Видя перед собой прекрасное беспомощное тело, Блейд почувствовал, как его против воли охватывает непреодолимое желание. Видит Бог, не об этом сейчас следовало ему думать, но мужское естество брало верх. Стиснуть ее в объятиях, впиться губами в такую хрупкую, такую желанную плоть…
Спина Эльгер прогнулась так, что казалось, вот-вот затрещит позвоночник, изо рта вырвался стон. Блейд почувствовал жалость. Каким скотом нужно быть, что-бы думать о постели, когда женщина в таком состоянии!
Впрочем, пока разум Ричарда боролся с наваждением, руки уверенно делали свое дело. Он приподнял Эльгер, положил ее голову себе на колени и принялся массировать нервные центры на затылке. Время от времени он вырывал из земли пожухлые пучки травы и вытирал ими жемчужные капли пота, выступившие на загорелом лбу девушки. Глаза Эльгер закатились так, что виднелась лишь узкая полоска белка, а обескровленные губы что-то едва слышно шептали.
— Невозможно… Осторожность… — сумел разобрать Блейд. — Очень опасно… Хорошо… Да… Хорошо, я сделаю это…
Казалось, в бреду она разговаривает с каким-то невидимым собеседником, отвечает на вопросы, выслушивает приказы. Наконец она затихла, и тело ее стало медленно обмякать. Блейд принялся с силой растирать девушку сухой травой, чтобы ускорить кровообращение. Потом лег рядом и прижал Эльгер к мощной груди. Рука его нежно гладила ее по спине, губы шептали какие-то успокаивающие слова.
Вскоре Эльгер перестала сотрясаться в конвульсиях. По ее телу прошла последняя судорога, и девушка распласталась на земле, бессильно раскинув руки. Ее прекрасные светлые глаза открылись. Почувствовав присутствие Ричарда, Эльгер вздрогнула, словно приходя в себя после кошмарного сновидения.
— Спасибо… — едва слышно прошептала она.
Облегченно вздохнув, Ричард встал и отряхнулся. Эльгер удивительно быстро пришла в себя и уже снова выглядела спокойной и уверенной.
Глядя на нее сверху вниз, Блейд вдруг почувствовал, насколько он успел привязаться к своей случайной спутнице. В этом было что-то странное, почти мистическое. Ведь они не знакомы и дня! Как будто измерение X в качестве компенсации за последние недели, так бездарно проведенные им на Земле, послало ему гордую и загадочную душу. Загадочную?
Да, загадочную, сказал Блейд сам себе. Она не просто была слепой, ориентирующейся не хуже многих зрячих, не просто красивой и смелой — в ней чувствовалась какая-то тщательно скрываемая тайна.
«Ну что ж, на то я и разведчик, чтобы разгадывать тайны!» — подбодрил себя Блейд.
Тем временем Эльгер наконец обнаружила, в каком беспорядке находится ее платье, и на ее щеках выступил слабый румянец стыда. Однако она принялась без излишней торопливости приводить в порядок одежду, видимо справедливо рассудив, что Ричард при желании мог вдоволь насмотреться на то, что его интересовало, пока она была без сознания.
Блейд усмехнулся.
— Приглашаю вас поужинать со мной сегодня, мадам, — шутовским тоном произнес он. — Вечерний туалет и бриллианты не обязательны.
На лице девушки появилось удивленное выражение.
— Вечерний… что? — переспросила она.
— Я пошутил, — мягко сказал Блейд. — В моей стране таким образом приглашают к столу.
Эльгер пожала плечами и молча встала.
— Надеюсь, ты помнишь, что бравый Сермант пригласил нас на ужин, — продолжал Блейд, беря ее за руку. — Я не думаю, что ему понравится, если мы опоздаем.
Знакомой дорогой он пошел к дому вождя, в котором, конечно, и располагался пиршественный зал.
Возле входа пугливо жались к стенам женщины и дети. Несомненно, им, как низшим существам, вход в святилище был заказан. Не удостоив их взглядом, Ричард покрепче прижал к себе Эльгер и вошел внутрь!
…Подобные зрелища ему уже приходилось видеть в прежних путешествиях. Все помещение было занято одним огромным дощатым столом, на котором без труда разместилась бы на ночлег рота солдат. Он был покрыт видавшей виды холщовой скатертью, которую украшали жирные пятна. Однако предназначалась эта, с точки зрения Блейда, тряпка, несомненно, для наиболее торжественных случаев, ибо была оторочена по краям мехом и украшена пожелтевшими зубами диких животных.
По обеим сторонам стола тянулись низкие деревянные лавки, суковатая поверхность которых также не вызвала у Блейда особого восхищения. Конечно, ему трудно тягаться с местными жителями. Чтобы удобно чувствовать себя на подобном сидении, нужно с детства приучать к нему свой зад, а наставники Ричарда по разведшколе в свое время как-то выпустили из виду этот вид тренировок.
«Высшее общество», по-видимому, было уже в сборе. По случаю праздника воины разрядились кто как мог. К прежним, повседневным доспехам прибавились еще и новые, «выходные». В глазах рябило от бесконечных металлических обручей и пластин, которыми были обвешаны присутствующие. Блейд невольно пожалел их. Какое уж тут веселье, если на тебе брякает добрых двадцать кило железа!
Мужчины, смачно сплевывая на пол, прохаживались по залу, играя мускулами и бряцая металлом. Каждый старался перещеголять другого тяжестью примитивных доспехов. В воздухе удушливо пахло потом.
«Нет, они не зря нацепили эти цацки, — подумал Блейд. — Вряд ли подобные пиры заканчиваются без потасовок, так что, если перепьешь, только доспехи и спасут. Хотя, с другой стороны, в свалке нижних наверняка задавят…»
Он отбросил эти мысли. Какое ему дело до того, каким образом предпочитают себя убивать местные придурки! Надо о себе подумать!
В противоположной стене открылись широкие ворота, и четверо приземистых, почти квадратных мужчин с усилием внесли в помещение поражающее своими размерами блюдо, на котором дымилась туша поджаренного быка. Кряхтя от натуги, вошедшие подтащили свою ношу к краю стола и с грохотом опустили блюдо на скатерть. Утерев пот, они достали кинжалы и принялись нарезать мясо.
Ричард смотрел в другую сторону. Он следил за уже знакомым ему поваром, который легко внес на плече небольшое изящное блюдо и направился с ним к противоположному концу стола, туда, где стояло что-то вроде трона, грубо вытесанного из дерева. На высокой ажурной спинке были укреплены ветвистые рога, похожие на оленьи. Это явно было место вождя и мясо предназначалось ему, — Блейду казалось, что он отсюда чувствует одуряющий запах печеной козлятины.
Он снова кинул взгляд на оленьи рога.
«Забавное украшение для вождя, — мелькнуло у него в голове. — На Земле его, пожалуй, сочли бы несколько двусмысленным».
Впрочем, не зря говорят, что не стоит лезть в чужой монастырь со своим уставом. Блейд заметил, что некоторые молодые воины порой кидают на рога восхищенные и завистливые взгляды. Должно быть, это была самая славная охотничья добыча Серманта. Блейд почувствовал себя неловко. Кто знает, может, эти рога некогда украшали голову такого свирепого чудища, о котором он и не слышал!
Тут внимание его привлекло нечто другое: он заметил, что по обеим сторонам трона стоят отдельные сидения. Да, они выглядели грубыми и засаленными, но у них были спинки и подлокотники, и они не имели ничего общего со скамьями, из которых острые сучки выглядывали порой на полтора-два дюйма. При этом, несмотря на грубость, в этих креслах усматривалось некое мрачное изящество. Высокие прямые судейские спинки, подлокотники отделаны какими-то раздвоенными копытами…
— Чудо дизайна, — чуть слышно хмыкнул Блейд. — Интересно, кого нужно пристукнуть, чтобы великий вождь разрешил сидеть рядом с ним?
Прямо за троном на стене висела внушительных размеров серебристо-серая шкура, которую Блейд принял сначала за деталь интерьера. Однако шкура колыхнулась, поползла вправо, открывая дверной проем, и в зале появился Сермант. Его низкий лоб венчал медный обруч с двумя острыми вертикальными зубцами — своеобразная корона, тускло блестевшая в свете факелов.
Блейд пригляделся. Медная? Да нет, похоже, золотая!
Он улыбнулся. Украшение придавало вождю какой-то комический оттенок, словно подчеркивая грубость и неотесанность его подданных. Да и крестьянские черты лица Серманта мало подходили для золотой оправы.
Не глядя на соплеменников, вождь двинулся прямо по направлению к Блейду и осторожно прячущейся за его спиной Эльгер.
— Сегодня вы мои гости — ты и твоя женщина, — произнес он так, чтобы всем было слышно. — Вы будете сидеть рядом со мной и есть то, что ем я.
Сделав приглашающий жест, он направился к трону. Блейд пошел за ним, чувствуя со всех сторон враждебные завистливые взгляды. Сермант указал Ричарду на место по правую руку от себя, Эльгер усадил по левую. Затем он взмахнул рукой, и пиршество началось.
Лязгая оружием, присутствующие расселись за столы — по-видимому, все места были распределены заранее. Никаких тарелок, как и предвидел Блейд, не предусматривалось. Место возле огромной зажаренной туши завял главный повар. Он вручал ближайшему воину полутора-двухкилограммовый кус сочащегося жиром мяса, и тот по цепочке передавал его на другой край стола. Таким образом, наиболее почетные гости получали свою порцию залапанной грязными пальцами нескольких десятков соплеменников. Однако это их не беспокоило — чистота тут была не в почете. Безо всякой брезгливости мужчины, урча, впивались зубами в пышущее жаром мясо. Все это происходило в молчании — вероятно, разговоры на пустой желудок были не приняты.
— Настоящие мужчины… — чуть слышно процедил Блейд, с омерзением глядя на потоки жира, заливавшие парадную скатерть. — Бьюсь об заклад, что время от времени они варят суп из этой тряпки!
В зале появились проворные поварята, расставлявшие на столах огромные кувшины с напитками и объемистые глиняные кружки. Ричард не стал задаваться вопросом, почему они не сделали этого раньше. Должно быть, какая-то древняя традиция, ему-то что…
Главное, что и его, и Эльгер обслуживали совсем по другому. Телохранители Серманта расставили вокруг блюда с козлятиной серебряные тарелки и серебряные же высокие кубки, выкованные грубо, но с несомненным вкусом. Мясо было нарезано небольшими кусками.
Вождь залпом осушил свой кубок, шумно рыгнул и сделал приглашающий жест.
— Насыщайтесь! На моих пирах почетные гости ни в чем не знают отказа.
Блейд не заставил себя упрашивать. Уплетая за обе щеки нежнейшее мясо, он думал о том, что по возвращении на Землю найдет способ включить это дивное блюдо в свое меню.
С четверть часа в помещении не было слышно никаких звуков, кроме чавканья подданных Серманта и бульканья вина, браги и пива, которые они непрерывно вливали себе в глотки. Наконец воины начали насыщаться и раздались первые голоса. Через несколько минут гомонили уже все. Поначалу Блейд прислушивался к разговорам, но вскоре ему это наскучило. Все без исключения присутствующие только и делали, что безудержно хвастались: одни своим оружием, другие охотничьими успехами, третьи азартно загибали пальцы, пересчитывая поверженных врагов.
«Кто же тогда пашет? — с недоумением подумал Блейд. — Похоже, что они все умеют только размахивать мечами и клацать доспехами!»
Улучив момент, он высказал свое удивление Серманту.
— Не дело воина обрабатывать землю! — пробубнил вождь с набитым ртом. — Для этого есть женщины.
По лицу Эльгер пробежала тень. Сермант покосился на нее и добавил:
— Твоей спутнице повезло. Ее дело — разговаривать с богами!
Блейд, не отвечая, положил в рот еще кусок. При всем желании он не мог представить себе прекрасную Эльгер, бредущую за плугом под палящим солнцем. Он вспомнил забитых, практически бесполых существ, толпящихся снаружи, и его передернуло.
В очередной раз наполнив кубок, Сермант обернулся к одному из двух неподвижно стоящих позади него телохранителей, чтобы отдать какое-то приказание. В этот момент Эльгер сделала трудноуловимое движение рукой и встала из-за стола.
— Я прошу простить меня, великий вождь, — тихо произнесла она. — Мне необходимо выйти.
Оторвавшись от тарелки, Блейд недовольно посмотрел на свою спутницу. Ему казалось, что она выбрала крайне неподходящее время для прогулок. Сермант подмигнул ему.
— Даже богоизбранные иногда ходят по нужде! — хохотнул он.
И, обращаясь к Эльгер, бросил:
— Ты можешь идти, куда хочешь, женщина. Тебя никто не держит насильно за этим столом.
Эльгер молча скользнула к выходу и исчезла. Сермант встал.
— Тихо! — рявкнул он, и его гулкий бас без труда перекрыл многоголосый шум. — Сегодня я принимаю у себя могучего воина, — продолжал вождь, глядя на своих людей, внимавших каждому его слову. — Он в честной схватке победил Тосвила, с которым не мог справиться никто из вас, и завладел его оружием и одеждой. Теперь он готовится стать новым старшим охотником. И я повелеваю в лесу слушаться его так же беcпрекословно, как и меня. А теперь наполните кружки и выпьем за его здоровье. Слава герою!
— Слава! — нестройно откликнулись воины, поднимая глиняные кружки.
Сермант приветственно качнул кубком в сторону Блейда и залпом выпил вино. Несколько секунд он стоял неподвижно, затем лицо его побагровело, на лбу выступил пот, из глаз покатились слезы.
— Ты… Вы… — сипло выговорил он и рухнул прямо на стол.
Наступила мертвая тишина.
Мозг Блейда работал ясно и стремительно. Вождя отравили, это ясно. Кто и зачем — сейчас неважно. Важно то, что убийство совершено с совершенно определенным расчетом — спихнуть вину на него. Кто с на данный момент единственный чужак в этом селе? Кто имел наглость явиться сюда после того, как убил главного охотника? Кто умудрился за считанные минуты околдовать вождя крестьян и, потеснив достойнейших из достойных, сесть по его правую руку? И не естественно ли после этого посягнуть на святая святых — трон вождя?!
У Ричарда не было ни малейших сомнений в том, как поступят сейчас эти темные люди. Простое соображение, что травить Серманта посреди шумного пира, у всех на виду, было бы сущей нелепицей, не придет в их отуманенные алкоголем головы. Сначала они изрубят чужака в капусту, а уж потом задумаются — стоило ли?
Пока что у Блейда было небольшое преимущество. Он был умнее и опытнее этих людей, он побывал в таких ситуациях, которые они даже представить себе не могли. Годы тренировок выработали в нем рефлекс — действовать первым, пока еще не поздно. Вот и сейчас спасти его могли лишь решительность и беспощадность.
Мягко поднявшись, Блейд плавно потянул из ножен меч и с разворота раскроил череп ближайшему телохранителю Серманта. Бедняга вряд ли успел осознать, что произошло. Второй телохранитель схватился за оружие, и тут же меч Блейда со свистом рассек ему руку. Раздался пронзительный крик, и окровавленная кисть упала на стол рядом с головой мертвого вождя.
Воины, выходя из оцепенения, заворочались на своих местах, но теснота, опьянение и тяжелые доспехи мешали им подняться.
Не дожидаясь, пока они придут в себя, Блейд рванул на себя полог из серебристого меха и ворвался в апартаменты вождя. Если здесь не окажется выхода, он погиб… Выход был. Ричард правильно рассудил, что Сермант вряд ли стал бы каждый раз утруждать себя хождением по огромному залу. С треском вышибив дверь, Блейд выскочил на улицу.
Было уже совсем темно, лишь кое-где неверным светом горели факелы. Из барака доносился грохот, звучали хриплые проклятия. Не глядя под ноги, полагаясь только на память и на удачу, Блейд бросился к выходу из поселка. Только бы не нарваться на лучников, стучало у него в голове. От одной стрелы я увернусь, но если их будет несколько…
Однако неясные тени, попадавшиеся ему на пути, пугливо жались к стенам, либо проворно прятались в боковых проходах.
Ноги сами вынесли Ричарда к воротам. Пространство перед ними было ярко освещено несколькими факелами. Блейд услышал торопливый скрип винта: дозорный на вышке, напуганный неожиданным шумом, спешил натянуть тетиву арбалета. Ричард в три прыжка пересек освещенное пространство и, вложив в удар всю свою силу, рубанул мечом по несущей опоре. Вышка завибрировала и со скрежетом рухнула набок. Из-под обломков донеслись полузадушенные стоны дозорного.
Блейд оглянулся. Через частокол он перелезть не успеет — шум погони слышен уже совсем близко. Не теряя времени, Ричард метнулся к укрепленному на столбах толстому бревну с массивной ручкой, напоминающему колодезный ворот. Чувствуя, как вздулись мускулы, он провернул рычаг, толстый канат, сплетенный из воловьих жил, натянулся, и ворота, скрипя, чуть приоткрылись.