Если еще есть, кому возвращать.
Стремительно стало темнеть, наступило время позаботиться о ночлеге. Покинув поле боя, я продолжил двигаться на северо-восток к узкой горловине горного прохода в соседнюю долину. Если завтра удастся ее пересечь, я окажусь около столицы гномов.
* * *
Бальдор умирал. Он чувствовал: этот закат станет для него последним. Утерев с губ кровь, он положил себе на колени взведенный арбалет.
Они гордились, они считали себя непобедимыми и попались в простейшую засаду, словно юные рекруты.
Почти две недели в Железном холме не получали никаких известий от западных владений. Один за другим были отправлены несколько гонцов, но никто не вернулся. Недавно восстановленный Совет глав кланов принял решение: отправить на запад Железный легион.
Больше послать было просто некого.
В походе на драконов погибло шесть легионов, лучшая половина всей армии*. Оставшиеся семь легионов были раскиданы по многочисленным приграничным крепостям.
# # * Обычно легион гномов имеет численность полторы-две тысячи тяжелых пехотинцев.
Мятеж. Эльфийский посланник сказал, что союзные армии подняли мятеж. Совет знал: это ложь, но скрипя зубами сделал вид, что поверил в слова эльфийского посла. С грамотами, подтверждающими вечную преданность императору, гонец отбыл обратно.
У Совета просто не было выбора.
Почти полтора века мирного сосуществования с эльфами сделали гномов слишком зависимыми от них. В бедных плодородными почвами горных долинах уже давно не растили хлеб. Зачем? Чернозем центральных провинций империи давал в три раза больший урожай. Гномы занялись тем, что умели делать лучше всего. Караваны с железом и оружием, драгоценными камнями и диковинными механизмами шли в империю — обратно шли караваны с продовольствием.
Кто-то назвал это время золотым веком.
Бальдор тяжело закашлялся.
Как же глупо они погибли!
Легион походной колонной двигался по дороге на запад. Ранним утром второго дня похода они вошли в долину Холодного озера и двинулись дальше. Небольшой туман окутывал склоны окрестных гор.
Тут их уже поджидали. Арбалетные болты, вынырнув из тумана, буквально выкосили весь левый фланг колонны. Сразу после залпа враг атаковал, не давая выстроить боевые порядки. Они сопротивлялись, но все было тщетно. Тяжелый пехотинец хорош в плотном строю себе подобных. В одиночку он легкая добыча для слабо бронированных, но быстрых врагов, особенно когда врагов так много. В течение часа все было кончено. За свою беспечность онибыли наказаны. Старый враг вернулся…
Бальдор снова разразился хриплым кашлем, рот наполнился кровью. От неловкого движения рана на груди открылась, струйки крови пробежали по его некогда белой бороде.
Светлое пятно входа в пещеру загородила чья-то тень, гном с трудом поднял арбалет и прицелился.
— Я не враг, — разведя руки и показав, что в них нет оружия, произнес пришелец.
За его спиной мотал головой могучий гнедой жеребец.
* * *
— Плохо, очень плохо, — бормотал я, осматривая раны гнома.
Кольчуга на его груди, прикрытая грязной, измазанной кровью бородой, была пробита ударом копья. Левая нога была перетянута грязной тряпицей с запекшейся кровью. Просто удивительно, что он дошел так далеко.
Раненый впал в забытье.
Что же делать?
Быстро стянув с себя плащ, я задрал рукав рубашки и снял с себя браслет Эйвилин. Многочисленные шрамы мучительно зачесались. Легкое головокружение заставило меня опуститься на колени перед сидевшим гномом. Стянув с его правой руки кольчужную перчатку, я попытался надеть на нее браслет. Гномы всегда отличались крупным телосложением. Эльфийка носила браслет на плече чуть выше локтя, на моей руке он охватывал предплечье. У гнома, после минутной возни, с трудом удалось застегнуть половинки браслета на запястье.
Как же Эйвилин активировала эту штуку?
Пробежав пальцами вдоль серебряных змей, я легонько нажал на изумрудные крупинки их глаз. От браслета пошло уже знакомое мне синеватое свечение. Многочисленные раны перестали кровоточить, гном тихо застонал.
Внезапно браслет тихо щелкнул, светящиеся искорки мгновенно пропали. Похоже, лечение гнома полностью разрядило артефакт.
Сняв с руки гнома браслет, я вернул его на свое предплечье. Может, он больше и не обладал магическими свойствами, но с ним я чувствовал себя уверенней…
— Врешь. Сам себе врешь. Признайся, тебе просто не хочется расставаться с ее подарком. Память — это единственное, что у тебя осталось.
Гном вновь слабо застонал и открыл глаза.
— Щекотно, — хриплым голосом проговорил он.
Да, чувствительность у парня, как у ящера. Мои первые впечатления от лечебной магии браслета были не такими приятными. Эйвилин пришлось зажать мне рот, чтобы криками я не перебудил спящую стражу.
Между тем гном осторожно ощупывал свое тело. Сорвав грязную повязку с ноги, он восхищенно уставился на видимый из распоротой штанины свежий рубец. Недоверчиво потрогав его, посмотрел на меня:
— Спасибо, господин маг. — Гном, кряхтя, поднялся на ноги. — Вовремя вы появились. Я уже начал думать, что следующий, кого я увижу, будет творец.
— Я не маг, — честно ответил я.
Похоже, творец действительно сотворил гномов из камня. Мой новый знакомый уже вовсю возился с небольшой секирой, старательно счищая с ее лезвия рыжие пятна свежей ржавчины и засохшей крови.
— Не маг? — удивленно уставился на меня гном.
— Меня зовут Леклис, я путешественник. А вашим быстрым выздоровлением вы обязаны вот этой вещице, — сказал я, продемонстрировав надетый на предплечье браслет.
— Наша работа, — кинув мимолетный взгляд, проговорил гном. — Однако я забыл представиться. Сотник Железного легиона Бальдор Белобород, клан Подземной реки.
Гномы довольно часто использовали собственные прозвища как часть имени.
— Что у вас творится, сотник? — задал я давно мучивший меня вопрос.
Он немного помолчал, собираясь с мыслями:
— Это началось две недели тому назад. Из западных земель перестали поступать новости, приходить караваны, пограничные крепости таинственно замолчали. Совет начал беспокоиться и посылать гонцов, но все тщетно. Стали поговаривать о крупной разбойничьей шайке, перекрывшей западные дороги. — Бальдор тяжело вздохнул. — Мы выступили, чтобы узнать, что же там происходит. В долине мы напоролись на засаду гоблинов…
Я разразился потоком отборных грязных ругательств, чем несказанно удивил гнома.
Гоблины — это еще одни милые создания Падшего. Гоблины были низкорослы, слабы, плохо вооружены и организованы, но их было ОЧЕНЬ много. Веками они опустошали земли империи, пока лет сто назад силами объединенных армий их не выбили в отдаленные северные районы. Выбирая между войной с драконом и войной с гоблинами, я, не колеблясь, выбрал бы дракона.
Последний большой набег гоблинов был около пятидесяти лет назад и закончился их полнейшим разгромом. Пока гоблины безуспешно пытались взять пограничные крепости гномов, объединенные армии успели собраться вместе и обойти их с тыла. После чего многочисленную орду уничтожили по частям. С этого времени гоблины не показывались на землях империи.
— В этот раз пограничные крепости их не остановили, — продолжил гном. — Скорее всего, они разграбили весь запад королевства, а теперь осаждают Железный холм. Не знаю, выстоит ли он. Кто-то очень хорошо подготовил это вторжение.
— Странно слышать, что гном боится падения Железного холма. — Заявление Бальдора удивило меня больше, чем новость о гоблинах.
— Все когда-то случается впервые, — философски пожал плечами мой собеседник. — Вчера в долине бестолково погиб отряд, до этого считавшийся непобедимым. А защита Железного холма сейчас слаба, как никогда. Чтобы защитить его стены, будет мало и пятидесяти тысяч воинов, но там нет и десяти.
— Не слишком ли вы мне доверяетесь? — удивился я такому откровению. — Может, я вражеский лазутчик.
— Чей? Гоблинов? — усмехнулся в бороду Бальдор. — Как только вы представились, я узнал вас, принц Леклис, я бывал при дворе вашего дяди. А если надумаете в следующий раз остаться инкогнито, назовите другое имя. Ваше в последнее время слишком популярно.
— Любопытно, чем я заслужил такую известность?
— А как же? Единственный выживший «мятежник», да еще и приговоренный императором к охоте. Рад, что вам удалось сбежать. Горный Совет будет рад услышать вашу версию «мятежа». — Его лицо омрачилось. — Если мы найдем, кому ее сообщить.
— Все настолько плохо? — тихо спрашиваю я.
— Не знаю, принц, — тяжело вздыхает гном. — Сейчас в Железном холме полторы тысячи стражников. Еще месяц назад Совет принял решение дополнительно сформировать четыре новых легиона, часть рекрутов уже прибыла в город. В случае осады оружия хватит, чтобы вооружить все мужское население столицы. Хватит ли этого, чтобы отбиться, знает лишь творец. Даже останься мой легион в крепости…
Он помолчал, потом добавил:
— Не знаю. Слишком странная это война. Пограничные крепости молчат. Гоблины захватывают полстраны, а мы узнаем об их нападении у самых ворот столицы. А засада? Кто научил их так искусно ставить засаду? Проклятие Падшему, неужели я единственный выживший? Железный легион мертв.
— Мертв? Пожалуй, у меня есть кое-что для вас, — пробормотал я.
Встав, я подошел к смиренно стоящему Ветру и снял с его спины сумки. Умное животное сопроводило мои действия одобрительным взглядом. Раскрыв одну из них, я достал полотнище с черной горой на сером фоне. Увидев его, Бальдор вскочил на ноги и, подойдя ко мне, рухнул на одно колено. Осторожно взяв потрепанный штандарт, он благоговейно поднес к губам грязный шелк.
Хм, мне показалось, или в уголках его глаз сверкнули слезы? Странные существа эти гномы.
— Мне пришлось его отрезать, — извинился я. — Погибший знаменосец мертвой хваткой вцепился в древко.
— Ерунда, — отмахнулся гном. — Главное, что оно не досталось гоблинам.
Бальдор спрятал знамя легиона на груди под кольчугой:
— Спасибо, принц, вы сохранили не только мою жизнь, но и мою честь. Теперь я ваш должник, а гномы всегда возвращают долги.
Неожиданно Ветер, до этого спокойно стоявший у входа в пещеру, возбужденно захрипел, его ноздри стали нервно втягивать воздух.
— Что это с ним? — удивился гном.
— Похоже, у нас гости, — произнес я, вытягивая из ножен меч.
Мой конь медленно отступил в глубь пещеры.
Бальдор с быстротой, которой я не ожидал от кряжистого и широкоплечего гнома, укрылся за огромным камнем у левой стены пещеры. Прислонив к нему секиру, он покрепче перехватил свой короткий гномий арбалет. Последовав его примеру, я укрылся у правой стены.
Заходившее солнце кровавым глазом освещало пространство перед входом. Звенящую тишину разорвали чьи-то настороженные шаги. Пять невысоких фигур перегородили пятно света.
— Глупый пришелец, наша видеть, как ты входить, — коверкая слова, произнес один из гоблинов.
Я показал гному пять пальцев. Потом четыре пальца — и провел ладонью по горлу, после чего показал один палец и сжал кулак. Четырех — в расход, а болтающего «умника» возьмем живым.
— Если ты не выходить сейчас, мы будем тебя немножко убивать. — «Умник» и его товарищи медленно приближались.
Гном, выскочив из-за укрытия, вскинул арбалет и отправил одного из гоблинов на свидание с Падшим. Бросив разряженное оружие, он схватился за рукоять топора. Я, выскочив сразу после него, ударил щитом «умника» — оглушенный гоблин медленно сполз по стене.
Второй гоблин пытался ударить меня коротким копьем. Отведя его удар щитом, я разрубил незадачливому копейщику грудь. Бальдор уверенно теснил двух оставшихся соперников.
Воспользовавшись тем, что Бальдор высоко поднял секиру, один из гоблинов бросился в ноги гнома, пытаясь его повалить. Последнее, что он увидел в этой жизни, было сверкающие лезвие секиры, несущееся ему между глаз.
Перешагнув через мертвеца, Бальдор атаковал последнего гоблина. Тот громко взвизгнул и кинулся прочь из пещеры. Бальдор не стал утомлять себя погоней: у самого выхода гоблина догнала брошенная гномом секира. Судя по хрусту, бедняге обухом перебило позвоночник. Впрочем, долго он не мучился — подошедший гном поднял свое оружие и отправил гоблина к его же товарищам.
Весь бой не занял и двух минут.
Вытерев об убитого гоблина меч, я подошел к лежащему без сознания «умнику». Судя по слабому дыханию, коротышка был жив. Освободив пленника от не нужного ему теперь оружия, я отволок его в глубь пещеры.
Достав из сумки длинную веревку, я тщательно связал руки и ноги гоблина. Бальдор выбросил наружу тела мертвецов.
— Похоже, нам придется спать по очереди. — Гном, деловито потирая руки, разглядывал пленника. — Пойду наберу дров, надо развести костер.
Занятый обыском пленного, я не обратил внимания на его слова.
Передо мной лежало гротескное существо менее четырех футов ростом, с короткими ногами и непропорционально длинными руками. Гоблин был одет в грубую кожаную куртку и грязные штаны. На фоне потрепанной одежды бросались в глаза новые кожаные сапоги, слишком большие для ноги гоблина. Видимо, их недавно сняли с убитого гнома. Гоблин пробормотал что-то на своем языке и открыл глаза.
В пещеру вернулся Бальдор с охапкой сухого мха и веток, собранных в жиденькой рощице недалеко от озера. Положив мох и самые мелкие ветки в небольшую ямку в центре пещеры, он достал потертое огниво и принялся разводить костер.
— Если глупый полукровка не отпускать меня, Великий вождь сдирать с него шкура! — заявил гоблин, злобно вращая глазами.
Достав из ножен короткий кинжал, я повертел им перед носом «умника».
— Если ты не отвечать на наш вопрос, шкуру сдирать с тебя, — передразнил я коротышку.
— Моя не бояться угроз, — скорчил презрительную усмешку гоблин. — Полукровка не сможет заставить предать Великий вождь.
Ко мне подошел Бальдор:
— Принц, одолжите ваш кинжал, — попросил он. — Сейчас он нам все расскажет.
Взяв кинжал, гном стал раскалять его лезвие на огне костра.
— Зачем он это делать? — судорожно сглотнул гоблин.
— У тебя есть выбор: либо ты отвечаешь на вопросы мне, либо ему, — кивнул я в сторону гнома.
Гоблин задумался:
— Поклянись, что ты не убивать меня после моих ответ, — решил он.
— Клянусь, что не убью тебя, если ты правдиво ответишь на мои вопросы.
— Что ты хотеть знать? — буркнул гоблин.
— Сколько вас? Что случилось с приграничными гарнизонами? — влез в допрос гном, вертя в руках так и не раскалившийся кинжал.
— Я не уметь стока считать ваш язык, от поступь наших армий дрожать земля. Пять отдельных больших войска нападать на крепость в горах, крепость спать, мы захватывать крепость, убивать жителей. Великий вождь учить нас делать это. Теперь мы захватывать большой крепость, скоро тут будет земля гоблин. Глупый полукровка и глупый гном лучше сдаться, за это их не убивать.
— Что за Великий вождь? — проигнорировав последнюю часть исповеди, спросил я. — Гоблин?
Пленник разразился хриплым смехом:
— Если ты так сказать ему, ты мучения умирать в пытка. Великий вождь — не гоблин, Великий вождь — человек. Много холодных дней назад приходить к нам, мы хотеть его убить. Человек — сильный колдун, он сам убить многих нас. Потом объявить себя Великий вождь и учить самый умный. — Гоблин горделиво выпучил грудь. — Потом человек говорить гоблин собирать армию и нападать на врагов, а сам уходить. Мы холодный день готовить армия, а теперь выступать. Гоблины править миром.
Я задумчиво присел на камень.
Допрос гоблина не принес ответов — скорее, наоборот. Что за маг год назад учил гоблинов? Для чего? Почему приказал нападать именно сейчас? Будь маг эльфом, я бы не удивился, но человек?…
— Последний вопрос, — поигрывая кинжалом, спросил гном. — Что творится у Железного холма?