Мы же с Эдом, мрачные и злые, односложно обсуждали грядущие события.
– Сколько драконов нам надо?
– Двух. Можно ещё одного про запас, но это так, на всякий пожарный.
– Ты мелочный.
– На войне мелочей не бывает.
– Кто бы что бы говорил о войне… Смертный, я прошёл столько битв, что даже самые упёртые геймеры твоего мира – щенки передо мной!
– Всё сказал?
– А чем ты не доволен?
– Тем, что ты об меня трёшься!
– Я?! Да любой викинг счёл бы это комплиментом! Объятия бога, знаешь ли…
– Эд?
– Понял. Отвалил. Пошутить нельзя?
На самом деле хоть и управлял конём я, но дорогу нам указывал бывший бог. Дядя Хельги обладал удивительной, ничем не объяснимой способностью угадывать, где и когда появятся драконы.
Причём он мог почти со стопроцентной уверенностью сказать, какой именно дракон попадётся на нашем пути. Как он это делает, понятия не имею! Но именно на эту невероятную интуицию брата моей бывшей супруги и стоило делать ставку. Сейчас именно он, и никто иной, знает, что нам нужно…
– Стоямба!
– Что? – не сразу въехал чёрный конь.
– Извини, – поправился Эд. – Хельгино выражение, она всегда так говорит, когда застаёт меня ночью у холодильника.
Центурион молча пожал плечами, не вдаваясь в комментарии.
– У меня предчувствие, что в той рощице, у ручья, пасётся дракон.
– Тот, что нам нужен? – уточнил я.
– Я бог, а не экстрасенс! Откуда мне знать, какого дракона ты ищешь? Пойдём посмотрим. Если понравится, будем брать.
– Мой лорд, я сам добуду для вас дракона!
Прежде чем хоть кто-то из нас успел осознать вышеозвученное, пылкий Метью уже ломился сквозь колючий кустарник с длинным мечом наперевес.
– А таки кто разрешил этому психическому вообще брать оружие? – первой нарушила молчание белогривая подруга моего коня. Центурион предательски махнул хвостом в мою сторону. – И таки оно ничего, шо мальчик может так порезаться, что потом ему нечем будет стать мужчиной? Я одна думаю, шо маленькая Хельга спросит за это у папы?!
Мы с Эдом переглянулись и, не сговариваясь, бросились ловить героического пажа.
Который меж тем выпал с противоположной стороны шиповника, расцарапанный так, словно его в мешок с двенадцатью кошками мордой сунули, и теперь стоял совершенно безоружным перед плотоядным зверем. Да, я не оговорился: свой меч он умудрился выронить в кустах, поднять не судьба, а его грозной боксёрской стойки дракон почему-то ни капли не боялся.
– Стой и не шевелись! – приказал бывший бог, закрывая плечом нашего юного героя. – Это обычный крылан четвероногий, реагирует на движение, плюётся огнём, но туп как…
– …как пробка? – одними губами предположил бледный Метью.
– Как ты, – холодно поправил Эд. – Сейчас лорд Белхорст ударит его сзади, он обернётся, и мы тихо свалим на мусор.
– Куда?!
Дядя Эдик решил не уточнять, от какой подружки своей племянницы он подцепил очередного словесного паразита, и просто приложил палец к губам.
Дракон сощурился, пустив горячую струйку пара из левой ноздри. Интересуется…
Я осторожно обходил его сзади, мне уже доводилось на таких охотиться. Правда, столь крупный экземпляр вижу впервые, этот действительно способен завалить и оленя, и кабана, и медведя, и человека. Шкура у него бронебойная, стрелой не возьмёшь, мечом тоже не всегда прорубишь. Самое надёжное – рогатина или тяжёлое копьё. Мы ничего такого с собой не брали, потому что нам был нужен совсем другой дракон, поменьше, покомпактнее и понервозней. Ладно, что делать, главное как-то выкрутиться…
– Держитесь, девочки, папочка всех спасёт! – Я с размаху опустил каблук сапога на кончик хвоста дракона. У крыланов очень чувствительный хвост, и обычно это срабатывает.
Но не в этот раз…
– Твою же мать, – пробормотал я, когда разъярённый звероящер мгновенно развернулся и вперил в меня пылающий взгляд.
– Ставр, не шевелись, теперь моя очередь! – крикнул Эд, также пиная драконий хвост.
Гад взревел и бросился к бывшему богу. Я недолго думая опять врезал ему по хвосту классическим ударом Марадоны. Яростный дракон обернулся ко мне, в тот же миг получая пинок от дяди Эдика.
– Метью, беги! Беги к Центуриону и Ребекке, они прикроют!
Если б только этот героический идиот послушался…
Мы с Эдом успешно гоняли дракона туда-сюда, как какую-то собачонку, но Метью, всерьёз вообразивший себя героем, полез в кусты за мечом, достал его, расплатившись ещё двумя десятками свежих царапин, и бросился в бой.
– Умри, злодей, от руки моей! – проорал он, изо всех сил опуская меч на голову малость запутавшегося крылана.
Даже краткий курс зоологии гласит, что у подавляющего большинства животных лобная кость самая твёрдая. Драконы в этом случае не исключение, а скорее уж законодатели моды. Меч отскочил как от удара по наковальне, вырвался из рук моего пажа и улетел куда-то за горизонт. Звероящер наконец решил, на ком сосредоточить своё внимание, убрал кончик хвоста под брюхо и пыхнул огнём…
– Ложись! – успел проорать я, когда мы с Эдом в длинном прыжке, одновременно кидаясь на Метью, свалили его в траву. Я оказался сверху, бывший бог подо мной, тощий паж… ну где-то ниже плинтуса.
– Мой лорд, я… кажется… вы не могли бы попросить сэра Эда с меня, как бы это… встать? Дышать нечем…
Вот вроде бы всё правильно, так ему и надо, мстительно подумал я и был бы, по сути, всем доволен, если б не зловонное дыхание дракона у меня на затылке.
– Бежим?
Все согласились, и мгновение спустя наша троица уже нарезала круги по поляне, а счастливый звероящер гонял нас, поплёвывая короткими огненными струями.
– Это всё из-за тебя-а, глупый мальчишка-а!
– Сэр Эд, осмелюсь напомнить, что я не ваш вассал, и только мой лорд имеет право бранить меня!
– Ставр?! Что скажешь, друг мой и почему-то даже родственник… Кто прав, я или он?
– Отвалите от меня оба-а! Я и так чувствую себя шаурмой какой-то!
Потом Метью споткнулся, мы все через него упали, и общее веселье прервал неожиданный визит наших лошадей. Ребекка молча наступила передним копытом на хвост дракона, а Центурион с размаху врезал двумя задними прямо в подбородок чудовища. После такого апперкота крылан рухнул как подкошенный. Абзац котёнку…
– Ставр, дружище, я никогда не просил тебя сесть на диету?
– Вроде нет.
– Так вот, теперь прошу! Сиди лучше на ней, чем на мне…
Я поспешно поднялся, бормоча было слова извинения, но, вовремя опомнившись (феодальные властители ни перед кем не извиняются!), встал на ноги, отряхнул колени и подал руку Эду. Метью встал сам, тощий, бледный, но неубиваемый.
На миг я почувствовал короткий укол зависти. Кто объяснит мне почему? Я – умнее, богаче, значимей, весомей, большего добился в жизни и… а он молод. И всё. И у него ещё может быть всё, что есть у меня, а того, что есть у него, у меня уже никогда не будет. Интересно, это комплексы или тараканы? Ни то, ни другое не радовало…
– Мой лорд, прикажете отрубить дракону голову?
– С какого перепугу? – не понял я. – Да он нам вообще не нужен, слишком большой и непредсказуемый.
– А зачем вы тогда на него напали?
– Мы?! – ахнули мы с Эдом. Не очень фраза, но по существу.
– Господи, нам просто пришлось вмешаться, иначе мне бы пришлось искать нового пажа, а твоя светлая душа убеждала бы охрану у райских врат, что идиотам там самое место!
– Таки бедный мальчик всего лишь хотел совершить подвиг, – заботливо вступилась белая кобылка, невзирая на возмущённое фырканье Центуриона. – А шо, нельзя? Ой вей, какие вы все скучные, мужчины…
– Скучные, зато живые! – парировал бывший бог, но я похлопал его по плечу, указывая взглядом на зашевелившегося дракона.
– Уходим.
На этот раз все дружно, без споров и обсуждений (в гробу у нас видели демократию) исполнили мой приказ. Дожидаться, когда звероящер придёт в себя и начнёт второй раунд, не улыбалось никому. После десяти минут бодрой рыси мы наконец отскакали на достаточное расстояние, чтобы слегка сбавить шаг и расслабиться.
Не вдаваясь в пустой пересказ наших ничего не значащих диалогов, так замечательно увеличивающих объём любого литературного произведения, скажу лишь, что второго дракона брат моей бывшей супруги обнаружил почти сразу. И – о чудо! – хвала северным небесам, это оказался маленький костогрыз, смоляной бок! Чёрная летучая рептилия размером с хорошую таксу, летает не выше и не дальше воробья, но зато плюётся струёй пламени на три-четыре метра прицельного боя!
Скажите, что ещё может оказаться таким же полезным и так пригодиться в глухих подземельях, набитых вампирами? Вот теперь мы смело можем наведаться в гости к барону Роскабельски. Хотя мне почему-то кажется, что он будет нам не очень-то рад…
– Берём?
– Легко. – Эд пошарил в кармане, выгреб горсть чищеных лесных орехов и, напевая древнюю песню викингов, пошёл знакомиться:
Гаснут, как фонарики, огоньки последние.
Спят драконы маленькие, спят драконы средние.
Только самый крохотный щурит глазки-бусинки.
Он, как ты, хорошенький и, как ты, малюсенький…
Не знаю, с чего дядя моей дочери решил, что этот набор примитивных рифм с тупым сюжетом, притянутой за уши логикой и вообще, как мне кажется, уворованный из детской колыбельной, может гипнотизировать драконов.
Но самое поразительное, что маленький, зелёный в жёлтую крапинку звероящер выпучил глазки, захлопал длиннющими ресницами и вывалил набок раздвоенный змеиный язык. Похоже, он был совершенно счастлив и буквально жаждал вылизать лицо автора – исполнителя древних песен.
– Как он это делает, мой лорд? – зачарованно выдохнул Метью.
– Это тайна, – многозначительно ответил я.
Мой паж кивнул так, словно получил самый исчерпывающий ответ. Ребекка и Центурион обменялись взглядами. Каждый из них понимал и даже по-своему любил кудрявого бога, конечно, пока тот не переходил определённые границы. А если вы помните, для дяди Эдика границ по определению не существовало…
– Этот со мной! – объявил дядя моей Хельги, покачивая уютно устроившегося у него на руках полутораметрового змеёныша.
Ну если уж совсем честно, то метр с хвостиком, не более. Просто сам хвостик эдак сантиметров на пятьдесят с гаком. Я доступно излагаю? А гак – это такая не очень конкретная единица измерения. В любом случае вы же как-то его представили, верно?
– Залезай. – Я протянул руку бывшему богу, и тот вместе с драконом занял своё место на крупе Центуриона.
– Мой лорд, – вновь раздался голосок неугомонного Метью, – если я правильно вас понял, то сейчас мы отправляемся во владения барона Роскабельски.
– И?
– Э-э… – замялся он.
– И что? – чуть доступнее повторил я.
– Пустите меня вперёд! Я отвлеку внимание врага на себя, завяжу бой, а вы тем временем незаметно проникнете в замок и спасёте вашу спутницу.
– Кстати, план недурён, – прошептал Эд мне на ухо. – Ты ведь давно хотел избавиться от мальчишки? Вот и дай ему шанс.
– Почему нет, – после очень недолгого размышления (фактически в тот же миг) согласился я. – Эй, Метью! Судьба благоволит тебе. Можешь смело скакать вперёд, грудью встречая врагов! Пусть сегодня твой меч напьётся крови, а ты заслужишь рыцарские шпоры.
– О, лорд Белхорст, я…
– Не благодари.
– Но вы же…
– Сам знаю.
– Я лишь хотел…
– Да, Хельга всё узнает и поймёт. Двигай давай.
Мяу!
Последнее, как вы понимаете, сказал не я, но на общую торжественность момента это не повлияло. Я поднял руку, призывая всех к молчанию, достал сотовый и прочёл: «Па ты в порядке молчишь».
– Ну ответь ей, – предложил дядя Эдик, заглядывая через плечо.
– Пробовал. Раз шесть уже, ответ не проходит, она вне зоны доступа. Но ко мне-то, белку Рататоск мордой в улей, всё доходит?!
– Может, это потому что твоя дочь наполовину богиня?
В словах Эда был свой резон. Последние полгода моя дочь разительно менялась. И внешне, и психологически, и ещё чёрт-те в каком магическом смысле. Хотя слово «магия» здесь смело можно было ставить в кавычки и искать другое, столь же подходящее и так же ничего не объясняющее.
В ней начинали просыпаться странные силы. Если раньше она могла связать узлом гриф от штанги, то теперь грубая физика отступала в сторону. Хельга могла одним движением ресниц включить и выключить свет в комнате. Она лучше любого гидрометцентра знала погоду на завтра.
Если раньше ей приходилось зубрить английский, мы даже нанимали репетитора, то недавно я поймал её за насвистыванием какой-то итальянской песенки, и она на раз перевела мне её на русский. Ещё буквально позавчера она могла приготовить лишь яичницу, а вчера попросила купить рис, баранину и шафран для плова. Не самая скандинавская еда, верно? Но ей казалось, что она отлично знает рецепт.
Хельга менялась с каждым днём приближения Срока, в ней всё больше и больше проявлялась кровь всемогущих богов Севера! Не уверен, что я так уж этому рад…
Ребекка о чём-то быстро пошушукалась с Центурионом и, задрав хвост, резвым галопом унесла Метью по лесной дороге на восток. Надеюсь, до замка с ним ничего не случится, места у нас небезопасные. Кроме вояк мятежного барона, парень вполне может нарваться на любую голодную нечисть, да и обычные лесные звери не слишком дружелюбны по осени. Ну и пёс с ним, не мои проблемы, найти нового пажа труда не составит…
– Если его убьют, я скажу Хельге, что это ты всё придумал.
– Так нечестно.
– Я знаю, – сладко зевнул Эд. – Это игра, риск, азарт, а ставкой стала голова твоего пажа. Почему нет? В былые времена в Асгарде только и делали ставки на чью-нибудь жизнь.
– Утешил.
– Не переживай, я буду болеть за тебя!
Ага, втянул меня в это дело, заставив взять необученного мальчишку в опасный поход, а сам умывает лапки. Ну, не совсем втянул, если честно. То есть он же не остановил меня, когда я разрешил Метью идти с нами? Всё, значит, тоже виноват!
– Вернёмся живыми, набью тебе морду.
– Что ж, теперь у тебя есть серьёзный стимул вернуться, – философски резюмировал бывший бог. – Центурион, я могу попросить вас двигаться пошустрее или надо непременно пнуть?
– Только пни и дальше пойдёшь пешком, – не оборачиваясь, буркнул чёрный конь.
– Он на меня за что-то сердится?
Я не стал объяснять очевидное. Между Эдом и Центурионом шла давняя и непримиримая борьба за сердце красавицы Ребекки. Любовь, конечно, у обоих своя, разная, обусловленная видом и физиологией, а вот ревность абсолютно идентичная – яркая, жгучая, бешеная, до сцен и психоза. А тут мы вообще умудрились отпустить нашу звезду манежа с третьим претендентом…
Могучий Центурион ровной рысью шёл по следам любимой. Один раз мы нашли валяющегося в беспамятстве цверга с большим кинжалом и отпечатком изящной подковы на лбу. Когда надо, наша милая девочка отлично умеет постоять за себя. Думаю, Метью и меч-то вытащить не успел: цверги – шустрые и коварные твари, вспомнить хоть того же Десигуаля.
Этот подлец был нанят для отравления нашего замкового колодца, в результате дешёвых комплиментов Хельге умудрился заделаться её домашним животным и теперь прописан у нас в прихожей! У него даже своя миска, поводок и лоток с наполнителем есть. Хотя ходит он в унитаз. Метью бы так никогда не сумел…
– Забавно, – вслух произнёс я, когда воображение представило мне долговязого пажа с мандолиной в собачьей будке на цепи и с кучей медалей за победы на кинологических выставках.
– Не уверен, – ответил мне чёрный конь, кивая на выбегающую из-за леса Ребекку.
Всадника на её спине не было.
Всё. Хельга меня убьёт.
Ну ладно, если не меня, то дядю Эдика убьёт гарантированно, потому что теперь я точно знаю, на кого и как перевести стрелки…
– Ой, таки там такое началось! Ой вей, ваш мальчик там всех положил! Пойдёмте за мной и вы своими глазами посмотрите на этого юного льва без клетки!