— Связь с Мехлисом у тебя есть? На случай непредвиденной ситуации?
Теперь было не до вежливости и выканья. Боюсь ошибиться, но всё гораздо хуже, чем я думал изначально.
— Есть. Сейчас попробуем связаться, — лицо Шибаева как-то построжело и даже помолодело. Сейчас передо мной сидел не крутой авторитет, а офицер почувствовавший, что скоро бой. Интересный дядька. Очень интересный.
Тем временем, Азамат отошёл к дальней стене кабинета с висящей на нём плазменной панелью, что-то нажал, отчего она отъехала в сторону открыв дверцу сейфа, затем проделав какие-то операции с кнопочным замком он вернулся к своему столу, а «плазма» вернулась на место. Недоумённо продолжая наблюдать за ним. Я увидел, как он наклонился к тумбе стола с обратной от меня стороны, что-то проскрипело, потом прожужжало, и Шибаев выпрямился со спутниковым телефоном в руках. Ну ни хрена он тайники делает!
Проделав с аппаратом ещё какие-то непонятные мне процедуры, Шибаев вернулся ко мне и уселся в своё кресло. Развернув к себе ноут, Азамат быстро что-то набрал, несколько рас ткнул в тачпад, ещё пару раз что-то набрал и расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Ну всё, Андрей. Теперь остаётся только ждать. А пока…выпьем?
Только получить удовольствие от Шибаевского коньяка мы не успели. Только Азамат наполнил наши бокалы, как раздался сигнал вызова от спутниковой «трубы». Азамат быстро взял телефон и что-то выслушав произнёс:
— Да… Стасов… Сверхсрочно… — и протянул трубку мне, в которой я, с характерным эхом, услышал голос Мехлиса.
— Андрей. Коротко и быстро. Что произошло?
Интерлюдия 7
Москва, Большой Девятинский переулок, 8.посольство США в РФ, конец декабря 2013 г.
Остановив воспроизведение записи переговоров, посол захлопнул крышку ноутбука и откинулся на спинку кресла и задумчиво произнёс, смотря на Адама Таггерта, застывшего статуй в кресле под впечатлением от услышанного разговора с «русским другом», но не видя его.
— Ну и что ты об этом думаешь, Адам?
— Сэр, а насколько предложение…реально? Не слишком ли оно, гм, невероятно?
Подняв на молодого помощника взгляд, Уильям постепенно вынырнул из размышлений, о чём говорили и глаза, мгновение назад напоминавшие мутное стекло, а теперь искрились радостным азартом.
— Нет, Адам. Не слишком!
В возбуждении вскочив из кресла, Морган заметался по небольшому кабинету, азартно потирая руки и чему-то улыбаясь. Наконец он успокоился и вновь взглянул на озадаченного Таггерта.
— Адам! Ну неужели ты не понимаешь, а?! Дружище! Я тебя просто не узнаю! — подойдя к бару, он быстро открыл дверку, на мгновение помедлил разглядывая имеющиеся напитки, и вернулся к столу с бутылкой коньяка CAMUS CUVEE 3.128.
— Такие новости, Адам, нужно встречать только по-настоящему благородными напитками! — быстро налив в стаканы понемногу золотистого напитка, отчего кабинет мгновенно наполнился просто божественным ароматом элитного коньяка. Усевшись на своё место, Уильям прикрыл глаза, с наслаждением вдохнул аромат, качнув стакан у лица, сделал небольшой глоток и счастливо, словно ребёнок улыбнулся.
— Ты спрашиваешь, насколько реально предложение нашего друга? Мне кажется…нет! Я просто уверен, что оно серьёзно на сто, на тысячу процентов! Честно говоря, я больше удивлен не его предложению, а тому, насколько запоздало оно поступило и всему тому бардаку, что происходил до этой минуты! Всё это противостояние, наше поигрывание мускулами, их чистки в силовых и властных структурах, все эти военные и политические игры, так дорого нам обошедшиеся, всё это было не-пра-виль-но! Понимаешь, Адам? Всё это нелогично и неправильно! Потому и обосрались все наши разведчики, аналитики, политики и кретины мнящие себя таковыми.
Немного помолчав и сделав ещё один крохотный глоток коньяка, Морган продолжил уже спокойным голосом.
— Нужно признать, что и мы полноправно относимся к компании обгадившихся. Но нам хотя бы хватает сил признать это и работать, стараясь изменить ситуацию в нашу пользу. Хотя она и так складывается во благо Америки, пусть глупцам и мерещится совсем другое.
— Сэр, подождите минутку, — Таггерт повёл плечами, словно атлет перед подходом к рекордному весу, и поставил на стол опустевший стакан.
— Вы не могли бы пояснить о благе, которое принесено стране последними событиями? Вы считаете благом волнения «цветных» и «чёрных»? Или то, что какие-то твари сотворили в «Большом яблоке»? Или вы считаете полезным невероятно быстро — просто катастрофически! — рухнувший авторитет США в результате авантюры с выходом в Чёрное море? Бардак в Европе и на Ближнем Востоке? Мне кажется, Асэр, что у вас слишком, гм, оригинальное представление о том, что является благом нашей страны…
— Ха-ха! — Морган искренне, открыто рассмеялся, заставив Адама недоумённо замолчать, и снова наполнил стаканы чудесным напитком.
— Нет, дружище. С ума я не сошёл. И понимание того, что идёт на пользу Америке, а значит и нам, у меня вполне нормальные, — отсалютовав помощнику стаканом, Уильям Морган-младший сделал большой глоток, секунду помолчал, вслушиваясь в свои ощущения, и продолжил.
— Хорошо. Я поясню, что именно подразумеваю, говоря, что ситуация, в итоге, и так сложилась более чем благоприятная к нам. Начну с фиаско в Чёрном море… ты говоришь о рухнувшем авторитете. В какой-то, очень не маленькой мере, это именно так. Но давай оценим последствия, — вновь поднявшись из кресла, Морган начал медленно прохаживаться по кабинету, время от времени прикладываясь к стакану с коньяком.
— Во-первых мы смогли обновить командный состав армии и флота не только количественно, но и качественно. То же касается и наших спецслужб. Надеюсь ты не будешь спорить, что это пошло только во благо Америке? Вот видишь, Адам, один огромный плюс мы уже нашли. Продолжим.
Во-вторых…Ты говоришь о беспорядках, устроенными всеми этими дармоедами, поколениями паразитирующими на стране благодаря «велферам»? А так же о «спиках» за которых взялись всерьёз? Так это всё тоже пошло на пользу нам и государству, Джон. Сам посуди — добропорядочные американцы только поддержали новые инициативы Президента, об этом говорят не только социологические исследования, но и наше «самое честное» телевидение.
Отсмеявшись после последних слов, Арчибальд отсалютовал успокоившемуся Маккейну бокалом и продолжил.
— И, положа руку на сердце, тебе же самому не нравилось, что какие-то ниггеры размножаются и жрут наркоту на твои честно уплачиваемые налоги. При этом они не просто не пытаются работать, у них даже мысли такой не возникает! Ведь добропорядочные американцы и так делают всё, чтобы их толстые задницы становились ещё толще от гамбургеров и пива, которые они неумеренно потребляют сидя перед телевизором. Скажешь я не прав?
Дождавшись подтверждающего кивка от Таггерта, Уильям продолжил.
— А история с Нью-Йорком и смертью зарвавшейся «обезьянки» вообще один большой плюс! Не видишь его? Ха. Тогда слушай… начну с почившего первого темнокожего президента США. Ты же был в составе группы созданной по инициативе новой администрации, которая обрабатывала последние исследования социологов и аналитиков, результатом которых стало заключение, что американцы в ближайшую пару десятилетий ни в коем случае не проголосуют за «цветного» кандидата в президенты США. Ведь так? Помнишь заключение, из которого явствовало, что такому результату способствовал сам погибший президент своими крайне неудачными действиями, особенно в последнее время? Попутным результатом стало усиление так называемых расистских взглядов в обществе, вернее не столько чисто расистских, а, скажем так, американцы начали возвращаться к истокам. Вспоминать о «бремени белого человека», о том КТО основал Страну и сделал её великой. Заметил, сколько молодых, образованных парней пришли в армию, флот, разведку? Самый большой процент с времён Великой войны, Адам! Да ты и сам из этого нового потока. А обратил внимание на то, что притихли всяческие защитники «секс-меньшинств» и других извращенцев? Судя по последним новостям, даже в «голубой столице мира» они стали вести себя очень тихо! Ты только подумай, Адам! Голубые и розовые скромничают даже в Лос-Анджелесе! Насколько я знаю, ты не из тех, кто считает традиционные семейные ценности устаревшими, а значит согласисшя с моим утверждением, что их возврат принесёт только благо Америке. Пусть Европа переделывает свой голубой флаг в радужный, мы же вернёмся к истокам нашей силы, к нормальной американской семье.
Что касается взрыва в Нью-Йорке… Да. Установлено, что заряд был наш. Откуда он взялся и как это было сделано, выяснится. По моему мнению, это сработала одна из «потеряшек». Какое-то из серъёзных государств смогло добраться до одной из наших погибших подводных лодок, и воспользовавшись сложившейся в мире политической ситуацией совершило этот варварский террористический акт. Насколько я знаю, к этой версии всё больше склоняются наши специалисты, и только вопрос времени, в установлении того факта, какая именно страна ответит перед нами за это.
— То есть вы считаете, сэр, что целью подрыва ядерного боеприпаса в Нью-Йорке, было спровоцировать конфликт между нами и русскими переведя его в «горячую» фазу? — Таггерт уже давно забывший про стакан с коньяком серьёзно смотрел на шефа, вернувшегося в своё кресло и задумчиво выстукивающего какой-то рваный ритм пальцами по подлокотнику кресла.
— Либо убедить нас в этом, Адам. Это вполне могли сделать и русские, дабы показать Сталину, что они не легли под нас и с ними можно иметь дело. И, кстати, Россия одна из немногих стран, кто в состоянии не только обнаружить погибшую подводную лодку, но и добравшись до неё поднять оттуда заряд-другой.
Но мы немного ушли в сторону, Адам. Ведь речь у нас шла о пользе этого взрыва для нашей благословенной Америки? Так вот, — немного помолчав, Морган продолжил, — как это ни странно, но последствия этого варварства для нас действительно положительны. Буквальный взрыв патриотизма, переосмысление места Америки в современном мире и того, что по-настоящему ценнно нашем обществе. Мы узнали, кто нам действительно союзник, а кто скорее замаскировавшийся враг. Контакт со Сталиным, без всех этих визгов о невинно убиенных младенцах, принесший уже столько денег, что полностью перекрыт финансовый ущерб принесённым этим взрывом. И пусть это тебе покажется парадоксальным, но наши позиции в России укрепились сильнее, чем это было, как говорят сами русские, в период правления «Царя-Бориса». Видишь ли, Адам. Сначала русских накрыла эйфория от контакта с миром «дядюшки Джо», а теперь приходит отрезвление. Он там, где-то в неведомых далях, и лишь время от времени связывается с ними. Но мы-то здесь, и никуда не исчезли! В наших банках их деньги, Адам. У нас живут, учатся, работают и развлекаются их дети. Ты дашь гарантию, что рано или поздно, но доступ Сталина в наш мир не исчезнет? Вот и они не могут этого утверждать, а значит — приползут к нам! И этот разговор говорит о том, что они уже испугались последствий своих недавних действий, Адам. На руку нам и тот факт, что к Сталину уходят те, кто ещё бредит коммунизмом и возрождением СССР. С другими странами та же ситуация. И именно поэтому правительство США, без каких-либо возражений, позволило выезд тем сволочам, что сейчас прибывают во Владивосток. Чем меньше красных останется в нашем мире, тем лучше, ведь так, Адам? Вот-вот. И я так считаю.
Вновь поднявшись из-за стола, Морган повернулся к окну, через которое был виден только падающий сплошной стеной снег.
— И этот разговор всего лишь говорит о том, что русские поняли в какую задницу они себя загнали своими действиями и неразумной политикой своего президента… Жить, при этом хорошо жить, хотят все, Адам. А русские с деньгами в особенности.
— Значит у нас будет возможность открывать переход…туда, сэр? — Таггерт немного нервно ухватился за свой коньяк. Слишком много по-настоящему важного он услышал сегодня от Уильяма Моргана. И это говорило только об одном — с этого дня он либо взлетит вместе с шефом, либо…не будет ничего, в том числе и самого Адама.
— Возможность у нас есть и без них. Пусть неустойчивая, связанная с огромным риском для проходящего, но она есть, — отвернувшись от окна Морган посмотрел прямо в глаза Таггерта. — А русские специалисты со своим оборудованием помогут нам снизить риск и поговорить со Сталиным на равных. Ведь нехорошо, когда он может ходить к нам в гости когда захочет, а мы лишены такой возможности? Да и «родственникам» можно попробовать помочь и…Адам… Тебе не нужно объяснять смысл этого разговора? Вот и чудесно. Сходи к технарям, пусть подготовят связь с Президентом и…моим дядей…
Уже взявшись за дверную ручку, Таггерт замялся, но всё же решил задать вопрос, который он упустил в прошедшем разговоре.
— Сэр. Позвольте ещё спросить?
Морган поднял от монитора удивлённый взгляд и вопросительно вскинул бровь.
— А что будет с…
— Не будет ни его, ни его житрозадого друга, перебравшегося из Варшавы в Цюрих. И не поможет никакая информационная страховка, благодаря которой Европа и не вступила в конфликт, только на словах поддерживая нас. Он забыл старую истину, что даже королей играет свита. А уж в нынешней-то России… Ты удовлетворил своё любопытство? А теперь поторопись Адам. Мне срочно нужна связь!
Глава 8
— Андреич, не в курсе, почему переезжаем? — старший лаборант Васнецов клещом вцепился в рукав куртки Михаила Зайцева, главного «специалиста» по слухам, сплетням и достоверной информации гуляющей в небольшом коллективе лаборатории, а по совместительству являющимся мастером на все руки, благодаря которому работали компьютеры, светили лампы и плевались кипятком кофеварки. Грустно взглянув на маленького, но цепкого и настырного Диму Васнецова, Михаил, а по-простому «Умка», понял, что отвязаться от Васнецова, не причинив тому серьёзных телесных повреждений, вряд ли получится.
— А шеф чё, не говорил разве? — «Умка» наивно посчитал обойтись малой кровью, но тут же понял, что ничего не выйдет и попытался надавить на сознательность мелкого, но подающего большие надежды, физика.
— Дим. Имей совесть! Мне ещё вашу тряхомудию отключать и упаковывать! Ну нету времени! Ва-аще нету!
— Ты мне на совесть не дави, я сам кому хочешь надавлю! И приборы мы поможем тебе упаковать! А шеф говорит, что и сам ничего не знает. Приказали свёртываться и переезжать на новое, более подходящее место — и всё! Давай! Колись, зараза! Что слыхал? Ведь не поверю, что ты и совсем не в курсе! Ну Миха!
Маленький, худенький Васнецов крутился вокруг здоровенного Зайцева, словно Тимон вокруг Короля-льва из одноимённого мультфильма, при этом не отпуская рукав куртки и не давая её хозяину ни малейшего шанса сбежать от «следователя».
— Ну правда не знаю, Дим! От парней с охраны слышал, что куда-то полетим вроде…а может и нет, — Михаил пожал широкими, покатыми плечами. — Никто ничего толком не знает. Ещё и куратор сменился.
— Когда? — округлив и так большие глаза Васнецов так удивился, что выпустил из пальцев рукав Зайцева. — Ведь вчера с ним разговаривали. Он сегодня собирался какие-то данные привезти.
— Вчера общались, а сегодня куратор другой. И данные, — «Умка» усмехнулся. — Теперь со-овсем другие! Был куратор полкан, теперь недополкан.
— Ладно Димыч, я понёсся! Правда дел полно, — обнаружив, что его уже не держат, Зайцев решил воспользоваться ситуацией и быстро двинулся дальше по коридору, оставив озадаченного Васильева в одиночестве. Михаил, конечно, мог давно освободиться от Васильева, но, как многие другие большие и по-настоящему сильные люди, он был добродушным человеком и просто боялся причинить вред прилипчивому физику, сейчас что-то недовольно бормочущему себе под нос.
Выйдя на лестничную площадку, Зайцев быстро спустился на два пролёта в низ и проведя пластиковым пропуском по электронному замку, со стоическим терпением дождавшись открытия двери, оказался на заснеженном крыльце трёхэтажного здания, в котором и была расположена их лаборатория. Не обращая внимания на порывы ледяного ветра, Михаил быстро направился к кубу КПП у ворот. Но не успел пройти п половину пути, как сзади раздался громкий окрик:
— Зайцев! Вы срочно нужны! Подойдите сюда, пожалуйста!
Мысленно матерясь, Умка недовольно побрёл к левому крылу здания, в сторону входа в цокольную часть. С одной стороны куратор-эфэсбэшник не был его начальником, и можно было не обращать внимания на его просьбу, но с другой…проблем мог создать больше, чем непосредственный руководитель. Да и ссориться в первый же день с представителем спецслужб…это, по меньшей мере, не умно.