— Уж я-то знаю этих олухов! — проговорила Ко, вытирая ладонью глаза. — Жаднее их народа на всей земле не сыщешь. Если что на их попечение оставишь — пиши пропало. Я еще тебя и разглядеть-то как следует не успела, как за спиной забулькало, и через пять минут все твои бравые часовые храпели вповалку. Живехонькие, конечно, да только раньше полудня им никак не встать. А я давай тебя отвязывать, да вижу, всю ночь провожусь, слишком уж они узлы затянули. Ты потому и сознание потерял, что кровь в тебе не ходила, а на месте стояла. Пришлось резать веревку, портить хорошую вещь. Потом взвалила тебя на плечи и побрела…
Блейд повел взглядом по сторонам, но оружия не увидел. Ему стало обидно — теперь, с покалеченной рукой, придется все начинать сначала. Однако Ричард промолчал. Старая Ко и так оказала ему неоценимую услугу, и было бы просто наглостью винить ее за то, что, таща его на своих хрупких плечах, она не несла в зубах меч.
— К себе в берлогу я тебя, само собой, нести не стала, — закончила старуха. — Да ты там и не поместился бы. И убогие, как проснутся, туда нагрянут. Я уж им потом скажу, что они сами виноваты — перепились, мол, на дармовщинку, а ты от моего зелья в себя пришел да и порвал веревки. А меня с собой забрал, чтоб тайны колдовские выпытать. Верно?
Блейд молча кивнул. Что и говорить, котелок у этой бабки варит что надо!
— Вот я и спрятала тебя на этой опушечке, — проговорила Ко, помешивая варево. — Приведу, думаю, красавчика в чувство, а там решим, что делать дальше.
Ричард с изумлением почувствовал, что перестает воспринимать окружающее как реальность. Этот лес, ночь, фигурка старой Ко, склонившейся над котелком — все было сказочным, словно вышло из далекого, полузабытого мира детства. Неужели она настоящая колдунья? Чем черт не шутит! Разве само его появление в таинственном измерении X в конечном счете не колдовство?
Блейд поежился, ночной холод пробирал до костей. Старуха, не глядя на него, подбросила в костер хвороста, и огонь вспыхнул ярче.
— Старая Ко, — негромко позвал Блейд. Старуха подняла голову.
— А почему ты решила, что я ни в чем не виноват перед убогими?
На этот раз довольное кваканье не застало разведчика врасплох.
— Я много чего знаю, красавчик, — проговорила Ко. — Знаю, например, что появился ты недавно, всего лишь позавчера утром.
Блейд удивленно раскрыл глаза.
— Откуда ты…
Старуха кинула на него лукавый взгляд.
— Так ведь не зря меня ведьмой называют! У меня этот дар с детства. А если дар есть, то колдовство — дело вовсе не хитрое. Травки соберешь, вроде и простой, да не совсем, костерок разложишь, сваришь ее в котелке. А потом гляди в воду да шевели мозгами — тогда тебе мно-огое может открыться!
Она подперла кулачком подбородок.
— Вот так и давеча — сидела я, ворожила, как вдруг заломило в висках, и увидела я, как ты лежишь в траве в чем мать родила и оглядываешься по сторонам, словно ждешь, что на тебя сейчас дерево свалится.
— Так ты все время за мной следила? — пораженно спросил Блейд.
— Ну, ты слишком многого хочешь от старой Ко, — усмехнулась колдунья. — Я и видела тебя всего несколько секунд. Тут дело такое — никогда не знаешь, что тебе откроется. Бывает, увидишь то, что на краю земли творится, бывает, что вчера было, а бывает, и в будущее заглядываешь.
"Мистика, — подумал разведчик. — Такое бывает только в сказках!»
Однако факт оставался фактом — он находился и самом что ни на есть реальном лесу и перед ним сидела реальная старуха из плоти и крови, преспокойно утверждавшая, что может творить чудеса. Вот бы кого забрать на Землю! Какой рывок могла бы сделать парапсихология! Может, в этой женщине кроется разгадка тех тайн, которые веками пытались познать люди, порой идя за это на костер!
Блейд покачал головой. Нет, ничего не выйдет. Даже если старуха говорит правду, свои способности она унаследовала от десятков поколений предков, испытавших губительное воздействие радиации. Кто знает, какова ее генная структура? Может, при перемещении компьютер Лейтона разложит ее на атомы! И потом… У него совсем другое задание.
— Думаешь, я рехнулась на старости лет? — улыбнулась Ко. — Напрасно. Это у меня наследственное. Сотни лет все женщины в нашем роду колдовали да предсказывали. Может, потому и рождались от нас только девчонки, и всегда по двое, близняшки значит. Только не все, конечно, выживали, и все помирали не своей смертью. Уж и гнали нас отовсюду, и мучили, и камнями забивали, а только как припечет по-настоящему, шли к нам за помощью. Рану залечить, амулет заговорить, будущее предсказать — все к нам!
Она вздохнула.
— Только не впрок идет это занятие. Предскажешь плохое, так ты же и виновата.
Блейд понимающе кивнул. Люди — везде люди. Они страстно желают заглянуть в будущее, но хотят видеть там только то, что им нравится. Если бы троянцы поверили Кассандре, ахейским войскам пришлось бы возвращаться на родину не солоно хлебавши…
— Мы когда-то с крестьянами в деревне жили, — продолжала старая Ко. — И к нам неплохо относились, считалось, большая польза от нас была. А потом несчастье случилось. Прозрела мать, что не кончится для вождя добром следующая охота. Уж как она его молила — не ходи, останься в деревне на этот раз! Не только смерть тебя ждет, но и позор великий! Не послушал вождь, отмахнулся только и пошел. И что же? Присел в лесу по нужде, да не заметил гадюку. Укусила она его в такое место, что и сказать-то стыдно. И умер он, бедняга, сразу, даже вскрикнуть не успел. Так и нашли его под кустом со спущенными штанами…
Старуха печально покачала головой. По морщинистой коже скатилась слезинка.
— Может, натолкнись на него воины, так скрыли бы позор. Да только на поиски вышли все, кто мог двигаться, и нашла его женщина, а уж такое бесчестие смыть даже кровью невозможно. Труп вождя бросили собакам на съедение, а всю семью камнями забили до смерти. И за мать мою принялись — почему не предупредила, не уберегла? Сколько она ни оправдывалась, так и не поверили. Убить ее побоялись, но из деревни выгнали, и нас с сестрой вместе с ней. А мы еще совсем девчонки были… Если бы мать трав целебных не знала, не выжили бы мы в том лесу. Но обошлось…
Блейд задумчиво потер подбородок. Жестокий, кровавый обычай, но, если вдуматься, в свое время его собственный мир был ненамного лучше, а во многом и хуже. На Земле в средние века с колдуньей церемониться бы не стали. К примеру, в Испании заподозренную в колдовстве связывали по рукам и ногам и бросали в воду. Если несчастная камнем шла на дно, попы благочестиво крестились и объясняли собравшимся, что, дескать, произошла ошибка и подозреваемая оказалась безгрешна и чиста как ангел, да покоится она с миром. Если же жертва, на свою беду, не тонула сразу и некоторое время удерживалась на поверхности, инквизиторы сурово сдвигали брови. Верный знак, что заблудшая душа одержима диаволом и очистить ее может только священный огонь. И возносились к небу жаркие костры, и корчились в их пламени те, кто был виноват лишь в одном — в том, что чуть-чуть отличался от всех остальных.
— Построили мы хижину, да так и прижились, — журчал голос старой Ко. — Только мать недолго протянула, и остались мы с сестрой одни…
Старуха замолчала, уронив голову на руки. Блейд терпеливо ждал.
— И что же дальше? — спросил он наконец. — Где теперь твоя сестра?
— Сердце разрывается, как подумаю, что не уберегла свою красавицу-сестренку! — всхлипнула Ко. — Такие мы тогда молоденькие были, только что мать схоронили, и никто нам не нужен был, кроме друг друга!
Она извлекла откуда-то лоскут мягкой ткани и вытерла лицо.
— Мы обе были красотки. Смотрела я на нее — словно в зеркало гляделась. Как две капли воды похожи! Да только красота добра не приносит. Проснулись как-то утром, она и говорит: «Схожу к роднику, принесу воды». И ушла. Ждала я, ждала, потом вдруг меня как ударило — беда с сестрой приключилась! И ни зелья волшебного под рукой, ничего. Молодая была, глупая, одним днем жила. Побежала, да только и нашла, что платочек ее, и земля вокруг него копытами изрыта. Уж потом наворожила и увидела: наткнулись на мою сестричку гонцы проклятого Гордруга — чтоб он издох в мучениях! — и увезли в столицу. Что с ней дальше было, не ведаю. Сколько ни колдовала, сколько ни билась, все попусту. Видно, нет ее в живых больше…
Ко поворошила палкой в костре и тихо закончила: — Так и сгинула моя дорогая Эльгерминальда. Никогда я ее больше не видела. Блейд привстал.
— Эльгерминальда?!
Случайно ли это имя так похоже на имя Эльгер? Чертовски странное совпадение!
— Ну да, — ответила старуха, не замечая его волнения. — Эльгерминальда. У нас в роду у всех имена были звучные, красивые.
По изборожденной морщинами щеке снова заструился серебряный ручеек.
— Не плачь, старая Ко, — мягко произнес Ричард. — Лучше погадай мне.
Старуха хмуро усмехнулась.
— И что же ты хочешь знать?
— Будущее, конечно, — усмехнулся Блейд. — Прошлое я и так знаю.
Он сам себе удивлялся. Если бы еще неделю назад кто-нибудь сказал, что он будет на полном серьезе слушать бормотание ободранной старой ведьмы в глухом лесу, Ричард бы только отмахнулся. Но сейчас, когда он так естественно перенесся в сказку, все казалось возможным.
Глаза колдуньи блеснули.
— Что ж, отчего не погадать хорошему человеку! Она наклонилась и принялась рыться в лежащей рядом котомке, сшитой из разноцветных лоскутков. Вскоре в руках у нее оказался увесистый узелок. Старуха развязала его, и на землю посыпались корешки, высохшие пучки трав, какие-то деревяшки, косточки и прочая дребедень. Однако для старой Ко каждый предмет имел значение. Чуть слышно бормоча, она стала раскладывать свое добро, отбирая то, что необходимо для гадания. Каждый раз, найдя нужный корешок, она удовлетворенно причмокивала языком, бормотала одной ей понятные слова и, растерев в порошок, кидала щепотку в котелок.
Ричард повел носом. Из котелка исходил резкий, тревожный запах. Голова разведчика закружилась. Он и сам не заметил, что глаза его, не отрываясь, смотрят в одну точку.
Старая Ко легко поднялась на ноги и закружилась вокруг костра. Пропали угловатость и неуклюжесть — движения ее были гибкими и грациозными, как у молодой девушки, губы вполголоса выговаривали заклинания, Блейд слышал только плавный, глухой речитатив.
«Да это просто гипноз, — подумал разведчик. — Гипноз и какой-то наркотик».
Колдунья кружилась вокруг костра все быстрее и быстрее, ее слова слились в невнятную скороговорку. Пар над котелком загустел, стал почти осязаемым.
Внезапно старая Ко резко остановилась и посмотрела на Блейда. Их разделяло лишь пламя костра и облако пара, неподвижно висящее в воздухе. Глаза Ричарда расширились. В неверном свете он увидел… Эльгер!
Блейд встряхнул головой, но наваждение не проходило. Да, это была Эльгер, и в то же время не она. Не было медно-красных волос — иссиня-черная грива спускалась почти до колен. И глаза — не светлые, почти белые, а темные, сверкающие внутренним огнем. Они манили, притягивали к себе, и Ричард не в силах был отвести взгляда.
Собрав в кулак всю свою волю, Блейд перекатился на спину и ударил себя кулаком по переносице. В глазах на мгновение потемнело, и, когда он снова огляделся, все было по-прежнему. Мирно потрескивал костер, и возле него обессиленно сгорбилась старая Ко. На губах ее играла рассеянная улыбка, пальцы теребили седые волосы.
— Испугался? — хрипло хохотнула она. — Так всегда: начну колдовать, а люди видят, какой я была в молодости. Вот и ты…
Она быстро посмотрела на Блейда, и лицо ее обиженно сморщилось.
— Ну и видок у тебя… Что, неужели старая Ко была такой уж уродиной?
Ричард с трудом перевел дух.
— Нет, что ты, — выдохнул он. — Просто полезла в голову всякая чертовщина…
Он не мог свести концы с концами. Почему старуха предстала перед ним в образе Эльгер? Неужели слепая красавица настолько завладела его помыслами? Ведь она тоже своего рода колдунья или старуха его испытывает? Но зачем? И чего она добивается?
«Возьми себя в руки!» — скомандовал Блейд.
Он улыбнулся.
— В прошлом ты была хороша, старая Ко. Но при чем тут мое будущее?
— Так ведь будущее, кроме меня, никто не видит, — серьезно ответила старуха. — Да и я далеко не всегда понимаю то, что вижу. А вокруг тебя словно туман густой, ни в прошлое, ни в будущее не пробиться. Не много я могу тебе сказать. Знаю только, что прибыл ты издалека, старая Ко и представить себе не может те места..
Она заметила на лице Блейда скептическую усмешку и недовольно нахмурилась.
— Да ты смеешься надо мной…
Блейд покаянно опустил голову.
— Прости, я не хотел. Просто подумал, что о своем прошлом я и так все знаю.
— Ну и знай на здоровье, — подобрела колдунья. — А теперь я тебе открою то, чего ты знать не можешь.
Она помолчала
— Ты зла тут никому не желаешь… Но самому тебе придется со злом сражаться. Не избежать жестокой битвы, а чем она закончится — того я не увидела.
Блейд вздохнул. Старая Ко начинала его разочаровывать — такое предсказание он мог сделать и сам.
— А беда в том, — продолжала старуха, — что противник твой ни в чем тебе не уступает. И силен он, и хитер, и ловок. И прибыл он, как ты, из ниоткуда. И ничто ему не будет так желанно, как твоя смерть…
Ричард заинтересованно поднял брови. Не иначе, как речь идет о том, кого кочевники приняли за его брата. Значит, компьютер не солгал и измерение X, защищаясь от непрошеного гостя, выставило ему грозного противника. И одолеть его будет посложнее, чем целую армию вооруженных до зубов местных вояк. Тем более с больной рукой…
— Ничего, бабушка Ко, — с преувеличенной бодростью сказал Блейд. — Уж коль ты меня вытащила из такой передряги, я и этого врага одолею.
Старуха рассеянно кивнула.
— А еще женщина тебе в сердце запала, — задумчиво проговорила она. — Видела я, что глаза у нее светлые, как рассвет в степи, а вот лица не разглядела. Черное пятно у нее вместо лица. И послана она тебе на погибель.
Блейд сделал протестующее движение, но колдунья неожиданно властным жестом заставила его молчать.
— На погибель она тебе послана, но, если не оплошаешь, все повернется по-иному. И тогда с ее помощью добьешься всего, что хочешь.
— Но что же я должен сделать, старая Ко?
— Никому и ничему не верить, а полагаться только на себя, — строго ответила старуха. — Кому доверишься, тот тебя и погубит. Но если вовремя заметишь обман, то живым останешься и цели своей добьешься.
Блейд молча покачал головой. Так-то оно так… Только кому ему доверять в этом мире? Хочешь не хочешь, а приходится рассчитывать на собственные силы.
Он попробовал перевернуться на живот и только сейчас почувствовал, насколько разбит и измучен. Левую руку пронзила острая боль, и разведчик до крови закусил губу. Как же теперь отправляться в дальнейший путь — без сил, со сломанными пальцами? А ведь он, собственно, ничего еще толком не добился! От ярости и чувства собственного бессилия Ричард негромко выругался.
Старуха вдруг проворно поднялась и озабоченно всплеснула руками.
— Ох, да что же это я болтаю! — сокрушенно проговорила она. — Да ведь изверги из тебя мало что котлету не сделали! Ну, я тебе помогу в силу войти. Старая Ко еще много чего умеет!
Колдунья вновь принялась копошиться в своей котомке. Вскоре в руках у нее оказалось несколько причудливо перекрученных высохших корешков. Пробормотав что-то, старая Ко кинула их в кипящую воду. Затем она с большой осторожностью достала плотно свернутый кусок коры и аккуратно развернула его. Содержимое свертка полыхнуло в свете костра малиновым цветом, и Блейд, забыв про боль, резко приподнялся на локте. Красный цветок! Один из тех, что чуть не убил его на проклятой поляне!
Ричард с ужасом представил, как маленькая симпатичная ведьма сейчас скорчится в конвульсиях, на его глазах превращаясь в очередную полянку дьявольских растений, ждущих новой жертвы.
— Осторожно! — предостерегающе воскликнул Влейд. — Это смерть!
Старая Ко снисходительно улыбнулась.
— Меня-то он не тронет. Так уж они устроены, эти цветочки — кому посчастливилось выкопать один и целым остаться, тому своей добычи бояться уже нечего. Он может Красную Смерть хоть в волосы вплетать, хоть в зубах держать. А вот тобой бы он полакомился…