Эльгер опустила голову.
— Да.
— И ты знала об этом. Знала и все же послала меня прямиком сюда.
— Но вода действительно рядом! — запротестовала девушка. — А эти цветы… Они не колышатся на ветру, ничем не пахнут. Я просто не почувствовала их!
Блейд снова посмотрел на поляну. Эльгер говорила правду, несмотря на довольно сильный ветер, ни одно из красных чудовищ даже не шелохнулось. И, несмотря на буйство красок, растения не издавали никакого запаха.
— Ладно, — проворчал Блейд. — Значит, они нападают только на живое…
Он подошел к краю поляны и, взрыхлив мечом землю, выкинул на зеленую ленту «водоросли» безобидный цветочек, знакомство с которым едва не стоило ему жизни. Не вполне сознавая, зачем он это делает, Блейд аккуратно завернул смертоносное растение в плотную зеленую ленту и засунул сверток в пояс Тосвила, на котором было множество кармашков для всякой мелочи.
— Может, когда-нибудь ты мне и пригодишься, — процедил Ричард сквозь зубы.
На лице Эльгер отразилось смятение.
— Ты берешь его с собой?! Но этого нельзя делать! Красный цветок считается священным! Сами Огненосные Боги оставили его нам!
Блейд неожиданно разъярился.
— А мне плевать на ваших богов! — рявкнул он. — Я биолог, черт возьми! Я ботаник-любитель! А если ты будешь болтать попусту, я засуну эту святыню тебе за пазуху и посмотрю, как ты будешь молиться! Поняла?
Эльгер с окаменевшим лицом повернулась и, не говоря ни слова, пошла вперед. Блейд, сплюнув, двинулся за ней. Но далеко уйти им не удалось.
Глава 9
Никогда еще Ричард Блейд не был настолько удручен и подавлен. Он не мог простить себе, что так легко, так просто, так невообразимо глупо попался. Ему, профессионалу, годами успешно водившему за нос спецслужбы доброго десятка стран, оказаться в лапах безмозглых дикарей!
Блейд повел глазами по сторонам — практически единственное движение, которое он в состоянии был себе позволить. Тело было настолько прочно прикручено к толстому столбу, что Блейд даже не мог пошевелить подбородком. Солнце светило прямо в лицо, пот, перемешанный с кровью, стекал со лба, выедая глаза. В голове вновь и вновь прокручивались события последних часов…
…Найдя родник, спутники уселись возле него и принялись молча есть сочные лесные орехи, запивая их чистой прохладной водой.
— Не сердись, Эльгер, — заговорил наконец Блейд. — У меня и в мыслях не было тебя обидеть. Просто было очень больно. Понимаешь, из-за этого проклятого цветка едва не пришлось отхватить себе руку!
Эльгер дернула плечом.
— Это еще не причина, чтобы орать на меня! Я-то думала, что ты, благородный чужеземец, не похож на местный сброд. Но мужчины, видно, везде одинаковы. Они чувствуют только свою боль, им наплевать, когда они делают больно тем, кто слабее их…
Блейд вздохнул.
— Ты во многом права. Но…
— Не надо никаких «но»! — отрезала Эльгер, залпом допив воду. — Пойдем дальше. Только не думай, что мне очень этого хочется. Просто ты все равно не отпустишь меня, как бы я ни просила. Твоя распрекрасная доброта кончается там, где начинается корысть.
Ричард хотел было возразить, но сдержался и промолчал. В конце концов, девушка говорила чистую правду. Для того чтобы выполнить свою миссию, он должен добраться до столицы, а для этого ему нужен проводник. И так уж получилось, что на пути ему попалась женщина, как нельзя более подходящая для этой роли. Странное пристрастие Истрокара к слепым гарантировало ей куда большую безопасность, чем самому Блейду. И уж конечно, если что-либо будет угрожать жизни Эльгер, Ричард будет защищать ее так же яростно, как свою. Но отпустить ее… Нет, этого сделать он не вправе.
Размышляя таким образом, Блейд двигался по лесу вслед за своей проводницей, когда вдруг почувствовал гнетущую тяжесть внизу живота. Желудок, битком набитый накануне на пиру у Серманта, властно требовал опорожнения.
Блейд чуть слышно чертыхнулся. В другое время подобная мелочь нисколько бы его не обеспокоила — умение тратить минимальное количество драгоценных секунд на физиологические отправления входило в профессиональную подготовку. Разведчик не может позволить себе роскоши подолгу просиживать в туалете, рискуя остаться там до самых своих похорон.
— Постой, Эльгер! — негромко окликнул Блейд и нисколько не удивился, когда девушка, упрямо вздернув подбородок, не оглядываясь, двинулась дальше.
Мгновение Блейд постоял в нерешительности, затем махнул рукой и присел за ближайшим кустом. Сейчас главное — отыскать капсулу с Си-Эйч. Если он потеряет ее, все путешествие становится бессмысленным. Судя по тому, что ему приходилось слышать о таинственном Истрокаре, нечего и думать справиться с ним голыми руками.
…На счастье, долго разыскивать капсулу не пришлось. Блейд сорвал нависавший над ним широкий ворсистый лист и, тщательно обтерев крохотный тяжелый шарик, бережно положил его в небольшой нагрудный карман. Там хранился пожелтевший изогнутый клык какого-то животного — очевидно, охотничий трофей покойного Тосвила.
Когда Ричард выбрался из кустов, Эльгер уже скрылась из виду. Блейд досадливо поморщился. Если девушка решила сбежать, ей не составит труда это сделать. В лесу нет и намека на тропинки, все деревья вокруг похожи одно на другое, а Эльгер умеет правильно выбирать направление, двигаться бесшумно и не оставлять никаких следов.
Положив руку на рукоять меча, Ричард пошел в ту сторону, где он в последний раз видел свою спутницу. Внезапно откуда-то слева послышался пронзительный женский крик, полный боли и ужаса. На ходу вынимая оружие, Блейд кинулся на звук, и… земля ушла у него из-под ног, и он почувствовал, что падает вниз.
В последнее мгновение осознав, что попался в примитивную охотничью ловушку, разведчик успел оттолкнуться от края ямы и мягко приземлился у ее противоположной стены. В первую секунду он ничего вокруг не различал — сверху потоком хлынули обломки сухих стеблей и какая-то труха, начисто запорошив глаза. Когда Блейд смог наконец сориентироваться, он убедился, что чутье не обмануло его. Посредине ловушки был вкопан толстый кол с заостренным концом, весь покрытый бурой засохшей кровью. Интуитивный прыжок спас разведчику жизнь. Если бы он не сделал его, то сейчас бы корчился с переломанным позвоночником на этой деревяшке, истекая кровью, и даже немедленное возвращение на Землю не помогло бы ему избежать мучительной смерти.
Блейд протер слезящиеся глаза и потряс головой, вытряхивая труху из ушей. Хватит эмоций, пора думать, как выбраться из этой западни. Хотя… Хотя, кажется, не ему придется об этом заботиться.
Наверху явственно слышался шорох множества ног. Не иначе как охотники, приготовившие ловушку, идут полюбопытствовать, что за зверь в нее попался.
На краю ямы появилась темная фигура. Высокий гнусавый голос скомандовал:
— Эй, ты! Подними руки над головой и держи их вместе. Пальцы сплети.
В положении Блейда не оставалось ничего другого, как повиноваться. Хвататься за меч нет никакого смысла — здесь, в этой дыре, от стрелы не увернешься.
Ричард послушно поднял руки. В тот же момент свистнул аркан, и тугая петля захлестнула его кисти. Блейда рывком вытащили наружу и бросили на землю лицом вниз. Не успел он глазом моргнуть, как с него сорвали пустые ножны и так туго связали, что он едва мог дышать. Скорость и сноровка, с которой действовали победители, свидетельствовали об огромном опыте.
«Конец, — обреченно подумал Блейд. — Сейчас они меня обыщут и найдут капсулу. Что, если кому-нибудь придет в голову попробовать ее на зуб? Тогда я вновь окажусь отравителем и убийцей!»
Но, по счастью, содержимое его пояса и карманов никого не заинтересовало. Ричард немного приободрился. Значит, еще не все потеряно!
— Что будем делать с женщиной? — спросил кто-то над его головой.
— Пусть идет своей дорогой, — прогнусавил другой, по-видимому, старший. — Связываться со слепыми — себе дороже. Не ровен час, прослышит Гордруг…
Значит, Эльгер опять не пострадала, понял Блейд. Но почему же тогда она так страшно закричала? Что она могла увидеть… то есть почувствовать, чтобы прийти в такой неописуемый ужас?
Тут его рывком поставили на ноги, и он сам едва не вскрикнул. Да и было чего испугаться! Его окружали существа, по сравнению с которыми монстры Гойи и Босха показались бы веселыми клоунами.
Однажды в Лондоне Блейда пригласили для опознания одного из своих коллег, попавшего в железнодорожную катастрофу. Предполагалось, что он находится без сознания. Ричарду пришлось добрый час провести в палатах клиники челюстно-лицевой хирургии, вглядываясь в невероятно обезображенные лица.
Но те лица были человеческими!
А эти…
Например, у того, что стоял рядом с саблей наготове, лица не было вовсе. В прямом смысле — не было! Был бурый ноздреватый блин, на котором только и выделялись круглые безбровые глаза, состоящие из одних зрачков, да змеился наискось извилистый безгубый рот. Никакой растительности, ни щек, ни ушей, ни носа, ни даже ноздрей!
Блейд перевел взгляд на второго стража. У того голова напоминала чудовищно разросшуюся багровую бородавку, утыканную тут и там пучками жестких волос. Разглядеть черты лица, если они и были, не представлялось возможным. Вся грудь была покрыта слюной, обильно льющейся изо рта.
— Многовато красавчиков развелось в последние дни в наших краях! — прогундосил знакомый голос, и Ричард повернул голову к говорившему.
«Первый раз довелось оказаться в таком мерзком мире! — мелькнуло у него в голове. — Кажется, все эти твари сбежали сюда прямиком из лабораторий нашего Морригана!»
Стоящее перед ним существо могло служить живой иллюстрацией того, к чему может привести влияние жесткой радиации на человеческий организм. У него была огромная, не меньше баскетбольного мяча, голая голова, причем то, что называется лицом, размещалось на нескольких квадратных дюймах в том месте, где Создатель, если бы соблюдал пропорции, разместил бы рот и нижнюю челюсть. Непомерно огромное ротовое отверстие помещалось у самого основания толстой короткой шеи, отчего казалось, что горло у мутанта перерезано. Остальное лицо представляло из себя мощный, костистый, в синих прожилках лоб.
Из-за крутого горба мутант едва доставал Блейду до середины груди, но в нем чувствовались упорство и несокрушимость носорога. Наиболее устрашающее впечатление производили его руки. Правая, бугрящаяся чудовищными мускулами, сжимала тяжелый боевой топор, а левая… Блейд пригляделся, и его передернуло. Левая, тонкая, жилистая и необычайно длинная, имела минимум три локтевых сустава и была небрежно обернута вокруг живота урода, наподобие живого пояса. Узкая хищная ладонь прижата одним из локтей.
— Похоже, я тебе не нравлюсь, а? — прогнусавил вожак. — Ты считаешь меня недостаточно красивым?
Он взмахнул топором, и сверкающее лезвие просвистело перед самым лицом пленника. На лице Блейда не дрогнул ни один мускул.
— Ты прав, это не страшно, — усмехнулся горбун, опуская топор. — Страшно станет потом. Тебе больше не придется гордиться своей внешностью…
Он обошел Блейда кругом, поглядывая на него со злобным удовлетворением. Затем кивнул своим подручным, и те, словно тюк взвалив Ричарда на плечи, быстро двинулись по лесу вслед за вожаком…
…И вот теперь Блейд стоял посреди стойбища, намертво прикрученный к толстому столбу, и ждал своей участи. У него не было даже возможности как следует оглядеться — сыромятный ремень, пропущенный под подбородком, не позволял опустить голову.
Блейд задыхался, все тело нестерпимо болело. Едва завидев, местные жители осыпали его градом камней. В конце концов стражники разогнали их, но тем не менее Ричарду изрядно досталось. Лицо его опухло, волосы слиплись от крови. Приходилось решать, как быть дальше…
Конечно, в любую минуту Блейд мог простым усилием воли вернуться из этого кошмара в свой родной, такой уютный и привычный мир. Но сама мысль об этом вызывала отчаянный протест. Еще никогда Ричард не возвращался, не выполнив задания.
Он представил себе, как Дж., вздохнув, произнесет:
— Ну что ж, мой мальчик, ты сделал все, что мог… — И, рассеянно глядя в сторону, начнет выбивать трубку о полированную столешницу.
В голосе его не будет укоризны, а лишь печаль и сожаление: ничего не попишешь, лучший работник отдела тоже стареет, притупляется реакция, да и сообразительность уже не та…
Блейд стиснул зубы. Нет, он не может допустить такого позора! Надо выждать. Судя по всему, его не собираются пока убивать. Вероятно, сначала его ожидают пытки. Что ж, какое-то время можно потерпеть!
Он закрыл глаза. Проклятая память услужливо подсовывала ему все новые и новые сведения.
Древние греки имели обыкновение медленно кипятить преступников в воде, вине, масле, закапывали их живьем в землю, сдирали кожу, вытягивали кишки, заливали в горло расплавленный свинец, колесовали, четвертовали…
Утонченные римляне кроме этого еще сажали на кол, сжигали, топили, душили, раздавливали слонами. Отцеубийц они бросали в море зашитыми в кожаные мешки в компании с собакой, петухом, обезьяной, ехидной и змеей.
Несуетливые, спокойные китайцы, склонные к тихой созерцательности, закапывали осужденных по шею в перегной и насильно кормили сладостями. Несчастные жертвы давились халвой, а жирные земляные черви, падкие до сладкого, поедали их самих…
Бр-р-р…
Блейд скрипнул зубами. Ни единого просвета, ни единого проблеска надежды! Во имя чего ему терпеть пытки? Во всем этом мире у него нет настоящего друга, который мог бы прийти на выручку. Что, если его постигнет судьба Равальяка[1], тело которого разъяренные парижане разрывали клещами, заливая в paны раскаленный свинец и кипящее масло. Когда после этого руки и ноги несчастного привязали к лошадям, которых пустили галопом в разные стороны, он наверняка возблагодарил Господа, что тот наконец дал ему избавление от мук!
Если за него, Блейда, возьмутся всерьез, зачем тогда вообще возвращаться назад? Чтобы провести остаток жизни на больничной койке? Кому станет от этого лучше? Отделу М16А? Морриган от души посмеется над незадачливым суперагентом и предложит взять его в свой зоопарк…
«А почему, собственно, ты решил, что тебя будут пытать?» — одернул себя Ричард.
Но тут же вспомнил горбуна, прошедшегося по поводу его внешности, и снова скрипнул зубами. Хотели бы убить — так убили бы сразу!
«Хватит геройствовать, — решил он. В конце концов, существуют другие измерения, в которых тоже есть хищники. Он будет терпеть ровно столько, сколько потребуется, чтобы не остаться калекой…»
Внимание его привлек гул голосов. Площадка перед пыточным столбом заполнялась народом.
Блейд повел глазами по сторонам и устало опустил веки. Боже, какое сборище уродов! Понятно, почему никто не заинтересовался его одеждой — никому из них она бы просто не подошла. Глядя на толпу, можно было подумать, что эти люди побывали под метеоритным дождем. Ни один, самый искусный портной не смог бы скроить платье, которое успешно скрыло бы эти горбы, искривления, выпуклости и вмятины в самых неожиданных местах.
Неудивительно, что мутанты подошли к проблеме чисто утилитарно. Они были одеты в обыкновенные одеяла с дырками посередине — нечто вроде длинного пончо, перетянутого на поясе веревкой. Несколько однообразно, зато налезет на всякого. Единственное, что роднило кочевников друг с другом, так это наличие плеч и какого-то, порой весьма отдаленного подобия головы.
Шум поутих, и Блейд снова открыл глаза. Через толпу протискивался давешний горбун, который явно был здесь за главного. Левой коленчатой рукой он поддерживал спотыкающуюся женщину. По крайней мере, груди у этого существа были величиной с арбузы.
— Посмотри, Хира, — громко произнес горбун, указывая на прикрученного к столбу Блейда. — Посмотри и скажи: тот ли это человек?