– Что-то случилось, – наконец произнес Ведьмак. – У Аркрайта есть свои недостатки, но он никогда не опаздывает. Не нравится мне все это. Если он не пришел, значит, его что-то задержало. Что-то сильнее его самого.
Глава 4. Мельница
Ведьмак уже решил самостоятельно двигаться на север, к Кендалу, как вдруг мы услышали шум. Это был ритмичный топот копыт и плеск воды. Потом на тягловой тропе из тумана появились две большие лошади, запряженные цугом. Их вел мужчина в кожаной куртке. Лошади тянули длинную узкую баржу.
Когда баржа проходила под мостом, мужчина в кожанке посмотрел в нашу сторону. Затем он постепенно замедлил ход, остановился, привязал лошадей у тропы и неспешной уверенной походкой поднялся на деревянный мост.
Мужчина обладал крепким телосложением и большими руками, хотя сам был невысокого роста. Несмотря на прохладный день, две верхние пуговицы на его рубахе под курткой были расстегнуты, открывая взору рыжеватые волосы на груди.
Многие люди на его месте быстро бы перешли на другую сторону канала и постарались держаться подальше от ведьмака. Но этот мужчина, к моему удивлению, широко улыбнулся, подошел к учителю и, протянув руку, сказал:
– Полагаю, вы мистер Грегори. – Его улыбка стала еще шире. – Меня зовут Мэтью Гилберт. Меня прислал Билл Аркрайт забрать у вас юношу.
Они обменялись рукопожатием. Учитель тоже улыбнулся:
– Рад с вами познакомиться, мистер Гилберт. А что с Биллом? Заболел? Не смог прийти?
– Нет-нет, дело не в этом, хотя со здоровьем у него не ахти, – покачал головой мистер Гилберт. – Просто нашли еще один труп в воде, вся кровь выпита, как и у остальных. Это уже третий случай за последние три месяца. Билл отправился разбираться, в чем там дело. В последнее время темные силы опять подняли голову и у Билла прибавилось работы.
Ведьмак кивнул, но ничего не сказал. Вместо этого он положил обе руки мне на плечи:
– А это Том Уорд. Он думал, что будет добираться до Аркрайта пешком, но, уверен, поездка на барже ему понравится больше.
Мистер Гилберт улыбнулся и пожал мне руку:
– Очень рад нашему знакомству, Том. Тебе пора прощаться. Я подожду тебя внизу, у воды, – он кивнул в сторону баржи.
– Ну что ж, – произнес Ведьмак. – Не забывай писать нам. Напиши через неделю, как устроишься. – Он протянул мне несколько мелких монет на почтовые расходы. – А это, – он сунул мне в руку целую гинею, – передашь Биллу Аркрайту за свое проживание и учебу. Думаю, здесь у тебя не возникнет проблем. Старайся, как у меня, и все будет хорошо. Конечно, Билл работает по-иному, но ты должен приспособиться к его манере – другого пути у тебя нет. И не забывай все записывать. Аркрайт – настоящий специалист по всяким водяным тварям, так что слушай его внимательно. Сейчас здесь стало намного опаснее. И ты должен всегда быть настороже.
С этими словами он повернулся и пошел прочь. Когда он исчез с моста, ко мне подошла Алиса и крепко обняла:
– Том, я буду так скучать по тебе!
– Я тоже, – ответил я, чувствуя комок в горле.
Она отстранилась на расстояние вытянутой руки:
– Пожалуйста, береги себя. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
– Да ничего со мной не случится, – успокоил я ее. – Я могу постоять за себя.
– Послушай, Том, – проговорила она, оглянувшись, – если что-то случится и тебе надо будет срочно связаться со мной, воспользуйся зеркалом.
Ее слова поразили меня. Я даже отпрянул. Я знал, что ведьмы применяли для связи зеркала, и однажды видел, как сама Алиса делала это. Но Ведьмак пришел бы в ужас от ее слов. Такими методами пользовались темные силы, и мой учитель никогда бы не разрешил применять их.
– Не надо так на меня смотреть, Том, – продолжала Алиса. – Тебе нужно только приложить обе ладони к зеркалу и начать думать обо мне. Если не получится с первого раза, надо пробовать еще и еще.
– Нет, Алиса, я не буду этого делать. Это все от темных сил. Я должен бороться с ними, а не становиться их частью.
– Не все так просто, Том. Иногда надо пользоваться знаниями темных сил, чтобы бороться с ними. Помни об этом и будь осторожен. Этот район очень опасен. Мы когда-то здесь жили с Костлявой Лиззи – на краю болота, недалеко от дома Аркрайта. Береги себя, пожалуйста!
Я кивнул, потом, поддавшись порыву, наклонился и поцеловал ее в левую щеку. Она отпрянула, в ее глазах блеснули слезы. Расставание для нас обоих было тяжелым испытанием. Она развернулась и побежала. Через несколько мгновений ее поглотил туман.
Я медленно спустился к тягловой тропе, где меня ждал Мэтью Гилберт. Он молча указал на деревянное сиденье на носу баржи. Я сел и огляделся. Позади находились два огромных люка, на которых висели незапертые амбарные замки. Баржа была в рабочем состоянии, и я не сомневался, что на ней находился какой-то груз.
Через минуту мы уже двинулись на север. Я постоянно оглядывался на мост, надеясь, что увижу Алису, но этого не произошло. Наше расставание оставило в груди щемящее чувство.
Время от времени нам попадались встречные баржи. Каждый раз мистер Гилберт обменивался бодрыми приветствиями с теми, кто был на борту. Баржи отличались по размеру, но все они были узкими и длинными с одним или двумя грузовыми трюмами. Однако если некоторые были в отличном состоянии, чистые и ярко раскрашенные, то другие были черными и грязными, с остатками угля на палубе, так что их груз сомнений не вызывал.
Около часа по полудни мистер Гилберт остановил лошадей, снял с них упряжь, стреножил и пустил пастись. Потом он развел костер и начал готовить нам обед.
Я вызвался помочь ему, но он только отрицательно мотнул головой.
– Гости не должны работать, – сказал он. – Я бы на твоем месте отдыхал, пока есть возможность. У Билла Аркрайта ученикам не до отдыха. Нет, я ничего такого не хочу сказать. Человек он хороший, знает свое дело. Очень много делает для Графства. И очень цепкий – если уж что-то задумал, то не отступится.
Мистер Гилберт почистил несколько картофелин и морковок и сварил их в котелке над костром. Мы устроились на корме баржи, свесив ноги над водой и держа в руках деревянные тарелки. Ели мы тоже руками. Овощи не проварились и остались жесткими, но я так проголодался, что не обращал на это никакого внимания, а просто молча жевал и глотал.
После нескольких минут молчания я из вежливости решил завести разговор с мистером Гилбертом.
– А давно вы знакомы с мистером Аркрайтом? – спросил я.
– Лет десять, если не больше. Билл жил на мельнице с родителями, но они давно умерли. А с тех пор как он стал ведьмаком, он превратился в постоянного покупателя. Каждый месяц берет у меня пять больших бочек соли и всякие другие товары – свечи, продукты и прочее. Кстати, и вино тоже. Билл любит выпить. Не всякое там простое вино из бузины или одуванчиков – Билл предпочитает настоящее красное вино. Его привозят морем в Сандерленд-Пойнт, а оттуда в Кендал. Потом я гружу его на баржу и везу из Кендала сюда – Аркрайту. Он щедро платит.
Меня удивила и озадачила покупка такого количества соли. Я знал, что ведьмаки используют соль и железные опилки для ям, в которых они держат злых ведьм и домовых, но мы, например, покупали соль в нашей лавке – несколько небольших мешочков. Для чего же мистер Аркрайт брал целых пять бочек каждый месяц?
– А сейчас вы везете соль и вино?
– Нет, сейчас я пустой, – ответил мистер Гилберт. – Только что отвез в Кастер строительный камень, сейчас еду в карьер, чтобы взять еще. Мы возим разные грузы. Лично я вожу все, кроме угля. Его кругом навалом, так что нет смысла. Да и грязи от него полно. Пусть его возят специальные углевозы.
– Значит, мельница мистера Аркрайта стоит прямо на канале?
– Почти, – ответил мистер Гилберт. – Правда, с баржи ее не увидишь из-за деревьев и кустов, но с берега можно легко докинуть камень до его сада. Место тут безлюдное, но ты привыкнешь.
Мы снова замолчали, но тут я вспомнил кое о чем, что меня удивило по дороге:
– А почему на канале так много мостов?
– Это ты точно приметил, – отозвался мистер Гилберт. – Дело в том, что когда рыли канал, то разделили очень много фермерских участков. Вот и пришлось, помимо платы за землю под канал, строить еще и мосты, чтобы фермеры могли быстро переходить с одной стороны своих участков на другую. Есть еще одна причина. Тягловые лошади всегда двигаются по левому берегу канала, и если баржа отправляется обратно, то можно быстро и легко перевести лошадей на другую сторону. Ну, нам пора двигаться. Тебе надо попасть на мельницу засветло.
Мистер Гилберт привязал лошадей к барже, и мы продолжили путь на север. Ближе к восходу солнца опустился туман. Я думал, что с первыми лучами он начнет рассеиваться, но он, наоборот, стал таким густым, что уже в нескольких шагах ничего не было видно. Я различил круп ближайшей ко мне лошади, но лошадь впереди и мистер Гилберт были скрыты от моего взора плотным покрывалом тумана. Даже топот копыт стал приглушенным. Время от времени я видел мосты, под которыми мы проходили, но кроме этого мне совершенно не на что было смотреть. Вскоре я совсем утомился от такого однообразия.
До наступления темноты оставался примерно час, когда мистер Гилберт остановил лошадей, подошел ко мне и сказал бодрым голосом:
– Вот мы и добрались. Дом мистера Аркрайта там, – добавил он, показывая пальцем куда-то в туман.
Я взял свой мешок и посох и выбрался на тягловую тропу. На берегу стоял толстый столб, к которому мистер Гилберт привязал первую лошадь. Верхняя часть столба напоминала эшафот с виселицей – с нее свисал большой колокол.
– Я звоню в колокол, когда привожу товар, – сказал мистер Гилберт, кивнув в сторону столба. – Билл выходит и забирает все, что я привез. Ровно пять ударов, чтобы он знал, что это именно я, а не кто-то, кому понадобились его услуги, – в этом случае люди обычно звонят три раза. Если товара много, я иногда помогаю ему донести его до края сада, но не дальше. Он не очень-то любит, когда люди подходят к дому ближе сада.
Мне это было понятно. Значит, мистер Аркрайт в этом отношении походил на моего учителя. Нам тоже звонили у перекрестка, и я выходил, чтобы узнать, кому и какая помощь понадобилась.
За столбом стояла сплошная стена серого тумана, однако сквозь нее доносилось журчание воды. В этом месте канал проходил выше уровня полей. С тягловой тропы у канала берег резко уходил вниз в туман.
– Отсюда до сада Аркрайта шагов девяносто, не больше, – сказал мистер Гилберт. – Берег спускается к ручью. Надо идти против течения. Ручей проходит прямо под домом. Раньше, когда мельница работала, он вращал мельничное колесо. Желаю удачи. Может, мы снова встретимся в следующий раз, когда я привезу соль. Или ящик вина, – добавил он, подмигнув.
Отвязав лошадей, мистер Гилберт быстро исчез в тумане. До меня вновь донесся приглушенный топот копыт, и баржа медленно двинулась дальше на север. Я оставался на берегу, пока топот копыт окончательно не стих. Теперь я не слышал ничего, кроме шума воды в ручье. Никогда еще я не чувствовал себя таким одиноким.
Спустившись по крутому берегу вниз, я оказался у ручья с быстрым течением. Вода мчалась в мою сторону и с шумом исчезала в тоннеле под каналом. Туман немного рассеялся – теперь было видно шагов на десять-пятнадцать. Я направился по земляной тропинке вверх по ручью в сторону дома, ожидая, что его очертания вот-вот появятся из тумана. Но по обеим сторонам я не видел ничего, кроме ив, ветви которых спускались до самой воды. Они сразу же стали мешать моему движению, поскольку мне приходилось постоянно наклоняться. Наконец я добрался до границы сада Аркрайта – непреодолимой стены деревьев и кустарников. Но дойти даже до нее было нелегко, предстояло сначала преодолеть еще одно препятствие – сад был окружен ржавым металлическим забором в шесть футов высотой. Он состоял из остроконечных штырей, скрепленных тремя горизонтальными рядами прутьев. Я не представлял, как мне преодолеть забор и попасть в сад.
Постояв минуту-другую в размышлениях, я решил пойти налево вдоль ограждения, надеясь найти в нем проход. Во мне начала подниматься злость на Мэтью Гилберта. Он ведь велел мне идти вверх по ручью, но не удосужился объяснить, как добраться до дома.
Прошло несколько минут, и я почувствовал, что земля под ногами стала мягкой и влажной. То тут, то там попадались островки болотной травы. Чтобы найти более твердую почву, мне приходилось все ближе и ближе жаться к ограждению. И через несколько минут я все же обнаружил в нем небольшой проход.
Войдя в сад, я тут же наткнулся на ров с темной водой. Его глубину невозможно было определить на глаз, ну а ширина составляла не меньше девяти шагов, так что перепрыгнуть ров я не смог бы даже с разбега. Я огляделся по сторонам, но никакого обхода или моста не заметил. Тогда я попробовал глубину посохом и, к своему удивлению, обнаружил, что ров был мне самое большее по колено. Для защитного рва его глубина была слишком мала. Для чего же он был вырыт?
Озадаченный этим вопросом, я перешел ров вброд, слегка замочив штанины. На другой стороне меня вновь ожидали густые заросли кустов, но через них пролегала узкая тропинка. Пройдя по ней, я выбрался на широкую поляну, поросшую жесткой травой. И вдруг сквозь туман проступили силуэты нескольких деревьев. Таких больших ив я еще не видел. Влажными ветвями они тянулись к самой земле.
Наконец я вновь услышал журчание воды, а затем моему взору открылась мельница мистера Аркрайта. Ее размеры меня впечатлили: она была даже больше дома Ведьмака в Чипендене. Что же касается остального, то у мельницы был весьма удручающий вид. От старости деревянная постройка просела и покосилась, крыша позеленела от слизи – тут и там из нее торчали молодые побеги и пучки травы, стены во многих местах прогнили. Одним словом, мельница выглядела так, словно ожидала собственной кончины от первой же зимней бури.
Перед домом ручей с шумом набрасывался на лопасти водяного колеса, но, несмотря на все усилия потока, оно оставалось неподвижным. За колесом вода, бурля, уходила в тоннель под домом. Приглядевшись внимательнее, я понял, что колесо было настолько гнилым, что его лопасти, вероятно, не двигались уже много лет.
Первая дверь, обнаруженная мною в доме, была заколочена, как и три окна по соседству с ней. Я пошел дальше и увидел узкое крыльцо, ведущее к большой массивной двери. Похоже, это был главный вход, поэтому я трижды постучал в дверь. Возможно, мистер Аркрайт уже вернулся и был дома. Дверь не открылась. Я снова постучал, на этот раз громче. В конце концов я нажал на ручку, но оказалось, что дверь заперта на ключ.
И что мне было делать? Сидеть на крыльце в такую холодную и сырую погоду? Даже днем находиться на улице было не очень-то приятно, а скоро должна была наступить ночь. У меня не было никакой уверенности в том, что Аркрайт вернется именно сегодня. Расследование могло затянуться на несколько дней.
Разумеется, проблему с дверью я мог решить и сам – у меня был особый ключ-отмычка, изготовленный специально для меня слесарем Эндрю, братом Ведьмака. Этот ключ отпирал практически любую дверь, но пользоваться им я не хотел. Мне казалось неправильным входить в чужой дом без ведома хозяина, поэтому я решил еще немного подождать. Но вскоре сырость и холод взяли свое, и я передумал. В конце концов, мне предстояло жить в этом доме в ближайшие полгода, к тому же мистер Аркрайт знал о моем приезде.
Ключ легко повернулся в замке, но дверь открылась со страшным скрипом. Внутри было мрачно и сыро, а воздух пропитался запахами плесени и скисшего вина. Я сделал шаг вперед и остановился, привыкая к темноте. Затем я огляделся. В дальнем конце комнаты располагался большой стол, в центре которого стоял медный подсвечник с одной свечой. Я положил посох, приоткрыл дверь и сунул в щель свой вещевой мешок – мне хотелось хоть немного осветить комнату. Я достал огниво и зажег свечу. Тут я заметил листок бумаги, лежащий рядом с подсвечником. Я сразу догадался, что это была записка от мистера Аркрайта и предназначалась она мне. Я взял записку и прочитал: