развлечений. Или, точнее, это их родители меня нашли для подготовки их чад к экзаменам по истории.
Плавала я в том же комплексе, в котором Паша занимался фехтованием. Вошла, предъявила бейджик. В огромном холле сновало какое-то огромное количество детей, галдеж стоял страшный. Вдруг меня окликнули:
– Вероника Евгеньевна!
Я развернулась и поняла, что это Пашин тренер.
– Добрый вечер! – поприветствовал он. – Простите, почему Паша на тренировку не пришел? Все-таки на Европу его выставляем! Вы знаете, какой был отбор? Сколько кандидатов? Да, он, безусловно, лучший. Ваш сын, Вероника Евгеньевна, – наша гордость, опора и надежда. И претензий у меня к нему нет – парень работает с самоотдачей! Тем более странно – пропускать тренировку перед самыми соревнованиями. Я надеюсь, он здоров?
– Как не пришел? – рухнуло у меня сердце. – Он собрался к пяти. Как обычно. Я уже дома была…
Выхватила из сумки телефон, стала набирать сына.
– Я к охране, пусть камеры посмотрят, – сказал тренер.
Молчание в трубке. Вспомнила, что у них в холле вечно связь плохая. Выскочила на улицу. Длинные гудки – никто не брал трубку. Еще раз. И еще.
Особо не надеясь, позвонила Феликсу.
– Слушай, у вас там Паши нет?
– Нет. – Удивление в голосе сменилось беспокойством. – И не было.
– Родителям ничего не говори. Будут новости – сообщу.
Несколько глубоких вдохов, чтобы подавить приступ паники. Не время. Не сейчас. А пальцы уже набирают номер телефона Дениса.
– Буду через пятнадцать минут, – говорит он мне, выслушав.
Стою, тяжело дыша, отгоняя ужасы, которые подступают. Окружают. И захватывают в плен.
– Ника, – обеспокоенно окликнул меня… Ричард. – Что случилось?
– Паша пропал, – беспомощно выдохнула я.
– Ты позволишь тебе помочь?
Кивнула.
– Я вызову военных. Здесь все прочешут. Мы его найдем.
На крыльце около нас становится многолюдно. Но странно – марево телепортов люди словно и не замечают.
– Я отвел им глаза, – тихонько говорит Ричард, обращаясь ко мне. И потом уже другим тоном, обращаясь к прибывшим: – Господа, у меня пропал сын. Пауль Рэ. Найдите его.
– Слушаемся, командующий Тигверд. Разрешите выполнять! – раздается на имперском. И военные исчезают какими-то смазанными тенями.
– Я не знаю пока, куда он делся, – тихо сообщил Ричард. – Но я не чувствую ни его страха, ни ощущения чувства опасности. Скорее, легкое раздражение.
– Ты его чувствуешь? – поднимаю я на него глаза.
– Чуть глуше, чем тебя. Или, допустим, отца… Но его и Рэма я ощущаю вполне четко.
– А как ты здесь очутился? – И я понимаю, что он одет по-летнему – как там, в том лесу.
– Почувствовал, что тебе плохо. Что ты в панике.
– И ты пришел, – закрыла я глаза.
– Я не смог не прийти.
– Давай зайдем вовнутрь – ты замерзнешь.
– Ричард, Вероника, – раздался голос императора, – что у вас тут происходит?
– Фредерик, Паша пропал… На тренировке не появился, на звонки не отвечает…
– Я почувствовал, что вам плохо. Вероника, послать за Ирвином?
– Нет-нет, спасибо, все в порядке.
– Ричард? – спросил император, лишь слегка кивнув сыну. Я была очень благодарна его величеству за такую выдержку. Я понимала, что он сейчас чувствует.
– Разыскники прибыли. Полный десяток. Отряд силовиков в минутной готовности, – отчитался Ричард.
– Кто посмел?
– Не ясно. Но опасности для сына они, как и я, не чувствуют.
«УАЗ Патриот» влетел на стоянку возле школы олимпийского резерва. Как обычно, Денис бросил его посреди дороги, с полным безразличием к чувствам и удобствам других.
– Ника! – подбежал он ко мне. – Я ребят поднял. Сейчас будут.
– Можно давать отбой, – спокойно отозвался Ричард. – Мои люди справятся лучше. Они способны обнаружить заговорщика в тысячной толпе только по отголоскам эмоций.
Денис посмотрел на императора, словно ожидая приказа от него.
– Я думаю, что принц Тигверд прав, – кивнул император. – Его армейские нюхачи – лучшие в империи.
Против воли я скривилась, вспомнила, какой приказ отдал разыскникам Ричард – обнюхать меня и сказать, были ли у меня еще мужчины, кроме него.
Денис между тем кивнул, отошел и взялся за телефон.
– Извините меня, пожалуйста, но мне необходимо переговорить с Денисом Юрьевичем, рассказать подробности. – Я говорила, стараясь не показывать волнения.
Затем, обращаясь к обоим – сыну и отцу, посчитала нужным сказать совершенно искренне:
– Фредерик, Ричард… Я очень благодарна вам за то, что сразу пришли на помощь. У меня нет никого дороже детей. Спасибо вам… – И быстрым шагом направилась к Денису.
Он сразу все понял, усадил в машину с тонированными стеклами, предложил сигарету. Как все-таки хорошо, когда рядом те, кто тебя понимает…
А еще я искренне порадовалась за императора Тигверда. Да, все не просто… Но он только что воочию убедился, что его сын жив и здоров, а это огромное облегчение. Это счастье… Я машинально курила и не сразу поняла, что плачу. Я хочу видеть сына, хочу знать, что он жив и здоров. Пашка, Пашка – где же ты?
– Вероника Евгеньевна! – окликнули меня. К машине подбежал Пашин тренер, размахивая какой-то бумажкой. – Посмотрите, эта женщина разговаривала с вашим сыном. Похоже, с ней он и ушел.
И он сунул мне в руки мутную фотографию, распечатанную на принтере.
Я взглянула и длинно, от души, выругалась.
Тренер посмотрел с интересом. Только сейчас я заметила, что он стоит рядом уже не один. Император, милорд Верд и имперские нюхачи смотрели на меня уже не столько с интересом, сколько с явным недовольством. Ничего, потерпят…
– Ты знаешь, кто это? – спросил Ричард.
– А то… Это бабушка Паши.
– Эта женщина не похожа на вашу маму. – Фредерик с сомнением посмотрел на листок.
– Это не она. Это моя экс-свекровь. Ей-то что понадобилось!!!
Облегчение нахлынуло на меня. И погребло под собой. В ушах гудело так, что я на какое-то время перестала слышать.
– Что? – замотала я головой. Я видела по губам, что мужчины говорили все и разом. Но разобрать, что именно, не могла. – Сейчас…
Когда чуть пришла в себя, поблагодарила тренера и извинилась за беспокойство. Он оглядел нашу живописную группу, ничего не спросил, покачал головой и ушел.
Сразу позвонила Феликсу – сообщила, что с Пашей все в порядке. Что это недоразумение.
Тем временем к Ричарду подошел имперец в черной форме без знаков отличия. Военный коротко поклонился императору.
– Разрешите?
И после утвердительного кивка протянул листок бумаги Ричарду.
– Адрес есть, – посмотрел в листок тот.
– Я ее зарою, – от всей души прошипела я.
– Если пожелаете – вполне можно организовать, – на полном серьезе кивнул император. – Нападение на члена Императорского дома…
– Это лишнее, – быстро поправилась. – Я… иносказательно.
Фредерик посмотрел на меня с насмешкой.
– Или можно попросить ребят вынести дверь и всех положить на пол, – выступил с предложением и Денис. – Я что, зря народ по всему городу взгоношил?
– Или объединить ваших людей и моих – и устроить совместные учения, – внес свою лепту в обсуждение дальнейших действий Ричард. – Совместные операции очень полезны.
– Поддерживаю, – отозвался командир СОБРа.
Ричард с Денисом оценивающе посмотрели друг на друга и церемонно пожали руки.
– Спасибо всем большое, – посмотрела я на мужчин. – И извините за беспокойство. Я поеду, пожалуй. Разбираться.
– Куда тебе за руль, – усмехнулся
Денис. – Я тебя сам отвезу.
– А моя машина?
– Подгонят, – быстро сказал Ричард. – Это мелочи.
Я ехала в машине с Денисом. Курила и ела шоколадку, что нашлась у него в бардачке. Ехать минут двадцать. Надо успокоиться. Случиться уже ничего не могло – свекровь, какая бы она ни была, – родная бабушка! И ничего плохого первой шпаге Санкт-Петербурга и области она, конечно, не сделает…
И вот что она сейчас-то активизировалась? Ни со мной, ни с внуком они в эти годы особо не общались. Передавали деньги – и на том спасибо огромное. Посмотрела еще раз на бумажку, которую дал имперец, – там адрес был другой. Они переехали – а я и не знала.
Потом обернулась, посмотрела в заднее стекло. Черное бронированное нечто – один в один похожее на то, в котором нас отвозили к родителям, – старательно нас сопровождало.
Имперцы…
Я испытывала странную гамму чувств. Счастье от того, что Пашка жив. Злость и ненависть к имперцам, а заодно ко всем параллельным мирам, вместе взятым. Это из-за них я живу в вечном страхе за детей!
Дикую благодарность имперцам и параллельным мирам… Это благодаря им у меня трое детей. Это благодаря им я получаю такую защиту…
А еще я чувствую счастье. Бешеное, щенячье счастье! Счастье от того, что милорд Ричард Фредерик Рэ принц Тигверд, жив и здоров. И… что – несмотря на мои слова – он пришел?
Я ненавижу ложь. И, прежде всего, не собираюсь лгать самой себе…
Глава 15
Денис прижал машину к обочине.
– Прибыли, – сообщил он.
Новая квартира бывших родственников находилась в районе Фонтанки, недалеко от Невского.
Следом припарковались имперцы. Вот вроде бы машины наши, и одеты имперцы соответствующе, чтобы не привлекать внимания. А все равно они были – имперцы.
Попытка слиться с толпой не удалась – при всем уважении… Хорошо, что благодаря магии их видели не все и только тогда, когда это было необходимо. «Люди в черном»… выделялись… Мягко говоря. Охранники в черных комбинезонах и – зачем-то в темных очках. Это по ночному зимнему Питеру. Император – в длинном черном пальто. Ричард, видимо, переоделся по дороге. Теперь он был одет так же, как и отец.
Двое высоких мускулистых мужчин с длинными серебристыми волосами. Ричард растрепан, а у Фредерика волосы заплетены по имперской моде – косичка типа «колосок» и бант с драгоценным камнем… И все это вылезает из джипов возле старинного, но, в общем-то, обычного дома. С домофоном, к которому мы и подошли.
– Мы, с вашего позволения, понаблюдаем. При необходимости вмешаемся, – любезно проговорил Фредерик.
Я вздохнула и нажала на кнопочки.
Через долгое-долгое время мне ответили голосом моей свекрови:
– Ника, уходи. Паша будет жить с нами. И… звонок я отключаю.
Ричард подошел к двери, сделал раздраженный пас рукой. Панель истерично замигала сразу всеми оранжевыми циферками. Дверь распахнулась. Охранник в парадной нас даже не заметил. Интересующая нас квартира оказалась на четвертом этаже. Фредерик поинтересовался:
– Эту так же открываем? Или позвоним для приличия?
– Или воспользуемся любезным предложением вашего командующего и проведем учения? – вставил свои пять копеек Денис.
Ричард энергично кивнул.
– Очень смешно, – проворчала я и нажала на кнопку звонка.
Достаточно долго никто не открывал. Потом раздался голос бывшей свекрови через дверь:
– Что тебе, Ника?
– Вера Валентиновна, я за сыном, – ответила я, ощущая себя… глупо.
– Мы хотим оставить его себе.
– А отряд СОБРа, выбивающий вам дверь за похищение ребенка и удерживание его, вы не хотите? – Денис потерял терпение и продемонстрировал в глазок удостоверение. – Открывайте.
– Молодой человек, – снисходительно отозвалась моя бывшая родственница через закрытую дверь. – Идите прочь. Мой супруг трудится в Администрации города и…
– Довольно, – император взмахнул рукой, и дверь вынесло. – Надо было сразу закопать. Как и предлагала уважаемая Вероника.
– Так я иносказательно, – поторопилась уточнить я.
– А я – нет. – И император прошествовал в квартиру мимо потерявшей дар речи и переставшей двигаться свекрови. Или он ее заколдовал, чтобы не выслушивать?
– Фредерик, – выдохнула я.
– Мастер Рэ, – раздался его повелительный голос.
– Ваше величество! – тут же послышалось из глубины квартиры.
Сын выскочил откуда-то с грохотом. Обозрел нас и вытянулся по стойке смирно, приложив правую руку к сердцу.
– Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, что все это значит? – протянул император.
– Ваше величество! Разрешите ответить на этот вопрос… лично вам? – отчеканил Паша.
Мы с Денисом переглянулись. Ричард стал хмуриться еще больше. Все страньше и страньше…
– Паш, а где твой телефон? – нежно и очень-очень тихо поинтересовалась я. – Вот объясни, зачем тебе мобильник, если ты не берешь трубку?
Сын продолжал стоять по стойке смирно и поедать глазами повелителя. Мне показалось или он посчитал это более безопасным занятием, чем общаться со мной?
– А что тут происходит? – в коридор выплыла полная женщина с гордой осанкой. Губы и брови подведены – она всегда красилась, даже дома. Получалось пошло. Тяжелый запах убойных вечерних духов можно было использовать как оружие массового поражения. От этого запаха вихрем закружили воспоминания… Не самые приятные.
– Вы посмели выбить дверь в мою квартиру?! – голос звучал сочно, властно.
Надо же – отморозилась…
– Вера Валентиновна! Почему вы не позвонили и не предупредили, что Паша у вас? – спросила я у нее.
– Я звонила, мне сказали, что этот номер не твой, – патетично ответила она мне. – И вообще, с твоей стороны крайне безответственно оставлять ребенка без присмотра.
– Видимо, забрать ребенка из спортивной школы, никого не предупредив, и привезти в квартиру, адрес которой я не знаю, – это и есть показатель крайней ответственности, – отчеканила я.
– Ты ведешь аморальный образ жизни и попадаешь под лишение материнских прав, – отрезала обеспокоенная будущим единственного внука бабушка.
– Это с чего вдруг?
– Где ты все это время пропадала? Тебе не до сына! А мальчику поступать скоро. С нами он получит блестящее образование, благодаря дедушке все двери ему будут открыты…
Тут Паша перестал изображать статую, отмер и виновато посмотрел на меня:
– Мам, правда. Я ехал чаю попить. Ну, тебя позлить. Относительно планов бабушки я был не в курсе.
– Ты не должен был быть в курсе! Ты – ребенок, и ты будешь делать то, что скажут старшие. Старшие, которым не безразлично твое будущее! Иди к себе, Павел, тебе не обязательно слышать этот разговор. Займись уроками. Скоро мы определимся, каких репетиторов необходимо нанять. – Свекровь была в ударе…
Имперцы молчали, я тоже, Пашка просто остолбенел, выслушивая страшный сценарий своего ближайшего будущего… А бабушка продолжала, обращаясь уже ко мне:
– Как тебе не стыдно! Мальчик совершенно запущен! А какая у него речь! Это же уму непостижимо!
Должно быть, придя в восторг от такого количества внимательных слушателей, она повернулась к Паше:
– И, кстати, отдай маме эти свои причиндалы – на спорт свой ты больше ходить не будешь. Нечего такие мозги проматывать неизвестно где. Не ожидала я от тебя, Ника…
– Ба, я не…
– Называй меня нормально! А ты послушай меня, Вероника. Внука погубить я