Холодные дни - Александра Лисина 6 стр.


Вот только расплачиваться за ошибку будут другие.

— Не трогайте людей, — хрипло прошептала я, настойчиво пятясь и стараясь сделать это так, чтобы полетевшие следом стрелы не задели никого из тех, кто стоял за моей спиной. Не думаю, что они поверят. Не исключено, что попытаются даже сейчас вмешаться, когда я и оправдываться не могу, потому что сама не верю… не знаю… не могу до конца понять, кто же я такая. Единственное, что я понимаю, так это то, что никому не хочу причинить боли. Ни Бреголу, ни его сыновьям, ни внуку, ни даже дураку Янеку, так и не научившемуся держать язык за зубами.

— Не трогайте… они не при чем… они чисты… ничего не знают и ни в чем не виноваты… пожалуйста…

На лицах эльфах промелькнули злые усмешки, а я даже не сразу сообразила, что только что подписала себе смертный приговор: буквально призналась в страшном грехе, да еще настойчиво отхожу подальше, к лесу, инстинктивно чуя в нем свое единственное спасение.

— Значит, вот как? — сжал зубы Кеол, намертво сжимая рукоять меча. — Значит, это была ты?

Я замотала головой, не понимая, что он имеет в виду, но все еще пятясь. До тех пор, пока спиной не уперлась в деревянный бортик одной из повозок, а между мной и караванщиками не образовалось приличное расстояние. Как раз такое, чтобы никого из них случайно не зацепило. На мгновение мне стало очень холодно от странных, неверящих, ничего не понимающих взглядов бывших попутчиков, в которых все еще никак не могла увязаться горькая правда, на которую я так настойчиво нарывалась. Они не двигались, не веря, что маленькая Трис на самом деле — совсем не та, за кого себя выдавала, но уже смутно догадываясь: что-то тут явно не так. Вот и мое первое появление припомнили, свои сомнения, подспудные страхи. Вот и сообразили, что у озера я тоже пару татей прибила: страшно, безжалостно, жутко. Потом заметили и мое отвердевшее лицо, сосредоточенный взгляд, не отрывающийся от Кеола, что-то додумали, о чем-то догадались, где-то сильно ошиблись. Наконец, кто-то судорожно вздохнул и первым отступил назад, постепенно отдаляясь от меня все дальше и дальше. Кто-то упрямо остался на месте, не желания признавать очевидного. Кто-то тихо ахнул, но мне уже было все равно — главное, оружие эльфов целилось теперь только в меня. Главное, они в безопасности. Главное, мне хоть в чем-то поверили, потому что я сейчас не солгала: люди действительно не при чем. А значит, я могу надеяться, что никто из них больше не пострадает.

На какой-то миг у меня что-то сжалось в груди, потому что я отчетливо понимала, что больше их никогда не увижу, а потом…

— Ты попалась, волчица, — Беллри, хищно усмехнувшись, плавно спустил тетиву, и время для меня привычно замедлилось.

Не знаю, как это выглядело со стороны, но, наверное, довольно жутко, потому что для обычных людей я на долгое мгновение просто выпала из поля зрения. Бежать мне некуда — с одной стороны толклись беззащитные караванщики, с другой надежно отрезали от леса Патрульные, впереди на широко расставленных ногах стояли проклятые остроухие, не давая никакой возможности уклониться от своих смертоносных стрел. А за спиной…

Я почти не раздумывала, когда выбрасывала назад левую руку и впивалась удлинившимися когтями в деревянный бортик, одновременно подпрыгивая и мощно толкая легкое тело вверх. Выход отсюда был только один — через повозки, молчаливых тяжеловозов, все еще мирно щиплющих травку у кромки деревьев, и прочь… скорее прочь отсюда, пока не догнали серебряные наконечники эльфийских стрел. Проблема только в том, как? Нырять под днище, надеясь, что кто-то из Патрульных промахнется? Это ведь так просто! Но и ожидаемо тоже. Предсказуемо. Огибать громоздкие возы, надеясь, что остроухие промахнуться? Долго, неудобно и опасно. Так что я не стала мудрить: чиркнув когтями по дереву, быстрее молнии сиганула на крытый прочной тканью бок. После чего почти вертикально взлетела на крышу, уже слыша, как вонзаются стрелы в то место, где только что была моя голова. Диковато извернулась, пропуская мимо себя вторую порцию стрел, хищной бестией припала на странно изогнувшиеся пальцы и, окатив злым взглядом проклятый Патруль, ласточкой слетела уже по другую сторону повозок. А потом со всех ног кинулась прочь, оставляя между собой и преследователями довольно хлипкий и ненадежный заслон из сдвинутых одна к другой телег.

Конечно, это не поможет. Конечно, тренированные бойцы легко одолеют этот простой заслон и выметнутся следом за мной на свободное пространство. Но он неминуемо заставит их потерять время: секунду, другую, третью… а время — это единственное, что мне сейчас было нужно. Если я успею скрыться среди светлеющего леса, им меня не догнать. Никому, даже эльфу, потому что я, как уже говорила, лишь немногим уступлю этим удачливым следопытам. Главное, чтобы на излете не зацепили. Главное, чтобы кони не заметались по поляне. Главное, чтобы ноги мне не поранили, и тогда я успею. Непременно успею спастись. А заодно, и от людей беду отведу.

На этот раз мне не понадобилось много времени, что изменить мышцы и связки — уже падая в неимоверно длинном прыжке по ту сторону, я успела сделать все, что задумала, и приземлилась не на человеческие ладони, а на четыре мягкие подушечки, из которых на мгновение выскочили и тут же пропали острые коготки. Совсем как у Ширры. Но думать некогда — сзади уже причудливо выругались и прокляли меня на все лады, потому что если до этого у кого-то еще оставались какие-то сомнения, то сейчас они полностью исчезли. Не дано человеку так быстро двигаться и так ловко взлетать на одних только руках. Не дано изворачиваться и пропускать мимо себя летящую смерть, как это только что сделала я. Невозможно падать так ловко в низком прыжке и ничего себе при этом не сломать. Я — смогла. А значит, наглядно доказала, что уже не принадлежу к человеческому роду.

Едва коснувшись земли, сильные ноги выстрелили вперед, с поразительной скоростью унеся меня к лесу. Трава, словно родная, мягко ложилась под стопы, умные кони милосердно расступились, не только не испугавшись моего странного вида, но еще и с готовностью позволяя промчаться мимо. В ушах неистово взвыл бродяга-ветер, перед глазами замелькало зеленое, в ноздри ворвался восхитительных запах предрассветного леса. В тот же миг за спиной кто-то снова смачно выругался, кто-то с досадой застонал, кто-то зло зашипел, продираясь сквозь ряд тесно стоящих повозок, которые я одолела с ходу. Но быстро. Тоже очень быстро — не успела я нырнуть в спасительные заросли, как возле левого уха сердито вжикнуло.

Пришлось наклонить голову, сложиться чуть не вдвое и ринуться прочь почти на четвереньках, преодолевая последние шаги гигантскими, поистине сумасшедшими прыжками. Один, второй, третий… справа снова что-то свистнуло, больно прищемив клок волос, но я не смотрю — нагибаюсь еще ниже и бегу… бегу так быстро, как никогда прежде, потому что знаю — только в этом мой единственный шанс. Вот что-то звонко щелкнуло слева, выбивая щепу из попавшей на пути сосны, снова справа, опять слева… что-то несильно царапнуло по плечу, распоров рукав чуть не до локтя. Эльфы стреляют хорошо, сильно, да вот беда — я не бегу по прямой. Я рвусь из стороны в сторону и все дальше удаляюсь в благословенную темноту. Еще не рассвет, еще только-только позолотились верхушки деревьев, а внизу по-прежнему царит блаженная ночь, и только я знаю, как она любит мои объятия. А значит, я смогу, сумею, я справлюсь…

Вот и деревья, наконец.

Успела.

Я шумно выдохнула и на короткий миг оглянулась, чтобы навсегда запечатлеть перекошенные ненавистью лица эльфов и отчаянно пытающихся поспеть за мной людей. Да, так и есть: Беллри красивой статуей замер на вершине одной из повозок, куда сиганул следом за мной. Шиалл все еще терзает изящный лук из знаменитой эльфийской ивы, но медленно, слишком медленно для меня летят его стрелы — от них не составит никакого труда уклониться. Вот мимо пролетела одна, вторая… я легко отвожу голову и почти улыбаюсь, стоя какое-то жалкое мгновение совершенно неподвижно. Молча смеюсь, неожиданно ощущая, как бурлит внутри странная сила. Потом они дружно срываются с места, за ними только-только показываются Кеол и его смертные соратники, но я отворачиваюсь и уже не вижу, как один из них поднимает руку, а мне в спину летит что-то маленькое, ярко поблескивающее серебром.

Легкого толчка в левый бок даже не замечаю — лечу прочь, как на крыльях, беззаветно отдавая бегу все силы. Мчусь, будто ветром подхваченная. Быстрее, чем можно себе представить. Плавнее и, одновременно, резче, хотя казалось бы — такого не бывает. Но нет, я снова смогла. Меня не смутили перемены в моем податливом теле. Не озадачили странные хлопки за спиной, не испугали хищно заметавшиеся тени под ногами. Не удивили беспрестанно мелькающие деревья, среди которых безнадежно потерялись мои незадачливые преследователи. И даже тихий хрустальный смех, невесть откуда взявшийся в моем изменившемся голосе. Мягкий, искристый, удивительно нежный и трепетный смех. Победный смех, немного лукавый и торжествующий, от которого тихонько засветилась внезапно проснувшаяся жемчужина, но, кажется, действительно мой.

И только одного я не поняла в тот момент. Одного не успела предотвратить и заметить. Одно упустила из виду — была слишком возбуждена и поглощена своим открытием. А потому далеко не сразу осознала, что немного в стороне мне за спину скользнул чей-то смазанный силуэт. Черной тенью пронесся мимо, со странным звуком умчался в ночь, коротко сверкнул смутно знакомыми желтоватыми глазами и мгновенно пропал в необозримой дали. Иными словами, кинулся наперерез моим несостоявшимся убийцам и только там во весь голос взревел:

— Ш-Р-Р-Р!!!!

4

— Ш-Р-Р-Р!!!

Ширра! — наконец, молнией пронеслось в голове, заставив кожу покрыться громадными мурашками. Господи, это же Ширра!! Никогда в жизни не перепутаю его голос! Ни с кем и ни с чем! Это он! Точно он, никаких сомнений! Один! Против всего Патруля, специально натасканного на убийство таких вот, любопытных представителей фауны Приграничья! Двуединый!.. Я о нем чуть не забыла, а ведь он наверняка шел за мной следом, видел и отлично слышал, что произошло! Понял, что я в беде, и теперь кинулся на выручку, наплевав на конспирацию и то, что он ОЧЕНЬ не хотел быть обнаруженным!!

Я тихо застонала:

— Ширра… я же почти ушла… ну, зачем ты?..

Словно в ответ, сзади донесся новый устрашающий рык, от которого ощутимо всколыхнулись верхушки деревьев, а за ним — сравнительно слабый, но полный дикого ужаса крик, почти сразу оборвавшийся на высокой ноте. И снова воцарилась гнетущая тишина.

— Нет… — я схватилась за голову, окончательно остановившись и лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь умное. — Нет… зачем же он… не нужно было… они же отстали…

Да, он сильный. Я знаю, что он очень сильный. Но он один, а их пятеро. Все вооружены не в пример лучше разбойников. Опытны, очень быстры, работают хорошо слаженной командой. Да, мне удалось застать их врасплох, но это — не более, чем везение. Будь я чуть помедленнее, а они — чуть менее убеждены в моем происхождении, и все закончилось бы гораздо печальнее. Но мне удалось их обмануть, получилось уйти невредимой, невероятно повезло оторваться, а теперь… Двуединый! Что же делать?!!!

— Шр-р! — донеслось внушительное рокотание сзади, и я, всплеснув руками, опрометью кинулась обратно, мысленно заклиная всех святых апостолов, чтобы не прийти слишком поздно.

Как глупо… как нелепо… как дико обидно — суметь обогнать длинноногих эльфов в их родной стихии, а теперь снова мчаться к ним на встречу, чтобы наверняка нарваться на неприятности. Но сейчас не до раздумий: там был Ширра, взбешенный до крайности, забывшийся и, наверняка, ОЧЕНЬ опасный в своей неукротимой ярости. Один. И я испугалась за него. Так испугалась, что даже сама от себя не ожидала, но все равно стремглав полетела обратно. Зачем? Для чего? Не знаю. Но бежала что было сил, молясь про себя только об одном — чтобы не опоздать. Только бы не опоздать…

Его свирепое шипение, похожее сразу на сотню разъяренных водяных драконов, я услышала почти сразу. Примерно на середине расстояния до оставленного лагеря и выставленных полукругом повозок, с которых я несколько минут назад так удачно стартовала. Это напоминало громогласный шепот стаи громадных змей, внезапно выползших из ночного убежища. Или злобный свист вырывающегося под огромным давлением пара. Что-то среднее между рыком и ворчанием, но неимоверно мощное и откровенно пугающее.

Я невольно замедлила шаг и, потихоньку отдышиваясь, очень осторожно выглянула из-за кустов. Мгновение напряженно изучала обстановку, мигом углядела своего тигра и неслышно перевела дух: живой.

Ширра стоял ко мне спиной, низко пригнув голову, бешено нахлестывая воздух длинным хвостом и издавая тот странный звук, от которого по коже бежали громадные мурашки. Впрочем, нет, он не стоял на месте, а медленно, ОЧЕНЬ медленно и потрясающе грациозно подбирался к двум вжавшимся в деревья эльфам. Подкрадывался, как кот на мышиной охоте. Мягко переступал сильными лапами, изучая неподвижных, бледных до синевы остроухих и, одновременно, плавно обнажая страшенные зубы. Он мог бы покончить с ними разом, одним молниеносным ударом, но нет… не стал. Судя по всему, Ширра был слишком зол, чтобы отказать себе в удовольствии посмаковать свой последний бросок. А то, что он станет для эльфов последним, я уже не сомневалась. Как, впрочем, не сомневались и сами эльфы, оказавшиеся в таком неприглядном положении.

На какое-то мгновение мне даже стало их немного жаль, потому что огромный тигр, прижавший их к соснам, буквально излучал нечеловеческую мощь, слепил своей яростью, гасил чужую волю, неумолимо ломал смятенные разумы, давил и угнетал мятущееся в сомнениях сознание. Ненавистью своей угнетал, неистовой злобой — он это умел, сама убедилась. И господин Ригл, кстати, тоже. Ну, когда был жив, конечно. Так что я вполне могла понять, отчего у этих высокомерных снобов сейчас так жутковато побелели лица, почему расширились и странно выцвели глаза, почему они стоят навытяжку, не смея даже вдохнуть, и смотрят… неотрывно следят за медленно приближающейся смертью, не делая никаких попыток ее избежать. Плечи понуро опущены, руки бессильно висят вдоль тела, грудные клетки судорожно дергаются, словно им кто-то мешает вдохнуть, а в глазах плещется совершенно ясное понимание происходящего и какая-то обреченная покорность. Необъяснимое для меня смирение, с которым они просто ждут, когда все закончится. Их оружие бесполезно лежит в сторонке, аккуратно отложенное и абсолютно неуместное сейчас — одинаково изящные луки, которые так ловко умеют посылать стрелы с серебряными наконечниками, и отточенные до остроты бритвы мечи, безвольно упавшие под ноги беснующемуся зверю. А сами эльфы смиренно ждут собственной участи, с силой вжавшись в могучие сосны и обреченно следя за подобравшимся тигром, который вдруг показался мне совсем жутким.

Я тяжело вздохнула, отлично представляя, чем все это закончится, а потом перевела взгляд чуть дальше и изумленно вскинула брови: это еще что за фокусы?! Почему Кеол стоит всего в десяти шагах и даже не думает поднимать заряженный арбалет? Более того! Он не только не пытался им воспользоваться, а медленно его опускал, стараясь не делать резких движений и ничем не разъярить Ширру!! И оба эльфа даже не протестовали!! Напротив: едва стальная игрушка оказалась на земле, с явным облегчением вздохнули, а Шиалл одними губами прошептал:

— Назад. Что бы ни случилось, не вмешивайтесь!

Я самым неприличным образом разинула рот, неожиданно сообразив, что теперь ВООБЩЕ ничего не понимаю. Мать честная! Да что же это в мире творится, раз дурные эльфы решили помереть во славу матушки-природы, даже не попытавшись защититься?! А остальные, с бессильной ненавистью наблюдая за этой агонией, совершенно не вмешиваются!! Даже Кеол, которому бы следовало сейчас зубами рвать проклятого зверя, чтобы отбить остроухих приятелей!! Не зря же говорят, что войны в гнотте все до единого — побратимы! За каждого своего глотку перегрызут, на куски порвут, но в обиду не дадут! А здесь как с ума все посходили!

— Назад! — чуть слышно прошипел Шиалл, подметив неподвижные лица Патрульных. — Назад, если хотите жить! Вы его не заденете! Сами только головы сложите! А так, может, уйдете…

Назад Дальше