во всеобщем почтении.
– Пожалуйста. – Моя мама подала ему листок бумаги.
А дальше и я, и мама, и Луиза, и Джулиана, и Наташа любовались лицом наследника, вытягивающимся по мере прочтения списка в сорок восемь пунктов. Я уже упоминала, что наследник империи Тигвердов был потрясающе хорош собой? Вот на эту самую потрясенность мы и любовались.
– И кто вам это составил? – раздраженно проговорил его высочество.
Мы обиженно переглянулись.
– Наш женский коллективный разум, – вежливо ответила мама.
– Помещение для редакции, типографии, наем сотрудников, консультации с юристами. Закупка бумаги, рекламная кампания по продвижению журнала «Имперская сплетница». Сведения о том, как распространяется печатная продукция по империи. Стихии – сколько всего… Так… Найти фотографа и понять, как верстать журнал с фотографиями… Подготовить предложение о сотрудничестве для господина Миррова… А директор книжного магазина вам зачем? – И наследник бросил на меня недовольный взгляд. Справедливо полагая, что за идеями, так потрясшими его неокрепшее имперское сознание, стояла именно я.
– Он успешен. Обладает необходимыми знаниями, не говоря уже о том, что мы с ним из одного мира. Нам будет проще сработаться.
– И что вы от него хотите?
– Чтобы он продвигал нашу печатную продукцию.
Наследник вздохнул. И продолжил:
– Организовать интервью для газеты и съемки для журнала следующих лиц: наследника Брэндона…
Только покачал головой. Продолжил читать про себя. Потом обратился к нам:
– Ну ладно я – как мне кажется, если вы решили издать первый номер журнала про меня, имеет смысл капитулировать сразу. Отмучиться – и забыть… Но с чего вы взяли, что, – он посмотрел в список, – например, граф Крайом на это согласится?
– Ваше высочество, – плотоядно улыбнулась я. – Ну подумайте сами… Почему же вы должны страдать один. Всяко приятнее в компании. А ее мы вам подобрали вполне приличную. Милфорд, ненаследный принц Тигверд.
– Да, но вы решили, что…
– Ваше высочество… Вы на нашей стороне?
Брэндон как-то с опаской посмотрел на нас. И осторожно кивнул.
– Вот и пройдете университет по управлению будущими подданными. Вы же не думаете, что все ваши решения в дальнейшем будут прямо-таки с диким восторгом восприниматься имперцами.
Молодой Тигверд подумал. Еще подумал. И спросил:
– Хорошо. А сроки?
– Журнал – к вашему дню рождения.
– Подарок, – процедил он. – А газета?
– К следующей пятнице.
– Но сейчас уже понедельник!
Мы синхронно кивнули – зачем же спорить с очевидным?
Все-таки в Военной академии манеры вбивали качественно – ругательство наследник проглотил.
– Вы же можете привлечь в помощь членов своей боевой пятерки, – утешила я его.
Брэндон вздохнул и откланялся.
– Как-то я сомневаюсь, что с него будет толк, – проворчала Джулиана.
– Вы зря предвзято относитесь к молодому человеку, – не согласилась с ней моя мама. – Думаю, что его хорошо обучали.
– Да и генофонд соответствующий, – добавила я…
Ночь я провела беспокойно. Решила: если Ричард никак не проявит себя в течение этих суток, отправлюсь к нему за разъяснениями. Интересно, в поместье есть топор? Или взять с кухни молоток для отбивания мяса? Или обойтись более мирным и традиционным подходом – взять скалку?
Проснулась еще затемно. Вспомнила, что Ирвин отменил особый режим питания. Оделась. И пошла на кухню.
Достала апельсины и любимую соковыжималку. Надела фартук. Стала делать сок.
– Стихии! – раздалось от двери в кухню. – Значит, это правда…
– Что именно? – спросила я у художницы, которая смотрела на меня в изумлении.
– То, что вы сами готовите. Надо же, это, пожалуй, единственные слова правды, которые о вас говорили, – а я не поверила… А я могу спросить – почему меня расположили на половине слуг?
Я удивленно посмотрела на нее.
– Сначала я решила, что вы хотите указать мне мое место. Потом я поняла, что вы сами располагаетесь здесь же…
– По-моему, у нас на половине уютнее. Меньше позолоты и пафоса. Даже не задумалась, как это будет воспринято вами.
– Поняла.
– Джулиана, вы не сочтете меня невежей, если я предложу вам позавтракать на кухне? Просто поднимать слуг или носиться туда-сюда с едой…
– Вам помочь накрыть на стол?
– Если вас не затруднит.
Какое-то время мы молча возились на кухне. Потом Джулиана вздохнула и сказала:
– Я, должно быть, кажусь вам дерзкой, неблагодарной и завистливой…
– Мне вы представляетесь бесконечно талантливой, – улыбнувшись, сказала я.
– И на основании этого мне позволено… больше, чем остальным?
– Конечно, нет. Просто мне хочется вам помочь, а уж как вы этим воспользуетесь – это ваше дело.
– Никогда не думала, что завистлива. Груба – бывает… Столица выбила из меня излишнюю мягкотелость. Дерзка… О… Это было всегда. За что и страдаю. Но вот чтобы завидовать…
– Чему именно?
– Тому, как мужчины хотели вас обезопасить… Просто за меня так… никогда никто…
– Все это еще в вашей жизни случится, – улыбнулась я ей.
– Спасибо вам, – искренне проговорила девочка.
– Все будет хорошо.
– Я поняла, зачем вам понадобилась, и выполню все ваши поручения. Я не глупа и прекрасно понимаю, чем вам обязана. Единственный человек, что за меня вступился, – это вы…
После раннего завтрака мы перебрались в гостиную.
– Значит, вы из другого мира, – сказала журналистка, и по тому, как блеснули ее глаза, я поняла, что мне сейчас устроят интервью. Вздохнула и ответила честно:
– Да, Джулиана.
– А как вы оказались в империи?
– Совершенно случайно.
– И что происходит между вами и ненаследным принцем Тигвердом?
Только вздохнула – еще бы я понимала, что происходит… Девушка расценила мой вздох неправильно. И стала оправдываться:
– Простите за назойливость, но вы же теперь не просто миледи Вероника, которая может сказать, что ее личная жизнь никого не касается. Вы теперь хозяйка и главный редактор журнала об имперских сплетнях… Да к тому же персонаж самой главной сплетни года… Материал, что-то объясняющий, давать придется.
– Об этом я как-то не подумала, – опечалилась я.
– К тому же, как я понимаю, в центре внимания будет как раз семья императора. А вы – член этой семьи. Пусть даже и не очень понятно, на каких основаниях.
– И что мы будем придумывать?
– А правду там рассказать никак нельзя?
Я опять тяжело вздохнула. И ответила:
– Этого не было в моих планах… Совсем!
– Придумаем, как выкрутиться, – утешила меня журналистка.
– Что у нас получается по журналу? Сначала – колонка редактора – про то, что обрадовало или возмутило за неделю. Какой-то язвительно-насмешливый обзор новостей. Это пишу я.
– Можно издеваться над тем, что писали в других газетах, – сказала добрая девочка. – Или устраивать конкурс на самую глупую сплетню…
– Наш человек! – пробормотала я.
– Что? – удивилась художница, она же журналистка.
– Радуюсь, что мы с вами встретились…
Джулиана улыбнулась:
– Мне трудно поверить в подобную доброжелательность. Я почему-то все время жду подвоха.
– Конечно, подвох есть! – рассмеялась я. – Нам нужно воспользоваться ситуацией и создать самый популярный журнал в истории империи. Следовательно, эксплуатировать вас я буду безжалостно!
– Это всегда пожалуйста, – улыбнулась Джулиана. – А третьей рубрикой надо ставить что-то про моду, чувство стиля. Какие-то советы и картинки.
– Точно! Это всегда идет хорошо.
– Только у нас две проблемы. Первая – кто будет это писать?
– Да… Это проблема. Нам нужен профессионал в мире моды империи…
– Тогда это маркиза Вустер, – заявила Джулиана.
– Знакомая
фамилия… Ах да. Именно ее называл его величество, когда консультировался, где мне шить платье на свадьбу.
– Сок?
– С удовольствием.
Таким измученным я наследника престола Тигвердов еще не видела. Даже когда он в замке Олден изображал из себя маляра.
– Разрешите доложить, миледи Вероника, – вытянулся он передо мной и отвесил насмешливый поклон. – Все ваши поручения выполнены!
– Все-все-все?!
– Именно! И если ближайшее окружение моего отца не поднимет бунт, то мы выпустимся в срок.
– И где будет редакция и типография?
– Там же, где размещались помещения «Имперского вестника».
– Вот спасибо, – расстроилась я. – Его же жгли военные. За статью о расстреле Ричарда. Там же еще несколько лет по округе трава расти не будет!
– Вы преувеличиваете, – спокойно проговорил Брэндон. – Военные, причастные к этому вопиющему факту самоуправства, уже привлечены к восстановительным работам. Младший Крайом за ними присматривает. Думаю, через три-четыре дня все будет готово. Типография пострадала меньше. Меня заверили, что в четверг ночью можно будет печатать тираж. Кстати, миледи Вероника, какую вывеску расположить над редакцией?
– «Имперская правда», – вырвалось у меня.
– Замечательно, – понравилось наследнику. – Я распоряжусь.
Выглядел он довольным и умиротворенным, что еще раз подтверждало всем известную истину: все дурные мысли от безделья. Вот нашли, чем озадачить молодого человека, – пожалуйста! Трудится, носится.
Оливия уже хлопотала, накрывая на стол. К нам подтягивались мама, Луиза и Наташа. Мы с Джулианой, как особы неголодные, остались в гостиной. В руках у художницы уже был альбом большого формата и карандаш, который просто летал над бумагой.
Она так увлеклась процессом, что пропустила момент, когда в гостиной появились остальные. Дамы просто расселись. А Брэндон бесцеремонно заглянул через плечо художницы. И тут же отпрянул, горько произнеся:
– Думаю, ваш набросок не соответствует действительности.
– Отчего же, ваше высочество? – поджала губы Джулиана.
– Я там – явно лишний.
Джулиана протянула мне альбом.
– Таким я увидела семейство Тигвердов.
Это был замечательный набросок. Фредерик – мощный, нерушимый как скала – в окружении сыновей. Спокойный, какой-то умиротворенный Ричард. Брэндон – с мечтательной полуулыбкой… Действительно, семья.
– Это прекрасно, – проговорила я растроганно.
– Но совершенно неправдоподобно, – продолжал упорствовать Брэндон.
– Фредерик не отказался от вас, когда даже заговорщики верили, что вы возглавляете мятеж, – тихо сказала я ему.
– Он просто знает, что это не я. Как маг я слабее – и он имеет возможность меня прочитать.
– Нет. Ваш отец просто верит вам. Безо всяких доказательств. И он сказал, что вы ни при чем, когда вас рядом не было. Когда я была ранена. А наемная убийца утверждала, что заказчик – вы. И, кстати, не лгала. И Ричард верит.
– А вот это вы с чего взяли?
– Как вы думаете, он смог бы просто общаться с вами, будучи уверенным, что вы виновны в покушении?
Брэндон задумался. Похоже, такие вопросы ему в голову не приходили.
– Если учесть, что просто за дерзость по отношению к вам мы всей пятеркой отправились на неделю в рабство к нагам… Нет.
Глава 36
Время до обеда прошло замечательно и плодотворно. Брэндон оказался хорошим управленцем, отлично разбирающимся в реалиях империи Тигвердов.
– И не надо делать журнал дешевым, – убеждал он меня. – Не приучайте народ к тому, что хорошее достается просто так. Это неправильно! Ваш труд должен быть оплачен. Лучше сделайте хорошие зарплаты журналистам и отчисления на пенсию по аналогии с военными.
Джулиана согласно кивнула:
– Это привлечет к вам хороших журналистов. Такого нигде нет.
– Этим вы добьетесь лояльности пишущей братии, – продолжил наследник. – Как отец в свое время привлек на свою сторону военных.
Я с сомнением посмотрела на принца Брэндона.
– И добьюсь ярой ненависти конкурентов.
– Вы можете этим пренебречь, – равнодушно откликнулся наследник.
– А как начисляется зарплата тем, кто работает в журнале? – спросила мама, переменив тему.
– Те, кто пишет репортажи по горячим следам и бегает по городу в поисках новостей, получают сущую мелочовку, – стала рассказывать Джулиана. – Этого хватит, чтобы не умереть с голода. Потом, когда журналист обрастает связями – например, в Уголовной полиции – и получает реальную информацию, где что случилось, – тогда это уже хорошие деньги. Если совсем повезет, можно получить контракт на собственную колонку… Но выплаты разовые и все равно небольшие. Те, кто смог что-то заработать, вынуждены отдавать почти весь свой заработок, чтобы поддерживать полезные знакомства! Просто так никто информацию вовремя не выдаст.
– Да… Тяжела и неказиста жизнь простого журналиста, – фыркнула я.
Через несколько часов я поняла, что перегуляла. Извинилась – и, отвергнув предложение вызвать Ирвина, пошла подремать.
Сон не шел, и легче не становилось. Что-то внутри чувствовало беду. Перстень обжег руку – это было последней каплей. Я накрыла гладкий камень ладонью, закрыла глаза, расслабилась…
– Рэм! – крикнула неизвестно почему, но никто, слава стихиям, не услышал… О как – я уже говорю, как имперцы… Но сейчас это неважно.
Взяла в гардеробной жакет, надеясь, что на улице достаточно тепло, шляпку, перчатки. Сосредоточилась… Где же я нужна?
Оказавшись возле серого мрачного замка, где располагалась Военная академия, я не удивилась. Странно, что не поняла сразу, где нахожусь. Я уже видела эти стены. Издали. Когда мои сыновья затеяли дуэль.
– Что-то с мальчишками… – сказала я вслух, обращаясь к этому месту. И поняла, что не с мальчишками. Только с одним. С Рэмом.
Огляделась. По широкому деревянному мостику перешла ров и подошла к центральному входу. Посмотрела вверх на мощные стены, придержав шляпку, стараясь не упасть от их головокружительной высоты. Какой замечательный замок! Стратегически безукоризненно расположенные узкие бойницы, обрамляющий их каменный узор. Мощь чувствуется в каждом камне…
– Что вам угодно? – поприветствовал меня стражник.
– Добрый день. Мне необходимо поговорить с одним из ваших кадетов.
– Не положено, – равнодушно отвечал мужчина. – Дождитесь выходных дней. И если у кадета будет увольнительная, то… Вы решите с ним ваши проблемы…
– Что? – уставилась я на него, не поняв сначала, что он мне сказал таким похабным тоном.
– Залетела – говорю, дождись выходных. Потом и сообщишь, – ухмыльнулся стражник.
– Я – мать мастера Рэма Рэ и мастера Пауля Рэ, – холодно посмотрела я на него. С удовольствием отметив, что стражник напрягся, добавила, не желая ругаться: – Прошу вас о содействии.
– Одну минутку, миледи, – поклонился мне мужчина, сразу став и почтительным, и серьезным. – Прошу прощения, миледи, сейчас свяжусь с исполняющим обязанности ректора… Доложу о вас.
– Благодарю, – поджала губы.
– Прошу вас… – Передо мной открылась калитка в воротах.
Я покачала головой и вошла вовнутрь.
Территория была огромна. Передо мной открылся целый городок, обнесенный неприступными стенами. По четырем сторонам света возвышались башни. К одной из них, самой ближней, мы и направились.
– Миледи, – вдруг спросил у меня стражник. – У меня будут неприятности?
– Нет, – насмешливо посмотрела на него. – Только в следующий раз следите за языком.
– Не хочу вас разгневать, но… Почему вы без сопровождения? Вам же не следует…
– Простите, но вас это никоим образом не касается.
– Прошу прощения, миледи, еще раз.
Он распахнул дверь, пропустил вперед.
Мы миновали холодную и неуютную, огромных размеров приемную и вошли,