— А вы как чувствуете себя? — обратился генерал к Юргенсу.
— Принимая во внимание все обстоятельства, — ответил робот, — особых причин оставаться не вижу.
— А я, — заявил генерал, — побуду здесь еще некоторое время. Позже я догоню вас. Я уверен, здесь есть что искать.
— Генерал, — прервал его Лэнсинг, — мы уже нашли. Но я должен предупредить вас…
Генерал вскочил как ужаленный, и бутылка бухнулась на пол, но, как ни странно, не разбилась. Она гулко покаталась по комнате.
— Так вы нашли! — завопил генерал. — Что же это? Что вы нашли?
— Сядьте, генерал, — строго сказал Лэнсинг, как взрослый, урезонивающий расшалившегося ребенка.
Пораженный, вероятно, его тоном, генерал послушно сел. Лэнсинг протянул ему бутылку, генерал с той же покорностью взял ее и опять зажал между коленей.
— Давайте поговорим спокойно, — предложила Мэри. — Нужно все подробно обсудить. Я предлагала Эдварду ничего не говорить о нашем открытии, но он сказал, что раз мы заключили сделку…
— Но почему, — вырвался у генерала крик изумления, — почему не говорить?
— Потому что мы нашли нечто недоступное нашему пониманию. Мы догадываемся, как можно было бы применить нашу находку, но не знаем, как контролировать ее работу. Она опасна. Механизм, с которым нельзя обращаться легкомысленно. Где-то должен быть пульт управления, но нам не удалось его отыскать.
— Вы как инженер больше нас всех сведущи в технике, — сказал Юргенс. — Расскажите нам, что вы там видели?
— Может быть, лучше вы, Лэнсинг, — нерешительно проговорила Мэри.
— Нет, — покачал тот головой, — рассказывайте сами.
Пока Мэри говорила, все напряженно молчали, лишь несколько раз прервав ее вопросами.
Когда Мэри кончила, все долго не произносили ни слова. Наконец Юргенс повернулся к ней:
— Если я правильно понял, здешние жители очень стремились освоить Вселенную. Ведь вы сказали именно «чужие», а не альтернативные миры?
— Они могли и не знать об альтернативных мирах, — заметил Лэнсинг.
— Они хотели вырваться отсюда, — продолжал Юргенс. — Машина и двери, конечно, связаны друг с другом, они — части одной исследовательской программы.
— Похоже на то, — кивнула Мэри. Генерал непривычно тихо произнес:
— Вы двое — единственные, кто видел механизм. Мы бы тоже хотели взглянуть.
— Я не говорила, что не стоит пытаться исследовать эту штуковину, — сказала Мэри. — Но мы должны быть крайне осторожны. Мы с Эдвардом подверглись воздействию машины, но очень кратковременному. Скорее это всего лишь пример того, на что способен механизм.
— И вы искали пульт управления?
— Да, до темноты, — подтвердил Лэнсинг.
— Логически рассуждая, приборы управления и контроля должны находиться там же, где и само устройство, — предположил генерал.
— Мы, естественно, так и думали. Но там все пространство занято самой машиной. Тогда мы решили, что, может быть, в домах неподалеку…
— Совсем не обязательно, — вмешалась Мэри. — Я поняла. Пульт управления может быть в любом месте города, где угодно.
— Так вы говорите, что не имеете ни малейшего представления о том, что же это за механизм?
— В нем нет ни единой детали, назначение которой было бы мне понятно. Конечно, если присмотреться поближе и поэкспериментировать, можно попытаться понять, что к чему. Но мне совсем не хочется нарываться на неприятности. Я уверена, мы с Эдвардом не испытали на себе всю мощь машины. Страшно даже представить, что может произойти, если вникнуть в это дело поглубже.
— Больше всего меня пугает однообразие города, — вступила в разговор Сандра. — Даже не самого города, а его культуры. Просто невероятное духовное убожество. Ни единой церкви, ни одного места, предназначенного для поклонения, ничего похожего на библиотеку, выставочную галерею или концертный зал. Абсолютная нечувствительность! Как жить такой серой жизнью?
— Они могли посвятить себя одной-единственной идее, исследованию и достижению одной-единственной цели. Это нелегко понять. Мы не знаем, что ими двигало. Но, вероятно, возможна такая сильная мотивация…
— Этот спор ни к чему не приведет, — проворчал генерал. — Утром пойдем и посмотрим; во всяком случае, я поступлю именно так. Остальные вроде бы собираются отправиться дальше?
— Мы тоже останемся, — ответил Лэнсинг. — По крайней мере, на то время, что понадобится для осмотра.
— Только, ради Бога, осторожнее, — попросила Мэри.
Глава 19
— СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО ОПАСНОСТЬ действительно так велика, — сказал генерал. — Машины могут воздействовать на людей чувствительных, но для настоящего мужчины с железными нервами, крепко стоящего на ногах…
— Видимо, вы имеете в виду себя, — ответил Лэнсинг. — Я не собираюсь вас удерживать. Можете испробовать на себе.
— Вы абсолютно не правы, — повернулась Мэри к генералу. — Я ни в коем случае не отношусь к числу сверхчувствительных людей. Лэнсинг — может быть, ну Сандра, конечно. И пастор…
— У пастора были расшатаны нервы, — не дал договорить генерал. — Он все метался, искал чего-то, однако при этом оставался олухом.
Мэри безнадежно вздохнула:
— Поступайте как знаете.
Все пятеро, они стояли на металлической дорожке на безопасном расстоянии от машины. Все так же поблескивали огоньки, напоминающие кошачьи глаза, и слышалось негромкое пение.
— Я полагал, — сказал Юргенс, — что, сам будучи наполовину машиной, скорее смогу понять назначение этого сооружения. Но в моем мире нет механизмов, даже отдаленно напоминающих эти по сложности. Я разочарован.
— Ну вот, машина перед нами, — сказал генерал. — Что мы предпримем дальше?
— Мы обещали только вместе осмотреть механизм, — ответил Лэнсинг. — И ничего другого я делать не собираюсь.
— Тогда какой же толк от этой находки?
— Вы хотели найти что-то, не зная, что именно, — вступила в разговор Мэри. — Вот мы и нашли это непонятное нечто. Прошлой ночью я говорила вам, что город просто убьет нас, если мы будем действовать каждый сам по себе. Пастор считал город олицетворением зла и бежал от него. Если пастор прав, машина может быть частью этого зла.
— Надеюсь, вы так не думаете?
— Я не думаю, чтобы машина сама по себе являлась носительницей зла. Однако я уверена, что город — не место для нас, и я ухожу отсюда, прямо сейчас. Вы идете, Эдвард?
— Скажите куда, и я не отстану от вас ни на шаг.
— Постойте, — закричал генерал, — вы не можете бросить меня! Теперь, когда мы на пороге…
— На пороге чего? — спросил Юргенс.
— На пороге открытия, которое поможет ответить на наши вопросы.
— Все не так просто, — покачал головой Юргенс. — Машина, возможно, способна дать частичный ответ, но решение нашей проблемы — не здесь.
Генерал от ярости лишился дара речи. Побагровев от гнева и разочарования, он только брызгал слюной. Огромным усилием вернув себе способность говорить, он рявкнул:
— Посмотрим! Я вам покажу! Я вам всем покажу! — И рванулся в проход между двумя рядами механизмов.
Юргенс бросился было за ним, скользя костылем по гладкой поверхности металла, но Лэнсинг точно рассчитанным движением выбил костыль, и робот упал.
Генерал продолжал бежать по проходу. Вдруг все его тело засветилось. Сияние вспыхнуло на долю секунды, и генерал исчез.
Ослепленные вспышкой, люди застыли, оцепенев от ужаса. Первым пришел в себя Юргенс. Подобрав костыль, он тяжело поднялся.
— Благодарю вас, — обратился он к Лэнсингу. — Похоже, вы спасли мне жизнь.
— Я уже говорил вам, — ответил Лэнсинг, — что, если вы предпримете еще одну идиотскую попытку самопожертвования, я кину в вас первым, что попадется под руку.
— Я не вижу его! — воскликнула Сандра. — Генерала нет!
Мэри осветила фонариком проход.
— Я тоже его не вижу. Наверное, фонарю не хватает мощности.
— Думаю, дело не в фонаре, — возразил Юргенс, — генерал исчез.
— С нами было не так, — Мэри посмотрела на Лэнсинга, — наша физическая оболочка оставалась на месте.
— Мы не подходили так близко к машине.
— Может быть, дело именно в этом. Помните, вы предположили, что машина в состоянии перемещать не только сознание, но и тело. Я считала, что это невозможно. Может быть, я ошибалась.
— Уже двое покинули нас! — всхлипнула Сандра. — Сначала пастор, а теперь и генерал.
— Генерал еще может вернуться, — предположил Лэнсинг.
— Как-то не верится, — возразила Мэри, — слишком уж высок энергетический потенциал. Боюсь, генерал мертв.
— Надо отдать ему должное, — сказал Юргенс, — он ушел в сиянии славы. О нет, нет! Простите меня, я совсем не это имел в виду. Я не должен был говорить такое.
— Не извиняйтесь, — откликнулся Лэнсинг, — эта фраза была на языке у каждого из нас.
— Что же теперь? — спросила Сандра. — Что мы будем делать?
— Трудный вопрос. Эдвард, — обратилась Мэри к Лэнсингу, — что подсказывает вам ваша интуиция? Он может вернуться? Мы ведь вернулись.
— Не знаю, что и думать. Я считал, что если мы вернулись…
— Тогда все было иначе.
— Дурак несчастный, — с горечью произнес Лэнсинг. — Предводитель любой ценой.
Они стояли, тесно сгрудившись, и смотрели на опустевшую металлическую дорожку. Кошачьи глаза машины по-прежнему мерцали, по-прежнему слышалось негромкое пение.
— Подождем немного, прежде чем уйти из города, — предложила Мэри.
— Мы должны подождать, — согласился Юргенс.
— Если он вернется, ему нужна будет наша помощь, — прошептала Сандра.
— Эдвард, что вы думаете? — спросила Мэри.
— Нужно подождать, — ответил Лэнсинг. — В этой ситуации мы не можем бросить человека одного. Я не верю в его возвращение, но на всякий случай…
Они перенесли лагерь в проход между домами, поближе к лестнице, ведущей вниз к поющим машинам. Как и раньше, одинокий ночной зверь на склоне холма изливал свое горе в пронзительном вое.
Спустя три дня они покинули город и пошли на запад по дороге, что привела их сюда.
Глава 20
ВСКОРЕ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ путешественники достигли гребня холмистой гряды, окружавшей город. Причудливая картина изъеденных эрозией скал открылась перед ними. Спускаясь с перевала, дорога шла через красочный кошмар глиняных башенок, замков, зубчатых стен, шпилей и ни на что не похожих нагромождений, расцвеченных множеством оттенков чередующихся геологических слоев.
Спускаться приходилось медленно, да они и не пытались ускорить продвижение. Путь, которым они шли, уже трудно было назвать дорогой. Иногда на их пути встречались небольшие и сравнительно ровные заливные луга, но по большей части их окружало буйство красок истерзанных ветром скал.
Задолго до наступления ночи они выбрали место для стоянки — у излома глинистого утеса. Груды перепутанных ветвей и сучьев, остатки могучих деревьев, когда-то принесенных теми бурными потоками, что изрезали почву, обеспечили их дровами. Им не удалось найти воду; к счастью, день был нежарким, и их фляги оказались почти нетронутыми.
Растительности почти не было. Лишь пятна плотного дерна да изредка встречавшиеся рощицы невысоких хвойных деревьев, жавшихся к земле, нарушали безжизненность ландшафта.
Устроившись поудобнее, после ужина все четверо путешественников наблюдали постепенное угасание красок заката. С наступлением ночи на небосклоне высыпали яркие колючие звезды. Всматриваясь в ночное небо, Лэнсинг узнал знакомые созвездия. Без сомнения, сказал он себе, мы на Земле, но не на той старой привычной Земле, которую я так хорошо знал. Альтернативная Земля, то, о чем говорил Энди, не веря, что такой мир действительно может существовать.
Лэнсинг задумался над проблемой времени. Судя по созвездиям, мало или вовсе не отличающимся от обычных земных, разница во времени между этой и его Землей не превышала нескольких тысячелетий. И в то же время великая цивилизация, достигшая более высокой ступени развития, чем на его, Лэнсинга, Земле, успела расцвести и умереть. Возможно ли, спросил он себя, чтобы этот мир опередил нашу Землю? Могла ли человеческая раса объявиться здесь на миллионы лет раньше? Неужели в точке расхождения альтернативных миров человечество его родной планеты вымерло, а затем возникло вновь? Эта мысль взволновала его. Какова вероятность повторного появления человека после гибели цивилизации, реальна ли вторая попытка? Здравый смысл подсказывал ему, что шансов на это практически нет.
— Эдвард, — окликнула его Мэри, — вы храните гробовое молчание. Что-нибудь случилось?
Он покачал головой:
— Нет, просто мысли одолели. Впрочем, ничего важного.
— У меня на сердце останется камень, — заявила Сандра. — Мы так быстро покинули город, а ведь генерал мог вернуться.
— Что же вы раньше молчали? — поинтересовалась Мэри. — Вы не проронили ни слова, когда мы уходили. Мы бы прислушались к вашему мнению.
— Я, как и вы, страстно желала вырваться из города. Мысль о том, чтобы провести в нем еще хоть день, сводила меня с ума.
— Полагаю, — вмешался Юргенс, — мы и так зря потеряли время, дожидаясь генерала. Он ушел, и ушел навсегда.
— Что же теперь будет с нами? — спросила Сандра.
— Вы про пастора и генерала? — уточнил Юргенс.
— Дело не в том, что пропали два человека, и не в том, кого именно нет. Мы начинали путь вшестером, теперь нас четверо. Когда настанет черед остальных?
— Здесь у нас больше шансов выжить, чем в городе, — попыталась успокоить ее Мэри. — Город был убийцей. Именно там мы потеряли наших спутников.
— Все будет хорошо, — в тон ей сказал Юргенс. — Мы будем соблюдать осторожность, выставлять часовых и не станем рисковать понапрасну.
— Но мы же по-прежнему не знаем, куда идем, — простонала Сандра.
— Мы этого и не знали. С того момента, когда мы оказались в этом мире, мы не знаем, куда идем. Может быть, цель нашего путешествия откроется за следующим поворотом дороги, завтра, послезавтра или несколькими днями позже.
Ночью вновь объявился Вынюхивающий. Он тщательно обследовал все вокруг лагеря, но люди его не видели. Они сидели и прислушивались к звукам. В самом появлении Вынюхивающего было что-то успокаивающее — будто вернулся старый друг или нашлась потерявшаяся собака. Пыхтенье больше не пугало людей. Вынюхивающий не пошел с ними в город; возможно, он разделял неприязнь путешественников к этому месту. Теперь же он вновь был с ними.
На следующий день, задолго до темноты, странники на небольшой террасе, расположенной над дорогой, обнаружили какие-то развалины.
— Подходящее место для ночлега, — заметил Юргенс.
Они вскарабкались на террасу. Бесформенная груда блоков из песчаника являла собой все, что осталось от стены, с четырех сторон окружавшей полуразвалившееся здание.
— Песчаник? — удивился Лэнсинг. — Откуда он здесь?
— Оттуда, — Юргенс ткнул пальцем в сторону утеса, образующего заднюю часть террасы. — Видите слой песчаника в глине? Похоже на следы старых разработок.
— Странно, — задумчиво произнес Лэнсинг.
— И вовсе нет, — возразил робот. — На пути нам не раз попадались выходы песчаника.
— Да? А я и не заметил.
— Они не бросаются в глаза, поскольку песчаник и глина одного цвета.
Площадь, окруженная обломками стены, занимала не более полуакра. В центральном строении, по-видимому, находилась единственная комната. Крыша провалилась, стены частично осыпались. На когда-то хорошо утоптанном земляном полу валялась разбитая посуда, а в углу Юргенс нашел потемневший мятый металлический котелок.
— Место для отдыха путешественников, — констатировала Сандра, — караван-сарай.
— Или форт, — предположил Юргенс.
— Форт для зашиты? От кого? Здесь не от кого защищаться, — возразил Лэнсинг.
— Возможно, раньше было иначе, — пожал плечами робот.
Недалеко от каменной постройки они нашли следы костра: кучку золы, окруженную закопченными камнями, по-видимому служившими очагом. Рядом были сложены дрова.
— Наши предшественники запасли дров больше, чем им требовалось, — сказал Юргенс, — нам их хватит до утра.