— Чего смотрите, пошли вон отсюда! — гневно закричала на них Линда.
Парни поспешно ретировались.
— Кэтрин, — Дженнифер присела перед ней на корточки и взяла ее за руки.
Та подняла на нее пустые глаза.
— Ты вся дрожишь. Не пугай нас так. Что случилось? Расскажи…
— Я…я… потеряла, — голос после криков хрипел, а слова давались с огромным трудом.
— Что, хорошая моя? Что ты потеряла?
— Д…д-жека…
— Кто это? — не поняла Дженнифер.
Кэтрин тряхнула головой, сбрасывая оцепенение. Они не знали ни о Джеке, ни о ее путешествии. И она не хотела ничего объяснять.
— Неважно. Хочу домой. Хочу лечь в свою кровать. Не расспрашивайте, ни о чем.
— Хорошо, дорогая. Так и сделаем. Давай вернемся в гостиницу. А там я закажу билеты на ближайший рейс. Хорошо? — нежно улыбнулась Дженнифер.
Кэтрин только кивнула. Они вернулись в отель, в которой снимали номер. Подруги помогли девушке собрать чемодан, уговорили ее переодеться и умыться, к их огромной чести, не расспрашивая откуда у нее появилось платье прошлой эпохи. А пару часов спустя четыре девушки уже поднимались на борт самолета.
Долгий перелет и за это время никто не проронил практически ни слова. Девушки лишь переглядывались между собой, но Кэтрин ничего не замечала. Никого и ничего. Все эти часы она смотрела в окно иллюминатора и неосознанно сжимала в руке кулон с изумрудом, по-прежнему висящий на шее. Единственную вещь, которую она не захотела снимать. В аэропорт Нью-Йорка они прибыли на рассвете, заказали такси и меньше чем за полчаса добрались до квартиры, где жила Кэтрин.
Девушка замерла на пороге с ключами в руках, боясь сделать шаг. Она столько мечтала, столько времени грезила только этим днем — когда снова вернется домой. Но сейчас все это ожидание было отравлено ядом. Какое-то очередное насмехательство над ее жизнью.
Она должна быть здесь с Джеком. Они вместе должны были переступить порог этой квартиры. Но она одна… А Джек… Кэтрин не могла произнести это слово даже у себя в голове, не то что сказать вслух.
— Кэтрин? — негромко окликнула ее Линда.
Девушка вернулась к реальности. Отставив чемодан в сторону, она прошла через коридор в свою комнату и упала без сил на кровать.
Кэтрин проснулась и несколько минут лежала, уставившись в одну точку. Может, все-таки, все это сон? И все происходящее было нереальным? Она дома… И ничего не было. Не было… Только вот на шее покоился кулон, разрушающий любые сомнения.
Нет. Не сон. Это правда. Джек, ее Джек остался в прошлом… или… погиб тогда… в тот день. Но с учетом того, что прошло триста лет, он в любом случае уже давно мертв… Его больше нет! Ее Джека больше нет! Кэтрин уткнулась в подушку, чтобы заглушить крик боли. Кричала, била ногами, но уже не плакала. Для слез нужны силы, а их-то как раз у нее и не осталось.
Продолжать лежать, встать с кровати, есть, кого-то видеть, с кем-то разговаривать, выходить на улицу — она ничего этого не хотела. Ей больше ничего не нужно. Кэтрин вообще не хотелось жить. Как она может продолжать радоваться, общаться, когда Джека больше нет? Когда он не может ничего этого делать? Как ей просыпаться и начинать новый день?
Девушка долго лежала без движения с пустотой в голове. На кухне послышался стук посуды. Она не одна в квартире. Скорее всего, кто-то из девчонок решил остаться и присмотреть за ней.
Кэтрин неохотно встала с кровати, медленно подошла к висящему на стене зеркалу и взглянула на свое отражение. Белее мела, с красными кругами под глазами, встрепанными темными волосами, сейчас она похожа больше на призрака из фильма ужасов, чем на человека. Девушка собрала волосы в быстрый пучок и поправила кулон на шее.
Судя по виду за окном, уже вечерело. Проспала почти весь день. На кухне сидели все три девушки. Они с опаской подняли глаза на вошедшую подругу.
— Хочешь чаю? — предложила ей Линда с порога.
Кэтрин покачала головой и направилась к крайнему кухонному ящику, достав бутылку виски.
— Ты как? — подруги ни слова не сказали, но между собой переглянулись.
— Нормально, — девушка села рядом с ними, плеснула в стакан двойную порцию и выпила залпом.
— Кэтрин, — начала осторожно Дженнифер. — Я знаю, сейчас, наверное, не время… Но мы переживаем. И совершенно ничего не понимаем.
— Вы все равно не поверите, — горько хмыкнула та, наливая себе еще.
— Может, попробуешь? Сколько мы знаем друг друга…
Кэтрин взглянула на подруг. Да, они, действительно, переживали за нее. Это читалось на их лицах. Только вот как они воспримут, если она скажет правду. Девушки выжидательно ждали.
— Вы решите, что я ненормальная, — покачала головой та.
— Может, все-таки рискнешь? Может, мы сможем как-то помочь… — заметила Ребекка.
— Нет, — это было похоже больше на истеричный смешок. — Помочь вы не сможете.
— Кэтрин… Пожалуйста.
Она долго не могла решить, но все же уступила. Ей в любом случае нужно выговориться. И Кэтрин рассказала… Обо всем: картине, магии, Салеме, как ее едва не сожгли на костре. Как Джек спас ее… Она рассказала им о Джеке, как они решили вместе вернуться в это время, и что произошло в картинной галерее Лувра. По мере рассказа лица подруг вытягивались все больше и больше. Их неверие и непонимание были осязаемы, но они не перебивали и внимательно слушали. Когда Кэтрин закончила, она с грустной улыбкой посмотрела на ошарашенных девушек.
— Думаете, я сошла с ума?
— Н-нет… — покачала головой Ребекка. — Но ты ведь сама понимаешь, как это звучит? Прошлое… Ты, владеющая магией… Это так…
— Дико? — закончила за нее Кэтрин.
— Жутко, — покачала головой та.
— Вы мне не верите? Считаете, я тронулась умом?
— Нет! — воскликнула Дженнифер. — Мы так не считаем! Но ты бы видела себя вчера! Ты была… очень не похожа на себя.
— Ясно, — Кэтрин резко встала. — Вы не верите, — она подошла к мойке и открыла кран с водой.
— Милая, мы верим тебе! — замахала руками Линда.
— Да! — поддержала подругу Ребекка. — Мы верим в то, что ты в это веришь! Но это все… невозможно… Подумай сама.
— Ладно, — кивнула Кэтрин. — Попробуем по-другому.
Она махнула рукой, и вода из крана взметнулась вверх. Девушки ахнули. Кэтрин пробормотала несколько фраз на древне-кельтском и невесомая вода разделилась на две части и разлетелась по разным сторонам комнаты. Девушка, движением пальцев шевелились водными змейками, заставляя их делать разные фигуры в воздухе. А затем, делая восьмерку, они соединились и двинулись в сторону раковины, ударившись о дно и разлетевшись брызгами по всей кухне.
— Ну что, я и теперь не в своем уме? — вынув бровь, поинтересовалась она.
Подруги в полном замешательстве не знали что ответить.
— Теперь, кажется, мы все немного тронулись, — наконец, ответила Линда.
Кэтрин пожала плечами.
— Я тоже так думала, когда очнулась в девяносто седьмом году, — вздохнула она, садясь обратно и наливая себе очередную порцию виски. — Но к этому быстро привыкаешь.
— И что ты будешь делать? — Ребенка смотрела на нее с широко открытыми глазами.
— Когда у тебя есть такая… сила?
— Навещу родителей и сестру, — Кэтрин легкомысленно дернула плечом. — А потом… а потом не вижу смысла вообще что-то делать.
— То есть? — Линда нахмурилась. — Что за туманные фразы?
— Нет, ничего, — отмахнулась та, но подруга схватила ее за руку.
— Что за мысли?! — покачала головой она. — Кэт, посмотри на меня…
Девушка невольно дернулась от своего сокращенного имени, но все же встретилась глазами с Линдой. Они знали друг друга с песочницы, и та чувствовала ее сильнее остальных. И сейчас она каким-то образом прочитала ее мысли.
— Пойдем на балкон, покурим? — предложила она, потянув ту за собой.
Они прошли через комнату и только, когда Линда закрыла за собой балконную дверь, резко обернулась к подруге.
— Что собираешься делать?
— Не понимаю, о чем ты, — покачала головой Кэтрин, открывая окно. Она взяла с тумбочки пачку сигарет и зажигалку.
— Ты себя со стороны видишь? — воскликнула та. — Да у тебя пустота во взгляде. Как будто ты уже не жива!
— Ну… по сути, я вчера и умерла, — девушка сделала пару затяжек.
— Кэтрин! Ты жива! И ты дома! — Линда не сдерживала эмоций. Казалось, у нее руки чесались встряхнуть хорошенько подругу, но она сдерживалась, как могла.
— Здесь нет Джека.
Его имя, произнесенное вслух, было словно ушат ледяной воды на голову.
— Кэтрин. На нем ведь свет клином не сошелся, — Линда забрала у нее из пальцев окурок и выкинула в окно. А затем обняла подругу. — Чтобы не случилось в прошлом, оставь его там. Впереди тебя ждет будущее… У тебя потрясающий дар! Джек бы хотел этого! Как думаешь, он помог бы тебе вернуться домой, если бы знал, что ты захочешь с собой что-то сделать. Он бы что сказал тебе на это, а?
— Сказал бы, что я слишком зависима от эмоций и нужно выждать, чтобы не совершать необдуманных поступков, — не задумываясь, ответила Кэтрин.
— Однако, кажется, он хорошо тебя изучил, — улыбнулась та, не ослабляя своих объятий. — Думаю, мы бы поладили.
— Но этого никогда не будет, — девушка прикрыла глаза, делая глубокий вдох. — Никогда вы его не увидите. И я…
— Хватит, — Линда все же легонько тряхнула ее. отходя на шаг назад. — Не думай об этом, постарайся сейчас просто жить… Выйди на работу, съезди к родителям. Хочешь, сходим в какой-нибудь бар? Тебе необходимо развеяться.
— Не хочу.
— Должна захотеть! Заставь себя! Попробуй, просто попробуй… Но не бросайся в крайность. Дай всем воспоминаниям немного устаканиться. Пообещай, пообещай здесь и сейчас, — Линда внимательно посмотрела на нее. — Обещай, что попробуешь! Что не дашь эмоциям собой завладеть! Пообещай…
— Линда, — нахмурилась Кэтрин. — Не надо…
— Пообещай! — та с вызовом сложила руки на груди. — Мы не уйдем с этого балкона, пока ты не дашь слова, что не совершишь самую большую ошибку в жизни!
— Ты понимаешь, что сейчас разговариваешь с ведьмой? — усмехнулась девушка.
— А ты что, посмеешь что-то со мной сделать? Серьезно?
— Конечно, нет. Ладно, хорошо, — кивнула Кэтрин. — Я обещаю, что не наделаю глупостей.
— Умница! — Линда с облегчением вздохнула. — И помни: в любое время дня и ночи, я рядом. Мы рядом! Мы поможем.
— Ладно, пошли уже обратно.
На кухне их ждали обеспокоенные Дженнифер и Ребекка.
— Все в порядке? — спросила первая.
— Насколько это возможно, — махнула рукой Линда.
А Кэтрин, ничего не ответив, снова взялась за бутылку.
Конечно, пообещала подруге не совершать глупостей, но никто ничего не говорил по поводу алкоголя. И на первые четыре дня после возвращения, девушка попросту выпала из времени. Подруги не могли постоянно находиться рядом, да Кэтрин это было не нужно. Она заперлась дома, выключила телефон и погрузилась в бездну самосожаления. Утро, день, вечер — неважно. Алкоголь не решал проблем, но заглушал на время боль. Все остальные мысли отходили в сторону, и становилось легче.
Но даже он не мог надолго сдержать всю ее ненависть и злость. Злость на себя, на Джека, на Рейна. На себя за то, что поддалась на обещания лучшего будущего, на Джека за то, что тот уговорил ее на это. Если бы они спрятались от Рейна на краю земли, в пещере, да где угодно, то сейчас они наслаждались бы возможностью просто быть вместе!
Порой яростные припадки переходили через край, и девушка взрывалась, давая волю чувствам. Разбитые зеркала, побитая посуда, разбросанные по всей квартире вещи и бутылки — и в центре всего этого хаоса сходящая с ума Кэтрин с окровавленными от порезов руками. Неизвестно, сколько бы это продолжалось и чем закончилось для девушки, если бы на пятый день в дверь не постучали.
— Убирайтесь, кто бы это ни был! — закричала через весь коридор Кэтрин.
Ребекка и Линда несколько раз приходили за эти дни, чтобы привести подругу в чувство и немного прибрать ее помойку, но в последний раз Кэтрин прогнала их. Эти их полные жалости взгляды были невыносимы. Она сама прекрасно понимала, как выглядит со стороны, но остановиться не могла. Слава небу, что ее мини-бар занимал две полки, и не было необходимости выходить на улицу. В дверь снова постучали, уже более настойчиво.
— Я сказала — убирайтесь!
— Ты прогоняешь собственную мать? — послышался спокойный голос из-за двери.
— Мама, — Кэтрин, чуть пошатываясь, добралась до прихожей и отперла дверь.
На пороге стояла высокая статная женщина в строгой юбке и белой блузке, с убранными в аккуратный пучок волосами того же цвета, что и у Кэтрин.
— Что ты тут делаешь? — девушка совсем растерялась.
Показываться перед матерью в таком виде не входило в ее планы.
— Линда позвонила, сообщила, что вы вернулись из Лондона раньше времени. Может, позволишь войти?
— Да… Да, конечно, — Кэтрин отошла в сторону, пропуская ее.
Женщина спокойно прошла, переступив через разбросанные на полу книги, и направилась прямиком в ее спальню. Непоколебима. Ее не смутил ни беспорядок, ни спертый запах алкоголя, смешанного с никотином. Она присела на кровать и, положив руки на колени, подняла глаза на дочь.
— Скажу честно, выглядишь не очень, — заметила она.
Кэтрин хмыкнула. Ее мама всегда отличалась тактичностью.
— Я так понимаю, Линда сообщила тебе не только о возвращении? — спросила она. Женщина похлопала по свободному месту рядом с собой.
— Присядь.
Девушка села.
— Она позвонила мне позавчера и сказала, что тебе нужна помощь, — женщина осмотрелась по сторонам. — И, думаю, она была права.
— Я справлюсь. Мне просто нужно время.
— Знаю, милая, но это не значит, что я не беспокоюсь, — она протянула дочь к себе и обняла. — Что с руками?
Кэтрин потерла забинтованные запястья.
— Разбила зеркало.
— Это плохая примета.
— Ерунда. Хуже, чем есть не будет.
— Кэтрин. — женщина посмотрела на нее со всей серьезно-тью. — Мы всегда можем поговорить…
— Я уже рассказала девчонкам, и теперь они считают меня ненормальной.
— Не забывай. Они — не твоя мама.
— Я знаю. Но если я расскажу, то ты поведешь меня к психиатру.
— Милая, посмотри вокруг, — заметила та. — Только этого хватает, что оформить курс лечения минимум на полгода. И все же?
Кэтрин снова разрывалась на части. Да, Линда, Ребекка и Дженнифер поверили ей… И любят ее. Но как смотрят теперь на нее? С желанием помочь, но, одновременно, с жалостью и опаской. Будто она в любую минуту может превратиться в дракона и сожрать их. Когда Джек узнал правду, он и бровью не повел. Он никогда не смотрел на нее как на что-то ненормальное. Наоборот, смотрел с восхищением… И хотел защитить от всего на свете. Джек… Слезы непроизвольно полились из глаз.
— Ну что ты, глупенькая моя, — мама прижала ее к себе еще сильнее. — Не плачь. Больше всего я хочу, чтобы ты была счастлива.
— А я хочу умереть, — прошептала та, всхлипывая.
— Но почему? От чего такие мысли? Я всегда так гордилась твоей способностью сопротивляться. И стойкостью. Вспомни, Дэвида. Тогда тебе тоже было плохо. Как ты страдала! Но взяла себя в руки. Собрала вещи, уехала из Вилладжа. Начала все сначала.
— Тут другое…
— Что? Что другое? Расскажи.
— Он умер. Его больше нет, — плечи начали трястись, но Кэтрин старалась сдержать слезы.
— Как его зовут?
— Джек.
— Как он умер?
— Не знаю, — прошептала та. — Я услышала выстрел, а потом все исчезло. Но он отпустил мою руку. Он бы никогда ее не отпустил… Мама, понимаешь, никогда!
— Если ты не видела, может, он все-таки жив?
— Нет. Прошло больше трехсот лет. Он точно мертв.
— Триста лет? Кэтрин, о чем ты? Я не могу понять, но очень хочу…
Девушка встретилась глазами с мамой. Она так рвалась к ней, так искала способ вернуться домой… и вот, она сидит рядом, обнимает ее, а карие глаза смотрят с такой любовью.
— Мама, я была в прошлом.
Та, нахмурилась, пытаясь понять, но ничего не ответила.