— Сколько? — оборвал капитан, излияния работорговца.
— Десять золотых!
— Хорошо! — подозрительно легко согласился капитан, — За десять золотых я согласен приобрести двух калек и твои уши в придачу! — его рука потянулась к мечу.
— Помилуйте, господин! — завизжал купец, — четыре золотых, только для вас — четыре золотых!
— Отсчитай, «Казначей»! — капитан невозмутимо, отстранил с дороги торговца живым товаром и легко вспрыгнул на помост. Его внимание привлекла высокая девушка, чем-то особенным выделяющаяся среди средней массы… Белоснежная кожа, коротко обстриженные рыжие волосы, спокойный взгляд ярко-синих глаз, плотно сжатые губы…
— Стоп! — одернул себя капитан, — спокойный взгляд… Чтобы сохранить спокойствие в таких обстоятельствах, тут, знаете ли, одних душевных сил мало, тут, знаете ли, психологическая подготовочка нужна ещё та!?
Его пальцы слегка коснулись девичьей шеи, повернутый камнем внутрь перстень скользнул по коже. В ушах отозвалось озадаченное «пип-пи-и-ип» — генный сканер не подтвердил принадлежность данной особи к «Человеку стандартному»… Короткий жест и Боцман уже протягивает девушке руку…
— Пять золотых, господин… — вмешивается торговец.
— Вместе с твоим носом?! — нехорошо прищурился капитан, обернувшись.
— Два золотых, господин, и эта нежная лилия ваша.
— Ладно, толстяк! — капитан почесал лоб пальцем, — я тороплюсь, а с тобой торговаться можно будет ещё дня два… Это всё твой товар? — капитан обвёл рукой длинные навесы, под которыми выстроились около сотни молодых рабынь, десятка два мужчин — явно проданные в рабство военнопленные и с полсотни ребятишек всех возрастов.
— Да, господин! Торговля идёт плохо… — работорговец поперхнулся, поняв что, сказал лишнее.
— Покупаю, всех!
— Семьсот золотых, господин, — всплеснул руками работорговец, — и товар ваш!
— Четыреста, толстяк, ты не кормил их как минимум месяц и теперь половина умрёт по дороге…
— Шестьсот, господин, должен же бедный торговец иметь хоть какую то прибыль?
— Четыреста пятьдесят, толстяк, и ни монетой больше, иначе впридачу я заберу твои «погремушки»!
— Пятьсот, господин, и я буду просто разорён!
— По рукам, толстяк! — капитан с силой заехал торговцу по плечу, да так что тот чуть не упал, — «Казначей», отсчитай этому Шейлоку его деньги… — он щёлкнул пальцами — Боцман, немедленно доставить мой ТОВАР на борт…
Боцман мрачно посмотрел на работорговца, — Ключи!
— Чего? — руки, пересчитывающие золотые монеты, дрогнули.
— Ключи от цепей, жирный боров! — Боцман нацелился посохом в живот работорговца, — У тебя на поясе…
— А, ключи! — толстяк принуждённо рассмеялся, — Возьмите…
— Так-то лучше! — проворчал боцман, позванивая связкой, — Эй, парни, за дело! — он отомкнул первый замок, освобождая цепь, пропущенную через ножные кандалы двадцати девушек.
Всё было спокойно, пока Боцман не направился к отдельно стоящей девушке, закутанной в прозрачную ткань, через которую просвечивали только длинные светлые волосы.
— Э-э-э!!! — завопил работорговец, — она не продаётся… то есть я её вам не продал!
Капитан повернулся на шум, — Эй ты, толстая задница, в чём дело? — он положил руку на рукоять меча, — Ты кажется, хочешь меня надуть?
— Я не продавал её господин! Она одна стоит не меньше ста монет! — торговец сложил руки на груди, — Она умна, послушна как овечка, обучена в… — он осёкся, — это большая тайна господин, но могу вас заверить, что эта девушка — настоящий бриллиант! Сто золотых — это очень дёшево!
— Сто золотых за смазливую девчонку, — капитан насмешливо скривил губы, — я бы не купил её, если бы не сказал, что беру весь ТОВАР! Я дал слово, а моё слово твердо, я — «капитан Блад»! — он оценивающе посмотрел на закутанную фигуру, — Даю за неё тридцать монет!
— Благородный господин, я заплатил за неё сорок монет…
— Возьми пятьдесят и убирайся к Змею! Это моё последнее слово… — капитан погладил рукоять меча, — потом будет говорить он!
— Вы меня ограбили, господин… но я согласен! Платите, деньги и забирайте девушку!
— Брысь с глаз! — капитан подмигнул боцману, — Давай!
— Идём, малышка! — Боцман отцепил цепи, — И не дрожи — наш капитан, ОЧЕНЬ добрый человек…
— Смерть за моей спиной… — ответила девушка приглушённым, но мелодичным голосом, сходя с помоста, — Владеющий мной, рискует жизнью…
— Интересно! — Боцман пожал могучими плечами, — Расскажешь об этом капитану, он у нас ужасно крутой парень, уж он разберётся с твоей смертью!
Капитан оценивающе оглядел толпу рабов, вокруг которой цепью выстроились его матросы, — Боцман! Я передумал! Уходим все и немедленно!
— Двигайтесь… Пошли… Давай… Давай… — матросы начали подталкивать рабов к выходу из рынка, всё было, как всегда в таких случаях, но внимательного наблюдателя могло насторожить только одно — не раздалось ни одного удара.
Белоснежная красавица «Надежда» лениво покачивалась у пирса, и морские птицы с криками кружили вокруг её стройных мачт. У трапа капитана встретил патруль городской стражи.
— Платите пошлину, благородный капитан! — Усатый воин весело посмотрел из-под медного шлема, — Хорошие девочки… По серебряной монете за голову и мы в расчёте!
— Казначей! — как по волшебству, из широкого рукава появился тяжёлый мешочек.
— У нас нет серебра, только золото! — Казначей высыпал тускло блестящие монеты на ладонь, — как будем рассчитываться?
— Одна золотая за десять серебряных! — воин усмехнулся, — Вы видно жутко богатые ребята!
— Да! — капитан сжал в кармане рукоять длинноствольного, полуавтоматического, двенадцати зарядного пистолета, калибр девять и одна, пули разрывные, — Ужасно богатые! Но мы ещё и ужасно крутые! — матросы подняли посохи…
— Ладно, я пошутил! — воин подставил ладони, — Давайте семнадцать золотых и мы в расчёте!
После того, как Казначей ловко отщёлкал монеты в руки старшего патруля, рабы тонкой цепочкой начали подниматься по трапу на борт «Надежды». Когда мимо патруля проходила девушка, закутанная в покрывало, старший схватил её за руку, — Эту девушку нельзя вывезти! — патрульный задрал покрывало на её правом бедре, — Вот видите, на ней клеймо Храма! Вам лучше просто убить её прямо здесь! Я буду свидетелем, что вы исполнили закон…
— Двадцать монет разрешат этот вопрос? Или… — капитан указал стражникам на высокий борт «Надежды», на котором выделялись силуэты десятка арбалетчиков, — или мне придётся убить ВАС! Я выйду в море раньше, чем поднимется тревога! Ну?
— Вы очень убедительны капитан! — патрульный поймал ещё один тяжёлый мешочек, — я никого не видел и счастливого вам плавания…
— Кажется, это называется коррупцией? — усмехнулся капитан, поднимаясь на борт, — Отвратительное место, даже дышать тяжело!
— Вы правы, капитан, — боцман опёрся о поручни, — Наше Авалийское королевство конечно тоже не было земным раем, но говорящим товаром там не торговали, мы, по крайней мере, были свободными людьми.
— Убрать трап, отдать швартовы и поднимай паруса, мы уходим в море… — раздался резкий свист, крики людей, скрип такелажа… «Надежда», как чайка расправившая крылья отошла от пирса, развернулась на последнем, кормовом, канате, матрос перерубил его топором, раздался щелчок, больше похожий на выстрел… Клипер забрал ветер полными парусами и устремился в открытое море.
Капитан спустился в рубку… лязгнула, закрываясь, бронированная дверь. В полутьме тускло мерцали экраны, эхолот деловито вычерчивал рельеф дна.
Рулевой повернул голову, — Ход — тринадцать узлов, курс — саут-ист, сто тридцать пять, удаление от берега — семь миль…
— Отлично, Сэнг! Запусти машины и держи двадцать узлов! — капитан бросил взгляд на карту, — Через трое суток будем на месте… — он взял микрофон, — Говорит капитан, наша миссия завершена! Приказываю привести все системы в походное положение, расчехлить вооружение, поднять флаг Вундерланда, вахты по обычному распорядку. Благодарю всех за отличную работу!
Столпившиеся на палубе рабы с удивлением наблюдали за возникшей на корабле суматохой… Скинув балахоны, команда осталась в серо-голубых робах. Несколько матросов быстро разобрали неуклюжую носовую надстройку, разделяющую палубу пополам, прочная и основательная на вид, она оказалась сделанной из лёгких деревянных щитов. Под ней грозно поблёскивало металлом и смазкой сто двадцатимиллиметровое орудие. На корме происходило то же самое. Из-под откинутых щитов палубного настила появились четыре спаренные двадцатимиллиметровые скорострелки — по полторы тысячи выстрелов в минуту на ствол. И в завершение на кораблём затрепетал алый флаг, с золотым сжатым кулаком в центре. Мирный торговец быстро преображался в грозный океанский рейдер, ощетинившийся оружием и птицей летящий по волнам, под палящими лучами экваториального солнца.
Капитан вышел на палубу, одетый уже в тёмно-синий китель с белыми погонами, на которых тускло, поблескивали пять капитанских звёзд, — Боцман! — капитан указал на рабов, — Снять оковы, одеть, как людей, накормить и развести по каютам.
Боцман радостно усмехнулся, — Это нам по душе! Это мы быстро! — заложив два пальца в рот, он свистнул, — Зен, Шорн, Харрисон! Взяли виброрезаки и чтоб через десять минут прекратили это безобразие! Селис, Хорнт…
Капитан отошел к поручням и закурил, глядя на полуденный океан. Свежий ветер трепал его коротко стриженные русые волосы. Внезапно за его спиной раздался крик, — Капитан! Девушке плохо! Чёрт возьми, она умирает!
Растолкав людей, Иван Седов склонился над телом. Это была та самая рыженькая… Еще там, на рынке, он знал, что она чем-то необычна, и вот теперь она умирает… Всю дорогу, до порта она едва переставляла ноги, но тогда у него хватало других забот, теперь он должен заняться этим вплотную.
— Что произошло, Харрисон? — обратился он к матросу.
— Я снимал с неё кандалы, сэр, когда она вдруг упала, я чуть не порезал её! — на загорелом лбу матроса выступил пот, — Я тут ни при чём, сэр!
Иван представил себе порез виброрезаком и поёжился, — Если он режет сталь, как масло, то что будет с человеческим телом?!
— Никто тебя не обвиняет! — капитан мотнул головой в сторону люка, — Быстрее вызови врача и возвращайся! — он взял девушку за руку, пульс едва прощупывался. Дыхание было хриплым и прерывистым, губы пересохли…
— Харрисон, отставить! — из люка торчала только голова матроса, — Возвращайся! Будет лучше, если я сам отнесу её к врачу! — он поднял на руки неожиданно тяжёлое тело и, сопровождаемый десятками взглядов, понёс его к люку.
Медицинский отсек располагался на первой палубе, прямо возле люка. Иван толкнул ногой дверь и ввалился внутрь.
— Я же говорила, что положено стучать! — невысокая мулатка стояла у шкафа с лекарствами, перебирая упаковки…
— Дженни, посмотри, что с ней! — Иван остановился посреди комнаты.
Девушка резко повернулась на голос, — Это вы, капитан? Извините, сэр! — краска пробилась даже через светло-шоколадную кожу.
— Не время для церемоний, у этой девушки обморок!
— Обычный обморок?! — брови Дженни насмешливо приподнялись, — Почему же такая паника?
— У неё неопознанная генетическая аномалия… — Иван облизал губы, — генный сканер не смог её опознать!
Лицо Дженни стало серьёзным, — Положи её на стол, так прекрасно! — она включила операционную лампу, — Так, кожа сухая, упругая, хриплое дыхание, слабый пульс… Не вижу причины… — рука Дженни подтянула к столу стационарный медсканер, закреплённый на манипуляторе, — Голова, мозг — отличий нет, активность низкая, шея — норма, грудь… лёгкие, сердце… схема кровеносных сосудов отличается… Стоп! А это что такое, во имя всех святых? — она внимательно всмотрелась в изображение на экране, — В остальном, отличий нет… Но это самое главное… причина, скорее всего в нём… — бормотала она себе под нос, регулируя глубину сканирования.
— В чём дело, Дженни? — капитан схватил врача за руку, — Что с ней происходит?!
Дженни убрала сканер, — Капитан, разденьте её!
Иван распустил горловой шнурок на бесформенном балахоне девушки. Грубая ткань поползла вниз, открывая белоснежные плечи.
— Стоп! — Дженни провела пальцем по шее девушки и остановилась на двух приоткрытых щелях, чуть повыше ключиц, — Вот это оно, то самое… — кожа вокруг щелей была покрыта ссадинами и воспалена…
— Что это? — от удивления глаза капитана поползли на лоб.
— Ничего особенного, — пожала плечами доктор, — жаберные щели…
— Ни хрена же себе! — казалось капитана сейчас хватит столбняк, — Чем ей можно помочь?
— Я конечно не специалист по, как там у вас это называется, а-а-а… этим русалкам, но могу сказать одно — ей нужна вода, много морской воды хорошо насыщенной кислородом, — и пока капитан мучительно обдумывал проблему воды, Дженни продолжала, будто читая лекцию перед студентами, — у обычного человека, лёгкие занимают весь объем плевральной полости, а у этой девушки на сканере видно наличие в задней части плевральной полости жаберной камеры, я думаю, что на воздухе эти щели должны плотно закрываться, при этом, герметизируя жаберную камеру в минимальном объеме, в воде же перекрывается мускульный клапан в нижней части трахеи и сокращения грудной клетки, вызывают вентиляцию не лёгких, а жабр… Вот эти ссадины являются следами ударов плетью, они воспалились и опухли, жаберные клапаны открылись на воздухе… Скорее всего, она умирает от кислородного голодания, пересыхания жабр и общего обезвоживания…
Капитан вышел из ступора и подошёл к, висящему на стене, аппарату связи, — Боцмана в медицинский отсек, быстро! — он повернулся к врачу, — Сделай, хоть что-нибудь, Дженни!
Мулатка достала из шкафа литровую пластиковую капсулу, — Можно посадить её на капельницу, раствор глюкозы поддержит её силы, честно говоря, я боюсь давать антибиотики, но придётся попробовать, самое же главное — ей нужна вода. Без этого она умрёт!
Иван посмотрел на прекрасное, будто выточенное из мрамора, лицо, — Ну это мы ещё посмотрим! — он перевёл взгляд на стоящего в дверях боцмана, — Найди мне каюту, в которой есть аварийный штуцер системы сжатого воздуха, выбрось оттуда всё барахло, принеси туда надувной бот, накачай его и заполни забортной водой из пожарного гидранта. Ещё нужен шланг высокого давления и аэрационный распылитель. Только возьми, пожалуйста, новый, со склада, не хочу, чтобы вода воняла краской! И побыстрее!
Брови Боцмана удивлённо поползли вверх, на его лице было написано, — Наш капитан что, свихнулся?
— Потом объясню! Выполняй! — Боцман сделал шаг назад и исчез, как дух.
— Реанимационная гидрокамера из подручных материалов? — Дженни смотрела на капитана восхищёнными глазами, — Вы гений, сэр!
Судя по звукам, суеты на корабле заметно прибавилось, мимо дверей медицинского отсека протащили что-то тяжёлое, шлёпающие звуки наводили на мысль о надувном боте, потом донёсся слабый свист сжатого воздуха и шум льющейся воды…
— Идём! — Иван взял «русалку» на руки, — Дженни, возьмите капельницу.
— Осторожнее, пожалуйста, сэр! — мулатка подняла баллон над головой, — Игла может выскочить…
— Не волнуйтесь… — капитан вышел в коридор, — Кажется, это пятая каюта по правому борту? — он шагал, держа на весу бесчувственное тело, — Боцман, у вас всё готово?
— Так точно, сэр! — тёмно-зелёный бот заполнил почти всё пространство каюты, высота борта больше почти метр, поднимает до двенадцати человек и подвесной мотор… на три четверти он был заполнен чистой морской водой, которая вспенивалась под сильной струёй воздуха, вырывающейся из распылителя.
— Отлично, Боцман! — Иван посмотрел на бот, — Дай-ка мне что-нибудь под ноги, хочу влезть внутрь.
— Может, я подержу девушку, а вы пока искупаетесь? — Боцман всё еще смотрел на своего капитана, как на внезапно помешавшегося, только въевшаяся в кровь, за долгие годы службы в Авалийском военном флоте, привычка к субординации удержала его от высказывания этого предположения вслух.