— Попробую сдать с первого раза, — ответила с деланной веселостью, а внутри все подкосилось от страха перед неизбежной двойкой. — Альрик Герцевич, я знаю, вы были на "Лицах года". Каково это?
Он посмотрел на меня с улыбкой:
— Очень хочется туда попасть?
— Что вы! Совсем не хочется. Не смогла отказаться по причине долга.
— Сочувствую. В таком случае действительно потребуются деньги. Учтите, вас осмотрят с головы до пят, а особо ретивые еще и рентген сделают.
Не удержавшись, я рассмеялась, и Альрик тоже. Мимо проехала одинокая машина, осветив нас фарами. Наверное, фургон первоотдельщиков поехал в последний рейс до отделения. Меня передернуло.
— Полагаю, вы не сказали отцу об участии в приеме.
— Нет.
— Советую предупредить его хотя бы за час до начала мероприятия. По крайней мере, ваш батюшка успеет сориентироваться и ответит на вопросы журналистов, не выставив себя посмешищем. В противном случае последствия его гнева будут непредсказуемы, я прав?
— Наверное, да, — признала, представив, как журналисты пристают к папуле, требуя рассказать о дочке, а он недоумевает по поводу того, что я оказалась на одном приеме с ним.
Все-таки к рекомендациям профессора стоит прислушаться, он повидал гораздо больше меня и умудрен жизнью.
Покончив с яблоком, Альрик вытер нож салфеткой и положил в бардачок.
— Покажите руку.
Я протянула забинтованную конечность. Боль от пореза притихла, став терпимой. Мужчина погладил палец, отмеченный вирусоносным Нектой, но не стал подносить ладонь к лицу, чтобы разглядеть получше. Видно, ему хватило скудного света уличных фонарей.
— Рисунок почти исчез, — заключил он, и я, выхватив руку, неверяще приблизила к глазам. Колечко ушло под кожу, снова превратившись в невидимку.
Что же это такое? Хочу — появляюсь, хочу — пропадаю. Хочу — даю жить спокойно, хочу — треплю нервы.
— Оптимистичная тенденция вселяет уверенность, — заявил профессор, упреждая новый виток вопросов, подозрений и страхов. — Не загружайте голову ненужными пустяками, а готовьтесь-ка к предстоящему экзамену.
Здорово, когда кто-то принимает за тебя решения, тем более такой умный и дальновидный как Альрик. Профессор не будет бросать впустую слова на ветер, — успокоила я себя. Если он сказал, что можно не обращать внимания на укус вероломного проводника из катакомб, так и быть, потерпим, пока не найдет способ избавиться от "подарочка" мохнатого Некты.
Без приключений мы добрались до институтских ворот, и Альрик заглушил двигатель.
— Большое спасибо. Наверное, я отвлекла вас от важных дел, — потупилась неловко. Поздно каяться, когда испортила человеку светлый праздник дня рожденья.
— Наоборот, Эва Карловна. Большего удивления при вашем появлении на пороге квартиры мне не приходилось испытывать. Сказать по чести, заинтригован тем, какой фортель выкинете в следующий раз. Кто дал адрес?
— Стопятнадцатый. Сказала, что мне нужно на срочный осмотр, потому что у нас договоренность.
— Однако, — только и ответил мужчина. — Впечатлен. Пойдемте, провожу.
— Не стоит, вы и так потратили на меня много времени.
— Считайте мое внимание вложением инвестиций. Очень хочется получить пятьдесят процентов. Не прощу себе, если в двух шагах до общежития случится что-нибудь непредвиденное.
У меня вытянулось лицо. Не поймешь, то ли шутит, то ли говорит серьезно.
Профессор успел выйти из машины и открыл передо мной дверцу, предложив руку. Джентльмен с повадками хищника, — промелькнула мысль. Не упустит своей выгоды, даже расточая комплименты.
Мы прошли мимо ряда с ангелами. Сегодня вечером все постаменты оказались заняты — бродячие хозяева ступней и лодыжек вернулись, заняв свои места. Остановившись, я протерла глаза, разглядывая каменные лики, терявшиеся в тенях, куда не доставал свет фонарей.
— Что-то не так? — спросил Альрик, замедлив шаг.
— Не знаю, — пробормотала я неуверенно. — Ангелов забирают на реставрацию?
— Компания крылатых в сборе вот уже больше тридцати лет. За каждый год существования института прибавляется по ангелу. Считается, если этот период прожит без проблем и потрясений, значит, альма-матер находилась под защитой высших сил.
— А если случаются трагедии? — вспомнила я о пожаре в столовой. Можно ли отнести предновогоднее происшествие к бедам, способным лишить галерею нового постамента?
— Когда таковое происходит, в наказание ангелов разворачивают лицами в противоположную сторону на весь следующий год за то, что плохо отгоняли напасти.
— А такое бывало?
— Бывало, — ответил профессор, нахмурившись. Видимо, вспомнил о неприятном событии из прошлого, но потом засмеялся: — Эва Карловна, вы купились на институтский фольклор.
— Пойдемте, Альрик Герцевич, а то замерзнете, — потянула его по аллее.
— Вы опять недооценили меня. Куртка создает локальный теплый колпак, который выдерживает до минус шестидесяти по Цельсию.
На ступеньках общежития мы остановились.
— До свидания, — сказала я. — Спасибо, что не отказали.
— До свидания, — профессор поцеловал галантным жестом незабинтованную руку, вызвав мое смущение. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество.
Развернувшись, Альрик пошел, прихрамывая, по дорожке, а я смотрела вслед статной фигуре, пока та не скрылась за поворотом.
Новолуние не влияет на эффективность ритуала, и нет нужды скреплять обет кровью. Вышло удачно, что пигалица не знала об этом.
Чужой запах обволакивал ее, забивая обоняние. Едва раскрылись двери лифта, Альрик понял: мальчишка подобрался к ней ближе, чем обычный однокурсник, и стал чем-то большим и значимым.
Мгновенно принятое решение поначалу ошеломило, но проснувшийся азарт и предвкушение лишь обострили охотничьи инстинкты. Альрик переиграет сопляка, привязав малявочку к себе. В первые дни число ли-эритроцитов в крови ничтожно мало, но вскоре их количество увеличится. Достаточно пяти процентов, чтобы чувствовать связь и ненавязчиво диктовать свою волю.
Он развлечется, дергая щенка за усы, и нащелкает по носу, отобрав камешек, с виду неказистый и без ювелирной огранки, но дающий на свету удивительно чистую и глубокую цветовую гамму.
Кто говорил о совести? Она отдыхает.
11.5
Ур-ра! — скакала я по комнатушке, не в силах усидеть на месте. Завтра Альрик отдаст заключение на фляжку! Всё получилось, как я и загадывала. Отлично! Мне страшно повезло. Для полного счастья оставалось дождаться Мэла. Поди, уморился, бедненький, рассортировывая дедушкины книги по полкам, и еле ноги волочит.
Листочек с адресом профессора изорвался на мелкие клочки и выбросился в унитаз. На этот раз бумажную мелочевку затянуло в канализацию без проблем.
Выйдя из туалета, я столкнулась в коридорчике с румяным Капой, только что прибывшим в общежитие по морозцу.
— Привет! — поздоровалась, искря энергичностью. — Сто лет тебя не видела. Как батя и Сима?
— Привет, — ответил парень, ковыряясь ключом в замке. — Батя завтра выходит на работу, Симон тоже держится молодцом. На следующей неделе его переведут в наш стационар.
— К Морковке?! Зачем?
— На реабилитационный период. В больнице не потянем, слишком дорого, а институт возьмет символическую плату. К тому же братан надеется сдать сессию, а дома и стены помогают.
— Сима молодец. Можно потом его навестить?
— Знаешь… пока не стоит, — замялся Капа. — Он… стесняется, что ли. Раньше нас с трудом различали, а теперь у него… в общем, лицо еще хуже, чем у препода по символистике.
— А что у препода по символистике? — начала я судорожно вспоминать необычности в облике Альрика.
— Ну, ты даешь! — хмыкнул парень и напомнил, показав, где проходит шрам у профессора: — У него же здесь… и здесь.
Наверное, отираясь около мужчины, я успела привыкнуть к нему, потому что совершенно не замечала ущербности. Ущербными бывают мозги или душа, а недостатки во внешности не имели для меня значения.
— Не буду же я молча пялиться на Симино лицо. Поздороваюсь с ним и поболтаю.
— Лучше потом, — ответил парень с неохотой. — Сначала спрошу у него.
— Говорят, сейчас делают хорошие косметические операции, — вспомнила я одну журнальную статью.
— Делают за приличные деньги. Придется братану подождать, потому что по сусекам пусто. Будем набирать наличность.
Значит, по окончании реабилитационного периода Сима вернется в институт с обезображенным лицом, чтобы учиться, пока отец не наскребет сумму, необходимую на операцию. Сумеет ли парень выдержать, замечая, что на него пялятся и показывают пальцами? Надеюсь, у Симы хватит силы духа и твердости характера, чтобы не принимать близко к сердцу праздное любопытство зевак — мелочь по сравнению с тем, что он сделал самое главное: сумел выжить.
— Ладно, только ты обязательно спроси у брата, — напомнила я парню, а про себя решила, что если Сима откажется от посещений, приду без спроса в институтский медстационар. У меня ведь дар заявляться туда, куда не звали.
Услышав голоса, выглянула из своей комнаты Аффа.
— Как съездила? — спросила она первым делом. — Я уж думала, не зайдешь, потому что обиделась.
— И я думала, что ты обиделась. Съездила удачно.
— Классно! Выбрала стилиста?
— Зачем?
— Как зачем? — удивилась девушка. — Нужно подобрать правильный и запоминающийся образ. На тебя будет смотреть вся страна. В прямом эфире, представляешь?
Я не представляла, но спорить с соседкой не решилась. Кошмар! Вообразила, как репортеры кричат в микрофоны: "Внимание, сенсация на экранах ваших телевизоров! Грандиозное падение на зеленой дорожке!", а на заднем фоне камера выхватывает меня, расстелившуюся под вспышками фотокамер и утянувшую за собой несчастного Петю. Нет уж, лучше выбрать незаметный образ, чтобы журналисты, увидев мою неземную красоту, позевали со скучающими лицами и накинулись на других гостей, просвечивая им внутренности.
— А стилист точно нужен? Может, как-нибудь без него?
— Ни в коем случае, — заявила категорично Аффа. — Зная тебя, скажу с уверенностью, что ты вряд ли соорудишь что-нибудь достойное. Нужно быть в курсе последних тенденций моды, а ты в ней полный ноль.
— Ноль, — подтвердила я собственную балбесность.
— Наличность имеется?
— Появится в конце следующей недели, — сказала с наглостью банкира, чей банк лопнул пять минут назад.
— Без аванса никто не согласится, — критически поджала губы соседка, размышляя. — Есть у меня одна мыслишка… и она мне нравится. Понедельник — легкий день, и завтра удача будет на нашей стороне.
— Спасибо, Аф, — поблагодарила я девушку и спросила жалостливо: — А этот… не звонил?
— Не звонил, — отрезала она. — И не выводи меня из себя. Я только к вечеру успокоилась.
Мало приятного в том, что Аффа, бескорыстно принимающая участие в моей судьбе, вступила в конфликт с моим парнем. Я очутилась на линии военных действий, и каждый выстрел противников попадал рикошетом в меня, заставляя чувствовать виноватой по отношению к воюющим сторонам.
Соседка заметила перебинтованную руку, и мне пришлось выдумать, что случайная царапина получена в поездке к отцу.
— Ох, Эвка, непутевая ты, — посочувствовала девушка. — Прости, что утром высказалась резко. Может, он и не болтун, но держись от него подальше. Он эгоист и попользуется тобой, не дав ничего взамен, потому что относится к категории "потребителей".
Осуждая, Аффа имела в виду Мэла, но я не стала её разубеждать. За короткое время близкого общения он подарил столько, сколько я не получила за всю свою жизнь, сделав меня богаче — мечтами, желаниями, страстями, надеждами.
Вернувшись в швабровку, взялась за ум. Поскольку Радик гостевал у своего дяди, необходимость в готовке отпала, а я наелась экспромтом на год вперед, навязавшись в гости к потрясающему мужчине. Какая большая у него семья, — отвлекшись от зубрежки, невольно сравнила семейство Вулфу с родственниками Мэла, которых мне довелось увидеть. Не пришлось долго раздумывать, кого из них наградить высокими баллами. Возможно, профессорская родня сделала нелицеприятные выводы в отношении меня, но им хватило воспитанности, чтобы промолчать и не подать виду, и я добавила плюсиков за приличия.
Сегодня Альрик открылся передо мной в новом свете, показав себя почтительным сыном, любящим братом и заботливым дядей для племянников, однако его непредсказуемость озадачивала и в то же время волновала. Как я ни старалась, но не смогла воспринимать его бесполым преподавателем. Альрик был настоящим мужчиной: с искрами, вспыхивающими в глазах, когда он смеялся; с пристальным взглядом, которым, прищурившись, смотрел на меня, раздумывая о чем-то; с природной магией обаяния, выбивающей почву из-под ног и лишающей душевного равновесия. А проклятая bilitere subsensibila[26] его прикосновений просто убивала меня, прокатывая по обнаженным нервам волнами удовольствия. Ум и опыт профессора внушали уважение, а весомые и правильные слова заставляли прислушиваться к ним. Словом, мужской идеал с большой буквы снова заполнил мысли, отвлекая от учебы.
Отогнав кое-как образ Альрика, я вознамерилась честно-пречестно продолжить заучивание, но вспомнила о "колечке" на пальце и погладила замотанную в бинт лапку. Боль прошла, и порез начал потихоньку чесаться.
Завтра добьюсь от профессора более или менее внятного объяснения, чем мне может угрожать подарок подвального жителя. Определенно, мужчина недоговаривает, и если продолжит изображать наивную простоту, обращусь к декану за поддержкой. Пусть построжится и надавит на Альрика.
Я снова учила и вдалбливала, не забывая поглядывать на часы, и умудрилась пропустить, когда стрелки сошлись на цифре "12". Мэл так и не приехал. Видно, случилось нечто из ряда вон выходящее, — подумала тревожно, укладываясь спать. Отсекала саму мысль, что интерес, о котором говорила Аффа, угас. Ведь Мэл пошел на конфликт с соседкой, позвонив вчера и сегодня утром, и его настойчивость о чем-то говорила.
Засыпая, я вспомнила о брошке и о разговоре с профессором. Вынув украшеньице из выреза майки, обвела пальцем перевитые прутики и поцеловала, послав в пространство заверение: я обязательно приеду! — для пущей уверенности подтолкнув мысленный позыв и придав ему ускорение.
Сомкнув глаза, дала себе установку: сдам сессию и засяду за поиски достоверной информации о западном побережье, благо позволят длинные каникулы и рабочее место в архиве, где хранится много полезной информации, и трижды секретные грифы на папках не помешают новой цели.
Ночью меня разбудил громкий стук на улице. Прошлепав босыми ногами по ледяному полу, я выглянула в окно. Ветер гнул деревья и пытался сорвать крыши с домов. По черному небу стремительно летели белесые рваные хлопья облаков, а невидимый лист железа на кровле грохотал под порывами ветра, силящегося сдуть город с лица земли.
Погода менялась, и менялась моя жизнь.
Под утро приснился странный сон, оставшийся в памяти предощущением ожидания. Толстые, в несколько обхватов стволы, покрытые мхом. Упирающиеся в небо кроны, пропускающие по крупицам слабый сумеречный свет. Мрачный лес, замерший в ожидании, и я у корней гигантского дерева — пылинка в вечности.
12.1
С утра Мэл не появился и не пришел на сдаточную работу по символистике, и я не находила себе места, вертясь на скамье и гипнотизируя дверь аудитории.
Завтра экзамен, а его нет. Потоки студентов вливались в большое гулкое помещение, чтобы потрудиться на благо сессии, а Мэл изволил проспать важное занятие после изматывающего труда в дедовской библиотеке. Может, сходить на факультет к элементарщикам и расспросить Макеса? Так и сделаю. Подожду до большого перерыва и схожу.
Приняв решение, я погрузилась в процесс защиты наспех сляпанной работы.