— Поняла, — кивнула Веся и, подумав, уточнила: — ты хочешь, чтобы они сдались?
— Ну вряд ли они сдадутся так сразу. — Саргенс приподнялся, рассматривая дом. — Как только подберемся ближе, я попытаюсь их напугать, главное, ты не пугайся… это будет лишь иллюзия.
— А у тебя несколько способностей? — заинтересовалась любопытная куница и получила в ответ неожиданно лукавый взгляд.
— Некогда сейчас объяснять… приготовься, подъезжаем.
Теперь уже Эвеста поднялась на сиденье, чтобы рассмотреть усадьбу, и тотчас услышала сердитый окрик:
— Садись и никогда так не делай! Держись крепче, а лучше просто привяжись к спинке моего сиденья! Начали!
Саргенс резко повернул тэрха, и Веся с досадой осознала, ругался чародей не напрасно, если бы она не послушалась и не села, вполне могла бы вылететь под ноги мчавшимся следом зверям и лошадям.
Да и незачем ей теперь было подниматься, мимо проносилась высокая, почти в два человеческих роста, ограда, и все, что можно было рассмотреть, — это темнеющие пятна свежей кладки, говорящие о предусмотрительности Бервода. Глава двадцать восьмая
— Так я и думал, — едко буркнул Саргенс, едва их зверь, промчавшись вдоль стены, свернул за угол.
Рассмотрев открывшийся взглядам спускающийся к ручью склон, куница сообразила, о чем говорил чародей. Задние ворота, выходящие на эту сторону, были распахнуты настежь. Возле ворот на скамье спокойно расселось несколько воинов, а ниже, под охраной двух всадников бродил по молодой травке табун не стреноженных коней.
Чародей замахнулся и швырнул на склон, в сторону лошадей какой-то небольшой предмет, а затем закрутил рукой, словно сыпал на землю перед сидящими воинами нечто невидимое.
Они как-то притихли, вытаращились на траву, и Веся с любопытством уставилась туда же. И только теперь поняла, почему Саргенс просил не пугаться. Молодая травка, и так подъеденная и потоптанная лошадьми, вдруг начала чернеть и осыпаться, словно от невидимого огня, и это было страшнее, чем зрелище вздымающихся ввысь огненных языков. Черные, безобразные, как следы пожарища, пятна росли все быстрее, объединялись в одно огромное и с каждым мгновением подбирались все ближе к ногам побледневших воинов.
— Это еще что за мерзость? — первым не выдержал самый старший, торопливо вскочил со скамьи и ринулся к воротам, делая вид, будто спешит доложить кому-то из командиров. — Фимен! Глянь, какая дрянь на нас ползет!
А чернота добралась уже до ног воинов, и один умник додумался потрогать ее концом ветки. Чернота охотно перепрыгнула на прутик, и тот начал чернеть и осыпаться еще быстрее, чем трава.
— Темные силы, — потрясенно охнул кто-то, и в следующий миг вся толпа сломя голову мчалась во двор, роняя по пути скамьи и даже не подумав запирать ворота.
Саргенс усмехнулся и подбросил в догоняющее наемников пятно еще горсть невидимого другим заклятья, но Веся, следившая на этот раз за его рукой во все глаза, заметила крохотные зелёные искры. Однако спрашивать не решилась, успеет попозже, когда они вернутся в Цитадель.
А через минуту внимание девушки привлекло происходившее на склоне. Все лошади почему-то перестали щипать травку и потянулись к тому месту, где упал непонятный предмет, брошенный чародеем, но до него так ни одна и не дошла. Словно разом обессилев, животные вдруг опускались на травку и засыпали так мирно, как спят обычно только в самых безопасных местах.
Пасшие их воины заметили неладное не сразу, а лишь после того, как слегла почти четверть табуна, и помчались посмотреть, что происходит. А через минуту оба шли к спящим лошадям покорно, будто разом забыли, кто они и чем собирались заниматься. Их руки мирно висели вдоль тела, и ни один даже не пытался поправить пряди волос, взъерошенные невесть откуда налетевшим резким порывом вечернего ветерка.
— Ветер, — огорченно вздохнул чародей, и Веся обнаружила, что он смотрит туда же, куда и она, — морок продержится всего час, не больше.
— Нам и этого хватит, — пообещал один из воинов, прискакавших к задним воротам вслед за Саргенсом, и осторожно поинтересовался: — А в усадьбу уже можно входить?
— Дождёмся, пока откроют центральные ворота и побегут, — усмехнулся чародей, подсыпая еще искр черному пятну, шустро продвинувшемуся вперёд и уже стремительно заливавшему скотный двор. — Эви, пора.
Веся мигом сбросила на него крупную каплю силы, принуждая ее поддерживать в теле чародея бодрость, но Саргенс остановил ее предупреждающим жестом.
— Этого не нужно, я сам умею. Просто бросай понемногу… этот раз ты чуток перестаралась. — Он обернулся к воинам. — Разделитесь и ждите по обе стороны от ворот. И готовьте не мечи, а веревки и сети. Среди этих людей есть и обманутые, и приведенные насильно… постарайтесь, чтобы они не пострадали.
Веся едко фыркнула, слишком хорошо она знает свободных наемников, вряд ли среди них найдутся смельчаки, лезть в незнакомую и жуткую ловушку. А именно подлой шаманской ловушкой и выглядит этот невидимый огонь, так жадно сжирающий все на своём пути.
Упали и рассыпались в черный прах деревья и кормушки, осела черной кучей каменная конюшня, и у людей, следящих из дома за неведомой напастью, наконец сдали нервы.
Но побежали они не к главным воротам, как ожидали следящие из-под морока воины, а к северной стене, за которой начинались кусты и рощицы, покрывающие крутые склоны ближайшего холма. Самые жадные беглецы тащили узлы и мешки, самые сообразительные — верёвки и лестницы. И через несколько минут вся эта оравшая и рычавшая друг на друга толпа лихорадочно и юрко, словно крысы, карабкалась по стенам и спинам соратников.
Вот в этот момент сразу стало понятно, кто нанимался к Берводу отрядами, а кто поодиночке. Группы по нескольку человек действовали довольно слаженно, забрасывали на стену одного приятеля и начинали подавать ему свои вещи и прихваченное имущество хозяина. Затем он помогал взобраться остальным, и компания так же ловко исчезала за стеной. Хуже приходилось одиночкам, еще не успевшим обзавестись дружками, никто не собирался их спасать или хотя бы сбросить им со стены конец веревки.
Самые хитрые из оставшихся срочно объединялись в компании с другими одиночками, лезли по плечам самых доверчивых на стену и сразу же забывали о временном сообщнике.
— Стереги со своими людьми эти ворота, — приказал чародей одному из десятников, направляя своего тэрха в объезд северной стены, — а мы вокруг. Только не высовывайтесь — скоро морок спадет и вас станет видно.
Заехав за угол, чародеи попали на широкую тропу, уходившую в сторону от усадьбы, к ручью, и поэтому всадникам пришлось пробираться гуськом по обнаруженной ими едва заметной стежке, вьющейся между кустов, привольно разросшихся под стеной.
И не успели они еще добраться до того места, где перелезали через стену успевшие хорошо изучить окрестности наемники, как прямо под ноги тэрху выскочил первый беглец. Только позже Веся поняла, что умное животное заранее предупредило хозяина тихим шипением, и Саргенс придержал его нарочно, но на короткое мгновение ей показалось, будто зверь растоптал несчастного. Невольный вздох сожаления сорвался с губ девушки, и она немедленно плотно зажала себе рот ладошкой.
Целителю трудно привыкнуть к виду гибели людей, особенно бессмысленной и нелепой.
— Добавь! — шикнул на ученицу чародей, и Веся торопливо бросила в него еще комок силы, а в следующее мгновение облегченно вздохнула, разглядев живого и здорового беглеца и осознав свою ошибку.
Вскоре Саргенс снова сеял поперек тропки и по кустам свои искры, а спешившиеся воины связывали ошалевшего от неожиданности наемника. Парень не успел даже вскрикнуть, не то чтобы вытащить оружие, обнаружив на совершенно пустынной тропке целый отряд воинов под предводительством чародея на огромном тэрхе.
Довольно быстро наемник сообразил, как несказанно ему повезло, и даже решил помочь тем, кто так и не успел стать ему противниками. Зато вполне могли оценить добровольную помощь.
— Они сейчас все сюда побегут, — хрипловато буркнул он, — я был первым и раньше всех рассмотрел, что овражек затоплен водой.
Саргенсу отсюда не было видно ни овражка, ни воды, но он замотал рукой, сея свои искры, с еще большей скоростью. Стало быть, ничуть не сомневается в словах беглеца, поняла Веся и без просьбы чародея добавила ему силы. А заодно приготовила флакон с сонным зельем, просто так, на всякий случай, знает она, как отчаянно сражаются за свою свободу вольнолюбивые наемники, обнаружив себя в ловушке.
Следующие беглецы вывалились на тропу из кустов толпой почти в десяток человек и сначала неслись прямо на разрастающееся черное пятно, не замечая иллюзорной ловушки. Но тут почернел и осыпался пеплом нависающий над тропкой кустик, и бежавшие первыми резко встали. Те, что следовали за ними, не сразу сообразили, из-за чего остановка, и сбились плотной кучкой, но ни один не издал ни звука. Ни вскрика, ни вопроса…
Опытные воины, сразу сообразила Веся, такие не станут охать и громко спрашивать, что происходит.
Бежавший первым наемник свирепо двинул челюстью и поднял руку. Стоявший позади всех дёрнул верёвку, и из-за куста вывалился одетый как сельский пастушок мальчишка лет двенадцати, обвязанный этой веревкой вокруг худенького торса. При виде замысловатых, туго затянутых узлов куница еще сильнее сжала зубы, но теперь в ее взгляде больше не было жалости и сочувствия к этим наёмникам. Не заслуживает ни жалости, ни прощения тот, кто способен взять в плен дитё соотечественника и издеваться над более слабым.
— Дай! — обернувшись, одними губами прошептал чародей и протянул руку.
Сообразив, что учитель каким-то образом узнал о флаконе, Веся тотчас вложила его в руку мага. Ведь неважно, кто бросит, а ему действительно удобнее, не загораживает вид чужая спина.
Чародей выжидал ровно до того момента, пока и так бледный мальчишка, посинев от страха, шагнет на стремительно катившуюся на него черную полосу. А затем коротко размахнулся и швырнул флакон в каменную стену над головами наемников, стоявших позади всех. Звон разбитого стекла раздался в напряженной тишине набатом пожарного колокола, и наемники невольно вздрогнули, оглядываясь в поисках новой напасти.
Саргенс терпеливо дождался, пока мальчишка, вступивший в черное пятно, почернеет как головешка и осыплется жирной сажей, а затем подал отряду знак отступать. Бывалые воины, побелев от такого зрелища, отхлынули назад с небывалой скоростью и остановились лишь, когда обнаружили, что сзади их подпирает подоспевшая подмога.
И в этот момент из легкой дымки, клубившейся над почерневшей тропкой, вышел мальчишка со связанными руками, и все воины замерли в благоговейном ужасе.
— Ну, чего застыли?! — поворачивая тэрха, устало прикрикнул чародей. — Разрежьте на нем веревку. У бедняги, небось, руки занемели. А теперь подсадите его ко мне, мы отвезем мальчишку в дом. И дальше этого места не ходите, — выдавал он указания, прямо по кустам объезжая жмущуюся к стене подмогу, — там сонное зелье. Пока просто сторожите, через часок соберете наемников. Тех, которые увели парнишку, обязательно свяжите и держите отдельно. А как привезёте в Гнездо, заприте в подвале. Их будем судить со всей строгостью.
Мимо охраняющих задние ворота воинов Саргенс проехал молча и даже не оглянулся, когда услыхал за спиной потрясенный вздох. Зато когда они проехали зону иллюзорного пожарища, повернулся к Весе и смерил ее внимательным взглядом.
— А ты почему не испугалась? Там, на тропе?
Веся еле заметно усмехнулась, значит, верно она сообразила, сейчас чародей намеренно проверял ее, не отложив обучения даже на минуту. И правильно делал, если подумать. Кому, как не ей, знать, насколько сильно меняет людей истинная опасность. И зачастую бойкие говоруны, высмеивавшие у костра робких новичков, начинают бледнеть и делать промах за промахом, попав в серьезную переделку, а тихие и застенчивые молчуны так же спокойно, как недавно кололи дрова, разят врагов и выносят из боя раненых.
— Успела бросить парнишке немного силы, а я ее ощущаю. — Чародейка говорила откровенно, не боясь выдать спасенному мальцу чародейские тайны. Вид огромного тэрха и кучи воинов окончательно устрашил и так напуганного ребёнка, потому Веся и отдала своей силе приказ усыпить бедолагу, едва он оказался на руках Саргенса.
— Ну, в общем, ты поступила правильно, только силу в таких случаях стоит поберечь, ему хватило бы и ложки зелья. Впредь нужно меня спрашивать.
— Но он ребенок… и для него испуг страшнее, чем рана для воина. А моя капелька за то время, пока он спит, вернёт ему душевный покой и поможет пережить все последние несчастья, — не согласилась ученица, — а спросить у тебя было нельзя, вот и пришлось решать самой.
— Согласен, — вдруг лукаво усмехнулся чародей, — всего получаешь пятнадцать плюсов.
— Ого, — изумленно охнула Веся, — а это не слишком много? Я вроде ничего особого не сделала.
— Я по-своему считаю, — смешливо глянул Саргенс, останавливая тэрха возле заднего крыльца, — а за скромность еще два плюса. Слезай и подержи мальчишку, наши уже в доме.
У двери стояли сурово смотревшие охранники, но чародеям они не сказали ни слова, лишь шире распахнули створки перед несшим мальчишку Саргенсом да окликнули одного из соратников, велев показать комнату, где устроился князь. Чародей тут же сгрузил пастушка в руки воина и уверенно пошел вперёд, рассматривая беспорядок, перевернутую мебель и лужицы крови на затоптанном полу. Похоже, оставшиеся в доме наемники сдались не сразу, и от этого все суровее сдвигались брови чародея.
— Налево, вот та широкая дверь, — подсказал топавший позади проводник, и Саргенс, на минуту приостановившись, смерил его насмешливым взглядом.
— Спасибо. А куда ты несешь ребёнка? Найди комнатку почище и положи, пусть спит. Раненых много?
— Да он не раненый… — замялся парень, — видать, драка тут была, сейчас его чародейка лечит.
— Где? — насторожилась Веся. — Веди. И мальчонку туда же можно. Сарг, скажешь Десту, где я.
И, не обращая внимания на поджатые губы чародея, побежала следом за воином.
— Пять плюсов, — едко буркнул он сам себе под нос, — за быстроту и сообразительность и один минус. Со старшими нужно договариваться, а не командовать.
— Садись, отдыхай, — внимательно рассматривая еще незнакомое личико, отказалась от помощи Кастина, — он не сильно пострадал. Нос разбили да на теле несколько синяков поставили… это один из слуг, которые остались от прежних хозяев. Верил Берводу, думал, тот и правда людей, как Шангор, собирает на южную границу. А сегодня прозрел… когда они парнишку-сироту на веревке утащили.
— Вон он, — кивнула Веся на диванчик, куда воин уложил свою ношу.
— Вижу. Значит, и вы мимо не прошли.
— Как было пройти? Они в морок его впереди себя сунули, проверить, сгорит в огне дитё или нет! — с ненавистью выдохнула Веся. — Ни один не пожалел! Я их всех запомнила.
— А они хоть видели?
— Все видели, и я тоже… прямо сердце оледенело… Хотя в него силу загодя бросила и она мне отзывалась. А я тебе еще не говорила про магию? Ведь я теперь могу человека руками и не касаться, а издали силу бросать!
— Так оно и должно быть… — с виноватым огорчением вздохнула знахарка, — я никогда не объясняла… не хотела душу зря рвать. Все равно тебе это не помогло бы. Магия — она ведь одна. Понимаешь? Нет ни белой, ни черной, ни в цветочек.
— Подожди… — нахмурилась Веся, — но я сама видела! Да, я теперь еще и ауру вижу… от каждого чародея идет свой свет.
— А вот это отражается стихия, с помощью которой чародей творит свои заклинания. Как путь… по какому человек чаще ходит, если летним полем, то светлая рубаха, если скалами — то крепкие штаны и сапоги. У меня дар слабый, но любопытство всегда было неуемное, вот и интересовалась… читала, расспрашивала… а однажды встретила мудрую знахарку, и она прожила в моем доме всю зиму. Вот от нее я и знаю то, о чем тебе говорю. Но сейчас нет времени все объяснять подробно, тебе умыться и поесть нужно, Дест сказал — через час выезжаем в гончарню. До ночи нужно всех повыловить…