмурым, усталым лицом положил трубку телефона.
— Да, товарищи. От такого свидетельства не отмахнешься…
— Возможность диверсии? — спросил подозрительный ко всему, должность такая, товарищ.
Сидящие в маленьком зале переглянулись, пожилой академик уверенно ответил.
— Исключена полностью. По предварительным данным взрыв полностью соответствует стандартному вулканическому. Ну, эээ… Не совсем стандартному — с начала века были лишь два подобных — Катмай на Аляске и наш Безымянный… — Генерал(?) сердито прервал
— А бомбу в этот кратер закинуть не могли?
— Нет! — аж поперхнулся академик(?) — там примерно пол гигатонны эквивалент, по результатам наблюдений. И спутать атомный и вулканический взрыв невозможно!
— Мда, — почесал затылок вояка, — эти б вулканы да в… Окончание фразы он промолчал, но ученый необдуманно продолжил.
— Из показаний объекта следующий такой пароксизм будет через шестнадцать лет, на территории Соединенных Штатов.
— Так вы что, ему верите?!!!
===============
'…Пик..пик..' допикало радио сигналы точного времени.
'Доброе утро, товарищи. Передаем Сообщение ТАСС!'
'Вчера вечером, тридцатого ноября тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года…'
'… с околоземной орбиты… трудом Советских ученых и инженеров…'
'…В полете к планете Марс…'
'… автоматические межпланетные станции 'Марс' 2 и 3!!!'
Ого, подумал я спросонья. Хороший напильник, у нас такие номера только в 71–м полетели. А в один день пустили потому, что исправление глюков заняло время, но успели проскользнуть в щелочку закрывающегося стартового окна. Следующее будет через пару лет только.
< кусочек ниже потом переделаю и дополню >
Вставить вулкан//
Через час, когда я шел на работу, случилось давно ожидаемое.
Три черных 'Членовоза' остановились рядышком, причем в первом и третьем чувствовалось оружие. И бойцы, готовые его применить.
Спокойно стал на бордюр, в руках только папка с документами. В озорстве даже помахал ей, как таксиста приманиваю. Дверь среднего монстра медленно открылась, показав свое родство с танком, бронированная зараза. Залез в этот чудо техники, уселся как ни в чем не бывало.
Папку на колени, вид как будто так и надо. Сидевшие внутри товарищи из конторы глубокого бурения сильно удивились. Наверно был еще знак, мной не замеченный — парни выскочили и пересели в замыкающую машину. Остался я один на весь салон, агрегат заурчал и поехал. Хм, не один — собеседник тут есть. Одно из кресел плавно развернулось, на меня глянули добрые и ласковые глаза Верховного Инквизитора.
— Доброе утро, Юрий Владимирович.
В ответ была тишина, меня рассматривали как просто объект. Не, так не пойдет.
— Товарищ, многие ли знают, что Вы пишите стихи? — спросил я. О, действует, заерзал…
Я сам их не сильно люблю, свойство памяти — плохо запоминаю. Но, вот это врезалось, прочитаю!
"Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все умру
И память обо мне сотрет святая Лета…"
— Как же там дальше… — бурчал я, напрягая память.
"Мы бренны в этом мире под луной:
Жизнь — только миг, и точка с запятой.
Жизнь только миг, небытие — навеки.
Крутится во Вселенной шар земной,
Живут и исчезают человеки…"
Ух, не люблю я стихи с детства, проще десяток длинных цифр вспомнить…
"Но сущее, рожденное во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету.
Иные поколенья на Земле
Несут все дальше жизни эстафету!"
Ммм–да, вспомнил — с трудом. Жить захочешь, не так раскорячишься.
А эффект превзошел все ожидания!
— Это Вы написали? Поздравляю, очень красиво… — Юрий Владимирович был под впечатлением.
— Нет, Вы! — шеф страшной конторы сперва не осознал.
— Не писал я это!
— Ничего, успеете написать. Это Ваше творение. Дату сказать не могу, не интересовался. — хорошо разговор пошел. Да, босс знал к кому пойти. Не к Устинову или самому Генсеку. Выбрал максимально эффективный вариант. И что мне дальше делать с этим?
Работать.
— Товарищ… Что Вам рассказал про меня Сергей Павлович?
— Факты. Андропов моментом отбросил сантименты, работа такая у человека.
— Где сейчас товарищ Королев?
Ответ последовал быстро, как выстрел.
— По вашей рекомендации прошел обследование. Операция прошла успешно, выздоравливает.
Хм, это радует. Но и для тебя у меня есть ложка дегтя!
— Юрий Владимирович. Не сочтите традицией — но Вам тоже нужно ложится на обследование. У Вас что–то толи с печенью, то ли с почками, я не врач.
Лицо собеседника озарила ухмылка.
— Вы что, всех встречных к врачам отправляете? Точно, вредитель! — но голос был насмешливый.
— Нет, просто вспоминаю факты и говорю их, иногда не впопад.
— Я знаю про свои болячки, можешь не пугать. Это для меня не новость. А твое письмо…
Ты хоть что–то конкретное мог указать? А так, у тебя только писанина. Если бы не вулкан, да еще американский 'Маринер', мы бы с тобой не разговаривали.
Да, берет быка за рога, сразу и быстро. Придется соответствовать…
— Конкретное на ближайшие годы — нет. На будущее много чего могу сказать. И, совсем не радостное! — что мне теперь сдерживать, все — Рубикон перейден. Либо пан, либо пропал.
— Например? — надоел мне этот насмешливый тон, будем резать правду–матку.
— Через три года в Чехословакии будет восстание, по типу недавнего Венгерского.
Собеседник посмурнел, продолжаем…
… Конец войны во Вьетнамне… Афганистан… Перестройка… Маразм… Бардак…
Я рассказывал печальную историю грядущего, хорошо кабина водителя закрыта пуле и звуконепроницаемым барьером. Тяжело услышать про дату своей смерти, причем скорее всего неестественной. Про развал Державы. Про войны, боль и ужас.
Андропов прервал меня.
— Хватит. Пленка кончилась. — и, вот гад, засмеялся, глядя на меня!
— Ты все это еще расскажешь заново и с подробностями. Кажется, мы поняли, зачем ты тут.
Здорово… Это при том, что я сам ничего не понимаю… Бронестекло открылось, показав наше НИИ. Нииифигасебе.
— Товарищ Бугров! Благодарю Вас за сегодняшний разговор и думаю, что это только начало. Считаем невежливым отвлекать Вас от прямой работы, весьма успешно продвигающейся. О дате дальнейшего разговора Вас известят.
Я, растерянный, остался стоять на обочине. Вот и поговорили…
< хз как лучше написать. И, я в курсе что А. не нач. КГБ а вот гг -нет. Ибо, в момент написания принципиально не смотрел. А такое важное событие как взрыв вулкана Шивелуч — совсем забыл. Горе мне, ведь вулканологией с детства увлекаюсь >
В общем этот политический кусок будет полностью переписан, помощь в подборе персоналий и тд нужна…
По крайней мере, до работы довезли — а не на Лубянку. Ладно, проблемы будем решать по мере возникновения.
Отряхнул с себя снег, незаметно засыпавший меня задумчивого. Прошел через проходную, тут на меня напали!
Со всех сторон налетели — трясли, хлопали по плечам, вопили неразборчиво… С трудом удалось утихомирить разбушевавшихся товарищей и узнать последние новости. Оказывается заместитель Главного, товарищ Мишин, навестил его в госпитале. И грянул гром кадровых перемен. Сам Василий Павлович становится Главным Конструктором нашей конторы. Я — его заместителем. А Королев, после окончательного выздоровления, будет главой новообразованной координационной структуры, у которой даже еще нет названия. Вот здорово–то как! Представляю, какой сейчас стоит скрежет зубовный у конкурентов. Глушко, наверно, рвет и мечет… А вот к Челомею надо съездить обязательно. Если этому товарищу не подкинуть жирный кусочек — смертельно обидится и будет пакостить. А оно нам надо?
Вообще, тут до этого существовала довольно забавная система. Заказчик, как правило вояки, давали техзадание нескольким конструкторским бюро, смотрели кто что родит — а потом выбирали оптимальное. Первое время такой подход отлично работал, что в авиации, что у нас. Но чем масштабней становились задачи — тем все дороже обходилось это веселье. Как раз настал момент, когда дальнейшее распараллеливание становится безумием — каждый проект обходится в миллиарды рублей и годы работы. Причем все старательно изобретают велосипед, не пытаясь позаимствовать чужую информацию. А деньги, даже при социализме, на дороге не валяются!
Как и время работы ученых и инженеров.
Меня вызвал к себе Мишин, поздравили друг друга с повышением. Разговор шел при закрытых дверях, один на один.
— Как там Сергей Павлович? — спросил я. Это волновало меня сейчас больше всего.
— Все хорошо, выздоравливает. Настрочил письмо об ужесточении техники безопасности при работе с токсичными сортами топлива.
— О, на тему токсичного топлива. Поступила информация, что американцы испытывали новый сорт долгохранимого топлива. Необходимо срочно дать задание двигателистам Кузнецова.
— А, слышал про эту гадость, с ней Глушко носится, как с писанной торбой. Зачем оно нам, стандартных пар не хватает?
Мишин хорошо помнил отношение шефа к ядовитому топливу, это хорошо. Но, эта штука нам пригодится.
— Пентаборан с перекисью водорода, гадость конечно — например самовозгорается на воздухе. Но какой импульс!
— Ну и, какой?
Один из самых важных параметров в ракетном деле это скорость истечения массы из двигателя. У стандартной пары керосин–кислород примерно 3300 м/с, у водорода с кислородом до 4500. Долгохранимые компоненты, столь любимые военными, около 2900. (уточнить)
— Три восемьсот! Причем общая плотность компонентов на уровне стандартной пары — без необходимости термостатирования.
— Данные точные? — новый Главный напрягся, мысленно пересчитывая возросшую мощность всех ракет.
— Точные. Но есть пара проблем, про первую я сказал. Вторая это цена. Да, хотелось бы пересчитать носители под новую пару — но сколько будет стоить полная заправка? А самое главное, что будет в случае катастрофы?
Василий Павлович поежился. Одно дело если полыхнет 'керосинка' - в воздухе будет только сладковатый, даже приятный запах. А если разлетится тысяча тонн отравы? Не надо нам такого счастья.
— Это топливо хорошо для долгохранимых блоков. Например, собираюсь дать задание пересчитать под него ракетный блок 'Д'.
— Не торопись, еще двигателисты своего слова не сказали, — шеф все еще не определился.
— Будем делать предварительный расчет, массу двигателя оставим той же. Вообще, через неделю будем защищать эскизный проект новой машины. Ох, не погорячился ли я? Успеют ли все оформить в чистовую. Слово не воробей…
— Не торопись, срок до нового года был. Вообще, Сергей Павлович меня удивил, назначив тебя на этот пост. Все мои возражения он отмел, сказал — сейчас вы будете друг друга дополнять, а потом ты уйдешь.
Вот это номер… Куда это я уйду? Не хочу! Мне тут хорошо…
— Почему я должен уйти? — спросил я в шоке.
— Ну, Володь. Ты же сам эту тему поднял — инженеры тоже должны летать! Институт Медико–биологических проблем создали, предварительный набор идет.
Тут до меня дошло. Оказывается я, старый Я, добился успехов в трудном деле изменения порядка комплектования космонавтов в экипажах. В результате Центр подготовки на меня весьма зол… Что делать будем? Говорить и договариваться.
— Хорошо, товарищ Мишин. Этот вопрос думаю скоро решить. И, рад с Вами работать!
— Ну–ну. Новый Главный скептически посмотрел на меня, — Посмотрим как ты справишься с этой проблемой.
Разговор закончился, окончательно. Вышел я в коридор весь в раздумьях. А зачем тут много думать — делать надо! Народ толпился вокруг, пытаясь узнать новости… Немного грубо отталкивая всех, ворвался в новый кабинет, о. Тут и секретарша есть! Знакомая редиска, отдел кадров похоже сильно обиделся на перестановки… Ничего, прорвемся.
— Танечка, соедини меня, пожалуйста, с ЦПК. Желательно с генералом Каманиным.
Голубоглазая принцесса сердито посмотрела на взбудораженного меня, отвернулась и закрутила диском телефона. Хороший мне штат достался, однако. Потом разберемся.
— Абонент на связи, — неохтно буркнула Леночка. Выглядит как богиня, но такая стерва…
— Товарищ генерал, разрешите обратится… нет, не по телефону, лично. Когда? Хорошо, буду.
Разговор прошел немного странно. Казалось, его предупредили… Ехать тут недалеко, через пару часов был на месте. Меня проводили по длинному коридору, указали на дверь. Вошел. Странный был кабинет — вместо портретов висели карты, модели самолетов и кораблей. Николай Петрович, один из первых Героев Советского Союза, хранил историю — по крайней мере, в своем кабинете.
— Здравия желаю, товарищ Генерал!
Поднялся, взглянул на меня тяжелым взором.
— Ну, здравствуй товарищ. Чем обязан?
Да, тяжело разговор пойдет…
— Товарищ Каманин! Вы, наверняка, знаете о создании нового Института, ИМБП. О перспективе набора отдельной группы космонавтов тоже. Генерал изменился в лице, собрался сказать, наверняка гневное…
— Товарищ генерал! Есть предложение, от всего нашего конструкторского бюро и новорожденного института.
— Гхм. Какое? — теперь вражда сменилась интересом. Ох, как мне надоела эта политика…
— Центр Подготовки использует новый институт, получает все данные. Это важно в первую очередь для него. Но, в Центре создаются две новых группы космонавтов, кроме летчиков. Группа подготовки бортинженеров, в первую очередь. Вторая может подождать, группа космонавтов–исследователей.
Генерал был озадачен.
— Так вы и так собрались это сделать, в своем КБ?
— Ну а зачем разделять усилия, зачем вступать в конфликт с Вами? А, да — еще важная подробность. Все новые корабли будут смешанного управления. Ручного и программного, автоматического не будет.
Медленно эта новость дошла до Николая Петровича, глаза его загорелись…
— Как! Теперь мои орлы не будут грузом? Не верю. Кто так решил?
— Я, заместитель Главного Конструктора. Новый корабль проектируется на ручное управление. Там где нужна реакция и навык корабль будет вести пилот. Там, где нужен расчет и точность — бортинженер. Третий в экипаже ученый, роли не играет. Поэтому тренировать их надо парами, вот я к Вам и приехал.
Генерал мечтательно прикрыл глаза… Старый полярный летчик, он прекрасно понимал разницу между пилотом и штурманом, их взаимозависимость. И, как наверно обидно было учить парней быть только куклой при автоматической машине!
— Нужны тренажеры, всех этапов полета. Все пары должны быть вместе, понимать друг друга с полуслова. Подготовка должна идти для каждого экипажа отдельно. Когда первый пуск?
Ох, как он загорелся, только–только врагами считал…
— Николай Петрович, не ранее чем через полтора года. Тренажеры будут намного раньше. Да, я и многие наши инженеры тоже придем к Вам.
— Как?! Кто вас пустит? Вы же должны делать корабли? — Каманин был удивлен.
— Уже. Вопрос решен. А Вы сами подумайте, как будут проектировать и рассчитывать корабль ребята — зная что они сами могут потом оказаться в его кресле?
Уфффф… — Медленно выпустил пар генерал.
— Да, понимаю. Как бы я сам хотел оказаться на вашем месте…
Бугров, жду подтверждения и тренажеров, препон чинить не буду. Но, если вы, безалаберный народ, попадете ко мне — не жалуйтесь!
Разговор закончился, весьма успешно. Теперь нам осталось всего ничего — сделать то, на чем будем летать…
День за днем наши мечты обретали реальность, пока на кульманах. Большой сюрприз мне принес совместный проект Елисеева с Макаровым. (авт: потом подробней персоналии распишу и уточню) Вот подарок так подарок — за неделю до сдачи проекта. Ребята замахнулись на основу, союз всего — спускаемый аппарат. Идея простая, разделить спускач на две части, сам гермоотсек и отделяемую донную часть с теплозащитой, движками ориентации и аккумуляторами. Кажется сперва хорошей идеей — тут и парашюты меньше и легче будут, и движки мягкой посадки. Но, реальная экономия будет мизерной, а количество критичных узлов резко возрастает. Нет, не надо нам лишних сложностей и опасностей!