Эх, что-то я воспоминаниями увлёкся. В ущерб остальному. Словом, со Льян надо решать вопрос отдельно. На обычного солдата её выучат быстро. За месяц. Дальше – отработка физических кондиций и моторики. Но это ей не поможет. Надо что-то другое… Но мастеров уголовного боя в этом мире не найти. А больше здесь ничего не практикуется. Учить её самому? Можно. Но только опять же существует одно большое но. Клятва. Те, кто владеет эрбо, дают некое обещание и клятву, что не раскроют эту методику никому из неграждан Империи, даже если им будет грозить смерть. И пусть я – бета, но русский офицер. И моё слово – крепче камня. Единственный вариант – дать девчонке подданство Российской Империи. Но это не в моей компетенции. А значит, получается замкнутый круг. Обучить её чему-то другому я просто не успеваю. Схлестнуться же с Рёко сейчас – значит погубить то, что я задумал, уничтожить прежнее раздробленное Фиори. Мне бы года три-четыре, чтобы успеть разобраться с Тайными Владыками и начать формирование армии, вооружённой огнестрельным оружием. Хотя бы самим примитивным! И тогда нам сам Нижайший не брат. Сотру в порошок любого! Но вот времени как раз и нет. Правда, если верить словам Льян, то если девчонка откажется от своего титула, то сможет жить. Но согласится ли она на это? Для рёсцев с их вывернутыми мозгами подобное хуже смерти.
И тут хлопаю себя по лбу: ну не идиот ли я? Она ведь давно решила это сделать, когда собралась удрать к своему дедуле-герцогу. Уф! – вздыхаю с облегчением. Совсем голова перестала работать. Надо хорошенько выспаться, вечером выход в рейд. Будем прорываться вперёд и жечь мосты. Лошади отобраны, и основные, и запасные, и вьючные под специальные средства, то есть масло и растительную вату. Люди – третья сотня тоже уже извещена. Естественно, иду с ними и сам. Всё-таки и опыта у меня гораздо больше, чем у них, и личное присутствие очень много значит. Так что где-то недели полторы господа фиорийские лорды обойдутся без меня. Надеюсь, не рассорятся и не передерутся. Герцог дель Саур, когда захочет, может действовать быстро и жёстко. Этот вопрос мы с ним уже давно обсудили. Так что корпус будет неспешно двигаться к Кытху, а мы рванём сегодня в ночь. Нам нужно пройти где-то три сотни километров, причём по возможности незаметно. Не дать себя обнаружить тушурцам, иначе нас обложат и уничтожат. Или усилят охрану мостов до такой степени, что выполнить задуманное будет невозможно…
– Ну, девочки, ведите себя хорошо. Слушайтесь старших по званию и старайтесь. И всё у вас получится.
Три девушки, сидящие в палатке и уже приготовившиеся улечься спать, с удивлением смотрели на сержантшу Лейру. Такой они ещё её не видели – идеально подогнанная по фигуре чудная одежда с пятнами разного цвета, намазанные тёмной краской лицо и кисти рук, на голове непривычном способом повязанная такая же пятнистая косынка. Поверх одежды – лёгкая, но, как можно догадаться, очень прочная кольчуга в несколько слоёв и такие же плетённые из проволоки шаровары, выкрашенные в тот же пятнистый цвет непонятным способом. На боку – короткий меч, за спиной висит на ремне мощный, но небольшой самострел, на боку кинжал.
Сержантша вздохнула:
– Переживаю я за вас, девчата. Вы уж не подведите меня, ладно?
Льян не выдержала:
– А куда вы такая?
Лейра улыбнулась:
– Много будешь знать – скоро состаришься. В рейд мы уходим. И граф с нами.
– В рейд? А что это такое? – вразнобой протянули сестрёнки дель Тумиан.
Но девушка приложила палец к губам:
– Скоро узнаете. А сейчас – не подведите меня. Скоро увидимся.
И бесшумно исчезла в темноте, только полог палатки едва качнулся.
Глава 16
Я сижу почти у вершины раскидистого дерева и обозреваю окрестности. Передо мной широкая лощина, забитая до отказа людьми и скотиной. Пыль вздымается кверху непрерывной пеленой и мешает наблюдать, но рассмотреть удаётся практически всё. Быстро делаю пометки в небольшом блокноте. Там – охрана моста. Располагается в большой длинной казарме, типичном тушурском строении из плетёных стен, слегка обмазанных глиной, смешанной с соломой. Крыша крыта камышом, который отлично высох за лето. У самого моста – два колодца, что удивительно, поскольку в пятидесяти метрах от них протекает река. Непонятно. А всё непонятное настораживает. Что ещё интереснее – из колодцев не пьют. Все берут воду из реки. Зачем было сооружать? Логика тушурцев мне в данном случае непонятна. Особенно здоровенная глиняная фигура, сооружённая возле каменных колец…
В первую очередь пропускают скотину. Это понятно почему – провиант. Мало ли сколько придётся сидеть в осаде? Каждый кусок хлеба и мяса будет на счету. А вот лишние рты не нужны. Жители тушурского королевства плодятся, судя по всему, как кролики или крысы, и у короля явный избыток населения, как, впрочем, и в Рёко. Надо взять это на заметку. Далее – солдаты. Охранникам моста далеко до тех частей, с которыми мы встречались раньше. Доспехи лишь у командиров. Простые воины одеты в длинные толстые халаты, явно чем-то подбитые изнутри, но наши мечи возьмут ткань очень легко. По виду – под полосатой тканью обычный толстый войлок. Не всякая сабля или меч прорубят множество слоёв грубого волоса. Но только не наши. Мечи фиорийцев рассчитаны на то, чтобы проломить металлический доспех, прорвать плетённую из трёх, а то и четырёх слоёв металлических колец кольчугу. И если даже лезвие не разрубит войлок, то плоти и костям под такой войлочной защитой не поздоровится – размозжит и переломает всё. Особенно учитывая то, что тушурцы, как правило, очень невелики ростом. Средний фиориец на голову выше самого высокого из вражеских воинов. Да и оружие у этих вояк ни к Нижайшему: дрянные сабли из простого болотного железа, медные наконечники копий, ни луков, ни тем более арбалетов или самострелов я не вижу.
Река довольно широка и, похоже, глубока. Со спокойным неспешным течением, что очень облегчает и одновременно затрудняет нашу задачу. Где взять дерево, уже известно. Несмотря на отсутствие больших лесов, не так далеко мы обнаружили целые склады строевого материала. В Тушуре принято сначала ставить деревянные стены, а потом уже возводить капитальные строения. Похоже, Кыхт как раз и затеял поставить несколько фортов для охраны переправ, но не успел. А отличные сухие брёвна так и остались лежать на местах будущих строек, словно специально для нас. Охраняет их по десятку вояк, которых нам даже смазать мечи не хватит…
Мой отряд разделён на две части по пятьдесят солдат в каждой. Один со мной, второй у другого моста. Там я был с рекогносцировкой вчера. Всё то же самое. Словно под копировальным аппаратом. Такая же охрана, подобная им толпа из двуногих и четвероногих, и такая же сумятица и бестолковщина. По моим беглым прикидкам, в долинах перед мостами скопилось около сорока тысяч человек. И если наши фиорийцы успеют вовремя, то рабочих рук хватит с избытком.
Что ещё радует – удалось добраться до самого Кыхта. Внутрь, естественно, не пошли. Слишком уж мы отличаемся от местных, наш рост никакая маскировка не скроет. Но стены и внешние укрепления рассмотрели очень внимательно. Признаюсь честно, ничего подобного я не ожидал! Высота – все двадцать метров. Толщина – тоже великанская. Видел в одном месте нечто вроде трибуны.
Похоже, правитель города любит наблюдать за тем, как его Кыхт напрасно штурмуют враги. А таких попыток было уже немало. Мы не раз натыкались на следы предыдущих битв – скелеты, проржавевшие доспехи, поломанное оружие… Не всем беглецам везло, и не всех нашли победители… Не очень далеко от городских стен можно добыть отличный камень. А вот лес для требучетов придётся везти издали. Хорошо, хоть канаты и оси приготовлены заранее. Зато проблем со снарядами я не жду…
Прищурился на солнце – как раз полдень. Сегодня ночью мы сожжём мосты. А завтра утром должны подойти передовые отряды корпуса… Соскальзываю вниз, быстро перебирая руками по ветвям и наростам на бугристой коре дерева. Меня подхватывают внизу сильные руки ребят, но я отмахиваюсь, хотя в душе доволен – берегут сюзерена.
– Сьере граф? – На меня смотрят вопрошающие глаза солдат.
Сдёргиваю с себя халат, надетый для маскировки на всякий случай.
– Всё нормально. Сегодня ночью. Сейчас – отдыхать.
Выставляем дозоры, они будут меняться каждый час и заодно наблюдать за местностью и устранять случайных любознательных тушурцев, забредших туда, куда не следует соваться. Наши кони тихо всхрапывают время от времени, неловко переступая спутанными ногами, когда переходят к месту, где больше травы. Отдыхаем мы в большом овраге, совершенно случайно обнаруженном нами в густой, уже начинающей желтеть траве высотой в человеческий рост. Сразу нас и не обнаружишь. До реки примерно пять километров. До склада с деревом – три. Удобно. Второй отряд расположился в лесу, там не очень большая рощица, но укрыться самим и спрятать табун лошадей оказалось возможным. На день хватит, а ночь – наша. Главное, чтобы кони тоже хорошо отдохнули – им сегодня предстоит много работы: везти брёвна, зажигательные материалы. Ну и нас, естественно…
Залезаю в выкопанную в глиняной стене оврага нишу, укладываюсь на подстилку, накрываюсь плащом и закрываю глаза. Всё ли я предусмотрел? Не вылезут какие-нибудь случайности? Сейчас от нас зависит жизнь почти пяти тысяч фиорийцев. Впрочем, и от них зависит наша жизнь… Если до утра не подойдут основные отряды корпуса, нам придётся очень туго. Обозлённые аборигены наверняка начнут прочёсывать местность в поисках виновников, а уходить навстречу к нашим нам нельзя – мало ли что придумают тушурцы, чтобы переправиться? Так что придётся ждать здесь. И – рисковать…
Заставляю себя уснуть, но неожиданно перед мысленным взором всплывает тонкое лицо Ооли. К чему бы это? Застыла на месте и смотрит на меня. Не как обычно, а словно что-то вспоминая… Эх, саури… Почему моя мама назвала её принцессой? Для народа? Скорее всего. Всё. Спать! Спать! Спать!..
…Просыпаюсь мгновенно от тихого шёпота:
– Сьере граф, пора…
Убираю руку с рукоятки меча, за который рефлекторно схватился. Это наш сержант. Быстро умываюсь из услужливо, но без подобострастия поданной фляги, наскоро ужинаем пеммиканом, запиваем водой, поскольку костры жечь строго запрещено, чтобы не обнаружить себя раньше времени. Только ночью в ямах. Днём не рискуем. Местность незнакомая, и растительность тоже. А ну как дыма будет выше крыши?
На ноги коней надеваем специальные войлочные чулки и снимаем путы. Лошади чувствуют наше волнение и тоже нервничают. Ну, Высочайший с нами! Выходим из укрытия и спокойно, без спешки едем по ночной местности к складу с сухим деревом. Ночь – словно по заказу диверсанта: густые облака, через которые не пробивается привычное сияние шарового скопления, расположенного не так далеко от местного светила. Луны еле брезжат. Так что нас не видно, а главное – вода в реке не блестит, стелясь сплошной чёрной пеленой. Просто великолепно! Удача нам благоволит.
Отпускаю безвольное тело, труп со свёрнутой шеей мягко валится на землю бесформенным комком. Готово.
И пикнуть не успел. Голова развёрнута на сто восемьдесят градусов и смотрит на собственную спину. Только хрустнуло. Впрочем, при своей силе я вообще мог оторвать её тушурцу. Никакой злобы и чего другого не ощущаю. Привычная работа солдата – убивать особей одного с ним вида… Щёлкает ночная птица. Это доклад от второго поста. Там тоже чисто. Ещё восемь человек. Может, просто оставить их в живых? Приступ милосердия проходит, так и не начавшись. Они нас видели. А держать их в плену глупо, потому что неизвестно самим – доживём ли до утра. И выделять людей для их охраны нельзя – каждый человек на счету.
Бесшумно открываю дверь – за моей спиной уже стоят четверо. Провожу пальцем по горлу – ребята кивают в ответ: понятно. И мы просто режем спящих, как баранов. Закрываешь рот ладонью на выдохе – и в сердце. Клинок узкий и длинный. Входит в тело легко, как в масло. А на выдохе – чтобы не закричал, не застонал. Воздуха-то в лёгких нет. Добиваю второго, оборачиваюсь – всё. Заканчивают. Металл не блестит, потому что специально воронён. Вижу только сгусток тьмы. Тело спящего дёргается – всё. Зачищено. Пересчитываю покойников. Включая часовых – все десять. Даже странно, почему так мало народа охраняет столь большую ценность в Тушуре, как сухой лес. Впрочем, тут ясно отчего – война. Рисковать большим числом глупо. А мародёры не рискнут связываться с армией.
Начинается работа. Подобное мы отрабатывали в Парде не один десяток раз. Быстро набираем брёвна, благо они просушены на совесть, вяжем их к сёдлам коней. Дерево стандартной длины. По семь метров. Просто идеально. Двадцать штук нам хватит. Остальное пойдёт на требучеты. Хотя и очень малое количество. Всего полсотни осталось… Снова начинаем движение. Брёвна тянутся по земле, оставляя за собой борозды, но это уже не страшно… Два часа – и мы у воды. Споро вяжем деревья между собой, причём не верёвками, а тонкими цепочками из металла. Нельзя, чтобы плот развалился раньше времени. К среднему бревну прибиваем скобу, к которой на верёвке – здесь можно – привязан якорь из оружия, взятого у мертвецов. Быстро грузим привязанные на заводных лошадей бочки с маслом. Плот почти уходит под воду от тяжести груза, но уж как-нибудь… Надуваю бурдюк для переправы воздухом, четыре плоских камня, обвязанные верёвками, кладу перед собой. Один из десятников зажигает потайной фонарь и закрывает защёлку. Свет нам не нужен. Только для зажигания масла… Раздеваюсь, намазываюсь жиром, вхожу в воду. Брррр!!! Ледяная! Но в Парде, где я привык купаться, куда холоднее! Так что выдержу. Тем более что буду двигаться. На боку висит мой короткий меч.
– Начали. Время…
Ложусь на брёвна, но тут же вскакиваю – плот едва не утонул. Придётся просто плыть, держась за него. Ну, километр по течению выдержу. Солдаты отталкивают нас от берега, заходят в воду по пояс. Странно, что тушурцы ничего не замечают. Видно, как возле моста горит цепочка факелов, не прекращается неумолкаемый гул тысяч людей и животных. А я медленно плыву по течению… Пора! Ныряю вниз, отцепляю якорь от скобы, иду на глубину. Ага, глубина, называется! Три метра до дна! Даже смешно становится…
Плот неспешно дрейфует, но я уже вгоняю в илистое дно сабли и копья. Всё входит очень легко, без напряга. Удержали бы только плот на нужном месте. До моста – около сотни метров… Глубоко выдыхаю, достаю фитиль из непромокаемой сумки, открываю шторку фонаря, прикрываясь бочкой – заметят, нет? Шнур, пропитанный селитрой, начинает шипеть, выбрасывая струйку дыма. Отталкиваюсь от плота, одновременно забирая с него бурдюк и камни, перекидываю их вокруг шеи, и распускаю верёвку, изо всех сил работая ногами, чтобы удержаться на месте. Якорный трос увязан хитрыми узлами, распуская которые я могу застопорить плот точно на нужном мне месте… Да что эти тушурцы – спят, что ли?!
Бабах!!! Становится светло как днём. Из бочек вырываются столбы ослепительного в осенней ночи пламени. Такого яркого, что он отражается от низких облаков, как от рефлектора. Но я вижу! Последний узел! Рывок, лишняя верёвка затягивается, всё! Больше распускаться якорный канат не будет, намертво останавливая горящий плот точно под пролётом моста! Пламя высоченное, я даже не ожидал такого! Рёсцы туда явно что-то добавили. Интересно, что?
Шшшш… Рядом со мной в воду с шипением входит стрела. Заметили наконец! Ну да. Тут же сейчас светло как днём… А на мосту творится – ужас! Пламя охватывает дерево моста с такой жадностью, будто оно облито напалмом. Мечутся горящие фигуры людей и животных, переваливаются через перила в тщетной попытке потушить пламя в воде. Но всё бесполезно. Теперь я точно уверен, что имперцы намудрили с маслом гарантированно, потому что в воде пламя вспыхивает ещё ярче. Ничего себе! Солдаты из охраны моста бегут к тому месту, где я должен выплыть! Это плохо! Набираю в грудь побольше воздуха, ухожу на дно. Вряд ли тушурцы в воду полезут. Касаюсь дна ногами. Медленно выдыхаю. Делаю новый вдох из бурдюка. Поехали… Загребая руками, плыву обратно на середину. Заодно по пути проверяю якорную верёвку. Держит, родимая! Ещё как держит! Вряд ли местные вояки догадаются, что я переплыл на ту сторону! Скорее побегут вниз по течению. Точно. Так и вышло.