— К этому своему, — кивнула девушка в сторону тумбочки, и я поняла, что она имеет в виду Мэла.
— Нет, к отцу из-за приема, — приоткрыла я завесу тайны, покривив душой самую малость. Причиной авантюрной поездки действительно послужил прием, за исключением человека, которой поможет попасть на блистательное мероприятие.
— Ладно, — сказала соседка гораздо приветливее. — Сейчас вызову такси, машина обычно ждет у ворот. Успеешь собраться за десять минут?
— Конечно, успею.
Ринувшись в швабровку, я забегала суетливо, не забыв проверить фляжку в сумке и запасы наличности на непредвиденный случай.
— Вызвала, скоро подъедет, — заглянула Аффа в комнату и протянула листочек с рядками цифр. — По верхнему номеру позвонишь, и тебя довезут обратно. Учти, нужно договариваться на берегу.
— Это как? — спросила я, положив бумажку в сумку.
— Прежде чем ехать, говоришь водиле: "Десять и два сверху", и при расчете не возникнет вопросов. Если не предупредишь заранее, тебя будут катать три часа по городу, а потом потребуют не меньше сорока висоров. Поняла?
— Поняла. Спасибо, Афочка! — неуклюже поблагодарила я девушку, испытывая неловкость из-за недавней размолвки, объектом которой стал чересчур разговорчивый товарищ Мэл. Обязательно выскажу ему, чтобы впредь был сдержаннее в словах, иначе по его вине лишусь соседской поддержки, не раз выручающей в трудную минуту.
— Не за что, — пробурчала Аффа. — Машина должна уже подойти. На всякий случай я написала внизу свой номер. Так и быть, подожду до вечера и не буду его менять. Так что звони, — улыбнулась она.
Я в ответ тоже улыбнулась, и напряжение немного спало.
Несмотря на выходной день, у институтских ворот было припарковано несколько машин, и среди них выделялся клоуном веселенький зеленый кузов такси с малиновыми ромбиками по бокам.
— Здрасте, — сказала я, забираясь на заднее сиденье. — Мне в Центральный, за десять и два сверху.
— Замётано, — ответил водитель сипло, и такси юрко вывернуло на дорогу. — Адрес?
Я назвала пункт назначения. Сослепу после яркого зимнего солнца, не сразу разглядела, что у мужчины густая кучерявая борода и усы, из которых торчал нос картошкой. Когда таксист поворачивал голову, чтобы посмотреть по сторонам, мне казалось, что к его лицу приклеена каштановая мочалка.
А потом мне стало не до водителя. Я вникала в термин "тариф экономный". Таксист обгонял и подрезал машины, нарушал правила движения, мчался проходными дворами и непроезжими переулками, яро жал на клаксон и ругался на всяких-разных, ползущих как черепахи и мешающих ездить по-человечески. Меня болтало и заносило на поворотах, и чтобы случайно не вылететь из машины на очередном крутом вираже, пришлось вцепиться покрепче в ручку двери. Естественно, при лихой езде не удалось полюбоваться столичными красотами.
Когда такси резко затормозило, я поначалу не сообразила, то ли пришел конец поездке, то ли автомобиль остановился на перекрестке перед светофором. Не удивлюсь, если глаза вращались по кругу, причем в разные стороны.
— Приехали. Как заказывали, к подъезду, — сообщил водитель, обернувшись кучерявой мочалкой в мою сторону.
— С-спасибо, — выгребла я припасенную мелочь из кармана куртки и подала мужчине. Хорошо, что заранее подготовила деньги, а то стрясенные поездкой мозги соображали туго.
Выбравшись из машины, которая тут же скрылась за поворотом, я поняла, что меня укачало. Несколько минут ушло на то, чтобы, присев на лавочку у подъезда, отдышаться и возвратить ясность ума, но морозец не позволил долго рассиживаться, погнав к двери. И тут на меня не к месту напала неуверенность. Оглянувшись на безликие высотные здания вокруг, я испугалась. Что, если Альрика не окажется дома, или декан ошибся в адресе и номере телефона? Придется выходить к проспекту и придумывать, как вернуться обратно в общежитие.
В конце концов, здесь не хуторской отшиб, а столица, — образумила себя. Чай, не погибну на глазах у горожан. Хорошо подвешенный язык доведет куда угодно.
С колотящимся сердцем я нажала на цифры 3, 2 и 8. Послышались гудки. С каждым пронзительным сигналом сердце бухало как сумасшедшее. Какая вожжа попала под хвост и толкнула меня приехать к великому Альрику домой? Сплошное безрассудство в центре столицы у незнакомого подъезда! Обождала бы до понедельника и без приключений встретилась с мужчиной в институте, спокойненько обговорив новые условия сделки. Ой-ёй, хоть бы профессора не оказалось дома!
После четвертого гудка в динамике раздался щелчок.
— Слушаю.
— Я… это, — пробормотала и прокашлялась. — Здравствуйте, это Папена. Мы договаривались о встрече.
В динамике наступила тишина. Не уверена, что мужской голос принадлежал Альрику. Наверное, перепуталась очередность кнопок, или водитель доставил меня не к тому дому. Судя по всему, в квартире 328 жил лысый пузатый мужик в растянутом трико, который, почесывая волосатую грудь под майкой, с трудом соображал, какая-такая Папена намылилась к нему в гости.
— Добрый день, Эва Карловна, — произнес медленно голос из динамика. — Проходите.
И дверь бесшумно открылась.
Наверное, я переволновалась, потому что в памяти совершенно не отложилось, как ехал лифт, по-моему, целую вечность и сразу под облака; совершенно не отложилось, как разъехались створки, открывая небольшой коридорчик на нужном этаже. Зато отложилось, что возле распахнутой двери стоял Альрик собственной персоной, чуть наклонив голову и засунув руки в карманы брюк. Как всегда безупречный и идеально одетый.
Даже дома не позволяет себе расслабиться и расхаживает в жилетках и вышитых сорочках, — отметилось машинально.
— З-здрасте… Я звонила сегодня утром, вы сказали, что можно подъехать. Правда, было очень шумно и плохо слышно.
Альрик посмотрел на меня, разглядывая, а потом засмеялся, и подъездное эхо отразило красивый смех.
— Значит, это звонили вы, Эва Карловна? А я решил, что друзья из института подшутили, решив поздравить весьма необычно.
— С чем поздравить? — растерялась я, позабыв о деловой хватке, расшатанной поездкой в такси.
— С днем рождения, — улыбнулся Альрик. — Прошу, проходите.
Сегодня кто-то именинник. А кто-то влип.
11.2
— Простите, не хотела мешать, — попятилась я к лифту. — Как-нибудь в другой раз…
— Эва Карловна, если приехали, не стоит поспешно уходить, — протянул руку мужчина.
— Очень неудобно, — пробормотала, разглядывая протянутую ладонь. — Зайду попозже…
Что я несу? Когда попозже? Прогуляюсь по морозцу и через два часа снова заявлюсь посиневшей ледышкой?
— Идите сюда, — велел Альрик, и ноги подчинились приказному тону. Горячие пальцы профессора обхватили мою руку и потянули в просторную прихожую, отделанную светлым деревом. Из коридора доносились голоса, взрывы смеха, звяканье посуды. Наверняка праздничное застолье организовано не хуже, чем светский ужин Мэла, и моя вездесущая юбка попадет под пристальное внимание гостей.
Мужчина помог раздеться и дождался, пока сниму обувь. Тощая курточка уместилась поверх шуб и пальто, коими был набит под завязку трехстворчатый шкаф. Ой, мамочки, поздравить именинника пришли как минимум сто человек!
Мельком глянув в зеркало, я торопливо пригладила растрепавшиеся волосы.
— Пливет! — раздался детский голосок, заставивший замереть. Из-за угла выглядывала лукавая мордашка чудесной черноволосой девчушки.
— Иди ко мне, котенок, — Альрик подхватил девочку на руки, шутливо затормошил, и она весело рассмеялась.
Я вытаращилась на идиллическую картинку папы и дочки. Неужели у профессора есть дети? В голове не укладывается!
— Это Сиба или Сибулька, — сказал он, щекоча девочку, а та заливалась и выворачивалась из его рук. — Моя племянница и страшная негодница.
Мужчина спустил смеющуюся девчушку на пол, и она убежала по коридору, топая.
— Пойдемте, — не спрашивая согласия, Альрик взял меня за руку и повел вслед за ребенком, потому что понял: я останусь в прихожей, не сдвинувшись с места.
Несколько шагов показались вечностью, пока мы не очутились на пороге комнаты, залитой солнечным светом. После полутемного коридора зрение не сразу перестроилось, и я притормозила, боясь запнуться и расстелиться на полу перед гостями именинника. Пол, кстати, бросился в глаза первым — крупная плитка с орнаментом из оранжевых, синих и красных кругов, призванным поднимать увядшее настроение и вселять оптимизм, несмотря на наглое вторжение.
— Прошу, Эва Карловна, — краем глаза я заметила руку, взмахом предлагающую войти.
Голоса стихли, и мечущийся взгляд выхватил в центре комнаты сервированный стол и гостей, повернувших головы в нашу сторону. От смущения я не знала куда деваться, топчась на месте. Профессор опять решил за меня: подвел к столу и, отодвинув свободный стул, втиснул рядом еще один.
— Прошу, — предложил галантно, и мне пришлось усесться на предложенное место.
Передо мной в мгновение ока оказались тарелка, фужер и столовые приборы. Альрик устроился под боком.
— Познакомьтесь, это Эва Карловна, коллега по институту. Моя матушка Медея Артуровна, — представил темноволосую женщину во главе стола. — Моя сестра Инга и ее муж Айк, — показал на пару, сидящую напротив и смотревшуюся очень гармонично. — Мой брат Лейв и его жена Паола, — показал на гостей слева.
— Здравствуйте. Очень приятно, — пискнула я, стушевавшись.
Последняя пара выглядела гораздо моложе присутствующих. Брат Альрика и его жена были едва ли старше меня. В это время прибежала знакомая шустрая девочка и забралась на колени к сестре именинника.
— Сибиллу вы знаете, и где-то в квартире потерялись два других моих племянника: Максим и Алеф. Если натолкнетесь на них, не пугайтесь.
В глубине жилища послышался боевой клич, и гости рассмеялись.
— Я предупреждал, — сказал муж Инги. — Не следовало показывать им индейские маски. Плакали наши головы. Сегодня мы все останемся без скальпов.
За столом снова раздался смех.
— Альрик, почему не ухаживаешь за гостьей? — напомнила матушка профессора. — Не томи, девушка замерзла с дороги.
— Конечно, ухаживаю, — опроверг он. Фужер наполнился багряным вином, а на тарелке появилась внушительная гора вкусностей, от вида и запаха которой ручьем потекли слюнки.
В целом родственники профессора, собравшиеся по случаю дня рождения, вели себя просто и непринужденно: сыпали остротами и веселыми историями, смеялись и подшучивали друг над другом. Я старалась есть аккуратно и благовоспитанно, вежливо улыбалась над бородатыми анекдотами и байками и украдкой разглядывала присутствующих, отметив про себя, что члены семьи Вулфу обладали некоей особенной привлекательностью, мгновенно притягивающей взор и не отпускавшей от себя. Они красиво смеялись, красиво жестикулировали, красиво ели и пили, и тому причиной являлась не только утонченность, данная благородным воспитанием, но и врожденная грация и гибкость. Мужчины были широкоплечи и мощны телосложением, женщины стройны и не обделены соблазнительными формами. Среди них я выделялась мелкой бледной поганкой.
Большое крепкое семейство, можно лишь позавидовать их дружности. Разве что жена Лейва показалась мне несколько капризной особой, но, наверное, так и должна вести себя женщина, чтобы молодой муж кудахтал как наседка и заботливо ухаживал, подкладывая лучшие кусочки.
Неожиданно Лейв, встретившись со мной глазами, подмигнул. Пойманная врасплох за подглядыванием, я сконфузилась и поспешно заинтересовалась обстановкой столовой.
В помещении царили минимализм и аскетизм линий, приправленные сдержанной элегантностью, чем-то напомнившей мне вылизанные хоромы дяди Мэла. Отсутствие безделушек, которыми хозяйки обожают заполнять пустующие уголки для накопления пыли, указывало на то, что единовластным хозяином жилища являлся мужчина без лишней сентиментальности, а именно великий и необъяснимый Альрик. Большие окна зрительно увеличивали пространство, создавая впечатление, будто просторное помещение распирает от избытка кислорода. И правда, дышалось легко, а в воздухе плыл аромат, перебивавший съедобные запахи. Благоухание исходило от приземистой вазы с розами посреди стола. Букет был настолько плотным, что, казалось, стебли с белыми бутонами вот-вот разорвут сосуд на мелкие кусочки.
В общем, мои глаза смотрели по сторонам, уши внимали разговору, а рот усердно работал, пережевывая. Время, которое предполагалось потратить на уговаривание профессора, ушло на поедание аппетитных блюд.
Маленькая Сибилла то прибегала в столовую, то снова исчезала в коридоре, и когда родители поочередно отправлялись на ее поиски, в глубине квартиры слышались громкие вопли и визги вперемешку с боевыми кличами и вытьем.
Периодически раздавались звонки, и Альрик поднимался и тоже уходил в коридор. Услышав первый раз звонкую трель, мне пришло в голову, что ждут запоздавшего гостя, чье место я нахально заняла. Однако вернувшийся профессор сообщил буднично, что получил поздравление по телефону от начальника Департамента по науке.
Пока длилось пиршество, именинника беспрестанно поздравляли научные общества и коллегии, академики и министры, собратья по науке и друзья, и чтобы ответить на очередной звонок, Альрик исчезал в проеме комнаты. Каждый раз, когда он усаживался на место, матушка профессора тревожно поглядывала на него, видимо, беспокоясь за увечную ногу, натруженную беспрерывными подъемами и ходьбой.
Постоянные отлучки Альрика тоже послужили поводом для шуток.
— Стоило организовать банкет в твоем кабинете, — сказал Айк, уминая отбивную размером с лапоть. — Прихлебывал бы винишко и беседовал со своими членами-корреспондентами, не отходя от стола. Заодно подискутировал селекторно о последних открытиях.
— Сегодня братец изменил своим принципам, — заметила Инга, вытирая платком вспотевший лобик дочери, снова прибежавшей из коридора. — Обычно в день рождения он отключает телефон, и до него невозможно дозвониться.
Наверное, Альрик не стал обрывать связь с миром, потому что ждал важного звонка, и возможно, от Лизбэт. А я почему-то думала, что девушка поздравила профессора ранним утром, подняв его, сонного, с постели.
— Сам не пойму, — ответил мужчина, посмеиваясь. — Но если бы отключил, то Эва Карловна не дозвонилась бы и не разыграла меня.
Точно, не дозвонилась бы, надрывая связки, не бросилась, сломя голову, навещать профессора на дому и не объедалась бы сейчас вкуснотенью.
— Значит, вы работаете вместе с Альриком? — спросила приветливо матушка профессора, обратившись ко мне. Сколько ей лет? Очень красивая женщина и выглядит молодо.
— Нет, — ответила я вежливо, промокнув губы салфеткой. — Работаю в архиве.
"Следует говорить мало, с достоинством и по существу" — вспомнились слова учительницы этики из интерната. Скоропалительное попадание пушечным ядром к Альрику на день рождения можно считать репетицией предстоящего через неделю мероприятия, и если я буду робеть перед кучкой гостей, то стоит ли говорить о многотысячном сборище?
— Мы гадали, почему Алька сегодня без дамы, — снова подмигнул Лейв, обнимая молодую жену. — А он великий конспиратор и притворщик.
Профессор, улыбаясь, положил руку на спинку моего стула. Наверное, он решил отметить день рождения, прозябая в одиночестве, потому что дама сердца уехала к родителям. Хотя вряд ли это Лизбэт. Она не отказалась бы от приглашения кумира и с утра заняла место за праздничным столом.
Вот как несправедливо поворачивается жизнь: кто-то не спит ночами и грезит о своем идеале, а кто-то бесцеремонно вторгается в разгар веселья и уплетает за обе щеки, сидя бок о бок с недосягаемым божеством всех студенток.
Пригубив вино, я отметила приятный вкус напитка и случайно поймала взгляд главы семейства Вулфу, с легкой полуулыбкой наблюдавшей за мной, а затем её внимание переключилось на запыхавшуюся девочку, которая прибежала из коридора и кинулась обнимать бабушку.