– А если лояльные люди не придут к власти?
– Тогда нам придется воевать с таргами без Третьего флота. Это неприятно, но такой исход вполне возможен. Не договариваться же с этим психом.
– Почему нет? Слишком многое на кону.
– Вот именно. Лучше сотня проверенных бойцов, чем сто пятьдесят, треть которых может повернуться спиной в самый ответственный момент. Или ударить в эту самую спину.
– Они же не идиоты.
– Они – мятежники. Они уже выполнили один преступный приказ Клейтона. А Клейтон – идиот.
– Идиотов не делают адмиралами.
– Спорный вопрос. Некоторые считают, что это является обязательным условием.
– Разве ты сам не хотел бы стать адмиралом?
– Попозже. Когда поглупею.
– Юлий сказал, что он предлагал тебе стать адмиралом сейчас.
– Он сказал, что я ответил?
– Ты отказался. Почему?
– Потому, что я еще недостаточно глуп. Пусть повторит свое предложение лет через двадцать.
– Как я погляжу, ты – неисправимый оптимист, раз при нынешних условиях рассчитываешь прожить еще целых двадцать лет. Или ты вообще собираешься жить вечно?
– Ничего не имею против.
– Давай поговорим серьезно.
– А я и до этого не шутил.
– Нет, правда. Ты должен остаться здесь. Ты благотворно действуешь на моего брата.
– Я не могу, я уже устал это повторять. И потом, между мной и Юлием не все так гладко, как может показаться. Наши отношения будут ухудшаться с каждым лишним днем, который я проведу на Земле.
– И в чем же дело?
– Как всегда.
– Женщина?
– Ты поразительно догадлива.
– Кто у кого ее отбил?
– Я у него. Но тут все несколько более сложно.
– Это всегда несколько более сложно.
– Ты еще и мудра, – сказал Клозе. – Просто я вижу, что мое общество может стать неприятным для Юлия. И оно таковым станет, как только у твоего брата появится время подумать на эту тему. Надо сказать, я был сильно удивлен его относительно спокойной реакцией.
– Зачем ты ему вообще рассказал? Ведь это случилось не на Земле, и он бы ничего об этом не узнал.
– Я не могу лгать своему императору.
– Странно. По его рассказам у меня сложилось о тебе несколько другое впечатление.
– Если бы ты знала своего брата только по моим рассказам, он бы тоже здорово удивил тебя при встрече.
– Не сомневаюсь. Трепаться вы оба мастера.
– Примерно три процента от общего времени службы пилоты летают. Все остальное время им нечем заняться, и они убивают время, как могут. Если рядом с военной базой нет населенных пунктов, остается только игра в карты и треп.
– Еще можно читать книги.
– Это точно, – ухмыльнулся Клозе. – И смотреть фильмы. Флотские библиотеки предлагают офигенно широкий выбор. Примерно три фильма и полторы книги на одну военную базу.
– Неужели так плохо?
– Можно найти множество материалов по тактике ведения боев, славной истории имперских ВКС и прочей подобной этому лабуде, – сказал Клозе. – Но все это можно использовать только в качестве снотворного. Кстати, а что это за молодой человек, который пялится на меня из кустов?
– Где? А, ерунда. Это он на меня пялится. Виталик, иди сюда!
Лейтенант Орлов покинул свою наблюдательную позицию за стволом дерева и подошел к их столику.
– Знакомьтесь, – сказала Пенелопа, – лейтенант Виталий Орлов. А это – Генрих.
– Клозе, – сказал Клозе.
– Он тоже пилот, Виталик. Ты все еще майор, Генрих, как мне кажется?
– Все еще.
– Приятно познакомиться, сэр, – отчеканил Орлов. Судя по выражению его лица, особой радости от этого знакомства он не испытывал.
Неприятно, когда рядом с твоей девушкой сидит другой мужчина. Особенно если этот мужчина старше тебя по званию, если он боевой пилот, в отличие от тебя, желторотого новичка, и вдобавок имеет репутацию героя Империи. А еще он близкий друг императора. Клозе Орлова прекрасно понимал.
– Расслабьтесь, офицер, – сказал он. – Я в отпуске. И, предупреждая возможные недоразумения по поводу моего присутствия здесь, я просто друг семьи.
– Не понимаю, о каких недоразумениях вы говорите, – сказал Орлов, пододвигая стул от соседнего столика.
– Ну и хорошо, – сказал Клозе. – Значит, вы тоже пилот?
– Да.
– Служите здесь?
– В силах орбитальной обороны.
– И как оно в силах орбитальной обороны?
– Спокойно.
– Ничего, скоро мы все повеселимся, – сказал Клозе.
– Ваш пролет сквозь флот таргов показывали на занятиях по тактическому маневрированию, – сообщил Орлов. – Как образец идеального боевого пилотирования.
– Вообще-то корабль вел не я, – сказал Клозе. – И это был образец идеального сумасшествия. Я только отстреливался.
– Все равно. Это было грандиозно. Я хочу подать прошение императору, чтобы он направил меня в воинское соединение, которое первым встретит врага.
– Ты что, дурак? – спросили Клозе и Пенелопа дуэтом.
– Э… – смутился Орлов. – Почему вы так считаете?
– Потому, что предстоящей войны хватит нам всем, – сказал Клозе. – Не стоит так торопиться умереть.
– Но мой долг перед Империей… и вообще…
– Впрочем, как хочешь, – сказал Клозе. – Каждый сам ищет свою смерть.
– Ну, не знаю, – сказала Пенелопа. – Виталик, твое решение благородно, романтично, патриотично и еще бог знает сколько всего «ично», но оно просто глупо. Чем тебе не нравится служить здесь?
– Офицер хочет покрыть себя славой, – сказал Клозе. – Но раньше его накроют звездным флагом[11].
– Извините, сэр, – холодно сказал Орлов. – Но вы не слишком похожи на… – он замялся.
– Непохож на героя? – угадал Клозе. – Наверное, это потому, что я не герой. Я не напрашивался в ту дальнюю разведку, впрочем, как и наш император тоже в нее не напрашивался. Нам тупо приказали. И то, что я делал, было продиктовано исключительно желанием выжить, но никак не стремлением остаться в веках. Герои – это быстро вымирающий вид живых существ, которые не успевают эволюционировать и обзавестись разумом. Вы никогда не задумывались, почему мертвых героев гораздо больше, чем живых? Возьмем, к примеру, самых первых героев. Античных. Что мы знаем об античных героях? Гектор героически умер. Ахилл героически умер. Парис героически умер. Аякс героически бросился на свой меч. Другой Аякс героически разбился о скалы. Агамемнон был героически зарезан собственной женой и ее любовником. Один только Одиссей благополучно вернулся домой, но его почему-то никто не считает героем. Одиссей – хитрец, Одиссей – мореплаватель, но не герой.
– Я просто хотел сказать, что вы – циник, сэр.
– Вы тоже станете циником, офицер, когда перестанете быть лейтенантом. А может быть, и раньше. Всякое случается. Когда я был лейтенантом, мне на голову упал целый крейсер. Кстати, он тогда оторвал мне ногу.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Вот об этой ноге, – сказал Клозе, выдвигая вперед конечность, о которой шла речь. – Знаете, когда вам отрывает ногу, вы начинаете по-другому смотреть на мир. Это очень странное ощущение. Летный костюм останавливает кровотечение, впрыскивает вам в кровь обезболивающее и стимуляторы, и вы чувствуете себя вполне нормально. Чувствуете себя здоровым. А потом вы пытаетесь шагнуть и обнаруживаете, что у вас только одна нога. Это забавно.
– Зачем вы мне все это рассказываете?
– Передаю вам опыт предыдущего поколения, офицер. Война – это великолепная возможность свернуть себе шею.
– Разве вы сами не отправитесь бить таргов?
– Отправлюсь, – пообещал Клозе. – Первые три сотни убитых таргов я посвящу вам, офицер.
– Вы смеетесь надо мной, сэр?
Клозе задумался.
– Нет, – сказал он. – Разве что самую малость.
Глава 10
Дверь в кабинет самозваного императора охраняли четверо гвардейцев, но главу тайной полиции они, конечно, задерживать не стали.
Клейтон слушал обращение Юлия и листал прилагаемые к нему документы. Копию «информационной диверсии» он получил от Гая еще позавчера.
Такое впечатление, что с тех пор он только и делает, что с ними ознакомляется, подумал Гай. Подобные вещи вгоняют в шок кого угодно.
– Проходи, – кивнул Клейтон своему бывшему адъютанту и швырнул пачку распечаток на стол. – Никто не умеет лгать так, как это делает твой младший брат.
– Даже не знаю, где он этого набрался, – сказал Гай.
– Я говорил, что при нашей личной беседе он передал тебе привет. Наверное, хочет подвести тебя под монастырь. – Тон Клейтона был шутлив. А взгляд – нет. Взгляд был испытующим.
Как и первые четыре раза, когда он напоминал Гаю об этом эпизоде переговоров.
– Может быть, и хочет, – сказал Гай. – Даже наверняка. Мы никогда не были особенно близки.
Ни слова лжи. Только правда.
– Как ты относишься к тому, что твой брат стал императором? – еще раз попытал счастье Клейтон.
– На самом деле я до сих пор не могу в это поверить, сир, – сказал Гай. Клейтону нравилось, когда его называли «сиром».
– Ты сам мог бы оказаться на его месте. При других обстоятельствах.
– Я не любитель разговаривать на темы «что было бы, если бы…», сир, – сказал Гай. – Или мне стоит понимать ваш вопрос так, как будто вы сомневаетесь в моей верности?
– Если бы я сомневался в твоей верности, то не разговаривал бы с тобой один на один. Вообще бы с тобой не разговаривал. Сомневаюсь, что сейчас ты мог бы разговаривать, – сказал Клейтон. – Кстати, зачем ты пришел?
– Мои люди захватили еще одного имперского агента!
– На флоте или на одной из планет?
– На этот раз в открытом космосе. Он выдавал себя за космического туриста.
– Странно. Я ничего об этом не слышал.
– Это потому что мы хорошо работаем, – сказал Гай. – Парень путешествовал на роскошной яхте в компании нескольких порнозвезд. Но вместо комнаты для утех у него был оборудован узел связи, а на самой яхте установлены флотские системы сканирования пространства.
История была не из лучших, и при детальном рассмотрении от нее и камня на камне бы не оставили. Только Гай не собирался давать Клейтону или кому-либо еще достаточное количество времени.
– Почему о таких мелочах ты докладываешь мне лично? Или твои парни нашли на яхте что-то особенное?
– На яхте не нашли. Но сам шпион дал очень интересные показания.
– Он так быстро заговорил?
– Стоило только выдрать ему пару ногтей. Современные люди не выносят физической боли.
– В УИБ стали набирать всех подряд, – заметил Клейтон. – Вообще-то я подобных методов не одобряю, но… Что он сказал?
– Я думаю, надо собрать малый совет министров. Информация очень важна, и я не хотел бы повторять ее несколько раз. Решение надо будет принимать незамедлительно, сир, и…
– Созывать мне совет или не созывать, это уж я сам решу, – отрезал Клейтон. – Что сказал имперский шпион?
Старый параноик, подумал Гай. Ну не любит он делиться информацией, что ж тут поделаешь.
Легкий вариант не прошел.
Наживка была так себе. Неудивительно, что рыбка не клюнула.
Приступаем к выполнению плана «Б».
– Речь идет о перемещениях имперского флота? Они готовятся к штурму? – попытался угадать Клейтон, не вынеся даже секундной паузы, пока Гай принимал окончательное решение.
Гай выхватил «офицерский сороковой» и всадил Клейтону пулю в голову. Самозваный император даже удивиться такому повороту событий не успел.
Гай наклонился над телом мятежного адмирала, расстегнул его кобуру и взял табельное оружие покойного в левую руку, изготовившись к стрельбе «по-македонски». И сделал это чертовски вовремя.
Мгновением спустя двери кабинета распахнулись и через порог шагнули личные гвардейцы, отреагировавшие на звук выстрела.
Следует заметить, что «офицерские сороковые» и прочее ручное оружие существовали на флоте исключительно как дань традиции и в подавляющем большинстве случаев использовались для стрельбы по своим.
Абордаж в современном космическом бою – дело крайне редкое, поэтому сложно представить себе ситуацию, чтобы космонавт применил огнестрельное оружие по прямому назначению.
В теории «офицерский сороковой» также используется для расстрела военных, отказавшихся выполнить приказ офицера в условиях боя. Поэтому встроенным глушителем это оружие похвастаться не может.
Расстрел должен привлекать внимание и оказывать целебный эффект на заболевших трусостью или мятежными настроениями солдат.
Если бы Гай пришел к Клейтону с другим оружием, это вызвало бы подозрения. Его могли бы элементарно не допустить к адмиралу.
С «офицерским сороковым» его пропустили без проблем.
Зато теперь ему пришлось иметь дело с четырьмя профессионалами, имея под рукой не самое удобное для реального боя оружие.
На стороне Гая было только одно преимущество – он был готов к немедленной стрельбе. А телохранители – не были.
Двоих он снял первыми же выстрелами. Оставшиеся двое успели кувыркнуться по сторонам, расчехлить стволы и открыть ответный огонь.
Уже не из «офицерских сороковых».
Первая пуля вонзилась в стену у Гая над головой. Вторая угодила в левое плечо и заставила выронить один из пистолетов.
В современной имперской армии существует некий парадокс.
Бойцы спецназа имеют, как этого и требует формальная логика, подавляющее преимущество над представителями остальных родов войск в ближнем стрелковом и рукопашном бою.
Единственным исключением из этого правила являются пилоты. Конечно, они ничего не могут противопоставить тренированным глыбам мышц, когда дело доходит до рукопашной схватки. Но при кратковременном огневом контакте их меткость и феноменальная реакция, позволяющая управлять истребителем в условиях космического боя, дает им некоторое преимущество.
Для того чтобы стать спецназовцем, нужна мышечная масса и годы тренировок. А для того чтобы быть зачисленным в Летную академию, требуется талант.
Гай успел ответить ранившему его гвардейцу выстрелом в левый глаз, после чего рухнул на пол рядом с телом адмирала и притворился таким же мертвым. Эта уловка позволяла ему выиграть всего несколько секунд – скорее всего, оставшийся в живых гвардеец сделает контрольный выстрел в голову прежде, чем вызовет подкрепление или проверит состояние своих коллег. Это рефлекс.
Когда в зоне видимости Гая показалась гвардейская нога, граф Морган всадил в нее сразу три пули, после чего откатился в сторону, дождался падения тела и закончил начатое выстрелом в шею.
Поднявшись на четвереньки, Гай посмотрел на часы. До начала обещанного Хенком вещания оставалось около десяти минут.
Цейтнот.
Гай включил личный коммуникатор Клейтона и связался с контр-адмиралами ван Зандтом и Хаузером. Они занимали следующие строчки его списка и шли сразу после фамилии Клейтона. Всего в этом списке предназначенных к смерти командиров было восемь фамилий. Восемь человек, которых надо было убрать для наиболее безболезненного возврата Третьего флота создавшей его Империи.
Гай сомневался, что успеет убрать всех. Но без Клейтона эти люди ситуацию все равно не удержат. Просто восстановление статуса кво окажется более длительным и кровавым.
Гай вызвал обоих адмиралов в кабинет Клейтона, нaдеясь, что они прибудут сюда раньше, чем следующий отряд гвардейцев.
Командира десантных батальонов генерала Десмонда на МКК «Зевс» не оказалось. Это тоже неплохо.
Космическая крепость является ключом ко всему флоту. Если верх на ней возьмут лояльные Империи люди, судьба мятежа будет решена.
Гай проглотил две таблетки – обезболивающее и стимулятор. Держать пистолет левой рукой он уже не мог, а значит, его огневая мощь снизилась вдвое.
Быстрее, мысленно торопил он контр-адмиралов. Медленнее, заклинал он гвардейцев.
Еще чуть-чуть.
То ли мысли оказались материальными, то ли ему просто повезло. Первым к месту разборки успел контр-адмирал Хаузер всего с двумя бойцами охраны.
Мысля тактически, Гай сначала снял охрану двумя быстрыми и точными выстрелами, а третью пулю подарил контр-адмиралу, изумленно раскрывшему рот при виде этой бойни.