– Мы примерно здесь, домик лесника в двух километрах.
– Тебе два часа на сон, затем поменяемся, – приказал Олег.
Разведчики прекрасно отдохнули и до прихода егеря успели пообедать. Уловка проста, как трехколесный велосипед: собака почувствует дым костра за десять километров и встревоженный взволнованным лаем егерь спустит псов и пойдет следом, чтобы посмотреть на незваных гостей. Чужаки не прогнали собак, не стали прятаться, они явно ждали его, поэтому разговор получился прямым без недомолвок.
– Старую заставу ищете? – переспросил егерь. – Проведу, в оплату заберу ваши пилы и топоры.
Знал ли хозяин местного леса тайные тропы эльфов или скрытые проходы друидов, осталось неизвестным, но аэродром с заставой разведчики увидели через час. Олег вручил Занозе с Немцем по топору и молча указал на покрывшую летное поле молодую поросль. Егерь сразу уловил главную мысль и добровольно присоединился к работе. Здание штаба с казармой и жилыми домиками командиров ничуть не пострадали, даже окна остались целыми, поэтому Олег направился туда.
На первом этаже у входа стояло пыльное знамя отряда. На продскладе следы пиршества мышей и белок с хомяками, в баталерке аккуратные стопки изгрызенного нательного и постельного белья. Все свидетельствовало об организованном выходе по тревоге мобильной группы. И наверняка командир группы рассчитывал, что уходит на короткое время – отобьет нападение на погранзаставу и вернется. Не вернулся… Зато дежурный с дневальным, оставшиеся в расположении, через какое-то время просто сбежали, малодушно бросив знамя. На узле связи телетайп и горка ленты с приказами и запросами. Похоже, что немцы пункт постоянной дислокации отряда не нашли. Или, что более вероятно, даже и не искали – какой смысл, что тут можно найти ценного?
А вот интересно, телетайп работает? Чем черт не шутит? Для проверки связи требуется электричество! В обитом жестью домике электростанции стоял маленький тракторный движок, а под навесом полдесятка полных бочек. Блок разморожен, но древняя техника способна работать без охлаждения час, а то и два. Оживший телетайп сначала недовольно огрызнулся по-немецки, затем проглотил код Москвы и суматошно затрещал. Томительно потянулись минуты, но вот машинка отстучала квитанцию и перешла в режим ожидания. Дрожа от волнения, Олег набрал номер своего узла связи и запросил куратора. Сработало! Короткий обмен позывными завершился обнадеживающей фразой: «Поздравляю, жди».
Раздолбав всю технику найденным в домике электростанции ломиком, Олег спрятал под рубашку пыльное знамя и вышел на поляну.
К вечеру разведчики по оговоренной схеме разложили березовые поленницы, для надежности прикатили бочку с соляркой и сели ужинать. Едва попробовав конскую колбасу, егерь определил немецкое происхождение и заварил для себя концентрат пшенной каши. Над головой прогудел самолет, но никто не обратил на это внимания и не поднял головы. За ними прилетят ночью и нечего дергаться по пустякам.
Блекло-голубое небо разорвал неожиданный рев моторов, бомбардировщик прошел вдоль подготовленной полосы и скрылся за деревьями. Разведчики побежали к трофейным мотоциклам и подготовили пулеметы для отражения возможной атаки с воздуха. Сквозь лесную тишину пробивался слабый жужжащий звук, но направление определить было невозможно. Даже егерь вытянул шею и растерянно поворачивался к слабому ветерку то лицом, то спиной. Самолет накрыл поляну зловещей тенью и запрыгал козликом по неровной полосе. Вроде «Ту-2», но почему так рано?
Из открытой «форточки» фонаря кабины выглянул летчик.
– Чего так рано прилетел? – закричал Олег, пытаясь переорать рев движков…
– У меня приказ без вас не возвращаться! – крикнул в ответ летчик. – А как найти в потемках твой носовой платок никто не подсказал. Вот и пришлось лететь в светлое время. Давай, грузись! Время дорого!
Бомболюка на этой модификации не оказалось, вместо него снизу корпуса обнаружились широкие двустворчатые дверцы, что позволило быстро загрузить ящики. Вдоль правого борта нашлась узкая откидная лавка. Когда разведчики уселись и попытались устроиться с комфортом, появился стрелок и предупредил:
– Летим на девяти тысячах, наденьте маски и не снимайте их все время полета!
Кислородная маска давила на переносицу и натирала подбородок, но Олег блаженствовал, он впервые по-детски радовался возвращению. С момента приземления в Пруссии и до посадки в самолет его не покидал беспричинный страх. Он впервые опасался буквально всего и был настолько взвинчен, что мог пристрелить даже своих товарищей. Что случилось? Некий переломный момент, вроде второго дыхания у спортсменов, или нервозность вызвана временной работой в чужой группе?
Олег поелозил на лавке и покосился на Занозу. Девушке под тридцать, но детское лицо и наработанные приемы позволяют работать под малолетку. За спиной война в Испании и беспощадные столкновения со штурмовиками Гитлера. Боевого опыта больше, чем у него с Немцем вместе взятых, и вдруг непонятные фортели с ненужной стрельбой. Причина в эмоциональном всплеске, которые случаются у незамужних женщин, или она устроила проверку? Разыгранный спектакль с попыткой изнасилования явно отлично отработан под руководством опытных режиссеров. В общем, дело темное…
Самолет резко подпрыгнул, и Олег от неожиданности клацнул зубами, стрелок выбрался из люльки и громко крикнул:
– Смоленск! Стоянка два часа, все приглашаются в летную столовую!
Заноза потребовала приставить к самолету часового и без ее разрешения никого не пускать в грузопассажирский отсек. Пока дожидались солдатика с винтовкой, экипаж уже отужинал и отправился отдыхать. За столом остался лишь пилот – им оказался молодой мужчина с генеральскими погонами. Он явно дожидался своих пассажиров, поэтому Олег без разрешения сел рядом и сразу нарвался на неожиданный вопрос:
– Люди говорят, что ты был истребителем, даже имеешь личный счет?
– Кто говорит?
– Например, генерал Веселов.
– Он не соврет, сам прокалывал мне китель, – успокоился Олег.
– На «худых» тоже летал?
– Нет, лежал в немецком госпитале с легендой пилота Люфтваффе.
– После прошлогоднего налета на Винницу ты стал в нашей воздушной дивизии чем-то вроде талисмана и оброс множеством слухов. Говорят, ты у немцев секретную разработку угнал, так?
– Нет, не так! – усмехнулся Олег. – Всего лишь принимал участие в операции, а пилотом был настоящий ас, сел в незнакомый самолет и красиво улетел.
– Когда пришел приказ забрать группу Студента, я решил сам лететь, чтобы среди экипажей не было споров и обид – так все рвались тебя спасать! – рассмеялся генерал.
Олег решил сменить слишком скользкую тему и заинтересованно спросил:
– Бомбардировщик сами переделали или с завода такой получили?
– Десантно-транспортный вариант – специально для разведчиков. Усиленное шасси и увеличенные колеса позволяют садиться на неподготовленную площадку.
– Сам на каком бомбардировщике летаешь?
– Дивизия вооружена «Ту-12», хороший самолет, на реактивных двигателях очень приличная скорость, истребители с зенитками не достают, потерь нет.
Олег знал, что благодаря подготовленным дедом материалам развитие реактивной авиации шло гораздо более высокими темпами – первые советские турбореактивные истребители и бомбардировщики появились на фронте уже в 1942 году. Но решительных изменений в ход войны реактивная авиация не принесла. Хотя именно благодаря скоростным бомбардировщикам Красной Армии удавалось сдерживать танковые клинья Вермахта, из-за чего территориальные потери получились не столь значительными. Однако исход войны все равно решали пехота и артиллерия.
3. Берлин
Домработница встретила Олега, словно родного сына, накормила оладушками со сковороды, предоставив на выбор сметану и мед. День прошел в ленивом безделье, а вечерний звонок потребовал предстать перед начальством завтра в полдень. Пришлось спешно садиться за стол и писать подробный отчет по выполненному заданию. Дело привычное, подробно описываешь свои действия с момента приземления до возвращения. Никаких выводов, предположений или пояснений. Все неясное потребуют написать в дополнительном вопроснике.
Мария Васильевна подогнала машину к подъезду, затем придирчиво осмотрела форму, смахнула с кителя крошечную ниточку и перекрестила:
– Езжай, сынок, неурочные вызовы редко приносят радость.
В кабинете куратора хозяйничал незнакомый человек. Глянув на вошедшего без стука Олега, он недовольно нахмурился и сказал:
– Петр Николаевич в кабинете старшего куратора, не забудьте поздравить с повышением.
С поздравлением ничего не получилось из-за присутствия двух незнакомцев. Настрой сбил генерал погранвойск. Хотя по статусу он и не являлся старшим по званию, поскольку был из НКВД. Но проигнорировать его нельзя – может обидеться, а большие звезды на погонах предупреждают о скрытых возможностях. Второй гость в гражданской одежде, но такой идеально пошитый костюм кто попало не носит. Олег встал по стойке смирно и, не назвав фамилию, нейтрально доложил:
– Прибыл по вашему приказанию!
– С возвращением, Студент, отчет на стол, и выбирай себе место, – с усмешкой ответил куратор.
Олег пристроился у столика с пишущей машинкой и уперся взглядом в столешницу. Куратор принялся читать его отчет, а неизвестные гости продолжили обсуждение нового кинофильма «Два бойца». Причем оба на все лады расхваливали игру Марка Бернеса и его новую песню. Но вот Петр Николаевич слегка кашлянул и показал генералу одну из последних страничек отчета. Затем полистал обратно и что-то показал штатскому. Гости немного пошептались и перешли к обсуждению Николая Черкасова.
Следующим пришел Немец с погонами капитана медицинской службы и скромно устроился на стуле у вешалки. Заноза тоже оказалась капитаном, но танковых войск с ошеломляющим иконостасом на груди. Олег буквально уставился на два ордена республиканской Испании и сияющий золотом орден Ленина. Девушка попыталась забраться с ногами на диван, но Петр Николаевич неожиданно скомандовал:
– Построиться! Равняйсь! Смирно! – и отошел к столу.
Вперед выступил генерал и торжественно произнес:
– Решением политуправления погранвойск за спасение знамени Отдельного погранотряда вы награждаетесь орденами Отечественной войны первой степени!
Прикрепив награды и пожав разведчикам руки, генерал отошел к окну и тихо сказал:
– Огромное спасибо от меня лично! Вы спасли моего друга, осужденного за утерю знамени. Теперь понятно, кто виноват, и эта гнида пригрелась здесь, в Москве.
Утеря боевого знамени – одно из самых тяжелых воинских преступлений. Значит, Олег, машинально спрятавший брошенное знамя и сдавший его вместе с грузом группе встречающих, закрутил, сам того не подозревая, очень серьезный маховик каких-то внутренних интриг.
Петр Николаевич выдержал театральную паузу и приказал:
– Свободны!
Немец тут же исчез за дверью, а Заноза встала у зеркала и намеренно загородила Олегу проход. Возникшую заминку ликвидировал Петр Николаевич:
– Садись, Студент, к столу садись, разговор с тобой еще не окончен.
В тот же миг девушка вылетела из кабинета разъяренной ведьмой, а генерал многозначительно хмыкнул и подмигнул:
– Запала на тебя девица, запала. Эх, где моя молодость, я бы такую красавицу от себя ни на шаг не отпустил бы.
Гости еще немного поговорили о женщинах, затем штатский встал и тожественно произнес:
– Поздравляю, решением наркомата иностранных дел ты награждаешься почетной грамотой!
Олег посмотрел на подпись Молотова и заторможенно спросил:
– За что?
– За сигары, товарищ майор, за сигары, очень кстати пришелся твой трофей.
В наркомате иностранных дел нет представительских сигар? Ерунда, достаточно позвонить, и доставят самолетом из Гаваны. Из советского правительства никто с сигарами в зубах не замечен, а дипкорпус в Москве снабжает себя сам. По-видимому, изумление на лице Олега было столь очевидным, что гражданский счел необходимым пояснить:
– Твои ящики доставили нам, а кто-то из сотрудников пустил слух, якобы разведчики сперли сигары со стола самого Геринга.
В кабинете грянул смех, а генерал, утирая слезы, спросил:
– И поверили?
– Еще как! Начхоз начал жаловаться, мол, из всех отделов просят. Вдобавок начали приходить гонцы из посольств и просить «тех самых» сигар. Мы уже больше сотни раздали!
Все снова рассмеялись, а Петр Николаевич ехидно заметил:
– Как будто на столе у Геринга могло быть два десятка коробок с сигарами…
– Тем не менее слух дошел до Самого и последовал приказ принести коробку «особых».
– Вячеслав Михайлович относил лично?
– Да, сам доставил и честно рассказал о полученных из ГРУ двух ящиках. Тебя, – гражданский пнул пальцем Олега в грудь, – велено наградить, а сигары беречь до особого случая.
– Знатная небылица! – утирая платком слезы, воскликнул генерал. – И поверили, вот что важно! Надо поддержать, она поднимет моральный дух в тылу и на фронте.
После ухода гостей Петр Николаевич положил на стол тоненькую папку и развязал тесемочки. Действие предвещало разговор о новом задании, что заставило Олега внутренне подтянуться.
– Среди документов, которые ты доставил на прошлом задании, обнаружили информацию исключительной важности.
– Я всего лишь обеспечивал безопасность связника.
Куратор закурил и пересел на диван:
– Не принципиально, работа выполнена идеально, но требует продолжения. Необходимо ликвидировать носителя опасной для нас технической идеи.
Идея боковых двигателей первой ступени исходила как раз от Олега, а пристрелить придется непричастного сотрудника КБ. Впрочем, никакого пацифизма не могло быть. Достаточно вспомнить пепелища на оккупированной территории и карательные акции с миллионными жертвами.
– Снова в Штральзунд? – поинтересовался Олег.
– Нет, в Берлин. Объект получил приглашение на торжественное мероприятие в честь партийных «мучеников» и героев войны. Он какой-то давний приятель самого Бормана. И, кстати, сам занимает достаточно высокий партийный пост – нечто вроде секретаря партячейки всего конструкторского бюро Вернера фон Брауна.
– Я готов. Но нужно поискать нового напарника – в боевой операции от Белого мало прока.
– В напарники предлагаю Занозу, она уроженка Берлина, отлично знает город со всеми его подворотнями.
– Ты отчет прочитал и сам только что видел ее фортеля! – воскликнул Олег.
– Кто совсем недавно кричал: «Не хочу жениться», а? Вот пока не женись с Занозой, а там видно будет.
– Что будет видно? Ее трусики во время выполнения задания?
– Ты это зря, она проверенный коммунист и надежный товарищ! За спиной десятки сложнейших операций и ни единой потери! Повторяю, ни в Германии, ни в Испании, ни сейчас во время войны она не потеряла ни одного из своих боевых товарищей!
– Сколько у нас дней на подготовку?
– Даю сутки отдыха, завтра после полудня начнем прорабатывать детали выполнения операции.
– Где ее искать?
– У мотоцикла, – усмехнувшись, Петр Николаевич кивнул на окно.
Заноза действительно стояла у мотоцикла, поглядывая на входную дверь. Забавно, рядом припаркована служебная машина с Марией Васильевной за рулем. Попрощавшись с куратором, Олег вышел на улицу и приветливо махнул рукой Занозе:
– Прокатишь?
На лице девушки мелькнуло выражение недоверия, сменившееся радостной улыбкой:
– Куда товарищ майор желает?
– Сгоняем в парк Горького. По слухам там лучшее в Москве кольцо для мотокросса.
– В таком случае с тебя ресторан, – лукаво потребовала Заноза.
– Разве ты не умеешь готовить или дома нет продуктов?
– С едой проблем нет, домработница у меня строгая, – потупившись, сказала девушка.
– У меня вместо домработницы настоящий конвоир. Только не оглядывайся, она у тебя за спиной в машине.
Оба расхохотались, и Заноза предложила:
– Сначала обедаем в поплавке «Дельфин»[6], затем погоняем по трассе мотокросса.
Бело-черный английский «Нортон» вмиг вынес на Крымскую набережную и резко затормозил перед трапом. Несмотря на дневное время, ресторан оказался почти полным, причем военных и гражданских было почти поровну. С офицерами понятно, фронтовики ловили радостные мгновения жизни и не считали денег, а гражданская молодежь с полным кошельком вызывала недоумение. Стоящий у гардероба метрдотель слегка наклонился и шепнул: