Тарги показали, чего они стоят в бою. Они одержали три показательные победы – Сноубол, Сахара, Великий Китай. Тактика их каждый раз была другой, но она неминуемо приводила к успеху.
Это как в шахматах. Выигрывает тот, кто делает свой ход первым. Поначалу Империя владела инициативой и разметала первую волну вторжения. Но стоило только упустить инициативу, и тут же последовала расплата.
Тарги инициировали переговорный процесс. Конечно, их условия неприемлемы для человечества, но знают ли об этом сами тарги? Достаточно ли хорошо тарги поняли образ мыслей своих врагов, как они об этом говорят?
Либо тарги действительно руководствуются мотивами, которые мы не в состоянии постичь – и тогда я чего-то в этой жизни не понимаю, – либо…
Либо они просчитали последствия и решили, что продолжение войны обойдется им слишком дорого. Они побеждают, это факт, но они платят высокую цену за каждую свою победу. Кроме Сноубола, конечно.
Со Сноуболом им просто повезло. Они ускорили естественный природный процесс. В любой другой системе этот способ никогда бы не сработал.
Клозе не понимал и половины того, что пытался объяснить ему Бо Вайсберг, но Клозе искренне верил в чудеса в последний момент. Если бы не изобретение гиперпривода, случившееся всего за несколько лет до грозящего людям глобального кризиса, человечество захлебнулось бы в Солнечной системе от банального перенаселения. Если бы не победа первого графа Моргана в битве за марсианские верфи, победа, которую никто не ждал и в которую не верили даже его собственные сторонники, то кампания Петра Романова завершилась бы полным разгромом, и человечество убило бы само себя в междоусобных войнах.
Клозе верил, что чудеса случаются именно тогда, когда они больше всего нужны. Чудеса – это проявления коллективной воли человечества. Стоит только большому количеству людей, чего-то сильно пожелать, приложить максимум усилий – и чудо случается.
Разве не чудо, что люди вырвались с планеты, на которой были заточены долгие тысячелетия, заселили сотни миров по всей галактике и умудрились не убить сами себя в процессе всего этого? Если уж сие не чудо, тогда что вы подразумеваете под таковым?
Клозе не собирался сдаваться. Капитуляция на любых условиях противоречила его принципам.
Клозе был настроен драться до конца.
У нас есть еще три с половиной недели, подумал Юлий, выпроваживая из кабинета очередную делегацию, усаживаясь в кресло, из которого он не вылезал неделями, и закуривая сигарету.
Три с половиной недели, которые подарили нам тарги со своего барского плеча. Три с половиной недели передышки.
Клозе прав, сейчас я не имею права решать в одиночку.
Клозе хочет драться.
Адмирал Круз хочет драться.
Винсент хочет драться.
Даже Изабелла с Пенелопой хотят драться.
Социологические исследования среди населения показывают, что девяносто восемь процентов респондентов не готовы принимать условия таргов и капитулировать. Вся Империя хочет драться.
Клозе прав и здесь.
Такова уж человеческая природа. Мы не склоним голову. И даже если мы примем условия таргов, запремся на одной планете и попытаемся забыть про космос, втоптав свои мечты в пыль, это будет только временная отсрочка. Вселенная бесконечна, но Человеческой Империи и Содружеству таргов в ней все равно тесно.
Мы будем драться, и если Бо Вайсберг не ошибается, то мы даже можем победить.
А если он и ошибается, то мы все равно приложим все силы для достижения своей цели.
Человечество выбирает путь, ведущий к бессмертию.
Август – октябрь 2006
Книга 3. Имперский гамбит
Часть первая
О ЧЕМ УМАЛЧИВАЕТ ИСТОРИЯ
ГЛАВА 1
Их было пятеро.
Пять серебристых шариков, каждый размером с небольшой метеорит, но с куда лучшей маневренностью. На фоне вечной черноты космоса, прерываемой только мерцанием отдаленных светил и отблесками идущего совсем рядом космического боя, эти шарики выглядели завораживающе красивыми. Разрывы снарядов и блики от лазерных лучей отражались на их поверхности и играли всеми цветами радуги.
Пять истребителей таргов висели у Клозе на хвосте. Нормальная рабочая ситуация.
Можно даже сказать, рутина.
Сегодня, как, впрочем, и вчера, и несколько дней назад, и в любой произвольно взятый период в течение последних трех месяцев, прикрыть спину живой легенде Военно-космических сил Человеческой Империи оказалось некому, и причина этого была весьма прозаичной. Она ничего общего не имела со злым умыслом.
Смерти барона желали только тарги и, возможно, несколько высокопоставленных персон на планете Земля, которая находилась очень далеко от места нынешних боевых действий капитана Клозе. Коллеги-пилоты вовсе не горели желанием сократить его жизненный путь. Но…
Эскадрилья, в составе которой ныне воевал Раптор, была укомплектована не выпускниками Имперской летной академии, как это было во времена его первого капитанства, а кадетами, окончившими только лишь ускоренные курсы пилотов.
Мальчиками.
Они учились пилотировать истребители всего шесть месяцев. Обучение в Академии занимало пять лет.
Клозе проучился полные пять лет и теперь в компании двадцатилетних юнцов чувствовал себя безнадежно устаревшим. Его кличка, полученная после падения Сахары, приобрела третье возможное прочтение. Раптор – не истребитель насекомых и не один из самых опасных хищников юрского периода. Просто динозавр.
Сам он в двадцать лет учился только на третьем курсе, и до присвоения ему звания лейтенанта было еще очень далеко.
Только через два года после выпускных экзаменов ему присвоили финальный класс Омега-Икс с допуском, позволяющим пилотировать все, что только умудрились создать имперские военные инженеры к этому моменту.
Когда-то это много значило для Клозе. Черт побери, были времена, когда пилоты являлись элитой вооруженных сил Империи и ценились едва ли не выше наследственных аристократов. Это была очень престижная, требующая высокой квалификации и хорошо оплачиваемая работа, о которой мечтал любой мальчишка. И даже нечто большее, чем все вышеперечисленное.
Теперь же, когда глобальная космическая война превратилась из научной фантастики в кошмарную реальность, из элиты пилоты превратились в пушечное мясо. Подавляющее большинство сражений этой войны разворачивались в открытом космосе или на орбитах имперских планет, и пилоты гибли в количестве даже большем, чем штурмовики или десантники, которые во все времена считались самым расходуемым материалом ВКС Империи.
Отсюда и ускоренные курсы пилотов, и мальчики, воображающие, что они уже готовы для этой резни.
А в представлении не слишком старого Клозе все новобранцы были мальчиками. Оно и неудивительно, если учесть, что барон являлся человеком, обладающим самым богатым боевым опытом в современных военно-космических силах.
Он дрался с таргами уже тогда, когда все эти мальчики писались в штаны от восторга при одной только мысли о том, что когда-нибудь им удастся подержаться за управляющие джойстики «игрек-крыла».
О, эти мальчики, вместе с которыми он теперь воевал, подозревали о существовании такого понятия, как высший пилотаж, примерно так же, как рыба подозревает о наличии жизни на суше. Или самой суши, если уж на то пошло. Когда эта чертова война только начиналась, за каждый сбитый «игрек» тарги платили пачками своих истребителей. Сейчас же размен шел почти один к одному.
Война превратилась в бойню. Или в чистую арифметику. У кого раньше кончатся корабли, тот и проиграл.
Большинство нынешних коллег Клозе умели немного летать. И немного стрелять. Считаные единицы умели делать то и другое одновременно. Но драться, как пилоты старой школы, они еще не умели.
И Клозе просто не успевал их научить. Не успевал из-за большой ротации кадров, причиной которой являлась «естественная убыль». Так на официальном языке теперь назывались боевые потери.
Впрочем, Клозе всегда был представителем породы одиноких волков и, по большому счету, чихать на все это хотел. И в первые же минуты боя он оставался один. Не потому, что его бросали, и не потому, что он этого хотел и сознательно отрывался от остальных. Никто из его коллег за ним просто не успевал.
Пять истребителей таргов на хвосте Клозе действительно были для барона нормальной рабочей ситуацией.
В прежние времена Клозе в одиночку дрался с десятками кораблей противника. Запись его маневров во время захвата таргами Сахары демонстрировали в качестве учебного пособия на тех самых ускоренных пилотских курсах. Впрочем, Клозе не питал даже подобия надежды на то, что кто-то из сегодняшнего поколения выпускников мог бы подобное повторить.
По некотором размышлении он пришел к выводу, что и сам бы не смог выкинуть такой фокус еще раз. На Сахаре ему невероятно повезло. И он был единственным, кто удостоился такого везения.
Клозе решил, что ему уже пора что-то предпринять по поводу нынешней ситуации.
Он совершил боевой разворот и выпустил торпеду. Тарги предприняли маневры уклонения, но не слишком удачно, и преследователей стало на одного меньше. Промчавшись мимо них на встречном курсе и поливая огнем, Клозе умудрился улучшить соотношение до одного к трем.
Тарги в свою очередь тоже развернулись и бросились в погоню за бароном. Клозе хмыкнул.
Тарги пилотировали ничуть не лучше человеческих новобранцев, хотя имели куда больше времени на подготовку.
У Клозе могли отнять почти все. Собственно говоря, именно так с ним и поступили. Но никто не был способен лишить его умения пилотировать истребители.
Он все еще был бароном Генрихом Клозе, капитаном ВКС Империи, человеком, носившим устрашающее прозвище Раптор, живой легендой и знаменитым истребителем насекомых.
Что бы ни случилось дальше, у него оставалась надежда, что именно таким человеком он и умрет. Раз уж его приземленным мещанским мечтам о безмятежной, тихой и обеспеченной старости не суждено превратиться в реальность.
Преследователи выпустили ему вдогонку две торпеды. Клозе закрутил истребитель в штопор, стандартную фигуру высшего пилотажа, с небольшой только разницей, что дело проходило в вакууме и все направления являлись относительными. «Умные» торпеды таргов попытались повторить его маневр, но не преуспели, столкнулись друг с другом и исчезли в мгновенной ослепительной вспышке.
Клозе стабилизировал свою машину, воспользовался секундным замешательством таргов, которые миновали место взрыва и временно потеряли способность к ориентированию, задействовал свои кормовые орудия и накрыл сразу два вражеских истребителя.
Будь на месте последнего уцелевшего противника человек, он бы непременно отступил, увидев такой расклад. Но тарги отступали крайне редко. Такие случаи Клозе мог пересчитать по пальцам одной руки, даже если бы половину пальцев ему оторвало при взрыве.
Но в данном случае это была проблема скорее тарга, чем Клозе.
Барон не стал выпендриваться. После серии элементарных обманных движений противник совершенно потерял его из вида, Клозе зашел с фланга и спокойно расстрелял чужой истребитель из плазменной пушки.
Занятия в Академии, особенно на симуляторах, обычно бывали куда сложнее и изощреннее. По сравнению со сволочами-инструкторами ВКС тарги казались ребятишками из соседней песочницы.
Клозе хмыкнул. В последнее время он умудрялся находить юмор там, где бы и не подумал искать его раньше.
Он отправился туда, где его эскадрилья повстречалась с отрядом таргов. К месту всеобщей свалки. Которая фактически завершилась.
В вакууме, среди уцелевших имперских кораблей, плавали обломки. Очень некрупные обломки. Очередная безымянная могила, подумал барон. Братская могила. Здесь, сохраняемые вакуумом лучше, чем тайными мазями египетских жрецов, тела людей будут храниться почти вечно. Вперемешку с телами таргов.
Клозе провел быструю перекличку по общей связи. Она оказалась на три отзыва короче, чем должна была быть.
– Боевая задача выполнена, – буркнул Клозе. – Всем, кто выжил, мои поздравления, джентльмены.
Трое из двенадцати вылетевших на патрулирование пилотов погибли. Нет, надо считать не так, поправил себя Клозе. Девятеро из двенадцати уцелели. Сегодня процент выживших был весьма неплох. Бывало хуже. Гораздо хуже.
Два раза он возвращался на базу один. Раньше бы он сказал «в гордом одиночестве». Но теперь одиночество такого рода казалось ему не гордым, а просто тоскливым.
За свою карьеру пилота Клозе не мог похвастаться только простыми и беспрепятственными возвращениями. Он терял корабли, друзей и части собственного тела. Он так до сих пор и не смог найти место, где оставил свою правую ногу. Прежнюю правую ногу.
Та, что была у него сейчас, вряд ли чем-то уступала своей предшественнице, разве что волосы на ней росли медленнее. Но Клозе по-прежнему питал чувства к своей прежней правой ноге, той, с которой он родился, а не которую ему пришили квалифицированные флотские медики.
Странно было осознавать, что часть его уже умерла, находится на том свете и ждет там своего хозяина. Интересно, в загробной жизни у меня будет три ноги, подумал Клозе, или меня будут жарить на двух разных сковородках?
Впрочем, особенно религиозным человеком он никогда не был. Хотя в последнее время это стало основным качеством, помогающим сделать успешную карьеру. Даже пилоту. Даже более важным качеством, чем умение летать и сбивать истребители врага.
Как быстро все изменилось. Как быстро и как…
Подходящего определения у Клозе не было. Он так и не смог выбрать между «отвратительно», «тошнотворно» и добрым десятком других вариантов.
Эскадрилья Клозе базировалась на борту дредноута «Иоанн-Павел Четвертый», бывшем «Кайзере Вильгельме». Клозе не имел ни малейшего понятия об Иоанне-Павле, впрочем, как и о вышеупомянутом кайзере, но предыдущее название все равно нравилось ему больше.
Помимо дредноута в группировку входили два крейсера, летающий госпиталь и корабль техподдержки. Эта небольшая флотилия тащилась параллельно остаткам первой волны вторжения таргов и с их же скоростью, соблюдая дистанцию, которую земные штабисты признали безопасной. Каждый раз при возвращении с патрулирования или боевого рейда пилотам необходимо было делать поправку на смещение группировки. К счастью, истребитель мог находить обратную дорогу самостоятельно, без помощи пилотов, иначе половину новобранцев они бы потеряли во время возвращения, уже после боя.
Клозе включил автопилот и вырубил связь. У него было чуть меньше двух часов тишины и покоя, при условии, что больше патруль ни на кого не нарвется.
То, чем занимались ВКС Империи в этом секторе космоса, нельзя было назвать войной. Это были маневры, глупые и ни к чему, кроме смертей участвующих в них пилотов, не приводящие.
С остатками первой волны вторжения можно разобраться несколькими способами.
Первый вариант был быстрым и окончательным. Устаревшие и потрепанные в уже успевшем превратиться в легенду бою на встречных курсах, корабли таргов можно было бы уничтожить силами соединения из четырех дредноутов и десятка крейсеров. И высвободить силы для войны на других фронтах.
Этот вариант был неплох, но Клозе больше нравился второй. Про корабли таргов можно было временно забыть. По сравнению с основными силами вторжения их было немного, они находились далеко от ключевых точек обороны человечества и никоим образом не могли повлиять на общий баланс сил. Можно было оставить их в покое месяцев на шесть и разобраться с ними после разгрома основных сил вторжения, потому что даже от полной их ликвидации Империя, по большому счету, ничего не выиграет.
Но умники из штаба выбрали третий вариант – как обычно, самый идиотский из всех возможных.
Они послали в этот сектор несколько имперских кораблей и приказали связать таргов боем. Это была тактика «ударил и убежал», потому что для лобовой атаки сил было недостаточно. В итоге гибли люди, гибли тарги и обе флотилии медленно пересекли границу Империи и двигались по направлению к ее центру. Если все пойдет так и дальше, через каких-то полгода они окажутся в более заселенном секторе, и тогда уже с таргами все равно придется что-то решать.