— Что ж довольно интересное и своевременное предложение.— Задумчиво сказал комиссар ГБ.
— Владимир Николаевич, а где находятся захваченные вами пленные? Они бы были очень полезны в дальнейшем. — В разговор вмешался майор, что интересовался альпинизмом, вошедший в палатку позже остальных и внимательно слушавший мои пояснения по макету.
— Бандиты уничтожены, как взятые с оружием в руках. Кроме того в условиях рейдовой операции сохранять им жизни не представилось возможным.
— Тем не менее, у вас же была возможность их допросить. Значит, была возможность сохранить им жизни.
— Да для нас это стандартная процедура. Допрос много времени не занимает, а для конвоирования пленных требовалось выделять людей, отвлекать их от боевой задачи, что чревато серьезными последствиями для рейдовой группы. Мне жизнь моих людей важнее, чем сохранение жизни бандитам.
— Тем не менее, вы могли передать пленных в органы советской власти в близлежащем населенном пункте.
— Могли бы. Но тогда раскрыли бы место своего нахождения и задачи решаемые нами. Именно поэтому и в целях сохранения секретности бандиты были уничтожены.
— У вас майор, что все могут проводить экспресс допросы такого качества? — вмешался в разговор Кобулов, до этого листавший протоколы допросов и читавший собственноручные показания боевиков.
— Все командиры и политработники подразделений, старшие групп и сержанты, а так же егеря обучены проводить такие допросы. Да и остальные опыт подобной работы с пленными врагами имеют. Такова уж наша специфика действий в тылу противника.
— А если бандиты вам наврали?
— И такое может быть. Мы обязательно проверяем их показания. Кроме того бандитам нет смысла нам врать. Мы их сразу предупреждаем, что в случаи лживости показаний будут уничтожены все их родственники из тейпа.
— И как не врут?
— Пытаются. Но мы свое слово держим. Некоторым удается это понять раньше, чем они умирают.
— Как, например старик и несколько мужчин, что вы захватили на перевале Харами?
— Да.
— Но вы, же сейчас действуете на своей территории, а не где-то на фронте. — не унимался майор.
— Для нас тут тоже фронт. Пусть и довольно специфический. Мы сражаемся с бандитами, нападающими на советских людей и воинские части. То есть фактически действующим совместно с нашим врагом на фронте. Именно поэтому мы действуем в отношении бандитов не как к советским гражданам, а как пособникам врага. И очищаем фронтовой тыл соответствующими методами.
— Майор хватит разводить интилегентские сопли. — Вмешался в разговор Кобулов. — Для начала вы не военный прокурор, чтобы предъявлять претензии майору за его действия в отношении врага. Во-вторых. Лично я считаю что комбат со своими бойцами действует, как того требует обстановка. Он поступает совершенно правильно. Теперь бандиты и их пособники будут знать, что их ждет неотвратимое наказание. Чем мы можем вам помочь? Я смотрю, даже тут в Орджоникидзе и Тбилиси, у вас стоит несколько черноголовых булавок.
— Да по имеющимся отрывочным сведениям тут в городе и Пригородном районе действует ячейка Терлоева — Исраилова. Товарищ комиссар госбезопасности 3 ранга. Гарнизоны войск НКВД и РККА в Чечне и здесь в Осетии в соответствии с указаниями нам помогают всем, чем могут. Выделили необходимые средства и технику, выставили и усилили свои посты. Но для полной блокировки районов действий бандформирований, пресечения их передвижения нужна установка еще двух десятков горных застав. А для этого нужны люди. Желательно с горной подготовкой или хотя бы знающие лес и местные реалии. Этим мы бы смогли освободить часть моих бойцов занятых сейчас на заставах для рейдовых групп и более активно использовали для поиска и уничтожения бандитов. Лучше всего нам бы подошли пограничники или казаки. Старшими на горные заставы я бы своих людей поставил.
— С пограничниками, да и вообще с нашими сотрудниками сейчас сложно. Кроме формирования здесь дивизии начато формирование подобных дивизий в Грозном, Сухуми, Махачкале и Тбилиси. Местное погран. училище своих парней в дивизию товарища Киселева отдает. Насчет казаков подумаю. Надо по этому вопросу выйти на командование Северо-Кавказским фронтом. Они должны быть очень сильно обеспокоены положением в своем тылу. А раз так, то думаю, необходимое количество личного состава вам в помощь они найдут. Тем более что вам будет нужно примерно всего 700-900 человек. Кроме того есть еще один пока неиспользованный резерв. В начале года из добровольческих казачьих кавалерийских дивизий создан 17-й кавалерийский корпус. В его состав вошли сформированные на Кубани из добровольцев казаков и адыгейцев 10, 12 и 13-я кавдивизии. В большинстве своем это бойцы старше 40 лет. Я думаю, что командование корпуса тоже согласится выделить личный состав для нужного дела.
— Богдан Захарович я думаю, что мы можем обойтись своими силами, без обращения к армейскому командованию. Из-за специфики действий лучше использовать бойцов моей дивизии. Например, взять курсантов нового набора или тех, кто обучается на курсах младших политруков. Парни они хоть и проверенные, но молодые, опыта совершенно не имеют. А тут такая возможность боевого опыта в общении с более опытными товарищами поднабраться. Использовать мы их можем на заставах, что расположены в зоне ответственности дивизии — здесь в Осетии и на границе с Грузией. На остальных заставах в той же Чечне можно использовать курсантов 1-го пехотного училища. Они сейчас размещены и используются для охраны объектов в Грозном, задействованы в борьбе с бандитами. Начальники училищ я думаю, будет не против.
— Над этими вопросами надо еще раз подумать, а пока майор пишите рапорт на мое имя по этому вопросу.— Обращаясь ко мне, сказал Кобулов.
— Есть. — Ответил я и сел за составление рапорта. В это время в палатку вошел батальонный комиссар.
Получив разрешение у Кобулова присутствовать, он подошел к Киселеву и доложил о проведении беседы с бойцами. Моих взглядов он при этом явно избегал. Это заметили и генералы.
— Как прошла беседа? Как бойцы? — Спросил генерал-майор.
— Беседа прошла хорошо. В батальоне действует крепкая партийная и комсомольская организация. Партполит работа поставлена на должном уровне. Жаль что все политработники у товарища Седова в разгоне. Надо было бы хоть кого-то оставить на месте, для организации воспитательного процесса. А не отправлять их в горы и на заставы. Отсюда и некоторые недоработки в партработе. Так, например боевые листки во взводах выходят нерегулярно в них не отражается текущий момент. Периодическая печать и почтовые сообщения поступают в подразделения редко. Прослушивание сводок Совинформбюро всем личным составом не организовано. Тем не менее, несмотря на все упущения, бойцы уверены в нашей победе, горят желанием бить врага. Они всем довольны. Полностью обеспечены всеми видами довольствия. Жалоб и заявлений никто не заявил.
— Это хорошо. Когда бойцы довольны своей службой. А недостатки в работе есть у всех. Я думаю, вы, Михаил Владимирович, сможете помочь разведчикам разобраться с ними. Опыта вам не занимать. Насчет печатной продукции, я думаю вопрос тоже решаемый. Решите данный вопрос за счет наших лимитов в училище им. Кирова. Тем более что, по всей видимости, батальон войдет в состав нашей дивизии. И вам как комиссару Особого полка придется с ними постоянно контактировать.
— Есть. Мы в политотделе рассмотри вопрос, чем еще можем помочь батальону.
— Вот это правильно. У вас, что-то еще есть?
— В принципе нет. Товарищ майор, почему то забыл меня предупредить, что весь личный состав батальона является фронтовиками и полностью укомплектован членами партии и комсомола. Кроме того практически все бойцы награждены боевыми наградами. Думаю необходимо организовать встречу по обмену опытом бойцов и командиров с курсантами наших училищ.
— Это я тоже думаю, будет правильным. Но трудно выполнимым. Подразделения батальона в ближайшее время будут выполнять ответственное задание командования. Тем не менее, согласуйте этот вопрос позже с майором Седовым и его замполитом, когда тот вернется...
Провожая гостей, пока все рассаживались по автомашинам, мне удалось предупредить Кобулова о проведении нами в ближайшее время операции по уничтожению бандитов в Пригородном районе и Орджоникидзе...
Глава
Бои местного значения -1
Солнечный лучик играл на моих зеркально начищенных сапогах. Было приятно сидеть вот так на лавочке в парке и смотреть на мирно прогуливающихся по аллеям девушек и парочек. Установленное время встречи вышло. Но "Георгия" все еще не было, и я стоял перед дилеммой — покинуть парк или подождать еще с десяток минут. Второе победило. И правильно, между прочим. Даже если не встречусь с "Георгием", просто наслаждение от отдыха и природы получу.
Уверенности в том, что Георгий появится, не было. Слишком грубо я действовал в Тбилиси. Но все, же результат моей аферы есть... Мне показалось, что он мне поверил. Согласился на сотрудничество. Взял деньги, написал расписку. Сам дал место встречи здесь в Орджоникидзе. Конечно, взять "домик с секретом" мы можем и без его помощи, но с ним было бы более интересно...
"Георгий" появился с опозданием на двадцать минут. Извинившись, он не затягивая время, передал мне конверт.
— Тут сведения по воинским частям и гарнизонам РККА и НКВД, размещенным в Грузии и Закавказье, организации обороны перевалов Главного Кавказского хребта. У нас есть свои люди среди командиров и политработников 351 стрелковой дивизии, которая, по всей видимости, будет привлечена к обороне Мамисонского перевала. Резервы соединения, в составе четырех батальонов дислоцированы в Шови, Цена, Амбролаури и Цагери. Четвертый полк дивизии дислоцирован в Кутаиси, а штаб соединения, — в г. Они.
Наши люди есть и в переформированной в феврале этого года 392-й Грузинской стрелковой дивизии. Да и в других частях, что сформированы в Грузии и где преимущественно служат грузины, имеются люди готовые служить делу освобождения Грузии от русской оккупации. А это входящие в состав Закавказского фронта 414-я стрелковая дивизия, сформированная в марте этого года и 406-я стрелковая дивизия, сформированная в августе прошлого года. При необходимости наши люди помогут открыть путь немецкой армии в Закавказье.
— Прекрасно. Надеюсь, вам не слишком тяжело пришлось добывать эти сведения?
— Нет. Эти сведения собирались давно и только уточнены. Несколько позже я дам информацию по командному и руководящему составу Северокавказского и Закавказского фронтов, совпартработников, их родственников и адресах проживания.
— Германская разведка в вашем лице приобрела бесценный дар, господин "Георгий". Поверьте, ваши действия будут оценены по достоинству. Я как минимум буду ходатайствовать о награждении вас "Железным Крестом".
— Спасибо. Насколько я понимаю, вы на встречу пришли не один?
— Да. Такова уж у меня судьба. Здесь в парке и на улице расположено несколько моих солдат, контролирующих ситуацию и дающие нам возможность говорить спокойно.
— Вы с вашим людьми спокойно передвигаетесь по городу и окрестностям?
— Да. У нас есть такая возможность. Здесь в городе нас поддерживают несколько влиятельных лиц, в том числе и в аппарате УНКВД. Они обеспечивают нас необходимыми документами и работают над легендированием наших действий.
— Можно только позавидовать столь тепличным условиям работы. Может быть, вы сведете меня с ними. Мы могли бы действовать совместно? Кроме того ваши люди могут быть в наших списках.
— Нет. Увы, это пока не возможно. Правила конспирации требуют, чтобы вы пока работали самостоятельно. Позже, когда наши войска будут стоять на пороге Кавказа, такая встреча видимо будет организована. Я думаю, что вооруженное восстание в тылу Красной армии с захватом ключевого города возможно только при совместных действиях всех заинтересованных лиц. В отношении попадания наших агентов в ваши списки ничего страшного нет. Мне будет интересно узнать вашу оценку их деятельности. Что у нас со встречей с Исраиловым?
— Встреча с руководством группы Исраилова состоится сегодня, на конспиративной квартире через несколько часов. Если вы готовы и у вас нет неотложных дел, то нам нужно выдвигаться прямо сейчас. Нам еще нужно будет зайти за человеком, который проводит нас наместо встречи. Идти придется довольно далеко...
— Зачем идти, если можно спокойно ехать? У меня автомашина. Она стоит на улице и у меня есть пропуск по городу. Если вы не против, то поедем на ней. Не таскаться же пешком по жаре, когда есть транспорт.
— Вы давали слово, что на встрече будете один господин обер-лейтенант! — Напомнил мне грузин.
— Я свое слово держу. Водитель только доставит нас до места, а потом дождется меня на улице. Участвовать во встрече он не будет. Остальные мои люди вернутся на базу, и будут ждать меня там.
— Хорошо я согласен. — После непродолжительного раздумья согласился "Георгий".
— Тогда в путь. Идите на выход из парка, я вас догоню. Мне надо передать ваше донесение и дать соответствующие указания своим солдатам.
Задержался я всего на несколько минут — лишь подтвердил Акимову свои утренние указания.
Георгий ждал меня недалеко от входа в парк. Да не один. Рядом с ним стол невысокий худощавый средних лет ингуш.
— Знакомьтесь это наш проводник Ахмет. Простите, что несколько солгал вам и пригласил его сюда на встречу. Мне не хотелось зря терять время. Вы ему можете доверять, как и мне.
— Хорошо. Я рад нашему знакомству. — Подавая для рукопожатия руку Ахмету сказал по-чеченски я. И уже обращаясь к Георгию в полголоса, по-немецки, высказал свое неудовольствие. — На будущее я вас попрошу так больше не делать. Не надо чтобы лишние люди видели меня и знали, кто я. Надеюсь, он не понимает немецкий язык?
— Нет. Поверьте если бы не цейтнот, я бы так не поступил. Ахмет очень верный и надежный человек и останется для связи с вами. Работа в заготконторе позволяет ему беспрепятственно перемещаться по региону. Согласитесь что для связника очень хорошее качество. — Так же по-немецки ответил "Георгий".
— Хорошо, действительно такой связной нам не помешает, едем...
...Мы остановилась около знакомого по прошлой жизни дома. Что ж "краеведы" в очередной раз не ошиблись. Машину и водителя пришлось оставить на улице, а не загонять во двор как рассчитывал. Я лично был против, о чем и сказал "Георгию".
— Она будет демаскировать наше присутствие. Кроме того может вызвать интерес соседей как к машине так и к нам.
— Не беспокойтесь. — Вмешался в разговор Ахмет. — Все будет хорошо. Никто особо не будет интересоваться вашей машиной. Тут ею никого не удивишь. Вот уже пару недель как через аул по несколько раз в день ездят автомашины с солдатами на строительство укреплений. Иногда даже танки проходят. Довольно часто они останавливаются, чтобы долить воды (еще бы, не зря я народ тут прогонял, надеюсь, подход штурмовых групп пройдет для местных незаметно).
-Мне известно, что тут рядом строят оборонительные укрепления, но их характер неизвестен. Хотелось бы как можно больше знать них. Вам что-то известно о строительстве?
— Там копают окопы и строят блиндажи. На стройку Чекисты никого не подпускают. Даже детей.
— И все же постарайтесь узнать как можно больше об укреплениях. Если есть возможность, составьте их схему.
-Мы соберем о них сведения. — Ответил "Георгий".
— Несмотря на ваше объяснение, меня беспокоит проблема соседей.
— Поверьте, наши соседи никому ничего не расскажут. В большинстве своем это наши родственники и друзья. — Ответил Ахмет.
— Ну, раз так, то надеюсь на вас...
Улыбаясь, Ахмет пригласил нас следовать за собой. Двор дома утопал в тени нескольких старых деревьев орехов и яблонь. Под одним из них был сделан большой деревянный помост. В сараях явно были животные. Во всяком случаи запахи и звуки, доносившиеся оттуда, были соответствующие. Охраны кроме той, что была на улице, я не срисовал.