Я встал и озадачил слугу (спят они у меня под дверью, что ли?) утренними ритуалами – мисвак, кипячёная вода для омовения – и добавил к ним миску утреннего молока для Артемиды. Также я предупредил слугу организовать плошку мелко нарезанного мяса котейке на завтрак. Царский мышелов сам мышей гонять не должен – мы Артемиде целую кошкоферму организуем в подчинение, я правильно мыслю, Мяу?
– Мррум, – согласилась Артемида с моей философией и утренним молоком.
Когда мы с кошкой спустились в сад к озеру, Берхан и Кааса уже гоняли Жена. При виде этого у меня у самого в заднице заиграло детство, и я устроил себе полноразмерную зарядку с растяжками и комплексом упражнений. В теле принца зарядка была сплошным удовольствием. В моём прежнем теле силушкой меня Господь не обидел, так что отжимания меня не смущали с детства, но вот многое другое для толстяка проблематично. А сейчас… один полный шпагат чего стоит, подтягивания (чем я давно не мог похвастаться)… и все эти радости даже без намёка на усталость или одышку. Попробовав здоровой жизни, я решил больше не кабанеть, благо что с эфиопской диетой и православными постами обжорство мне вряд ли грозило. После зарядки и омовения сон сняло полностью, и, наказав команде добыть лошадей и встретить меня после занятий с абуном, я отправился на завтрак.
А на завтрак было мясо. Нет, не так. МЯСО. После трёх дней постной эфиопской стряпни мясо для меня было как глоток воды в пустыне. Если бы не абун, я бы смёл со стола всё (чихать, что приготовлено оно было не совсем в моём вкусе, да ещё и с кисловатой лепёшкой вместо хлеба) и затребовал добавки. Но приходилось сдерживаться. Ничего, сегодня я за всё отыграюсь. На обед будут котлеты.
Съев тушку неизвестного мне зверя, мы с Йесусом-Моа углубились в дебри экономики. Абун порадовал меня тем, что я, оказывается, очень состоятельный негр. По его оценкам, моей казны хватило бы на возведение монастыря или на снаряжение десятка-другого богатых караванов, – точнее он сказать не мог, так как не был купцом. Состояние моё исчислялось десятками килограммов золота и самоцветов и многими пудами серебра – золото не было слишком распространено в Эфиопии, и покупательная способность его была весьма велика. Миллионером я был точно. Другое дело, что для моих наполеоновских планов индустриализации мне нужно было стать миллиардером. Но пока не важно, стартовый капитал уже есть.
Со своей стороны я начал давать абуну краткий курс по макроэкономике. Начали мы с концепций предельной полезности, а также графиков спроса и предложения (которые задолбали всех студентов экономики в моём мире, но были передовыми технологиями для средневековой науки). Концепции абун осознал быстро – не дурак. С графиками было сложнее, пришлось отклониться на математику-геометрию и объяснить, на фиг вообще нужны координатные оси. Благо, как образованный человек, он вспомнил и арабское исчисление, и даже Евклида (чем больше я с ним общаюсь, тем сильнее хочу потрясти монастырские библиотеки, особенно в Аксуме). Кстати, Артемида сбежала гулять в самом начале лекции – не будет умная кошка слушать всякую муть. В общем, абун оказался любопытным товарищем, и вместо слушания лекции про Эфиопию, я косил под профессора экономики. Добрались мы аж до такой мути, как эластичность спроса и экономические основы оптимизации, пока Йесус-Моа не осознал, что во многих знаниях – многие печали. А точнее, что от перегруза информацией может заболеть голова. Скажи спасибо, что я не гружу тебя откровенным дерьмом вроде кривой Филлипса и кейнсианской ересью. Кто бы подумал, что единственным местом, где мне пригодится степень бакалавра по экономике, будет средневековая Эфиопия!
Перед тем как Йесус-Моа от меня сбежал, я поинтересовался образованием в Эфиопии. Оказалось, что образовательной структуры вне монастырей и частных учителей в благородных семьях не существует. Ахтунг! Придётся его обработать на тему создания церковно-приходских школ, а также церковных университетов. Чтобы потом вместе уломать негуса нагаста и Текле Хайманота. Вообще, была у меня задумка. Йикуно Амлак, мой «батька», заключил с церковью так называемый священный союз, щедро одарив её землями и слив церковную иерархию с государственной. Церковь была централизована: власть в ней принадлежала Текле Хайманоту и моему абуну. Так как церковь только что пережила значительные позитивные изменения, закостенеть она не успела. Это всё, как я думаю, давало мне шанс перетряхнуть государственное устройство при поддержке церкви. И если церковь в Эфиопии будет толкать науку, вместо торможения оной (как во всём остальном мире), то и без прогрессорства негры смогут показать мусульманам и европейцам кузькину мать. Главное, убедить иерархов, что наука не ересь, а познание творения Господа и что церкви от науки только польза.
Благодаря разрушительному действию продвинутого мозготрахания, коим является экономика, на неокрепший ум абуна закончили мы рано (но что-то мне подсказывает, что абун завтра на мне отыграется). Я нашёл кошку и пошёл проведать свою команду. Этих архаровцев я нашёл при весьма интересных занятиях: Жен, пыхтя, приседал, в то время как Берхан и Кааса старательно выводили на песке буквы. Вот симбиоз! Я похвалил ребят за усердие и велел закругляться и запрягать лошадей – дел много. План у меня был такой: реквизиция, котлеты, кузнец.
С реквизицией мы разобрались весьма легко. Отправив Берхана со списком барахла на склады, я взял с собой Каасу к расу Бахыру. Рас Бахыр напоминал отца (никак родственник), только без «добрых» глаз, и оказался приятным в общении мужиком. Естественно, он знал принца до падения с лошади и даже учил его обращаться с копьём в своё время. Царская кошка оказалась на высоте, произведя на раса неизгладимое впечатление. Похоже, бравый командир в душе скрытый кошатник.
С Бахыром мы разговорились, отправив Каасу организовывать нужный нам персонал с одним из подчинённых раса.
– Да, принц, жаль, что ты позабыл так много.
– Ничего, Бахыр, память – дело наживное. Тем более что в моём положении много плюсов.
– Это каких же?
– Ну смотри. Во-первых, я не помню ничего, за что мне было бы стыдно. Во-вторых, у меня уникальный шанс смотреть на всё по-новому, незамутнённым взглядом. А в-третьих, что-то мне подсказывает, что знакомиться с некоторыми вещами как бы в первый раз будет очень интересно. Например, с девками…
– Да, с девками я бы и сам знакомился хоть каждый день!
Мы с Бахыром весело захохотали.
Бахыр порассказал мне о жизни принца. Он, конечно, старался быть повежливее, но во мне окрепла уверенность, что Ягба Цион был редкостным долбодятлом. Кроме лошадей и оружия, парня не интересовало ничего, даже девки. Только где-то год назад «друзья» ему подсунули наконец девчонку… Ситуация была почти как в анекдоте: «Вот зачем он нужен… а я им рыбу глушил», который я расу тут же рассказал. Над этим анекдотом рас ржал долго. Ещё он рассказал, что мой Кааса – известный мастер эфиопского кунг-фу с копьём, а Берхан – один из немногих, кто отлично владеет мастерством двуручного боя. Эта парочка, оказывается, спелась довольно давно и с тех пор является неизменной головной болью своих командиров. Если бы они регулярно не вершили дела наподобие недавнего устранения мятежного вождя (что вызвало в рядах врагов панику, позволившую с малыми потерями сокрушить мятежников), их бы давно прибили свои же начальники. А так их кидали из сотни в сотню, пока негус не решил убить сразу несколько зайцев, передав их мне. Вот, блин, спецназовцы доморощенные. В общем, с Бахыром мы сошлись.
Бойцы мои вернулись вместе, сияя довольными мордами. Для закрепления отношений с Бахыром я позвал его на обед – ему престиж, а мне лишний подопытный кролик. По дороге к монастырю я расспросил моих ребят об успехах в реквизиции. Оказалось, что бойцы выцыганили всех запрошенных спецов и барахла набрали, пожалуй, сверх нужного – даже самый прижимистый обозный старшина не мявкнет против воли принца. Хомяки. Зато мои хомяки. В монастыре нас ждал Жен. Под его чутким руководством повар со товарищи заготовили вымытой (с кипятком!) посуды и нарубили мелкого фарша из свежеубиенной баранины и телятины (он успел смотаться и забрать сечки и отбивной молоток у кузнеца Берты), также они накрошили мне лука и тефовой лепёшки. Я замочил «хлеб» в молоке и начал месить фарш. Суп – это одно, но котлеты на первый раз я решил сделать (почти) сам. Добавил туда лук, хлеб, разбил несколько яиц… Соль, перец… Лепить котлеты я подрядил повара с Женом.
Жарил я аккуратно, использовав первую пару котлет для определения необходимого времени прожарки – я их, конечно, протушу, но в местной антисанитарии аккуратность превыше всего. Тем более что пересушить котлеты было бы кошмаром. Нажарив по паре партий на трёх сковородках, я передал процесс жарки повару (с грибным супом он ведь справился), а сам организовал процесс тушения. Тушили в керамических горшках, со сметанкой и зеленью. Среди зелени я обнаружил и чеснок, чему возрадовался – ударим по кислому тефу душистым русским (чёрт с вами, эфиопским) чесноком!
Первую порцию я пробую с трепетом – вдруг запорол?! Я же не на современной кухне с газовой горелкой, мясорубкой и миксером. Блаженство! Я сделал это! Настоящие котлеты! Артемида моего восторга не разделила – ей было больше по вкусу сырое мясо. Ну погоди, котейка, доберёмся до моря – будем вместе харчить суши. А котлеты… котлеты – это наше всё. Закончит Берта мясорубку, начну их делать массово и распространять. На радостях я выдал Жену, бойцам и поваренной команде по котлете. По две не дал – нефиг перед обедом наедаться, и вообще, рецепт известен, теперь можно наделать котлет в любой момент. Жалко, свинины нет… ну ничего, может, из бегемотов котлеты будут вкусные.
Обедали втроём с абуном и расом Бахыром. Рас был сначала немного скован от общения с Йесусом-Моа, всё же «меня» он знал с пелёнок, а абун как-никак третье лицо в стране, из высшего духовенства. Но, поскольку Йесус-Моа наш человек, расслабился очень быстро. Котлеты народ оценил. Абун сказал, что их надо обязательно включить в пасхальные и рождественские празднества, а Бахыр обещал что угодно за рецепт. Мы с абуном посмеялись и согласились передать поварёнка, знающего рецепт, Бахыру в распоряжение (заодно и «батька» негус подсядет на котлетки) – до завтрашнего отъезда успеет научить рецепту армейских поваров и даже сделать несколько пробных порций. Кулинарная революция свершилась! О мелочах вроде предстоящего многолетнего труда по развитию рецептур и внедрения новых блюд я скромно промолчу.
За кофейной церемонией я расспрашивал Бахыра об эфиопской армейской организации и вооружении. То, что я услышал, было неутешительным. Негус нагаст и негусы помельче держали свои собственные армии. Армии были постоянными, так как негусы вели кочевой образ жизни, и формировались негусами с детства или наследовались от отцов. Они были довольно хорошо обучены, но не слишком многочисленны – во время войны основную силу составляли ополченцы. Призыв и обучение рекрутов на поток поставлены не были. Высший командный состав набирался из аристократов – расов, таких как сам Бахыр.
С вооружением и тактикой было совсем уныло – сплошные копейщики и лучники. Причём, по словам Бахыра, луки были так себе, хуже вооружения магометан. Сабли и мечи попадались, но их было сравнительно мало – мечник являлся почти редкостью, а двурукий боец вроде моего Берхана – большой редкостью. Брали в основном числом, а не умением, – если постоянные войска были достаточно профессиональны, то ополчение составляли в лучшем случае охотники, а зачастую – просто народ «от сохи». Слабым местом была и сработанность дружин негусов и ополчения. Радовало то, что у местных мусульман с тактикой и организацией было лучше, но ненамного. Местные царьки не имели опыта турок и северных арабов, закалённых в войнах с крестоносцами и Византией. Ну что ж, будем улучшать и армию. Кадры, кадры, кадры, где бы вас найти?
Тем временем кофепитие подошло к концу. Рас распрощался и уехал обратно в войско, а я с командой и царской кошкой направился к кузнецу.
Для кузнеца у меня был очередной проект. Я решил заняться самогоноварением. Производство спирта я планировал в любом случае, но, унюхав медовуху за завтраком (царь, вредина, «сыну» не налил, а спрашивать показалось неуместным), решил не откладывать начинание. Берта всё ещё работал над формами для мясорубки, но время обсудить очередной проект у него было. Когда я объяснил Берте концепцию перегонного куба, Берта меня удивил – оказывается, арабы уже делали подобные аппараты, и Берта был хорошо знаком с их изготовлением. На моё удивление познаниями в общем-то деревенского кузнеца Берта поведал мне свою историю. Оказывается, родился он на северо-востоке, на границах с землями Джибути. Семья его (отец был также кузнец) работала на джибутийского купца, который кроме всего прочего делал товар для алхимиков. Вот там-то Берта и попрактиковался в изготовлении перегонных кубов. В зрелом возрасте Берта почувствовал тягу к земле предков и вернулся в Эфиопию. Будучи отличным кузнецом, он довольно легко нашёл работу при перестройке и восстановлении монастыря Святого Истифания на озере Хайк – нашего монастыря. Здесь он также нашёл себе невесту и осел в деревне.
Я обрадовался и заказал ему сразу пару перегонных кубов. К моей радости, Берта мог их делать без ущерба работам по мясорубке. Был у меня для кузнеца ещё один заказ. Перегонный куб есть изделие несовершенное для разделений комплексных смесей. И если для самогона он более или менее подойдёт, то для разделения нефти или получения высококачественного спирта может быть проблематичен. Даже денатурат с сивухой не так легко отсекать при самогоноварении – дед в своё время научил. То есть в теории-то легко: отрубил хвосты, повторил дистилляцию и отрубил хвосты снова. После тройной дистилляции нормуль. В теории. Ведь точка кипения точкой кипения, но испарение различных продуктов происходит по всему спектру температур, и даже при отсечке перегонный куб даст «спирт», смешанный с денатуратом (ещё бы вспомнить, из чего сей продукт состоит химически) и сивухой. То, чего хватит для самогона, может создать проблемы в топливе, например. Да и сам процесс отсекания хвостов не слишком технологичен и неудобен в индустриальных масштабах.
Для долгосрочной перспективы задумал я фракционирующую колонну. Как же её по-русски… ага, ректификационную (прогрессор копчёный). Да, хрен редьки не слаще. Принцип колонны прост: внизу кипятим, и наверх идут испарения. Сверху вниз пускается конденсат, собирающий пары. На разных высотах стоят точки сбора, и эти точки сбора позволяют с максимальной эффективностью и чистотой выделить конечный продукт без всяких химических ухищрений. Конечно, с первого раза у меня хрен что получится, но коли освоим технологию, то спирт будет производиться массово и качественно. А в перспективе я думал использовать северные вулканы – вместо того, чтобы жечь дрова и уголь, можно для кипячения продуктов использовать геотермалку. Опять же, температуру будет держать куда лучше дровяного костра. Впрочем, всё это я рассказываю скорее самому себе – чтобы вспомнить, что это я задумал и как оно должно работать.
Тут-то меня Берта и обломал, сказал, что трубы в несколько метров он не осилит, разве что сделает котлы-кипятильники. И вообще, от концепции дистилляционной колонны он несколько поплыл. Я сам виноват – в Средневековье физику не учат, нечего грузить неподготовленные умы. Покумекав, я решил попробовать нагрузить колонной местного гончара. Для начала нужны лабораторные колонны, нужно адаптировать конструкцию, довести технологию до ума, определить высоты получения дистиллятов… много чего нужно, и всё будем делать методом научного тыка. Алхимика, что ли, найти себе в ассистенты? Заказав медных и бронзовых трубок помельче (не пропадут в любом случае), я пошёл припахивать гончара.
Гончар согласился протестировать идею – принц заказывает и деньги даёт, как тут не пойти навстречу. Подумав, я сказал делать трубы сегментами – нужен будет доступ внутрь колонны, потом замажем глиной для герметичности. Устанавливать конструкцию решили врыв в холм – меньше проблем со стабильностью. Чую, что разных проблем будет море и перестраивать будем не один десяток раз. Теория теорией, но на практике я действительно не знаю, как подходить к этому барану.
Время до ужина ещё оставалось, так что я решил загрузить Жена и бойцов учёбой, а Артемиду молочком. В монастыре мы разжились лакомством для котейки и уже привычно оккупировали сад. По дороге я начал высматривать, чем занимаются монахи, – мне нужны были образованные помощники для спиртогонной экспериментации. Один Жен всё не вытянет, тем более что он нужен мне для организационных и административных работ. И вообще, пора церкви привыкать к научной деятельности в тесном сотрудничестве с короной. С завтрашнего дня начну капать на мозги Йесусу-Моа.