Карванна вышел из неё, и она свернулась рядышком, положив голову ему на грудь. Он провёл рукой по спине Мели и покрепче прижал к себе. Долгое время они просто лежали, обнявшись, она слушала биение его сердца, пока не заснула.
Ночью Селино разбудил её, потому что снова хотел заняться любовью. А потом ещё раз. В предрассветных сумерках Мели обвинила его в ненасытности, а он только рассмеялся и соблазнил её на ещё один страстный раунд.
Утром, несмотря на то, что уже опаздывал, Селино остался на завтрак. Мели разлила по маленьким чашечкам кофе, не скупясь на сахар, и подала его вместе с красными ягодами арны на веточке и сладким пряным хлебом.
Карванна едва прикоснулся к еде. Взгляд его серых глаз светился теплом, останавливаясь на Мели. Селино взял её руку в свои и поцеловал.
Его нежность застала Мели врасплох. Она ждала быстрого прощания, но казалось, что Карванна не хочет её отпускать. Строя свои планы, она не рассчитывала на его привязанность и не представляла, какое удовольствие ей это доставит. Даже если реагировать так было глупо.
— Ты заставляешь меня сомневаться в своих кулинарных способностях, — сказала Мели. — Тебе не понравилось?
— Переезжай ко мне.
Она покачала головой:
— У меня своя жизнь, у тебя — своя.
Отблеск прежней холодности отразился в глазах Селино:
— Так что же, этим всё и закончится?
Она поцеловала его, и сама удивилась этой ласке:
— Мне будет плохо в твоей башне из слоновой кости. Я буду ждать тебя здесь. Приходи вечером.
Он притянул Мели к себе на колени:
— Я умею убеждать.
Она улыбнулась:
— Ах, да, сила страсти… Может, у тебя и получится. Но зачем стараться, если знаешь, что я этого не хочу?
— Чтобы ты находилась в полном моём распоряжении.
— Сегодня вечером я и так буду в твоём распоряжении.
Он поцеловал её в шею и Мели задрожала.
— Пообещай держать дверь запертой, пока меня не будет.
— Обещаю. — Она прошептала ему на ухо код для входной двери.
— Скажи хотя бы своё имя.
— Мели.
* * *
Селино понял, что в глайдере посторонний, в ту же минуту, как закрыл входную дверь дома Мели. Поднялся люк, и показалось бледное лицо Маркуса.
— Мой господин, ещё немного, и я бы отправил отряд на ваши поиски, — тихо сказал англиканец, пока Селино усаживался на водительское место.
— И испортил бы одну из лучших ночей в моей жизни, подписав себе смертный приговор. Ты же знаешь, каков я в гневе. — Карванна поднял глайдер в воздух, влился в транспортный поток и позволил автопилоту перехватить управление. — Узнал что-нибудь?
— Много всего, но ничего стоящего. Дом числится за некой Мели Ассоль-Грей.
— Имя не настоящее.
Ассоль и Грей — это персонажи повести Александра Грина «Алые паруса». Дурацкая книженция с древней планеты. Сейчас упоминание о ней можно встретить, разве только изучая Седьмое Возрождение Романтизма, когда она считалась квинтэссенцией основных идей эпохи. Селино познакомился с творениями этого периода лет в двенадцать-тринадцать. И терпеть его не мог.
— Она получила великолепное образование, — заметил Селино.
Маркус кивнул:
— По этому имени ничего не прослеживается. Госпожа Ассоль-Грей будто возникла из ниоткуда восемь лет назад. Ни глайдера. Ни медицинской карты. Живёт скромно, в пределах трёх тысяч в месяц. Средства на счёт поступают регулярно из закрытого фонда в Колониальном банке. Остальная информация засекречена. Взламывать систему безопасности банка рискованно, потребуется много времени и денег.
— Займись этим. Дом принадлежит ей?
— Нет. Она арендует его у того же банка за разумную цену.
— Купи дом. Через «Фонтен».
Маркус замялся:
— Скорее всего, она из потомков. Вариантов два: или она в бегах, и не хочет, чтобы её нашли, или отреклась от семьи.
Селино нахмурился. Отречения случались редко. Иногда все связи с семьёй разрывались по доброй воле, порой по настоянию родственников, благополучию которых угрожал изгоняемый. Отрёкшийся потомок теряет право на наследство, защиту и деньги рода. Серьёзный шаг, без причин на него не идут. В своё время, чтобы добиться свободы и утвердить свою власть, Селино угрожал семье разрывом. Он долго думал, прежде чем так рисковать.
Мели оказалась загадкой, восхитительной головоломкой. Ни разу Карванна не встречал женщину, которая радостно смеялась бы, когда он доводил её до оргазма. Он хотел снова услышать этот смех.
Иногда отрекались и в интересах семьи: чтобы остальных её членов невозможно было в чем-либо обвинить. Так делали величайшие воры и убийцы. Тайно служа родственникам, ответственность изгои несли в одиночку. Селино ещё раз обдумал эту гипотезу.
Прошлой ночью Мели легко могла его убить. Он пришел к ней уверенный, что в случае необходимости в состоянии защитить себя. Не ожидал, что так сильно увлечётся. Его внимание принадлежало Мели безраздельно. Он заснул, обнимая её. И спокойно спал всё то недолгое время, что было отдано сну.
Почти невероятно, чтобы у убийцы не нашлось ни одного имплантата, используемого этой братией для работы.
— Копай дальше, — сказал Карванна, намереваясь заняться своим собственным изысканием. Сегодня ночью.
Он провёл её у Мели. Как и следующую ночь.
На утро третьего дня Селино перестал бороться с собой и в первый раз за последние пять лет позволил себе отменить все дела до конца недели.
Целый день они бездельничали. Просматривая книги на ридере Мели, Селино оценил её превосходный вкус, но тут — как того и следовало ожидать — ему на глаза попались «Алые паруса».
— Идиотская повесть, — прокомментировал он.
Она улыбнулась:
— А мне нравится.
Он открыл рот, чтобы возразить, но она прикоснулась пальцами к его губам:
— Я не прошу тебя изменить мнение. Просто признай, что у нас могут быть разные вкусы.
Они любили друг друга в её кровати, а после, Мели, положив голову ему плечо, попросила:
— Расскажи мне о своих женщинах.
— Их было много и все незапоминающиеся. Ни одной похожей на тебя.
— Чем я отличаюсь?
— Соврать не получится?
— Нет.
— Наверное, это и есть ответ на твой вопрос.
Она пихнула его кулачком в рёбра, и Селино рассмеялся.
— Не увиливай.
— Мужчины об этом не говорят.
Она приподнялась на локте и положила голову ему на грудь:
— Всё равно расскажи.
— Я схожу по тебе с ума, — произнёс он. — Когда ты наливала мне суп у себя на кухне, я изо всех сил боролся с желанием перемахнуть через стол и зацеловать тебя. Но это чувство мне знакомо, иногда я испытывал его к почти незнакомым женщинам. С тобой же мне спокойно. Звучит прозаично, но для меня это ощущение бесценно. С тобой легко.
— Почему? — тихо спросила Мели.
— Ты похожа на меня: умная, сообразительная и практичная. И в то же время непохожа. Я хладнокровный беспощадный подонок, а ты — само счастье и добросердечие. А ещё ты очень нежная, — он провел руками по её груди, — и красивая.
Селино подразнил её сосок:
— Очаровательная, притягательная…
— Ты забыл…
Он поцеловал её и прошептал Мели на ушко:
— И вся моя…
— Не вся, — ответила она и выскользнула из кровати.
— А твои любовники? — спросил Селино позже, когда они сидели в саду и потягивали купленное им розовое вино. — Сколько их было до меня?
— Несколько.
— Слишком много.
— Почему ты так решил?
— Больше нуля — это уже слишком много.
Она рассмеялась.
— Расскажи мне о них.
— Их было двое. Первого я выбирала очень тщательно. Ему тогда почти исполнилось сорок, а мне — всего двадцать один. Он был очень добрым и улетал с планеты через несколько дней. Я хотела, чтобы всё прошло безукоризненно, чтобы мне не пришлось ни о чём волноваться.
— И как?
— Воспоминания остались приятные. Он был опытным, но я слишком стеснялась, и нам не хватало страсти.
— А второй?
— Числился в криминальном розыске. Этакий неотразимый негодяй. — Она отпила вина. — Мы были вместе почти год. Ты знаешь меня с одной стороны, а он знал — с другой, с той, о которой я больше не хочу вспоминать.
Острая стрела ревности пронзила грудь Селино.
— У тебя опять этот ледяной взгляд, — заметила она.
— Что он знал о тебе такого, чего не знаю я?
— Пусть это пока что будет моей тайной. Тебе не о чем волноваться. Тот мужчина мёртв. Он и правда оказался негодяем, и жадность довела его до могилы.
Мели нахмурилась.
— Что тебя тревожит?
— Мои чувства к тебе. — Она посмотрела на него. — Я счастлива. Мне нравится быть рядом с тобой.
— И почему это тебя беспокоит?
— Боюсь, что пропаду.
— Не понял.
— Поймёшь, — кивнула она. — Когда придёт время.
Селино пообещал себе, что рано или поздно узнает всё её секреты. Нужно только время и терпение.
Они занимались любовью в каждом уголке её дома. Обсуждали книги и ели стряпню Мели. Она удивила его глубоким пониманием происходящего в экономике, а он её — своими познаниями о георгинах. Карванна тайно заказал ожерелье из кроваво-красных ониксов, стоящее дороже роскошного глайдера последней модели. Когда украшение доставили, Мели отказалась его принять; зато пришла в восторг от приготовленной Селино еды.
Он никогда не встречал женщины настолько умной, жизнелюбивой и щедрой на душевное тепло. Она отдавала ему всю себя, без остатка. Селино был невероятно счастлив.
Так пролетело три дня. На четвертый произошел взрыв на заводе в Огавии.
* * *
Мели стояла перед монитором.
— Я вернусь завтра, — сказал Карванна. — Дождись меня, пожалуйста.
Её губы ещё хранили вкус его прощального поцелуя.
Пора. Другого шанса не будет. Мели чувствовала: сразу по возвращении Селино развернёт кампанию по её окончательному завоеванию. И сомневалась, что сможет устоять. Она влюбилась в Селино Карванна.
Надо или безжалостно покончить со всем сейчас, или навсегда забыть о мести. Когда в самом начале операции Мели пообещала себе довести дело до конца, несмотря ни на что, она заметно недооценила собственное сердце.
Было бы так легко уступить. Просто позволить Селино взять на себя все заботы, жить с ним рядом. Он никогда бы ничего не узнал.
Она напомнила себе о двенадцати годах, в течение которых чувствовала себя отвергнутой, сломленной. Непрестанная тихая боль и ощущение потери чего-то жизненно важного сопровождали Мели повсюду. Столько лет кипел её гнев, не находя выхода.
Буря чувств, бушевавшая внутри, раздирала Мели на части.
Она расплакалась, а когда рыдания стихли, умылась и вернулась к экрану.
На лжи счастья не построишь. Мели очень хорошо знала Селино, а вот он совсем не знал её.
Она должна положить этому конец.
* * *
Селино был в бешенстве. В первый раз он не обратил внимания на то, что Мели проигнорировала его звонок. Подумал, что она принимает душ или ушла на рынок. Карванна стоял среди дымящихся руин и ждал, когда рабочие отроют реактор. С трудом получилось урвать несколько секунд, чтобы попробовать связаться с ней.
Когда и вторая попытка не увенчалась успехом, Селино позвонил своему человеку, оставленному присматривать за домом Мели, и обнаружил, что коммуникатор наблюдателя перевёден в режим «Не беспокоить».
Селино начал волноваться. Вполуха слушая инженеров-экспертов, он выкроил минутку драгоценного времени, чтобы вывести на свой коммуникатор изображение с видеокамеры, установленной им в саду у Мели. Увидел, как она прошла внутри, за сеткой двери. Попытался связаться ещё раз и наблюдал, как его вызов снова проигнорировали.
Соглядатай внутри? Мели пригласила его в дом? В свою кровать?
Судя по тому, что вдруг разговоры вокруг затихли, эти мрачные мысли отразились на лице Селино. Стоило ему двинуться, и окружающие предпочли по-быстрому убраться с его пути, заметив обещающий смерть взгляд.
Час спустя, завершив расследование и вернувшись на глайдер, Карванна обнаружил, что ему пришло сообщение. Однако, когда он, заперев люк, собрался просмотреть запись, на экране появилось предупреждение: «Сохранение запрещено». Что бы там ни было, он увидит это только однажды. Пересмотреть не получится.
— Воспроизвести, — процедил Карванна сквозь зубы.
На дисплее появилась Мели: волосы собраны сзади, серый бронежилет поверх рубашки того же цвета. Селино не знал, что подобная «одежда» есть у неё в гардеробе.
— Наблюдатель на кухне. Сейчас он под действием транквилизаторов, но должен очнуться к тому времени, как твои ребята доберутся сюда. А я ухожу.
Селино накрыла волна боли.
— Всё кончено. Мы больше не увидимся. Один человек как-то сказал мне, что, даже встретив самую изысканную и утончённую женщину на планете, он бы всё равно не связал себя узами брака, потому что гораздо выше ценит свободу. На этот раз я сама не хочу никаких уз. После стольких лет я наконец-то свободна от тебя.
Боль когтями рвала его на куски, но он заставил себя сосредоточиться на словах Мели. Они казались ужасно знакомыми. Только вот никак не получалось вспомнить: принадлежала ли эта фраза ему самому или кому-то другому. Но он точно знал, что слышал её прежде.
— Спасибо тебе за это. Я постараюсь тебя забыть. Прощай.
Экран погас. Селино чувствовал себя странно спокойным. Пустым. Холодным. Он сидел перед темным монитором и терпеливо ждал хоть проблеска эмоций. Хоть чего-нибудь.
Наконец вспыхнула слабая искра какого-то чувства. Через некоторое время Карванна понял, что это было. Яростный, ослепляющий гнев.
Меньше чем за час Селино преодолел путь, на который обычно требовалось вдвое больше. Двигатель глайдера чуть не взорвался. Ждавшие на посадочной площадке перед домом Мели подчинённые не решились приблизиться к боссу, когда он выскочил из кабины после чересчур лихой посадки. Исключением стал Маркус. На вопросительный взгляд Селино телохранитель покачал головой. Мели исчезла.
Дом выглядел выпотрошенным. Белье, подушки — всё как сквозь землю провалилось, каждый клочок. Из ниши в стене пропал терминал связи. Кухня после полной санитарной обработки казалась пустой.
Селино нашёл биотехника:
— Что-нибудь обнаружили?
Женщина покачала головой:
— Дом стерильно чист. Она всё проверила, я думаю, с помощью биосканера. Никаких биочастиц за исключением растений в саду.
Селина зарычал. Он сознательно не воспользовался ни одной из бесчисленных возможностей получить образец ДНК Мели. Решил, что узнает её тайны из одних только разговоров. Хотел показать, какой он умный. Тогда вот и не подозревал, что времени может не хватить.
И теперь Мели уничтожила все следы и испарилась.
Он найдёт её. И выяснит, почему она так поступила.
Тут Селино вспомнил, как три дня назад соблазнил Мели на мягкой травке в саду. Перед глазами пронеслись образы: её лицо, освещенное солнцем, роскошное тело на зелёном покрывале, её улыбка. Снова приступ боли.
Карванна прошел в сад и опустился на колени в траву. Любые жидкие следы секса давно испарились. Селино внимательно осмотрелся — гнев обострил его зрение — и увидел длинный волос, обвитый вокруг стебля георгина. Промашка Мели. Растительный фон снизил чувствительность биосканера, и волос остался незамеченным.
Селино очень осторожно, будто драгоценность, распутал свою находку и передал её биотехнику:
— Проверь по базе данных потомков.
Карванна стоял рядом с гудящим анализатором, который сравнивал обнаруженный образец с ДНК всех известных родов.
— Аппалачи — три процента, — доложила биотехник. — Пейтел — семь целых, две десятых. Виноградовы — четыре процента…
«Не то, ерунда всё это», — зло подумал Селино.
— Галдес — семьдесят девять целых и одна десятая процента.
Он собрался. ДНК внутри семей варьируются, и совпадение на семьдесят и больше процентов говорило о несомненном родстве.