– Ты кто?
Голос его был подобен рыку льва. Скиф молча обвел взглядом острия копий, что касались его груди и боков. В глазах был ответ, что убери хотя бы половину этих штук, сразу узнаешь...
Олег ответил мирно:
– Человек. Просто человек.
– Человек? – изумился гигант. Голос стал злее, в нем быстро вскипала ярость. – Человек не сумел бы вырваться из моих каменоломен. Тем более явиться сюда!.. Да еще как явиться.
Из-за его спины выступил человек в темном плаще, балахон надвинут на глаза, чтобы пленники не увидели его лица и не сумели сплести контрзаклятий. Несколько долгих минут он бормотал, двигал руками. Олег чув-ствовал покалывание, словно сотни острых иголочек прикасались к обнаженной коже.
– Ну? – прорычал гигант нетерпеливо.
– Сейчас, сейчас, господин... Очень трудно понять...
Гигант хмурился, бросал на пленников испытующие взгляды. Скиф наконец все понял, на его губах заиграла надменная улыбка. Он гордо выпрямился.
– Господин, – проговорил наконец маг неуверен-но. – Либо моих знаний недостает, либо это... просто люди.
Гигант взорвался гневом:
– Конечно же недостает!.. Видно же, что не простые, не простолюдины!.. Но кто?.. Отвечайте, кто вы? Что вы хотите, войдя в мой дом незваными?
Скиф презрительно молчал. Да, боги иногда спускаются на землю, бродят под личиной простых смертных, вступают в браки с простыми людьми, для богов невелика разница: тцарская кровь или рабская, но эти же боги свирепо наказывают тех, кто пренебрегает долгом гостеприимства. Это как раз и страшит тех, кто свою власть ставит выше всех законов.
Он делал знаки Олегу, чтобы тот поддержал загадку, однако волхв покачал головой:
– Нет, Яфет, мы не боги... Но мы уже встречались. Ты лежал в пещере, иссохший и умирающий, когда я тебя нашел. Я пробовал говорить с тобой, но ты меня не слышал... Я просил тебя вернуться в этот мир. Еще не все сделано! Но ты не слышал. И я тогда ушел.
Яфет словно задохнулся от удара под ложечку. Задержал дыхание, потом с шумом выпустил воздух. Глаза его с ненавистью и изумлением впились в Олега.
– Это был ты?.. Я слышал голос, но ответить уже не мог, не было сил. Но мне показалось, что это голос Бога.. .
– Нет, Яфет, – ответил Олег честно. – Во сне многое искажается, знаю по себе. Как-то дракон приснился, а проснулся – по мне гусеница ползет!
Маг кашлянул, сказал торопливо, оправдываясь:
– Тцар, это не Бог... даже не бог, но это один из Новых...
– Новых чего? – не понял Яфет.
– Новых... героев. Но героями их назвать тоже... гм, они могут упасть без памяти от одного вида крови. Но все-таки герои... Так в древних книгах, которым верю, хоть и не понимаю. Ведь герои – это когда один рубит сотню врагов, сжигает города и села, за ним пепел и развалины, герой может порубить сады целого города, за одну ночь засыпать сто колодцев, сделать вдовами тысячу женщин, а десять тысяч детей сделать сиротами!
Яфет хмурился, что-то его беспокоило. Тяжело вздохнул, переступил с ноги на ногу, словно хотел подойти, даже в самом деле сделал крохотный шажок, но незримую черту не пересекал, за которой пленники достали бы его раньше, чем их остановили бы копья стражи.
– Да могут быть такие герои, – сказал он досадливо. – Могут!.. Не знаю как, но – могут!.. Чувствую всем сердцем. Душой, кишками, всеми внутренностями чую. Сам ищу в потемках дорогу.
Скиф не понял, о чем речь, да и никто, похоже, не понимает, только его красноголовый друг, который то проявляет поразительную тупость, то все же что-то в нем проявляется и человеческое, сказал почему-то почти сочувствующе:
– Мир меняется, Яфет. И твоя Башня должна быть иной.
Скиф замер, но вместо того, чтобы рассвирепеть и приказать их поднять на копья, этот хозяин всей этой дури, этот Яфет, что за имя дурацкое, спросил жадно:
– Какой?
Олег переступил с ноги на ногу. В черепе стучали молотки.
– Не знаю. Но – иной.
Яфет сжал огромные костлявые кулаки. Глаза его метали молнии. Прорычал:
– О чем ты говоришь, червь?
– Ты жил дольше меня, – прошептал Олег, – больше видел. Я только чувствую, что твоя башня должна быть иной. Не из этого... Ну, не из этих чудовищных плит. Не из камня вообще. Я сам до конца этого не понимаю, Яфет, но... мир меняется! Я сам это ощутил, когда вдруг мне перестали подчиняться силы магии... Все люди становятся другими. Какой должна быть башня в этом изменившемся мире?.. Хотел бы я это знать. Очень хотел бы.
Яфет всмотрелся в его изможденное лицо. Спросил зло, в яростном голосе звучало недоверие:
– Ты... в самом деле хотел бы? Почему?
– Потому что урод, – ответил Олег. – В то время как все ищут легкую жизнь, ищут золото, красивых женщин, я ищу... черт-те что. Я тоже, может быть, строю свою Башню.
– Ты?.. Башню?
Яфет спросил с таким негодованием и презрением, что поперхнулся от гнева. Олег молчал, переминался с ноги на ногу. Яфет внезапно расхохотался:
– Если и такие, как ты, начнут строить башни...
– Возможно, – ответил Олег, – я не башню строю, а ищу лестницу... вслепую нащупываю ступеньки, ведущие наверх. К богам ли, к небесам или к тому неведомому, что выше нас?
Яфет оборвал смех так же резко, как и ворвался в неистовое веселье. Глаза без перехода стали злыми и серьёзными.
– Врешь, – сказал он убежденно. – Все люди – скот. Тупой рабочий скот. Вон даже лучшие из них, что окружают меня, только и думают, как обворовать казну, получить от меня подарки, землю, людей, шахты с золотом! Есть среди них преданные мне, но что останется от их преданности, если меня бросят, как вот вас, в каменоломню, а на трон сядет другой? Все скот, предатели, животные. Все твари, никто даже не думает подняться выше своего желудка. Для них есть только одни ступеньки – к трону, где будут валяться у моих ног и вымаливать села, рабов, золота!
Он был гневен, глаза метали молнии, крупные сухие кулаки стиснулись так, что заскрипела кожа на суставах. Олег смотрел без страха, в глазах мелькнуло странное выражение.
– Нас мало, – сказал он тихо, – но ты не один, Яфет. Не знаю, почему это тебя приводит в ярость... Я только рад, что ищу эти ступеньки наверх не один. Чем больше нас будет их искать, тем скорее найдем.
За окнами нарастал шум, ржали кони, все громче слышались голоса. Яфет поморщился, властным жестом отправил управителя к двери, но навстречу вбежал запыхавшийся воин. Шатаясь, он рухнул на колени, прокричал снизу:
– Хозяин!.. Взбунтовавшиеся рабы замкнули кольцо вокруг стен твоего дворца!
Яфет засопел, пальцы правой руки нервно пробежали по широкому поясу. Повернулся с горящими яростью глазами к Олегу. Тот очень тихо и так кротко, что Скиф поежился от такой непроходимой тупости, спросил:
– Ну?
– Что «ну»? – прорычал Яфет. – Что «ну»? Не го-вори загадками!
– Они не разбежались, – ответил Олег. – Они пришли за нами. Многие из них... возможно, все – умрут. Но они пришли... И ты называешь их скотом?
Скифу показалось, что этот Яфет совершенно не обратил внимания на то, что его дворец окружен, что крови прольется столько, что здесь потекут красные горячие ручьи и зальют подвалы, зато прислушался к словам Олега, чем-то эти двое похожи, вздрогнул, коротко бросил управителю:
– Стражу убрать. Накрыть стол в малом зале. На троих!
Воины нехотя отступили, но не ушли. Скиф и Олег все еще оставались в кольце из сверкающего острого железа. Управитель закричал на них, воины с еще большей неохотой убрали копья и ушли, оглядываясь недружелюбно.
Похоже, подумал Скиф, этого Яфета все же любят, а преданы ему по-настоящему. Зря он полагает, что служат ему только из-за жратвы и высокой платы.
Глава 8
В окружении стражников их довели до двери во внутреннее помещение. Яфет, словно опомнившись, нетерпеливым жестом отправил стражу прочь. Воины заколебались, он рыкнул, взмахнул рукой, и они, звякая железом, отступили.
Олег и Скиф переступили порог первыми. Следом вошел придворный маг и тут же смирно сел на лавочке у самого входа. Яфет зашел последним, его рука повелительно послала гостей к накрытому столу.
Скиф быстро посмотрел на Олега, в синих глазах сильнейшее недоумение. Зал запущен, здесь не убирали грязь неделями. Стол настолько грубо и небрежно сколочен, что за ним погнушался бы обедать глава семейства из самых бедных простолюдинов. Да, простолюдин явно сделал бы любовно, с резными ножками, добротнее. Правда, на стол подали отборный виноград, два кувшина с вином, но Скиф все внимание обратил на огромного откормленного гуся.
Коричневая корочка затрещала под его грубыми пальцами, обожгла, брызнул сладкий горячий сок, вырвалось облачко дурманящего запаха сочного молодого мяса.
Скиф перестал что-либо слышать, кроме хруста костей под своими зубами и мощного треска за ушами. Олег ел вяло, медленно, спросил непонимающе:
– Но как ты пытаешься обойти на этот раз?.. Неужели ты настолько туп...
Он остановился, Яфет потребовал зло:
– Договаривай!
– Настолько туп, – повторил Олег, – что споткнешь-ся на том же месте?
– Почему это?
– Разве в прошлый раз он не разрушил твою Башню? Яфет сказал яростно:
– То было в прошлый раз! Ты зря думаешь, что я не извлекаю уроков из поражений. Тогда он разрушил идею, смешав все языки! Все рухнуло. Но зато теперь Башню строят разные люди из разных племен и народов... Да и вообще, здесь почти все нанятые, рабов на самом деле не так уж и много. Я начал брать рабов только в последние пару лет, когда захотел ускорить... А когда Башню строит как бы весь народ, то как он накажет одного человека?.. Эти строители, в отличие от тех, первых, не виноваты, они лишь выполняют работу либо за плату, либо вообще поневоле, вот как вы двое...
Олег невесело засмеялся:
– Нельзя?..
– Думаю, не станет.
– А кто наслал всемирный потоп?.. Кто испепелил Содом и Гоморру?.. Кто залил лавой Геркулс и Помляду за то же самое?.. Кто насылал мор, чуму...
Яфет выставил перед собой ладони:
– Погоди!.. Все верно, но... не кажется ли, что со временем он становится, что называется, милосерднее, а на самом деле просто умнеет? И его звериная жестокость постепенно улетучивается? Как все мы умнеем, добреем, очеловечиваемся...
– С чего ты взял? – удивился Олег. – Я, к примеру, каким вышел из Леса, такой и сейчас...
Яфет посмотрел пристально, возражать не стал; только сказал:
– Так думаешь?.. Ладно, он в Начале наслал всемирный потоп, но потом уже такого не повторял, будто сам ужаснулся таких масштабов. Впоследствии затопил в океане огромный остров с цветущим государством, но остальное человечество этого даже не заметило. А потом то в одном месте, то в другом прижигал отдельные язвочки... что такое пара-тройка городов?.. Мне кажется, сейчас он либо смягчился от старости, либо просто поумнел. Так что не станет, не станет...
Олег с беспокойством посмотрел по сторонам, прислушался к шуму за стенами:
– Я вообще-то тебе верю... Но я с богами тоже схлёстывался. И не с одним! Может быть, даже с тем, который так вот раскатал твою башню по камешку... А когда нас двое в одном месте, может не утерпеть. Так что если у тебя не найдется пара быстрых коней, то я пойду прямо сейчас. Пешком.
– Бежишь? – спросил Яфет горько.
– Бегу, – согласился Олег.
– Трусишь...
– Трушу, – снова согласился Олег.
– И не стыдно признаваться?
– Стыдно, – сказал Олег честно. – Но я трушу не только за свою шкуру, хотя, если честно, я ею дорожу. Но жалко и своей идеи. Для тебя своя идея – самая важная, а для меня – моя. Ты не понимаешь, что я за дурак, что не бросаю все на свете и не кидаюсь таскать глыбы на твою Башню, а я едва удержался, чтобы не сказать: да брось ты эту чепуху, пойдем вместе искать Истину...
Лицо Яфета страшно побагровело. Рука стиснулась на подлокотнике. Олег сжался, Яфет налит той мощью, что переполняла перволюдей, а потом разжижилась в потомках.
Яфет сказал с гневом и внезапной острой тоской:
– Эх, Олег, червяк ты, а не человек, хоть иногда брякаешь что-то умное... Что ты о богах лепечешь, младенец?.. Дрался с ними, говоришь? Что ж, честь тебе и хвала. Но знаешь ли, что все это множество твоих богов... и множество богов соседнего племени... и множество множеств богов других племен и народов – суть лики одного и того же Бога?
Скиф не слушал эту дурь, которой враг пытается сбить их с толку, завлечь в какие-то сети, но Олег явно призадумался. Спросил с интересом: