Он появился внезапно. Просто пришёл поздно вечером, когда папа читал мне сказку перед сном. Папа попросил его подождать на кухне, а сам как-то быстро скомкал сюжет, неловко чмокнул в лоб и поспешил к незнакомцу.
Он оставил меня одну. В новой комнате в новой квартире, которая ещё не была обжита, в которой ещё была мало мебели из-за чего она выглядела пустой и неуютной, даже страшной, поэтому нет ничего удивительного, что я не смогла заснуть и, неловко спустившись с кроватки, поспешила на кухню к людям.
Дверь была приоткрыта, а папа и какой-то мужчина громко разговаривали.
— Я заберу, Хлою. — сказал незнакомец. — Я смогу обеспечить девочки достойные условия. Я могу ей дать всё!
— Также как вы дали это всё Ирике, своей дочери? — усмехнулся папа.
— Да, как ты смеешь! — зарычал мужчина. — Я заберу внучку — и ты ничего не сможешь сделать!
Папа молчал, а я затаила дыхания и ждала, ждала его слов… А он молчал! Молчал! По щекам побежали слёзы — и я ворвалась на кухню.
— Папа, папочка… — всхлипывала я, прижимаясь к его коленям. — Пожалуйста, не отдавай меня этому дяде… Я буду очень хорошей. Самой лучшей! Только не отдавай…
— Хлоя, — тихо ответил папа, приподнимая моё личико, чтобы я могла видеть его глаза. — Ты и так самая лучшая. Самая хорошая… И я тебя не отдам. Не отдам!
— Честно? — с надеждой спросила я. — Потому что я хорошая?
— Честно. — улыбнулся отец. — И да, я не отдал бы тебя в любом случае, потому что для меня ты всегда будешь самой любимой, самой лучшей…
После этого дед молча поднялся, также молча ушёл и, что самое удивительное, исчез… Ну, как исчез? На празднике от него приходили подарки, хотя на этом действительно всё.
Так продолжалось, пока мне не стукнуло… Не, не буду я упоминать свой возраст, в конечном счетё, это даже не прилично! Должна же в женщине быть загадка…
Скажу лучше, что наше повторное знакомство с дедом состоялось три года назад. Честно, не самый лучший период в моей жизни… Отец тяжело заболел, понадобилось длительное и, главное, дорогостоящее лечение. Если кто-то и решил, что Дед появился как добрый волшебник из сказки и решил проблемы одним мановением руки, то я отвечу:
— Ага! Счас!
На самом деле всё было абсолютно не так… Перед тем, как в моей жизни снова появился дедуля, я обила пороги всевозможных организаций! Благотворительных, страховых, не говоря уже о банках(Их я обошла все!). Я хотела взять займ, кредит, но мне везде отказывали под самыми разными предлогами.
Под конец, я была готова на всё: даже пойти на поклон к далёким родственничкам, ведь ситуация была критической: отцу срочно нужна была операция…
Ну, раз была готова пойти, то на и пошла(предварительно тяпнув чего-то в баре для смелости. Уже и не могу сказать что это было, но это что явно было убойной смесью: выпила немного буквально один глоток, но после этого глотка моря резко стали мне… Не, не по колено… По щиколотку!).
С каким боем я прорывалась к Деду! Как всех отшвыривала! Как угрожала…
Причём как, каким образом я уже никогда не узнаю… Можно, конечно, просмотреть записи с камер, но я в самом начале к одной подошла, дыхнула в чрезвычайно чувствительный объектив(наверно, протереть хотела… Ведь терпеть не могу грязную, неухоженную технику! И это у меня тоже профессиональное!) — и всё… В смысле, была камера — и нет камеры: её закоротило, а вместе с ней всю систему.
В общем, погуляла я знатно: в офисе меня до сих пор боятся. Но за то, я дошла до Деда!
К тому моменту, алкогольные пары как-то начали развеиваться и я снова стала трезво мыслить(Кстати, что удивительно, мыслить я трезво стала, а совесть и чувство стыда отрезало, будто этих чувств у меня и не было никогда). В итоге, дошла — и мы поговорили. Неплохо так… На три часа! Впрочем, это уже неважно, ведь главное — результат, а результатом стал один небольшой, но от этого не менее важный контракт. По этому контракту дед давал мне необходимую сумму(даже несколько больше) взаймы на двадцать лет, а ещё в документе было прописано его участие в моей жизни.
Последнее понятие довольно туманное, расплывчатое, настолько, что в понятии дедули это означало ежемесячную ревизию меня и моей квартиры, а также моё обязательное знакомство со всеми членами клана МакДи.
Если быть откровенной, то эти два момента являются не самыми приятными в моей жизни, но спасибо и за это, ведь на этом вмешательство клана в мою личную жизнь пока прекратилось(Почему пока? Да, потому что в последнее время Дед явно зачастил, а ещё стал довольно подозрительно себя вести. Хотя, может, это мне только кажется? Пожалууууйста! Пусть мне это только кажется!).
Так почему я говорю, что Дед появился в моей жизни, ведь со стороны всё выглядит, что это я напросилась на его внимание?! Да, со стороны это выглядит всё именно так, но не всегда всё, что кажется является правдивым и истинным(Я фотограф, поэтому что-что, а уж это точно знаю наверняка) — и этот случай не исключение.
Да, тогда я была счастлива и ни о чём не думала, но чуть позже осознание меня накрыло. Дед всё спланировал! Для него ничего не стояло проследить все мои передвижения, узнать любую информацию о моей жизни, позвонить куда угодно, договорится и настоять — и мне отказывали. Он вёл меня прямо и последовательно с конечной целю «его кабинет». Правда, тут я ему карты немного спутала: он планировал подольше помурозить меня по приёмным, по коридорам и прочем бюрократическим проволочкам, но мой пьяный дебош прорвал все баррикады…
Так вот, откуда я это узнала? Да, очень просто. Когда жар волнения за отца спал, я начала соображать и вспомнила, что кредиты, займы во всех организациях, в которых я была, давали людям с куда худшей кредитной историей, чем у нас с отцом. А ещё я чуть позже разговорила молодую секретаршу Деда, хотя это громко сказано… После моего «фееричного появления» в первый раз при одном взгляде на меня девчушку трясёт со страшной силой, поэтому чтобы избавится от моего очаровательного общества она выдала мне всё и даже подтвердила распечаткой звонков!
Дальше я мило поговорила, собственно, с дедулькой. Он скрывать ничего не стал, наоборот, всё подробно рассказал. Почему? Наверно, просто хотел показать свою власть и значимость, а также указать на своё и наши с отцом места.
Единственное о чём он промолчал, так это о мотивах своих поступков. Этого я не знаю до сих пор, поэтому всё жду, когда что-то где-то взорвётся и меня накроет…
Пока же я себя утешаю тем, что, в любом случае, те деньги, что он мне одолжил продлили отцу жизнь на два с половиной года, а за это я ему благодарна.
— Чай будешь? — спросила, возвращаясь к своему жданно-нежданному гостю.
— Буду. — величественно бросил дедуля и потопал на кухню, даже не дожидаясь меня. За столом он занял своё уже привычное место и стал ждать. Я спокойно поставила перед ним тарелочку с печенюшками, что пекла сама. Да, внешний вид не очень они какие-то корявенькие, неровные, поломанные, но вкусные. Честно-честно вкусные! Я даже на долю секунды подумала их где-нибудь припрятать, а то мне самой мало… Но воспитание всё же заставило их чуть ли не оторвать от сердца и выставить на стол.
— Я на диете. — раздались слова, согревающие мою душу(Как же мне же больше достанется!). И мне бы на этом промолчать, а печенье быстро спрятать в шкаф. Вдруг передумает, а я-то знаю, что Дед мою выпечку обожает. Сидит обычно, грызёт, хрумкает… Правда, слова доброго от него не дождёшься, но порой они и не нужны… Особенно когда у одного такого молчуна, что рядом сидит, лицо умильней умильного. Да, мне бы промолчать, поступить по-умному, но это была бы не я, поэтому уверенно плюхаюсь перед Дедом, выхватываю из вазочки печенюху, надкусываю и нагло хрущу…
— Что? Опять жениться надумал? — спрашиваю я его с набитым ртом, сглатываю и продолжаю: — Не хочу развеивать твои иллюзии, но придётся. Так вот, твоя худоба не поможет твоей молодой невесте любить тебя сильнее. Больно характер мерзкий.
— Твой не лучше. — спокойно заявляет родственник.
— Знаю. — улыбаюсь во весь рот. Да, к мерзкому характеру Деда я могла добавить ещё много отрицательных черт, но подумала, что это будет совсем уж невежливо. Можно, конечно, было наговорить про охотниц за состояниями, положениями и прочую лабудень, но тоже бессмысленно, ведь Дед — человек самонадеянный, тщеславный, но умный и обо всём знает лучше, чем кто-либо другой, а ещё, наверняка, он раз десять обмозговал всю ситуацию в целом.
— Ладно, давай уж… — недовольно бормочет он и вытягивает свою холенную руку, чтобы сграбастать предложенное угощение.
— Куда! — легонько бью его по этой самой руке. — Раз сказал, что на диете, значит на диете! Слово сказал — слово сдержал!
Дед руку убрал, но одарил грозным взглядом — я же только хмыкнула и поднялась заваривать чай. Следя за пузырьками кипящей воды, отмеряя необходимое количество чайного концентрата я улыбалась. Да, с Дедом у нас интересные отношения — и я сама выбрала такую их форму… Сначала проверяла его, если можно так сказать, потом этим хотела отпугнуть, но, к счастью или к сожалению, мои коварные планы не удались: Дед быстро привык, не возмущался и не пытался меня утихомирить, в общем, получал какое-то извращенное удовольствие от всего этого. Так наша форма общения и устоялась.
Напиток был готов, я разлила его по чашкам и поставила их на стол.
— А где моя кружка? — возмутился Дед, как только перед ним одну из ёмкостей.
— Случайно разбила… — пожала плечами я и позволила себе маленькую, практически незаметную ухмылочку. Дело в том, что у Деда в моей квартире была своя чашка. Я как-то гуляла со своим выводком учеником в парке аттракционов и заметила прилавок, где продавались разные керамические изделия, на которых можно было сделать любую гравировку. Этой услугой я и воспользовалась, расписав по белой вместительной кружке лаконичным чёрным цветом всего лишь одно слово «Дедуле».
Это было в самом начале нашего «общения» — и дед ещё не успел привыкнуть ко всем моим пакостям. А что это была пакость, не поддавалось сомнению, ведь до этого в предыдущую встречу, где я таки встретилась со всеми кузенами, тетками, дядьками и прочей нечестью, мне в серьёз и надолго читали лекцию о правилах поведениях с Патриархом… Там не стой, это не говори, здесь молчи, не дыши и не ходи!
То есть, правил было тьма-тьмущая и большинство из них лично для меня делились на две группы: глупость несусветная и такая же дикость. Поэтому ничего удивительного, что мне очень уж хотелось выразить свой протест хоть чем-нибудь, хоть как-нибудь…
Я бы хотела сказать, что насладилась всей гаммой эмоций на лице Сэра на «мой подарок», но это было не так. Дед так привык, что его желания, приказания все исполняют с полужеста, с полувзгляда, что его неудовольствие выразила лишь слегка приподнятая бровь. Намёк достаточный для всего его семейства, но не для меня, поэтому я предпочла просто его не заметить.
Так и повелось, сколько бы он ни приходил, сколько бы ни чаёвничал у меня на кухне, но всегда из этой же кружки. Не сразу но он к ней привык, хотя, когда кружка появилась во второй и в третий раз, протесты были более яркими, но постепенно исчезли и они, а потом Дед постепенно перестал обращать внимание, по крайней мере, мне так казалось до этого дня…
— Что ж ты такая неловкая… — проворчал Дедуля, делая глоток.
— Какая есть. — спокойно ответила я. — И к этой ты зачем-то снова пришёл, а судя по участившемуся количеству твоих визитов, не просто так.
Дед издал какой-то фыркающий звук, что при небольшом напряжении фантазии можно было признать за легкий, ненавязчивый смешок.
— Хлоя, ты не хочешь изменить свою жизнь? — каким-то вкрадчивым голосом поинтересовался он.
«Может и хочу, но это точно не твоего ума дела!» — промелькнула мысль на краю сознания, но я её тут же прогнала и ответила твердо и решительно:
— Нет. Меня всё устраивает.
— Так уж всё? — не унимался этот искуситель человеческой наружности, но бесполезно, ведь за свои услуги эти самые искусители берут слишком дорого.
— Да. — непреклонно кивнула я, а потом всё же задумалась и спросила: — Просто так, из любопытства, ответь… К чему всё это? Зачем?
Дед несколько секунд смотрел одновременно и на меня, и как-то сквозь меня. Посмотрел, посмотрел, да и ответил:
— Как бы я не хотел это признавать, но я уже человек в возрасте. — Дедуля сделал знак, чтобы я его не перебивала, и продолжил: — А с возрастом у многих людей происходит переоценка жизненных ценностей, приоритетов — и я не стал исключением. Я много думал, размышлял, решал…
— И что ты решил? — аккуратно спросила я, не зная, играет ли мой родственник ради каких-то ему одному известных целей или говорит правду.
— Решил, что совершил много ошибок за свою жизнь и большинство из них, к сожалению, уже не исправить.
— Поэтому хочешь исправить то, что ещё возможно? Да? — уточнила, лениво рассматривая маникюр.
— Да. — кивнул Деда. — Да. Так, например, я очень хочу, чтобы ты полностью вошла в семью, в клан и взяла то, что давно должно было принадлежать по праву рождения…
— Но это мне не надо. Я не хочу. Мне это не интересно. — искренне ответила я. Знаю, знаю: сначала одарит, а потом заставит жить не по моим правилам, а по чужим…
— А ты пробовала? Не отвечай: я и так знаю, что нет.
На кухне воцарилось молчание, но не долгое…
— Предлагаю сделку. — спокойно произнёс Дед. — Ты полгода живёшь, как леди из благородного клана, в моём доме, посещаешь и устраиваешь приёмы, так сказать, на пробу, а потом мы обсуждаем вопрос вхождения тебя в семью повторно.
— Нет! — громко и отчётливо произнесла я.
— Почему? — сделал удивленное лицо старик.
— Ты сказал сделка, но я, если честно, ничего выгодного не увидела…
— А как же наряды, драгоценности, прислуга…
— Меня это не интересует! — прервала я его речь. — Мне нет смысла соглашается на это, сплошные потери…
— Это какие же?
— Например, ты же, наверняка, запретишь работать…
— Не запрещу. Хочешь фотографируй, хочешь преподавай.
— Всё равно, нет.
— Почему?
— Дед, смотри, если я засвечусь на твоих приёмах, а я засвечусь, то моей профессиональной репутации придёт конец. Ты действительно уверен, что я готова пожертвовать тем, к чему очень долго шла ради твоего полугодового эксперимента?
— А если за твоё участие я аннулирую твои долги передо мной? — как-то ненавязчиво, словно эта мысль только-только пришла к нему в голову, спросил Дед.
Я на мгновение задумалась… Предложение было очень-очень соблазнительным, ведь если мне не надо будет выплачивать деньги по займу, то я стану более свободной, а значит, смогу рискнуть и реализовать свою мечту всего лишь через полгода, а не через лет «…дцать».
— Я не знаю.
— Ты подумай. Я не тороплю. — ответил искуситель.
Мы посидели ещё, допили остывший чай. Зазвонили часы Деда и бодро отрапортовали о какой-то необходимой встрече.
— Мне пора. — заметил очевидное мой гость.
— Постой… — попросила я его. — Ответь, пожалуйста, на один вопрос. Идея «воссоединения» к тебе же пришла давно, почему ты предлагаешь и говоришь о ней только сейчас? Это из-за смерти моего папы?
Я ждала ответ, сглатывая сухой комок, образовавшийся в горле.
— Да. — не стал лукавить Дед. — Идея пришла ко мне сразу после смерти твоей мамы, но тогда я посчитал невозможным разлучить тебя и твоего отца.
— Ты до сих пор считаешь его недостойным? — спросила я, мучимая душевной болью.
— Нет. Я давно изменил своё мнение о нём. Пожалуй, если и кто мог сделать мою дочь счастливой, то это именно он.
— Тогда почему ты говоришь о единой семье только сейчас?
— Я же говорил, что не мог разлучить тебя и его, а если бы я признал тебя при его жизни это бы обязательно произошло. Слишком гордым человеком он был. Слишком…
После этого я молча проводила Деда до двери. Он ушёл — я осталась вновь одна. Погруженная в грустные мысли, вернулась на кухню, налила себе новую чашку чая.