— А жених тебе не люб? — Травница понимающе нахмурилась. — Ну теперь можешь порадоваться, у нас тебя никто неволить не будет. У чародеев и целителей есть закон… правда, они очень редко о нем вспоминают. Взять спасенного от смерти в ученики…
— А разве это так называется? — с сомнением покосилась на наставницу Веся, ей-то казалось, будто это звалось — в должники. Почти как рабство, только добровольное.
— Название неважно, важна суть. Ведь у тебя есть дар, милая? И как тебя зовут?
— У меня дар слабый, — еле слышно вздохнула девушка и резко перегнулась через край лохани: как Кастина и предполагала, зелье ей сразу не пошло.
— Ничего, — многозначительно глянув на воспитанницу, твердо объявила травница. — Эвеста берет тебя в ученики.
— Беру, — безропотно повторила Веся, понимая, как права наставница. Если девчонке не показать сейчас законный выход из ловушки, в какую загнали ее родичи, то все их сегодняшние усилия по ее спасению вскоре пойдут насмарку.
Она всё равно найдет выход, как избежать нежеланной свадьбы, если уже нашла один раз. И если яду не достанет, то выпрыгнет в окно или сделает удавку.
— Спасибо, — неуверенно пробормотала спасенная, покорно подставляя лицо и руки поливающей ее Весе, пока Кастина поддерживала ее, не давая упасть, — а я Мелания.
— Мила, значит, как я угадала! — усмехнулась Кастина и одной рукой набросила на девушку полотно.
Затем они вдвоём с Весей отвели Меланию на диван, уложили, напоили целебными и сонными зельями и загородили ширмой. И пока сноровистые прислужники убирали комнату, решили поселить в той спальне, которую вначале выбрал для себя Ольсен. Там все они рядом, и Мелания постоянно будет под присмотром.
— Весенка… счастье мое, ну куда ты собралась? Ещё так рано?!
— Прости, любимый… — Это слово всё легче срывалось с губ княжны, словно смелое признание постепенно теряло сковывающие его запреты, — но душа волнуется за Меланию. Я же взяла ее в ученицы… Кася настояла.
— Вот пусть бы сама и брала… — ещё ворчал Берест, а сам уже собирал разбросанную одежду, хотя ещё недавно намеревался не вылезать из постели ещё пару часов.
— Не могла она сама, берет только тот, кто спас жизнь… Кася бы зельями не вытянула, девчонка уже была на грани. Говорит, хотели насильно замуж отдать, хочу расспросить поточнее…
Объяснять подробнее, о чем намерена поговорить с незнакомой ястребицей, Веся не стала, и не от вредности или скрытности. Просто сама ещё не знала, о чем поведает ей ученица и как она сама отнесется к ее рассказу. Не секрет, что ястребицы более куниц привередливы в выборе женихов, и хотя у них будущего супруга тоже зачастую выбирают родители, но они намного больше считаются при этом с мнением дочерей. И с одной стороны, это замечательно, девушки не бегут топиться или травиться, но есть и другая сторона. Когда девице закружит голову проезжий комедьянт или случайно встреченный наемник, а то и просто портрет какого-нибудь повесы, и она ради этой страсти отказывает серьёзному и надежному сородичу.
Девиц из клана Ястреба крайне редко отдают в чужие кланы.
— Хорошо, иди поговори, — нехотя согласился княжич, не выпуская жену из объятий, — но поторопись… я прикажу накрыть к завтраку в наших комнатах, и если ты не придешь, съем всё сам… от горя.
— Ешь, мне не жалко для тебя еды. — Лукаво усмехнувшись, Веся рыбкой ускользнула из его рук и поторопилась выскочить в коридор, пока ястреб не придумал нового предлога для того, чтоб задержать ее ещё на несколько минут.
Можно подумать, ей самой хочется от него уходить… ничуть не бывало. Так и грелась бы в нежных руках, так и смотрела в любимые глаза…
Ничего, вот скоро отпразднуют свадьбу, выедут в Антаиль, тогда она несколько дней будет сидеть на тэрхе рядом с ним, наглядится. Воспоминание о тэрхе вызвало цепочку других забот: нужно сходить в конюшню, подкормить своей силой Ныра, здесь магия не витает в воздухе, как в цитадели, сам он ничего не соберет. А потом подлечить парочку свах, оставленных княгиней для присмотра за молодыми. Как выяснилось после отъезда княжеского отряда, матушка восприняла доклад Аннисии очень хладнокровно и спокойно объявила своим домочадцам, что у чародеев собственные правила и лезть к ним со своим уставом просто неприлично.
Нужно лишь окружить юную княжну добротой и вниманием, да проследить, чтоб она не скучала и отдыхала от забот, для того Доренея и отправляла сюда самых сообразительных родственниц.
Самые сообразительные при этом вжимались в кресла с таким видом, словно перед ними сидела не добродушная Дора, а прогуливался недовольный Чарыш.
Не успела Веся дойти до спальни пациентки, как на лестнице зазвенели подковки бесцеремонных сапог, и девушка замерла, гадая, что бы могло случиться в такую рань.
Воин в форме клана Ястреба почти бегом направился к двери комнаты, где жила Кастина, и Веся невольно насторожилась. Наставница была самой слабой из них, хотя и далеко не беззащитной.
— Письмо родичу князя Ольсену, — постучав, объявил посыльный, и Веся окончательно раздумала немедленно идти к пациентке.
Похоже, у свекра что-то произошло, и значит, девушку можно пока оставить в покое, пусть поспит ещё часок… или как получится.
Но не успела куница пройти несколько шагов в сторону воина, как из своей комнаты выглянул Берест. Мигом разобрался в происходящем и, обгоняя жену, решительно зашагал к комнате, где прочно обосновался прадед.
— Письмо только ему одному? — подойдя, строго спросил ястреб у посыльного, и тот уверенно кивнул.
— Князь велел отдать Ольсену, а он сам будет решать.
Вот как, понимающе усмехнулась про себя куница, значит, не понравилось Илстрему, что дед встал посредником между ним и сыном, и теперь он нарочно пытается вести дела через деда. Впрочем, Берест тоже, как видно, это сообразил, ухмыльнулся едко, как прадед, и громко крикнул:
— Дед, тебя долго ждать?
— А я старенький, — открывая дверь, съязвил Ольсен, — пока доковыляю…
— Это ты раньше ковылял, а теперь бегать должен… читай побыстрее, а то я до ученицы не добралась, вернулась с полдороги, — не пожелала слушать россказни деда про его мнимые слабости и болячки Эвеста.
— Уже читаю, — спорить с куницей дед не стал, точно зная: вывести ее из себя или сбить с толку всё равно не удастся. — У Илстрема странное происшествие, ночью из дома пропала девушка, просит приехать помочь.
— Я тоже поеду, — подумав минуту, сообщил Берест и оглянулся на жену: — а ты?
— Если бы я ее лечила… то могла бы попытаться поискать… а так — толку мало. Лучше Терсию возьмите… а я к пациентке, — разочарованно вздохнула Веся и отправилась по своим делам.
Княжич тотчас пошел следом, проводил ее до дверей и даже заглянул в спальню, проверить, всё ли в порядке. А убедившись, что жене ничего не грозит, наградил ее нежным поцелуем и нехотя пошагал прочь. Но как бы ни хотелось ему остаться рядом с женой, своего решения немедленно отправиться в Ставин Берест отменять не стал. Слишком ценны девушки у них в клане, для каждой князь с княгиней и советниками давно подыскали подходящего жениха, и не помочь им и кому-то из собратьев в такую минуту просто грех.
Глава одиннадцатая
В большой комнате, где ещё сутки назад собирался жить дед, пахло зельями и мятным отваром, еле теплились в очаге угольки догоревших поленьев и царил полумрак, разгоняемый лишь слабо трепещущим огоньком ночника. Значит, сваха, вызвавшаяся с вечера посидеть у постели Мелании, ушла совсем недавно.
Сначала Веся раздвинула шторы и распахнула створку окна, впуская бледный утренний свет и прохладный воздух, несущий ароматы весеннего сада, лишь потом загасила светильник и подсела к кровати пациентки.
Глаза девушки были закрыты, легкое сонное дыханье уже очистилось от вчерашних хрипов, однако после внимательного осмотра княжна огорченно вздохнула. Веся ещё вчера определила, что ястребица намного моложе нее, но лишь сегодня сообразила насколько. Да ей восемнадцать едва ли минуло… бледное личико ещё не потеряло той нежной округлости, какая бывает лишь в ранней юности. И если забыть про загадочную зелень чуть удлиненных глаз, прикрытых сейчас длинными ресницами, то среди других девиц Мила ничем особым не выделяется. Но Веся запомнила колдовскую глубину ее очей и со сметливостью целительницы догадывалась, как тревожат они души молодых ястребов.
Именно потому она и пришла сюда спозаранку, спеша разобраться, кому из них можно спокойно разрешить проведать свою нежданную ученицу, а кого нужно приказать и близко не подпускать.
Куница вздохнула, бросила в Меланию каплю силы, проверила, как быстро идет выздоровление, и, довольно усмехнувшись, заставила разбудить пациентку.
— Доброе утро! Ну, как ты себя чувствуешь? Поднимайся, я помогу тебе добраться до умывальни, а потом напою отваром… — уверенно командовала Веся. — Меня зовут Эвеста, и я отныне твоя наставница. Запоминай, без моего разрешения ничего делать, рассказывать или обещать ты отныне не должна. А вот мне расскажешь всё… думать, как тебе поступать, теперь моя забота, а не князя с княгиней и не твоих родителей или тетушек. Они тебя не уберегли… и хотя родней тебе и остаются, но даже советов, не то что указаний, давать не смеют. Так, а теперь одевайся, вот платье. Его накинуть и сама сможешь… никакие нижние юбки тебе больше не надобны.
— Я буду чародейкой? — с неожиданным интересом спросила девушка, оправляя на коленях непривычный наряд, и Веся загадочно усмехнулась в ответ.
— А это от многого зависит… вот пей отвар и ложись. — Куница ловко взбила подушки и переложила повыше. — А пока тебе долго гулять не стоит.
— Эвеста, я забираю Чарыша, — заглянула в приоткрытую дверь Кастина. — Как дела у Милы?
— Хорошо, — ответила целительница одним словом на оба вопроса, и травница исчезла. — Ну а теперь рассказывай о себе всё по порядку.
— А можно спросить… кто эта женщина?
— Моя наставница, Терсия. Жена Ольсена. — Объяснять девушке, что ритуал прадед с Касей отложили до прибытия в Антаиль, княжна и не подумала.
Да и никому из ястребиц про то знать не следует, начнут от безделья сплетничать да осуждать… а у тех двоих и так недолгое счастье пока на живую нитку сметано.
— А! — что-то свое поняла девчонка, подумала и ещё осторожнее спросила: — А что такое — чарыша?
— Это Чарыш, помощник мой, черный ягуар. Ну, что ещё тебе интересно, или сама наконец отвечать начнешь? — усмехнулась Веся, и вдруг, движимая неожиданным наитием, задала вовсе не тот вопрос, какой готовила, направляясь сюда: — Так к чему у тебя имеется способность?
Рассказывать ученице всё то, что лишь недавно сообщила ей самой по поводу магии Кастина, княжна считала пока неразумным.
— У меня две… но очень слабые, — виновато вздохнула та, — первая, которая сильнее, — это предсказание погоды… и то я часто ошибаюсь… скажу — слабый дождик, а налетит сумасшедшая гроза. А второй совсем слабый: я предчувствую события, особенно неприятности. Вот сейчас мне кажется, будто что-то произошло плохое.
— Ты угадала, — нахмурилась Веся, — из дома Илстрема ночью пропала одна из тех девушек… которые приехали на мою свадьбу.
— Вот как… — внезапно побледнела Мелания, помолчала с минуту и не выдержала: — А как ее зовут? Не Луидия случайно?
— А говоришь, дар слабый, — укоризненно покосилась на девушку Веся. — Ну, и что ты про нее знаешь? И учти, мне нужно говорить только правду.
— Что я знаю… — девчонка откинулась на подушки и горько, по-бабьи, усмехнулась, — вроде много, но на самом деле — мало. Но выдавать ее не стану, лучше снова яду выпью.
«И не надо, ты ее уже выдала», — могла бы сказать Веся, но промолчала. Делано вздохнула и завела разговор про другое.
— Тогда рассказывай про жениха… хотя мне княгиня всё равно расскажет, но лучше сначала ты. Как его имя, чем он тебе не по нраву, кого хотела бы в мужья.
— Можешь смеяться… — Мелания даже глаза закрыла от безысходной боли, — но он-то мне и люб… жених. Только у него другая есть… ей обещался. И если его заставят на мне жениться… любить будет ее.
— Эту… Луидию, что ли? — наугад спросила Веся и тотчас осознала, что случайно попала в точку. — А это она сама тебе призналась? Может, и яд для того дала, чтоб ты не мучилась… от безответной любви?
Похоже, сегодня ей несказанно везет, начала понимать княжна, когда губы девчонки задрожали, а глаза наполнились слезами. Или это растет ее магическая сила и начинают постепенно открываться всё новые грани возможностей?!
— Ты поплачь, поплачь, — спокойно посоветовала она ученице, — слезы вынесут остатки яда. Но сначала скажи мне имя твоего обожаемого жениха, я постараюсь выяснить, правда ли он так обожает эту подло-хитрую Луидию.
— Да… — всхлипнула девчонка. — Даренс… племянник князя…
— Всё… можешь дальше ничего не объяснять… — ошеломлённо пробормотала Веся и откинулась на спинку кресла, чтоб немного прийти в себя и сообразить, как сказать этой дурочке, что Дарс мог дать какие-то обещания злобной Луидии лишь ради того, чтоб побыстрее от нее отделаться.
Всего увиденного ею самой и рассказанного про братьев Берестом Весе вполне хватило для твердого убеждения — жениться ни на одной из крахмальных ястребиц голубоглазый красавчик даже близко не собирался. Да он скорее выберет себе самую тихую из лисичек… или одну из ее собственных кузин. И значит, эта девчонка едва не ушла за грань из-за мстительности родственницы, обозленной несправедливым, с ее точки зрения, выбором княгиней невесты для племянника.
— Вот… и ты про него знаешь… — Похоже, девичье горе не так-то просто было унять. — У нас, в Сером гнезде, о нем мечтают все девушки… и рассказывают, какой он распутный и коварный…
— Интересно, откуда только они всё это знают, — едко фыркнула Веся, — если княжич с южной границы не вылезает?
— Как откуда? Тут, в Ставине и в Скалбреге у князя люди есть, отчеты присылают… не только ему, но и княгине… — заступилась за домочадцев девушка и тяжело вздохнула. — А на границе он только летом, зимой живет в своем имении или в Кладезе.
— И твои кузины нашли способ, как добраться до отчетов князя?
— Да что его искать? У многих в Ставине сестры или тетушки… — огорченно вздохнула девчонка, — всё до тонкости распишут. Вот Доренея и решила, что пора его женить… чтобы всех разом успокоить… и кузин, и Даренса. Но я-то знаю… он упрямый… и непременно сделает по-своему.
— Откуда ты можешь знать?
— Так ведь росли мы рядом… моя матушка его отцу кузина… Дарс до совершеннолетия дружил с моим братом… каждый день у нас в доме бывал, чего только они не выдумывали. Я совсем девчонкой была… всего двенадцать, и уже тогда… никого кроме него не видела. А потом он уехал в свое поместье… — Мелания снова горько всхлипнула. — Даже не знаю… кто меня княгине выдал, вот она и решила — одной стрелой двух перепелок… а что эта стрела через мое сердце пойдет…
— Мила… я подумаю немного, как это распутать, но есть один секрет, мне всегда наставница его говорила… хочешь узнать?
— Хочу… — девчонка всхлипнула тише, — скажешь?
— Для того и заикнулась. Так вот… сначала отвечай на вопрос, чего и сколько ты вытерпишь ради него? Пройдешь босиком сквозь огонь, по острым камням или льду, если нужно будет, чтоб его спасти? Сможешь каждый день есть репу, если он ее любит? Или не имеет монет на другую еду? Возьмешься сама за лопату, если нужно будет посадить эту самую репу? Сумеешь вытерпеть все невзгоды и никогда не упрекнуть за них своего милого? Ты подумай, припомни все беды, и если тебя ничто не испугает, то я расскажу тебе тайный совет, как завоевать его внимание. Будет очень трудно, но отступать нельзя, это ты должна накрепко запомнить. А если тебе такое не под силу, значит, это не любовь, а детская тяга к красивому, и тогда нужно забыть про Дарса, он не твоя половина.
— Эвеста… — несчастно глядя на целительницу, пробормотала ее пациентка, — а разве можно сомневаться? Ведь я же даже яд выпила?
— Ну, это как раз легче всего — выпить яд, — презрительно фыркнула княжна, — и показывает, как ты наивна, ленива и глупа… Но это многим свойственно по молодости, как говорит Терсия. Умная девушка сразу бы догадалась, что ее обманывают, твоя Луидия себе дорожку к Дарсу расчищала. Осторожная бы засомневалась, откуда у нее так кстати нашелся редкий яд, а трудолюбивая и настойчивая подумала над тем, как заинтересовать любимого… а не о том, как он заплачет, увидев, какая ты хорошенькая в гробу. Кстати… хорошенькой ты бы точно не была, этот яд ужасно портит кожу. И Даренс мог бы сказать только одно: «Ну и дура!».