Глава двадцать девятая, в которой новоиспеченная семья сначала раскололась пополам, а потом рассталась.
Постепенно холмы из изумрудно-зеленых выцвели до соломенно-желтых. По утрам на плешивых макушках валунов поблескивал иней, козы щеголяли зимним пухом.
Пробираясь в вечерних сумерках за пушистым лисьим хвостом, Рыська усиленно нюхала, смотрела и слушала. Сбоку также сосредоточенно крался Нили. Желтенькая лисичка подобралась к еноту и вскочила ему на спину передними лапами, кусая за ухо. От неожиданности тот вякнул, встряхнулся, Филис свалилась и возмущенно зарычала. Сзади придвинулось косматое тулово, нависла огромная медвежья голова и тяжелая лапа отвесила озорнице весомый подзатыльник, пришедшийся почему-то под хвост. От шлепка легонькая лисичка полетела далеко вперед, приземлилась на все четыре лапы, по инерции еще просеменила. Села, поскребла лапой ухо, дожидаясь остальных, и дисциплинировано пристроилась в хвост Жули.
Медведица рыкнула, мотнула башкой, пошла вперед, покачиваясь, как каравелла. За ней трусили зверята, от ушей до хвоста напряженные и внимательные. Ночная охота возбуждала взрослые инстинкты, запахи чувствовались острее, звуки казались ярче и выпуклее.
На рассвете дети, притаившись, смотрели, как медведица, быстрая, сильная, ловкая, настигла крупного козла, одним ударом перебила позвоночник, и легко, как котенка, тащила к ним добычу.
Через три дня они дошли-таки до леса, еще пару дней жили в лесу, спали, привалившись к теплому медвежьему боку, охотились, запоминали следы и запахи.
Оставшийся на хозяйстве Телфер вспомнил холостяцкие привычки и армейское прошлое. С утра проводил развод караулов, и раздавал наряды. Девчонки мели пол полынным веником, жарили на лучинках яичницу с беконом и разливали по кружкам вчерашний морс. После завтрака хозяйки оставались мыть посуду и обдумывать обеденное меню, а остальные степенно направлялись на работу.
Тибо и Госс, первый раз зайдя в кузницу, как завороженные смотрели на пылающий горн, размеренные и точные движения Телфера, несколькими ударами молота превращающего черную неказистую металлическую штуковину в блестящую подкову. Или иголку, или наконечник для стрелы. Мальчишки взвешивали, примеривали к руке инструменты, качали меха, таскали уголь и воду. Лин и Нили вроде бы тоже не отлынивали, помогали. Но Телфер, замечая, как дергаются у оборотней уши, а чуткие носы режет запах дыма и окалины, находил им занятия по силе, но не в кузне.
Зато когда оборотни ушли с Урсулой в лес, трое мужчин предались кузнечному делу с таким азартом, что Белита и Мавис сначала только со вздохами носили им молоко и горячую картошку, а потом сели в кузне на лавку и стали проедать глазами дырки в мастерах.
- Ну что, братва, порадуем наших девчат? - кузнец поправил кожаную повязку в волосах, подмигнул.
Фарга с детенышами вернулись к ужину. Издалека почуяв запах жареного на открытом огне мяса, малыши припустили со всех лап. Не доходя до дома, обернулись, и к дому подбежали на своих двоих. Долго сидели у огня, завернувшись в одеяла, как кочевники, да так и заснули.
Наутро были блины с медом и вареньем. А потом все пошли копать. Червяков. А еще собирать мотылей и опарышей. Девочки и червей-то копали без энтузиазма, а уж увидев опарышей, морщили носы и кривились, мальчишки смеялись и дразнились.
В этот раз и лодка была покрепче, и удочки настоящие. И рыба ловилась, а не даром ела червяков. Оказывается, ловить рыбу можно и голыми руками. Урсула точно могла - и не только в истинном обличье. А потом варили уху с дымом, жарили рыбу на прутиках. А еще оказалось, что Телфер умеет мастерить свистульки, выстругивать из чурбачков смешных зайцев.
Белита и Мавис все время хихикали, хитро смотрели и строили намеки. А когда вернулись домой, Телфер, Тибо и Госс торжественно достали большое нарядное блюдо, на котором Урсула подавала гостям пироги. Только вместо сдобы на блюде лежали простенькие кованые подвески на шнурке и браслеты. Первый подарок поднесли Урсуле, потом всем девчонкам и Рыське. Ей достался тонкий витой браслетик, а на нем подвеска - маленькое солнышко.
Гурьбой проводили Рыську до полдороги в Козеполье, обнялись на прощанье. Долго махали вслед. Таким был последний день Рыськиных каникул.
Глава тридцатая, в которой ничего не происходит. Пока.
- Как вы выросли, маленькая госпожа! - констатировал мастер Артазель, снимая мерки. - На локоть вверх и на ладонь вширь!
-Вот и Катарина говорит, что я, что не порвала, то из того выросла, - философски отвечала Рыська, держа спинку. - Мои вещи из Козеполья даже забирать не стали. Госпожа Аврил сказала, что-то отнесет Жулечке и Филис, а остальное пустит на тряпки. - 'Очень дорогие тряпки!' - процитировала Рыся.
- А Жулечка и Филис - это кто? - поинтересовался мастер, стойко игнорируя судьбу ранее пошитых Рысиных нарядов.
- Это мои подружки, - Рыська согнула руки, пока мастер мерял длину рукавов. - Я к ним теперь только зимой в гости попаду. Но мама обещала, что она там меня надолго гостить оставит, если только господин Ромурин и госпожа Аврил согласятся. - Рыся вздохнула.
- Все готово, госпожа Росинта, - Артазель с удовольствием смотрел, как спрыгнувшая с пуфика девочка одевается в коротковатые и тесноватые брючки и кафтанчик, из которого на добрых два дюйма высовывались руки. - Что я шью в первую очередь?
- Ой! А это что?! А это кому?! - Рыська уже ничего не слышала. И даже не дышала. Нырнув за расшитую сказочными птицами занавесь, она во все глаза рассматривала чудесные наряды на манекенах.
- Как, вы не знаете? Ежегодно или Морской университет, или Военный, по очереди, устраивают прием и бал в честь Осенней Феи. В этом году празднества устраивают военные. Династию представляют Их Высочества принцы с супругами. По традиции, любая незамужняя девушка может явиться на бал без всякого приглашения. Ваша матушка говорила мне, что в этом году всем воспитанницам приютов старше двенадцати лет разрешено пойти. Принцессы Бруни и Оридана заказали им наряды у гильдии столичных портных. А эти платья я лично сшил шести счастливицам, которым повезло выиграть в лотерею, устроенную Их Высочествами. Разумеется, здесь также и их наряды.
- Вот это - самое красивое! - Рысена с придыханием прикоснулась к расшитому стеклярусом бирюзовому платью. Золотые осенние листья падали от подчеркнутой таким же шитьем тонкой талии на подол, складываясь в затейливый и легкий узор, повторяющийся на манжетах и отделке неглубокого декольте.
- Вы думаете? - мастер улыбнулся. - Что бы выказать уважение Духу Осени, все дамы наденут яркие наряды. Боюсь, в глазах будет рябить от красного и алого. Зато все, кто получит туалет из моих рук, будут выгодно выделяться.
- Мастер Артазель! Пожалуйста, пожалуйста сшейте и мне платье к балу! - Рыськина фигурка была воплощением вопля надежды.
- Хорошо, мой бутончик! - мастер погладил Рысену по кудряшкам. - Приходи завтра после завтрака!
- Мама, мамочка! - Рыська с разбегу прыгнула на Бруни. - А мне мастер Артазель обещал сшить платье к балу Осенней Феи! А когда этот бал, я забыла спросить?
- Бал через три дня, - с трудом удержавшись на ногах, рассмеялась Матушка. - А вам разве исполнилась двенадцать, девушка?
- Мамочка, возьми меня, пожалуйста! Я буду тихонечко сидеть в углу, - Рыська сложила ручки как перед статуей Индари. - Клянусь, я буду сидеть тихо-тихо, незаметно-незаметно!
- Что-то я с трудом представляю тихую и незаметную Росинту Гольди, - Бруни уселась и притянула к себе дочку. - Мне жаль огорчать тебя, Рысеночек, но на бал в Военном университете мы с папой идем официально. Папа будет представлять Его Величество короля Редьярда. Я ведь уже тебе говорила, что такое 'протокол'?
- Да, конечно... Если протокол... - Рыська едва сдерживала слезы.
- А платье мастер Артазель, конечно же, должен сшить, - Бруни поцеловала и мокрые глаза, и обиженные щеки. - Мы с тобой сами устроим праздник и порадуем Фею. Пригласим гостей, если хочешь, будут угощение и танцы. И скажи мне, ты же не будешь в своем нарядном платье пробираться в Военный университет, как диверсант?
- Конечно нет, мамочка! Разве диверсанты в бальных платьях бывают? - возмутилась Рыська, вытирая глаза и нос вытащенным из маминого кармана платком.
Глава тридцать первая, в которой героиня изо всех сил хотела, как лучше, а получилось, как получилось.
- Весь, я тебя по-хорошему прошу. Возьми меня на бал! Я тихонько посижу в углу и все!
- Отстань, приставучка. Мама сказала, что нельзя, значит нельзя, - Веслав как ни в чем не бывало ел ветчину. - Ешь лучше.
Аркей и Бруни завтракали у Редьярда, Рысена и ночевавший во дворце оборотень завтракали вдвоем. Ну, как завтракали. Весь с аппетитом съел окорок и доедал ветчину, Рыська попеременно уговаривала, дулась и, наконец, перешла к угрозам.
- Раз так, пеняй на себя!- Рыська топнула ногой. - И не говори потом, что я тебя не предупреждала!
Весь легонько щелкнул сестру по носу, дернул за кудряшку и удалился.
Рыська стукнула кулачком по столу, зашипела от боли, потом села, подвинула к себе блюдо с пирожными, стала заедать досаду и обдумывать план.
Перед отъездом на бал Бруни полюбовалась на Росинту в новом платье.
- Живой огонь, - восхитилась Матушка. - Мастер Артазель ,как всегда, сотворил шедевру.
Рыська покрутилась, давая во всех подробностях рассмотреть волшебное платье. После премьеры обладательница туалета была переодета в ночную рубашку, уложена и поцелована.
Пожелавшая дочке спокойной ночи Бруни отбыла с Его Высочеством в Военный университет. И не думавшая засыпать любительница балов прокралась к двери, посмотрела в щелку на бдительно караулившую спальню Катарину, на цыпочках вернулась, вытащила из-под перины не раз проверенные в деле штаны и куртку, натянула, обулась, потом стащила с оттоманки подушку, напялила на нее свой чепец и заботливо укрыла одеялом. По привычке спряталась за ширму, обернулась, с досадой посмотрела на только что протопленный камин и полезла в заранее отпертое окно. Спрыгнув с широкого подоконника на водосточную трубу и противно шкрябая когтями по королевской собственности, Рыська спустилась вниз и направилась к западной стене.
Этой ночью все городские извозчики были ангажированы. Все девицы, чьи семьи не имели собственного экипажа, или те, кто почитал не достойным бала Осенней Феи отцовские колымаги, еще накануне озаботили отцов и братьев. С утра чистились коляски, кареты, лошади и сапоги. К вечеру осанистые кучера напомадили усы и с гиком и уханьем подкатывали к степенным купеческим домам и к добротным домам мастеров, усаживали нарядных взволнованных девушек и с шиком катили к Военному университету.
Парадный вход был ярко освещен, ступени, высокие двери и бальная зала украшены гирляндами листьев и цветов, букетами и плодами. Веселые оранжевые тыквы, окруженные яблоками и виноградом, возлежали на огромных блюдах, как одалиски.
В ожидании пока оркестр настроит инструменты, магические свитки наигрывали веселые мелодии, прибывающая публика осматривалась и раскланивалась, в нетерпении притопывая каблучками.
Хозяева, курсанты и офицеры в красных, синих и черных мундирах осматривали охотничьи угодья, крутя кто усы, кто воображаемые усы. Гости из Морского университета, которым усы были не положены по уставу, поигрывали кортиками.
Дамы млели и готовились покорять и очаровывать.
Весь изнывал от нетерпения у крыльца. Совсем скоро генерал рю Де Толли должен открыть бал, а Армель все не было. В мельтешении лошадиных крупов, колес, пышных юбок, он едва не пропустил тонкую фигурку в простом сером плаще.
- Армель! - Веслав метнулся к девушке, взял за локти, притянул. - Наконец-то! Идем скорее.
- Весь, я побаиваюсь. Я не очень хорошо танцую. - Армель сдалась под напором Веся, с энтузиазмом тащившего ее по ступенькам.
- Фигня, ерунда то есть, - отвечал Весь, помогая девушке снять плащ. - Командир дал нам пару советов. Легкотня. О, Армель! Ты такая... красивая!!!
Армель смущенно провела рукой по бирюзовому подолу и зарделась. Веслав наконец-то моргнул, галантно предложил даме руку и гордо ввел в зал окончательно смутившуюся подругу.
Распорядитель мерно постучал церемониальным жезлом и объявил первый танец.
Генерал рю Де Толли поклонился Ее Высочеству принцессе Бруни и предложил ей руку. Его Высочество принц Аркей пригласил принцессу Оридану, Его Высочество принц Колей, окинувший плотоядным взглядом предложенную дичь, изысканно поклонился пышногрудой красотке в пронзительно-лиловом. Бал начался.
Полонез сменялся мазуркой, экосез - бранли. Весь не отпускал Армель ни на минуту. Претенденты натыкались на Весев взгляд, как на нож, и благоразумно сворачивали к девицам без охраны. Рахен и Карс о чем-то долго препирались в углу, глядя на парочку, потом все же подошли.
Армель, не смотря на толчею в зале, узнала запах и невольно попятилась за спину Веслава.
- Мы, это, прощения просим, - смущенно начал Рахен. - Мы тебя напугали, ну, тогда, ночью.
- Мы за Весем следили, - затараторил Карс. - Хотели подшутить. Прощенья просим!
- Весь нам знаешь, как наподдал? Просто порвал! - привел убойный аргумент Рахен.
Растерянная Армель стояла, слушала, и нюхала.
- Вы врете? - недоверчиво спросила девушка, выходя из-за укрытия. - Вы точно врете! Вы - друзья! - обвинила Армель, тыча в заговорщиков изящным пальчиком.
- Песенка, послушай! - вдохновенно начал Веслав. - Все это недоразумение, которое... уже прошло!
- Вы..! Ты..! - Армель ткнула Веся кулаком в печенку, и пока тот пытался начать дышать, пробежала мимо отшатнувшихся приятелей и скрылась в толпе.
В дамской комнате немногие посетительницы поправляли прическу и декольте, кто подтягивая вырез повыше, а кто - и опуская пониже, пока не видит бдительная матушка или тетушка. Армель плюхнулась на пуфик в углу, отдышалась и попробовала злиться. Однако злиться никак не выходило. При воспоминании о ночном происшествии и о Весевой заботе, хотелось улыбаться и хихикать, что она и сделала.
Оставшись одна, подошла и посмотрела в огромное зеркало. В раме отразилась красивая девушка с белыми косами, затейливо уложенными вокруг головы и восхитительном платье, по которому кружился листопад.
Сзади раздались непонятные шорохи и скрипы. Армель насторожилась. Шум усилился, Армель оглянулась. Резная чугунная решетка, закрывавшая отдушину под потолком, задрожала и с грохотом упала, разбившись вдребезги. От неожиданности Армель завизжала и отступила, наткнувшись на зеркало. За дверью раздался шум и голос Веся:
- Армель! Армель! Что с тобой?! Я сейчас войду!
И возмущенный женский голос:
- Как вы смеете, молодой человек! Это дамская комната! - вслед за которым в комнату ворвались две вооруженные внушительных размеров ридикюлями матроны.
Из отдушины раздалось разочарованное шипение.
Выйдя из ставшим небезопасным укрытия, Армель улыбнулась стоявшему в карауле Весю и протянула руку.
Оркестр взял минутную паузу перед вальсом, по залу шелестели тихие разговоры и смех, как вдруг канонадой прогремел страшный грохот. Полускрытая лепниной чугунная решетка отдушины метко свалилась прямо на огромную напольную вазу, стоявшую в зале со времен постройки университета. От удара ваза взорвалась, как шутиха, рассыпаясь на мелкие осколки.