Когда все было кончено, он встал и осмотрел периметр: вокруг зомби не было. В лагере лежала девушка, и она была еще жива, у бочек стонал парень.
Боря крикнул:
- Потерпите, я сейчас.
- Солдат! Ты, я вижу, свой! – позвал Бес. – Я ранен. Мне нужна твоя помощь.
- Да, - ответил Борис, спускаясь по лестнице.
- Проверь вот у этого говнюка аптечку, - Бес показал на зомби в военной форме.
У того действительно нашлась аптечка. Боря кинул ее Бесу и сказал:
- Там на улице еще раненые. Им тоже нужна помощь. Я пойду, посмотрю, что можно сделать.
- Действуй, солдат, - скомандовал Бес, вкалывая себе морфий. – Я перевяжусь сам, не впервой.
Его правое плечо было залито кровью, но, видимо, ранение было легким и кость не задета: он вполне свободно орудовал этой рукой, доставая бинты из аптечки.
Боря выглянул за дверь – никого, перебежал за Икарус к бетонным плитам: девушка лежала на спине. Он положил ружье и сел рядом: вся мастерка в крови, из груди – свист, хлюпанье. Что делать? Как помочь? Боря расстегнул молнию, разорвал майку – ужас! – две дыры: из одной – густая теплая кровь, из другой – фонтан брызг. Борис прижал раны обрывками майки – она сразу пропиталась насквозь. Девушка вцепилась в руку и взглянула прямо в глаза.
- Сейчас я принесу лекарства, ты пока держи так, - он освободился от хватки и прижал ее руку к груди. – Дыши! Дыши! Я сейчас…
«Неужели это последний выживший, - подумала Петра, - ну и рожа! Нос как у пеликана. Губы толстые, наверно целуется как пылесос. Мой бывший – и то лучше. Ладно, пока выбирать не приходится – сойдет. Сейчас он меня спасет, потом вылечит и мы… Интересно, какие у нас будут дети? Надеюсь, в меня…»
Глаза потускнели. Борис понял: девушка умерла. Вот так просто – умерла. Только что она отстреливала из лука зараженных и вдруг… лежит, истекая кровью. А все потому, что какой-то урод решил… Что он решил? Кому жить, а кому умирать?
- Эй, слышь, пацан, кореш, помоги, - просипел Колян, - меня подстрелили.
Борис вышел из оцепенения.
- Ты зачем в нее стрелял? – спросил он не глядя.
- Это баба?.. Знал бы – не валил: поиграли бы с ней, так, братан?..
Борис сжал зубы и подобрал с пола ружье: сейчас каждый решает, кому жить, а кому нет.
- Ты только не высовывайся: тут где-то стрелок нычкуется. Ползи ко мне, кореш. Сейчас мы разведем этого лоха. Ты его отвлечешь, а я завалю, петуха. Эй. Че молчишь? Не ссы… ааа… сска… - Колян засипел и уткнулся лицом в землю. В груди горел огонь, выжигая внутренности напалмом. Боль невыносимая: хотелось кричать, рвать, рыдать, бить, звать на помощь, плакать, но огонь выпалил все, оставив только туманное чувство чего-то родного, близкого, теплого – мамы. Коля увидел ее, прижался к ней, свернулся калачиком и тихо прошептал липкими от крови губами: «Мама…»
Боря поднял глаза: у бочек стоял высокий худой мужик в охотничьей куртке с винтовкой в руках. На голове – густая шевелюра, на носу – очки. Он вытер нож о куртку стриженого парня и подошел.
- Разрешите представиться, Вацлав Дворак. С кем имею честь?
- Борис.
- Послушайте, Борис, вы находитесь в эмоциональном шоке – в некоем ступоре сознания, но я рекомендую удалиться от этого места, так как тут скоро будет много зараженных. В ангаре остались живые?
Боря кивнул.
- Вставайте, надо немедленно покинуть лагерь, - учитель протянул руку.
Борис встал: в голове шумело, все вокруг казалось каким-то нереальным, бумажным.
- Пойдемте, пойдемте, - Вацлав потянул его к ангару.
- Не стреляйте, это я, - сказал Борис, входя в дверь.
- Доложите обстановку, - скомандовал Бес. – А это кто?
Боря отрешенно махнул рукой и сел к столбу.
- Меня зовут Вацлав Дворак – учитель.
- Вольный охотник! Борец с системой! Добро пожаловать в ряды повстанческой армии…
- Я извиняюсь, но я – гражданский…
- Бравый партизан!
- Простите, нет. Я, как и Борис, не был заражен болезнью, похожей на бешенство, как вы успели заметить, и вы, как военный, обязаны доставить нас в безопасное место – лагерь для выживших.
Бес усмехнулся.
- Какого черта ты несешь? Какие в жопу выжившие? Какой нахрен лагерь? Идет, твою мать, война!
- Вы военный? – Вацлав нахмурился.
- Майор Бес, к вашим услугам! Повстанческая армия одного человека. Но я принимаю добровольцев.
- Вы хотите сказать… Послушайте, вы воспринимаете реальность в немного искаженной форме, вследствие пережитого ранее эмоционального потрясения: вам кажется, что вы вступили в войну с миром, но на самом деле это мир объявил войну всем выжившим. Там, - учитель ткнул пальцем в сторону деревни, - несколько сотен зомби, желающих разорвать нас на мелкие кусочки. И… вы правы: это война.
- А я про что, - Бес встал и сменил магазин. – Весь мир захватили зомби. Они хотят запереть нас в клетках, заставить молчать, заменить свободу покорностью – сделать рабами! Но мы объявляем войну системе рабства!
Вацлав вздохнул: как же трудно человеку проснуться и осознать, что реальность изменилась, принять явь, не вписывающуюся в привычную рутину. Да, мозг будет всячески хвататься за прошлое знание, игнорировать увиденное и стараться спрятаться в уютном гнездышке известного мира. И такое пробуждение всегда сопровождается шоком: у некоторых глубоким потрясением, а у других легким недоумением.
- Как бы там ни было, - проговорил он, - предлагаю заключить соглашение о взаимном сотрудничестве и дальнейшем выживании в группе. Это позволит нам действовать эффективнее, нежели бороться с возникшими трудностями поодиночке.
Борис кивнул.
- Согласен, вместе больше шансов выжить.
Бес по-армейски приложил руку к виску.
- Мы назовем наш отряд…
Скрипнула дверь – три ствола мгновенно повернулись. В щель протиснулся странствующий монах или заблудившийся паломник: грязная, оборванная ряса в репейнике, взъерошенная бороденка, очумелые глаза. Его можно было легко принять за зомби, если бы он не запел фальшивя:
- Господи, помиииилуй…
Выжившие зашипели – отец Федор умолк, подошел, перекрестил троицу и взмолился:
- Добрые христиане, не поделитесь ли хлебушком, во имя Христа…
- Да, конечно, - спохватился Борис.
- Отставить! – скомандовал Бес. – Мы находимся на вражеской территории. Обед будет только после завершения миссии.
- Хотелось бы уточнить, какой миссии? – спросил Вацлав.
- Миссии по захвату боеприпасов в лагере врага. Проверить оружие, и на исходную! Выдвигаемся…
- Богом прошу, подождите. Я не могу брать оружие в руки и тем более стрелять из него, - взмолился отец Федор. – Дозвольте мне подождать вас тут в безопасном месте. Я буду молиться за вас.
- Я схожу один, - сказал учитель. – Господин майор, вы ранены, а Борису нужен отдых.
Бес кивнул и сказал:
- Не задерживайтесь, берите только оружие, боеприпасы и медикаменты. Я буду прикрывать сверху.
Вацлав поставил винтовку, вырвал пистолет из рук мертвеца с развороченным лицом, перезарядил обойму и вышел.
Священник затараторил что-то про ангелов. Бес поднялся по лестнице и залег на углу, а Борис просто сидел и смотрел в стену. Он думал о девушке, убитой просто так каким-то малолетним идиотом. Зачем? Зачем он стрелял? Поживиться содержимым ее рюкзака?.. Вряд ли там много ценного. Убийство ради убийства?.. Совсем как тот псих в Надеждино. Сейчас наступило время не только зомби, но и таких маньяков, которые будут убивать и грабить первого встречного. И чтобы выжить, не надо распускать сопли – надо становиться жестче, обрастать иголками и выделять яд. Условия – диктуют мораль!
Борис встал и принялся методично чистить карманы зомби-военных. В кучу полетели аптечки, патроны, обоймы к М4, FNX45, CR75, глушитель, две гранаты М67, три рации.
Спустился Бес.
- Что тут у нас? – он присел рядом и забрал все патроны к своему автомату, гранаты и рацию.
Тихо как призрак вошел учитель.
- Моя молитва Господу нашему помогла вам вернуться…
- Не приписывайте себе мою работу, - перебил Вацлав, бросив на пол тяжелый рюкзак Марлин.
- Отчего ж себе-то, тако все под Богом ходим, а молитва угодна…
- Отставить проповеди! – оборвал Бес и посмотрел на учителя. – Это все?
- Там кто-то уже побывал – все вынесли. Я видел следы машины.
- Белая Нива, - сказал Борис. – Я видел ее раньше.
Майор нахмурился, сгребая остатки трофеев в рюкзак.
- Минутная готовность. Выдвигаемся на север. Священник…
- Отец Федор, - перебил служитель церкви.
- Священник Федор…
- Отец Федор, - уточнил поп.
- Черт возьми! – рявкнул Бес. – Ты брешь рюкзак!
Священник изобразил смирение на лице, взвалил мешок на спину и запричитал:
- Ох, Господи, за что ты меня караешь? За что спину мою больну истязаешь…
- Отставить! Бегом марш!
Первым выскочил священник, за ним Борис, затем Вацлав и замыкал цепочку Бес, прикрывая отход группы. Отец Федор что-то блеял, причитал и хныкал всю дорогу до самого леса, учитель сопел, будто спящий Соловей-разбойник, которому снится дурной сон, а майор только хрюкал с каждым шагом. Наконец-то – лес! Все попадали на землю, скинув рюкзаки – отдых!
Бес поднялся первым и развел костер.
- Тащи сюда мешок, - крикнул он священнику.
Отец Федор поднялся, перекрестился, прошептал что-то, обращаясь к затянутому облаками небу и кряхтя, принес рюкзак.
Бес стал доставать из него разные вещи, словно дед Мороз подарки. Он осматривал их, прикидывал что-то в голове и швырял кому-нибудь из выживших, не забывая и про себя. В основном это были пачки патронов и магазины, а так же прицелы для автоматического оружия, цеплять которые было некуда, фонарики, пару глушителей, сошки и пистолет CR75, который был персонально вручен Борису за боевые заслуги. В конце раздачи каждый получил по рации. Сразу настроили частоты и проверили работоспособность – теперь можно было общаться на расстоянии, что давало большое тактическое преимущество.
Поев подогретой тушенки, каждый стал приводить в порядок оружие, только отец Федор принялся молиться.
Борис прикрутил к пистолету глушитель, Вацлав приладил сошки на винтовку, а Бес забил пустые магазины новенькими блестящими патронами. Отец Федор не притронулся к своему FNX45.
- На вашем месте, я бы взял оружие, - сказал Вацлав, - зараженных не остановить словом божьим.
- Я – скромный слуга Господа, а не его оружие: каждому – свой крест.
- Если на вас нападет зомби, что вы будете делать? – спросил Боря, крутя колесико смены частот на рации.
- Господь оберегает меня и, как вы видите, я выжил без оружия.
- Выглядите вы не очень-то счастливо. Когда вы последний раз ели? – спросил Вацлав.
- Это есть испытание Господне, я прошел его смиренно, и Бог смиловался: послал мне вас…
- Что бы мы убивали для вас, защищали и приносили вам еду?
- На все воля Божья…
Сквозь шипение в рации пробился голос:
- Серый, все чисто… шшш… Принял… шшш… Загружаюсь…
Все замерли. Борис открыл было рот, чтобы крикнуть в рацию, но учитель его остановил.
- Не спеши. Мы не знаем, кто они, - прошептал он. – Дай им закончить.
- …шшш… Их тут как… шшш… Шухер!.. шшш… Шевели копытами!.. шшш…
Кабанино
Впереди шел Бес, бросаясь из стороны в сторону, словно ищейка, за ним – Вацлав будто охотник, высматривающий дичь, а позади – Борис, отмахиваясь от отца Федора, атакующего словом божьим.
- …Мир погряз во грехе и был низвергнут в пучину страданий, рухнули духовные скрепы, люди превратились в зверей – сатана правит бал.
Боря скривился: только скреп сейчас и не хватает.
Священник зашел с другой стороны.
- Но Бог выбрал вас не случайно, Он дал вам шанс: вы – избраны для продолжения жизни и создания новой Церкви Христа. Помните, с нами Бог! Он послал вам меня для явления воли Своей. Я как Моисей приведу вас в земли обетованные, где Господь сотворил рай на Земле…
Вацлав притормозил.
- Господин Федор, отстаньте от парня, он еще молод – ему рано думать о душе.
- Вы ошибаетесь, о душе никогда не рано думать, но может быть только поздно.
- Дело в том, что для любого человека достаточно покаяться на смертном одре и все – рай обеспечен. Яркий пример тому: разбойник Дисмас, ведь так? – учитель оттеснил священника в сторону.
- Да, но… Вы неправильно понимаете святое писание, тут надо…
- Избавьте нас от толкований скрытого смысла. И подумайте лучше о своих телесах грешных: ваша полезность группе пока под вопросом.
Священник перекрестился, задрав голову к небу, и забормотал что-то обиженным тоном.
Бес остановился и взглянул в ACOG, Вацлав вскинул винтовку, Борис поднял бинокль, а отец Федор вздохнул и продолжил неслышный монолог с небом.
Кабанино – небольшая деревня вблизи военной базы, куда шел отряд. Решение отправиться за оружием и боеприпасами было принято единогласно, если не считать мнение духовного лица. Теперь оружие – это не только средство выживания в мире, кишащим зомби, но весомый аргумент в диалогах с людьми. А хорошее оружие и много боеприпасов – залог быстрого решения спорных вопросов. Но разум все равно должен оставаться на первом месте, поэтому на военную базу решили идти утром, переночевав в деревне, а не сразу брать штурмом, как предлагал Бес.
- Видите дом на краю? – спросил Вацлав. – Предлагаю остановиться в нем.
- Семь зомби. Возможно, за домом и внутри есть еще, – сказал Борис.
Бес хмыкнул.
- Зомби? Это твари продажные. Они охотятся за нашими головами. Но ничего…
- Я залягу тут, - перебил учитель и показал на пригорок, - буду следить, чтобы все шло гладко. Стреляю только в крайнем случае: шуметь не стоит, чтобы не поднять всю деревню. Господин Федор выманит зараженных в поле, а вы обезвредите их оружием с глушителями.
- Хороший план, - сказал Бес.
- Нет, не хороший, - топнул ногой отец Федор. – Я не хочу быть приманкой!
- Отставить! Бегом марш!
Священник подпрыгнул и засеменил к деревне, бормоча что-то себе под нос. Он остановился в сотне метров от первого зомби – крестьянина в замызганном костюме – и стал махать руками. Зараженный его заметил – завыл, клацнул зубами, созывая сородичей, и поспешил в поле. За ним побежали остальные. Но отец Федор развернулся и как дикий черный мустанг пустился в галоп, да так, что последние зомби даже остановились, поняв, что догнать такого ретивого скакуна им не под силу. Он пронесся мимо Бориса будто ветер, тарахтя: «Господи помилуй. Господи помилуй…»
Боря вскинул пистолет, поймал в прицел голову крестьянина и нажал на спуск – хлоп! – зараженный выплеснул бордовый кисель из затылка, кувыркнулся и затих в траве.
- Неплохо, парень! – крикнул Бес, становясь на колено. – А теперь смотри, как работает профессионал.
Он пять раз вдавил спусковой крючок и пять зараженных откупорили черепные коробки, словно бутылки с розовым шампанским. Чисто!
- Слава Богу, мы справились, - подошел священник.
- Ты молодец, Федя, - Бес хлопнул его по плечу. – Объявляю благодарность. А теперь, зачистим дом и территорию, - он закинул автомат за спину и выхватил мачете. – Хочется остренького. Прикрывай!
Бес ринулся вперед. Борис за ним.
У дома из-за хиленькой оградки выскочил деревенский фельдшер с окровавленной маской на лице, через которую он, видимо, ел и уже прогрыз изрядную дыру. Прыгнул – Бес увернулся, словно тореадор и секанул по руке – кисть взметнулась в воздух, болтая пальцами, будто маленький голый человечек. Зомби каркнул и ударил с разворота – ших! – брат-близнец человечка прыгнул в кусты. Фельдшер, кажется, что-то заподозрил: он уставился на обрубки, поливающие густой кровью штаны, куртку, землю, но понять, что происходит, не успел – меж глаз с хрустом встала перегородка, разделяя мир надвое. Бес вырвал мачете из головы зараженного и пнул ногой в живот – тот перелетел через заборчик, сбивая с ног старушку. Шварк! – широкое лезвие разрубило седую голову, как спелый арбуз, и на дорогу выплеснулся вишневый пудинг.