Через какое-то время Эцио почувствовал, что больше не может держаться. Нужно отрываться сейчас. Собрав все силы, он качнулся назад, потом вперед и, раскинув руки, словно орел, полетел к откосу.
Приземление было тяжелым и неудачным. У Эцио перехватило дыхание. Сила падения не дала ему даже секундной передышки и потащила вниз по склону. Ассасин катился по острым камням, но все же ухитрялся направлять свое измученное тело к мосту. От этого сейчас зависела его жизнь. Если только он промахнется, его сбросит с утеса, и тогда уже не будет никаких шансов спастись. Он катился слишком быстро и ничем не мог погасить скорость.
Эцио ухитрялся сохранять самообладание и все-таки сумел не упасть в пропасть. Правда, его вынесло не к мосту, а на пару метров левее. Тем не менее мост содрогнулся.
«Сколько же сотен лет этому мосту?» – подумал Аудиторе, разглядывая шаткую постройку. Мост был узким, однопролетным. Внизу сердито шумела горная речка. Глубокое ущелье полностью скрывало ее из виду.
Эцио осторожно ступил на мост, и тот закачался под тяжестью его веса. Кто и когда последним ходил по нему? Каменная кладка заметно крошилась, не в силах сопротивляться времени и природным стихиям. Раствор, сцеплявший камни, давно сгнил. Выпрямившись, ассасин с ужасом заметил трещину во всю ширину моста. Она появилась только что, вызванная его спуском по откосу. Буквально на глазах трещина ширилась. Кладка по обе стороны от нее начала рушиться. Обломки исчезали во тьме ущелья.
Время словно замедлилось. Эцио смотрел на мост, понимая, что он скоро рухнет. Оставалось только одно, и Эцио побежал, выжимая из бесконечно усталого тела последние капли сил. Он бежал, а мост рушился у него под ногами. Десять метров, пять… Камни, на которые мгновение назад он наступал, обламывались и летели вниз. Эцио дышал ртом. Холодный воздух разрывал ему грудь. Он не помнил, как достиг конца моста и рухнул на серые камни, прижавшись к ним щекой. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Не мог даже думать. Он лежал и слушал, как камни моста летели вниз, навстречу яростному потоку. Постепенно звуки начали слабеть и вскоре исчезли вовсе. Только ветер продолжал свистеть и все так же яростно и сердито шумела горная река.
11
Эцио постепенно успокоил и выровнял дыхание. Переправляясь через мост, он на время забыл о боли. Сейчас она вернулась. Однако Эцио пока не мог дать телу столь необходимый отдых. Прежде всего нужно было утолить голод. Целые сутки Эцио ничего не ел и не пил.
Он разорвал свой шарф и, как мог, перевязал ободранные руки. Затем, сложив ладони чашей, набрал воды, которая тонкой струйкой вытекала из скалы, куда он совсем недавно утыкался щекой. Частично утолив жажду, Эцио приподнялся и осмотрел себя. Все кости были целы. Легкое растяжение слева, куда его ранили. Ссадины и царапины не в счет. Главное, обошлось без серьезных повреждений.
Затем ассасин внимательно огляделся по сторонам. Погони не было. Но тамплиеры наверняка видели, как он скатился по откосу и потом пересек разваливающийся мост. Возможно, они решили, что он не добежал и нашел свою смерть на дне ущелья. Однако расслабляться нельзя. Тамплиеры обязательно начнут прочесывать окрестности. Им важно найти его тело и убедиться, что Наставник их злейших врагов действительно мертв.
Эцио пригляделся к горному склону и решил подниматься напрямик. Тропа не внушала ему доверия. Он не знал, куда она ведет. И потом, случись ему с кем-то сражаться, на узкой тропке не очень-то развернешься. А по горному склону он поднимется даже при своей чудовищной усталости. В ложбинках наверняка есть снег, что позволит утолить жажду. Усилием воли Эцио заставил себя собраться и, ворча, двинулся наверх.
Темная одежда помогала ему растворяться среди камней и избавляла от необходимости тщательно прятаться. Поначалу уступов и впадин хватало, и Эцио без труда карабкался наверх. Затем поверхность камней стала более гладкой, что вынуждало его напрягаться всем своим измученным телом. В одном месте кусок скалы, за который он ухватился, обломился прямо под рукой, и ассасин едва не скатился обратно. Вода, что непрерывно текла сверху, была для него одновременно благословением и проклятием. Она делала камни скользкими, затрудняя подъем. Но она же являлась предвестницей ручья, где он сможет напиться.
Где-то через полчаса Эцио достиг вершины. Гора оказалась просто утесом, поросшим кустиками жесткой травы. Чем-то это было похоже на альпийский луг, утративший свою сочную зелень. С двух сторон поднимались серые и черные каменные стены, уходя еще выше. В западном направлении, куда сейчас смотрел Эцио, вершина, скорее всего, тоже обрывалась вниз. Все это напоминало горный перевал, который никуда не вел. Возможно, в глубокой древности и вел, но потом случилось землетрясение, создавшее окрестные утесы и ущелье, в которое рухнул каменный мост.
Эцио поспешил на другой край этой маленькой долины. Где были тропы и вода, могли быть и люди. Прежде чем двинуться дальше, он позволил себе непродолжительный отдых, застыв на месте. За эти полчаса его мышцы успели одеревенеть, и ему пришлось их разогревать. Поднимаясь сюда, Эцио промок и теперь начинал замерзать. Он понимал: долго оставаться здесь ему нельзя. Одно дело – выскользнуть из рук тамплиеров, и совсем другое – оказаться жертвой неумолимой природной стихии.
Речушку он разыскал по шуму воды. Нагнулся и лишь утолил жажду, не позволяя себе вдоволь напиться. Потом двинулся вдоль берега. Жесткие травы сменились кустарниками. Вскоре Эцио набрел на невысокую рощицу. Рядом был пруд. Он остановился. Вряд ли кто-нибудь жил на такой высоте и так далеко от деревни, притулившейся в тени крепости. Возможность поймать здесь какую-то съедобную живность граничила с чудом, но в водоемчике вполне могла водиться рыба.
Эцио подошел к пруду, опустился на колени и заглянул в темную воду. Он замер, словно цапля. Для рыбной ловли требовалось терпение. Он ждал. Поверхность воды оставалась гладкой. И вдруг она подернулась легкой рябью. Значит, в пруду была живность. Ассасин продолжал наблюдение. Над прудом кружились мушки. Почуяв тепло человеческого тела, они стали донимать Эцио. Но он не мог их отогнать и стойко выносил их маленькие злобные укусы.
Ожидания были не напрасны. К поверхности лениво поднималась крупная рыбина трупного цвета. Неужели карп? Эцио продолжал следить за поверхностью. Пока он смотрел, появилась вторая рыба, намного темнее первой, а потом и третья. Вблизи поверхности их чешуя была уже медно-золотистой.
Эцио ждал, когда карпы высунут морды, чтобы глотнуть воздуха и подкрепиться мушками. Вот тогда и наступит время действовать. Ассасин напрягся всем телом, унимая дрожь в руках.
Первой к поверхности поднялась рыба с темной чешуей. Вода забурлила пузырьками, в окружении которых появилась толстая пасть.
Эцио сделал резкий выпад и уже через мгновение лежал на спине, сжимая в руках отчаянно бьющуюся рыбину. Бросив на землю, он оглушил ее несколькими ударами камня.
Эцио еще никогда не ел рыбу сырой. Теперь придется узнать, какова она на вкус. Где ее тут изжаришь, а главное – как? Впрочем… Эцио снова оглядел камень, которым убивал пойманную рыбу. Вспомнил другой, из-за которого чуть не свалился вниз. Это же кремень! Если повезет, можно будет развести костер, изжарить рыбу и заодно высушить одежду. Эцио был готов удовлетвориться и сырой. Он читал, что в одной невообразимо далекой восточной стране сырая рыба считается деликатесом. Но мокрая одежда грозила обернуться простудой. Что же касается костра, Эцио ничем не рисковал. Возможно, он был первым человеком, поднявшимся сюда за тысячу лет. Каменные стены надежно защищали это место от чьих-либо глаз.
Эцио набрал хвороста и после нескольких попыток заставил тлеть пучок сухой травы. С величайшей осторожностью он подсунул тлеющий пучок под шалашик из прутиков, и красное мерцание мгновенно превратилось в пламя, опалившее ему руки. Костер горел ровно, давал мало дыма, а ветер быстро подхватывал и развеивал дымовую струйку.
Впервые с тех пор, как он увидел Масиаф, Эцио улыбнулся.
Невзирая на холод, ассасин разделся и развесил мокрую одежду на кусты вокруг костра. Рыба жарилась на импровизированных вертелах из крепких прутиков. Не прошло и часа, как желудок Эцио ощутил приятное тепло. Он загасил костер, уничтожив все следы. Теперь можно было и одеться. Чище его одежда не стала, зато точно стала суше. Досыхать она будет уже на нем. Эцио невероятно хотелось заснуть у огня, на сухой теплой траве. Но с этим желанием он сражался столь же неистово, как с тамплиерскими солдатами, и был вознагражден вторым дыханием.
Ассасин чувствовал, что вполне готов к возвращению в крепость. Нужно забрать оружие и вещи, которые у него отняли. И конечно, нужно раскрыть секреты этого места, иначе его путешествие окажется бессмысленной тратой времени и сил.
Он двинулся в обратный путь и вскоре достиг утеса, на который поднимался. На южной стороне долины он заметил еще один проход, прорубленный в скалах и ведущий вверх по склону. Кто соорудил эти проходы? Люди, жившие в глубокой древности? Проход тянулся вверх по склону, на восток, в сторону Масиафа. Эцио ступил на него и начал подъем.
Поднявшись на полторы сотни метров, тропа окончилась узким выступом. Остатки фундамента подсказывали, что когда-то давно тут стояла сторожевая башня, дававшая обзор на несколько лиг вокруг. Эцио забрался выше места, где стоял Масиаф. Громадная крепость с ее стенами и куполами башен была видна отсюда как на ладони. Эцио сосредоточился, и его глаза, зоркие, как у орла, начали подмечать все, что могло способствовать его возвращению.
Далеко внизу он заметил веревочный мост через ту же пропасть, которую он пересекал по шаткому каменному. Возле моста стоял караульный домик, который явно не пустовал. С его обитателями он разберется, когда окажется на той стороне. И других препятствий на пути к крепости у него не будет.
Однако ближайшей задачей Эцио был спуск к мосту по каскаду черных, почти отвесных скал. Тут бы спасовали даже горные козы. Что еще хуже, спускаясь к мосту, ассасин будет виден караульным.
Он посмотрел на солнце. Светило недавно прошло зенит. Эцио прикинул время: до крепости он доберется часа через четыре. Но попасть туда он должен еще до наступления темноты.
Аудиторе подошел к краю выступа и начал медленный, утомительный спуск. Он старался ни в коем случае не задеть шатких камней, иначе они с грохотом понесутся вниз и насторожат тамплиеров, охранявших мост. Он взмок от напряжения. Единственным союзником Эцио сейчас было солнце. Оно находилось у него за спиной, светя прямо в глаза всем, кто вздумал бы поднять голову и посмотреть на склон. Ассасин мысленно поблагодарил светило за помощь. Главное – успеть спуститься.
Место, куда спустился Эцио, находилось на расстоянии примерно пятидесяти метров от западного конца моста и было надежно скрыто частоколом невысоких скал. Становилось холоднее. Ветер, утихший днем, снова усилился. Мост с почерневшими веревочными перилами и узкими дощечками для прохода раскачивался и громко скрипел. Услышав скрип, из караульного домика выскочили двое солдат, порыскали взад-вперед и вернулись обратно, не рискуя ступить на мост. Они были вооружены арбалетами и мечами.
Свет быстро тускнел, и это мешало определить расстояние. Но Эцио сейчас и не требовалось яркого освещения. Так ему было легче сливаться с окружающими скалами. Словно тень, он приближался к мосту. Оставалось самое трудное – перебраться через пропасть. На мосту не спрячешься. Вдобавок Эцио был безоружен.
Остановившись в паре метров от входа на мост, он снова замер, следя за караульными. Вид у них был скучающий. Они явно мерзли. Тоже хорошо; значит, не сразу поймут, что к чему. В этот момент внутри домика зажглась масляная лампа. Значит, караульных было по крайней мере трое.
Эцио не мог переходить мост с пустыми руками. Ему требовалось хоть какое-то оружие. Эцио помнил, что здешние скалы сложены из кремня. Под ногами валялось немало осколков. Их черная поверхность поблескивала в лучах заходящего солнца. Эцио выбрал тот, что длиной и шириной напоминал кинжал. Он нагнулся за осколком и задел соседние камни. Те с шумом откатились. Ассасин застыл.
Но звук не насторожил караульных. Длина моста была примерно тридцать метров. Прежде чем караульные спохватятся, он сумеет одолеть половину расстояния. И ждать больше нельзя, иначе он упустит драгоценное время.
Переход по мосту оказался непростым занятием. Ветер усилился. Мост раскачивался и пугающе скрипел. Эцио был вынужден обеими руками держаться за перила, иначе его могло сдуть. Драгоценное время было упущено. Караульные увидели его раньше, чем он рассчитывал. Началось с требований остановиться и угроз. Это подарило Эцио несколько секунд. Видя, что угрозы на него не действуют, солдаты сдернули с плеч арбалеты, вставили стрелы и нажали курки. В это время из будки выскочило еще трое.
Недостаток света мешал целиться, однако стрелы пролетали в опасной близости от Эцио, вынуждая его нагибаться и уворачиваться. Где-то на середине моста у него под ногой хрустнула и обломилась доска, едва не зажав ему ногу. Случись такое, с ним было бы кончено. Ему повезло дважды: арбалетная стрела прошла совсем рядом с его шеей, пробив капюшон, – Эцио успел лишь почувствовать ее жаркое дыхание.
Караульные перестали стрелять и занялись чем-то другим. Эцио напряг зрение.
Лебедки!
Сейчас они снимут мост с крюков, прицепят к лебедкам и опустят вниз. Веревки на барабанах обеих лебедок было достаточно. Караульные рассчитывали, что Эцио соскользнет в пропасть, а потом они снова поднимут и закрепят мост.
Merda![7] Второй раз за день он мог угодить в пропасть! Эцио отчаянно рванулся вперед, рискуя сам сорваться с моста. До конца оставалось не более пяти метров, и тогда ассасин прыгнул. В ту же секунду мост рухнул. Преодолев последние метры по воздуху, Эцио приземлился на одного караульного, ударив ногой второго. Первому он всадил кремневый осколок в шею и хотел сразу же выдернуть, но его импровизированный кинжал сломался, натолкнувшись на кость. Очутившись на ногах, Эцио быстро повернулся ко второму караульному, еще не успевшему прийти в себя, выхватил его меч и располосовал солдату грудь.
Трое оставшихся караульных бросили арбалеты и схватились за мечи, пытаясь оттеснить Эцио к обрыву и столкнуть вниз. Как всегда в минуты опасности, ассасин быстро оценил обстановку. Кроме этих троих, в домике больше никого не было. Никто не поднимет тревогу. Нужно их убрать и вернуться в крепость раньше, чем караульных хватятся. Но солдаты были рослыми и сильными. Они не несли караул и выглядели свежими и отдохнувшими.
Эцио поднял трофейный меч и поочередно оглядел всех троих. Но что это он прочел в их глазах? Страх? Неужели им