Черт побери, это правда. Они охотятся за мной, подумал Клозе. Но почему? И как они могут знать, в каком истребителе я сижу? Откуда они вообще хоть что-то про меня знают?
В телепатию Клозе верил с трудом. С еще большим трудом он верил, что тарги, даже будучи телепатами, способны отслеживать разум отдельного человека в хаосе космического боя.
Но как-то же они его находили…
И еще этот чертов Мейер. За что он убил Хоупа? Что Хоуп входил в их тройку, это очевидно, но почему все закончилось именно так? Потому что Хоуп был намерен выполнить кардинальский приказ и Мейер таким образом пытался защитить самого Клозе? Или потому что Хоуп не собирался выполнять приказ и мог поставить в опасность все дело?
Тогда зачем Мейер пришел к до этого ничего не подозревавшему Клозе? Дымовая завеса? Заговор? Многоходовая комбинация?
Клозе чувствовал, что заболевает паранойей.
Приказ кардинала, отданный Мейеру, означал, что смерти Клозе жаждут на самом высоком уровне. Но трое выпускников летных курсов никак не тянули на серьезную зондеркоманду.
Доверили бы им такое дело?
У Клозе не было ответа.
Они с новым императором расстались на Земле не совсем чтобы друзьями, и Клозе все время ожидал чего-то подобного, однако верховный главнокомандующий мог отдать приказ о его ликвидации гораздо более профессиональным людям. Тому же УИБ, которое снова возглавил генерал Торстен, не питавший теплых чувств ни к Клозе, ни к Юлию. Но к Юлию больше, чем к Клозе. Когда после смерти Краснова Торстена не утвердили на посту директора УИБ, Клозе на Земле не было. Мог ли генерал УИБ перенести свою ненависть с мертвого императора на его живого экс-советника?
Эта война может быть выиграна в космосе только после того, как она будет выиграна на Земле. Что конкретно хотел сказать Рикельми этими словами?
И почему он сказал об этом Клозе?
Достало меня это все, подумал барон. Даже войну с пришельцами мы умудрились превратить в междоусобные разборки.
Таргам наши разногласия только на руку, хотя они способны одерживать победы и без этого.
Однако в последнее время Генштаб здорово им помогает. Пусть это и не вина адмирала Круза, который всегда казался Клозе нормальным мужиком.
Черт побери, я всего лишь долбаный капитан. Почему я должен обо всем этом думать? Мое дело – выполнять приказы, а не думать о том, кто их отдает.
Кто бы их ни отдавал.
С распухшей от раздумий головой Клозе выполз на обед и тут же наткнулся на контрразведчика. Это было странно, обычно майор Клементс предпочитал обедать у себя в кабинете. Сейчас же он восседал за одним из столов и, о боже, он был в чистой и отглаженной форме!
Такого Клозе не видел еще ни разу.
– Я чего-то не знаю? – поинтересовался он, ставя свой поднос на столешницу и усаживаясь напротив Клементса. – В смысле – я что-то пропустил? С чего это ты так вырядился? Епископская инспекция или что?
– Стал бы я гладить форму ради какого-то епископа?
– Тогда в чем дело?
– А ты ничего не слышал?
– Если бы я о чем-то слышал, – терпеливо сказал Клозе, – я бы у тебя не спрашивал.
– Час назад прибыл курьерский корабль.
– Что он привез?
– Всякую муть. Суть в не том, что он привез. Главное, кого.
– Кого? – спросил Клозе, видя, что Клементс не спешит делиться информацией.
– Такую цыпочку! Чуть ли не из высших аристократок!
– А-а-а, – разочарованно протянул Клозе. – Тебе бы только о бабах думать. К тому же твой наряд пропал зря: что-то я вокруг никаких цыпочек не вижу.
– А вдруг она заглянет навестить блестящих фронтовых офицеров, – пожал плечами Клементс. – У нас тут все навели глянец, исключая только тебя.
Единственная женщина, которая была нужна Клозе, в данный момент находилась на Земле и появиться здесь даже с кратким визитом никак не могла. Это было предусмотрено, как подозревал Клозе, в качестве гарантии его хорошего поведения. Хотя бы отчасти.
– Меня цыпочки не интересуют, – сказал Клозе.
– А зря. Я видел ее мельком – пальчики оближешь. Сейчас она беседует с Рикельми. Наверняка старикан распустил перед ней перья и сейчас хвастается своими боевыми наградами.
– Завидуешь, тыловая крыса?
– Поскольку мои награды свидетельствуют, что с кем-то из вас что-то не в порядке, я не особенно рвусь их получать.
– Как люди вообще приходят работать в контрразведку?
– Я хотел работать в УИБ. И работал там, пока не прокололся.
– Сколько было трупов?
– Это был прокол не того рода. Просто я раскопал что-то о человеке, под которого копать вообще не следовало. В итоге…
– Тебя вышибли – и ты оказался здесь.
– Туше, – подтвердил Клементс.
– Интересно, чем провинился сам Рикельми, раз он нами командует?
– Не имею ни малейшего желания это выяснять. А что сделал ты?
– Высказал Рокуэллу все, что я о нем думаю.
– Рокуэллу? Ты имеешь в виду императору Максимилиану Первому? Да, парень, ты по мелочам не размениваешься.
– Такая уж у меня натура.
– Небось дико гордишься собой?
– А то. Что этой девице благородного происхождения надо в нашем захолустье?
– Я знаю? Может, ее манит романтика космических сражений. А здесь достаточно безопасно, чтобы ей разрешили погостить у нас пару дней.
– Так долго? Обычно курьерские корабли задерживаются у нас только для того, чтобы разгрузиться.
– Я беседовал с одним из пилотов. Раньше завтрашнего вечера они стартовать не собираются.
– О причине высокопоставленного визита ты у него не спрашивал?
– Он не знает. По-моему, причина – обычная блажь.
– Интересно, кто дал разрешение на эту блажь? Мы тут все-таки воюем.
– Ты не хуже меня знаешь, как обстоят дела с этими идиотами наверху.
– Ага, я тоже когда-то был таким идиотом.
– Поэтому ты и должен знать. Девица изъявила желание побывать на настоящей передовой, в условиях военных действий, кто-то попросил кого-то об одолжении, кто-то отдал кому-то приказ, и вот она здесь. А то, что мы ведем самую бесперспективную битву во всей этой войне, ее не интересует.
– Это никого не интересует.
Опять, подумал Клозе. Все разговоры на борту дредноута вертятся вокруг одних и тех же тем. Переливание из пустого в порожнее, вот как это называется. Жизнь – дерьмо, начальство – дураки, мы проигрываем эту чертову войну. Допустим, все правда, но что из этого следует?
И что мы можем с этим поделать?
На выходе из столовой Клозе столкнулся с одним из пилотов курьерского судна. Лицо парня показалось Клозе странно знакомым. Он попытался вспомнить больше, и ему это почти удалось. Клозе видел парня раньше, на Земле. Они не были знакомы, но лицо Клозе запомнил. Только вот пилотской формы на этом человеке тогда не было.
Ага. Клозе обрядил пилота в мундир сотрудника УИБ и картинка сложилась. Он видел этого парня в окружении Винсента Коллоджерро на Земле. Но тогда… Тогда он никак не мог быть лейтенантом.
– Э… лейтенант…
Парень обернулся.
– Могу чем-то помочь, сэр?
Клозе был без формы. Как этот парень определил, что Клозе старше по званию?
– Нет, ничего. Извините.
Лейтенант откозырял ему, чуть более уважительно, чем полагалось бы при встрече с незнакомым человеком в штатском, развернулся и продолжил путь.
Клозе пожал плечами.
Рано или поздно все прояснится само по себе. А может быть, и нет.
ГЛАВА 3
Все прояснилось ближе к вечеру. С одной стороны – прояснилось, а с другой – запуталось еще больше.
Подобная фигня приключалась с Клозе всю его сознательную жизнь. Ответы, которые он находил, всегда порождали новые вопросы, более сложные и изощренные. Иногда Клозе думал, что лучше уж вообще не искать эти самые ответы. Было бы гораздо спокойнее спать по ночам.
Как бы то ни было, на этот раз ответы искать не пришлось. Они явились сами, нежданно-негаданно, и не спрашивая, готов ли Клозе их услышать.
В дверь его каюты постучали, он привычно булькнул «Войдите» и приготовился к очередной чуши от очередного юнца, но вместо лейтенанта Мейера или ему подобных в комнату вошла Пенелопа Морган.
– Здрас-сьте, – пробормотал Клозе. – А ведь я сегодня еще даже не пил.
– Думаешь, тебя навестило порождение белой горячки? – жизнерадостно поинтересовалась Пенелопа, закрывая за собой дверь и усаживаясь в кресло. – Ошибаешься, приятель, так просто ты от меня не отделаешься.
– Рад тебя видеть, – сказал Клозе, не делая ни малейшей попытки подняться с кровати и поприветствовать высокую гостью согласно этикету. – Хотя и не ожидал встретить старых знакомых в таком месте. Что тебя сюда привело?
– Не притворяйся дурнее, чем ты есть. Ты прекрасно знаешь, что меня сюда привело. Ты.
– О!
– Ого. Как тебе нравится проводить время в этой заднице?
– Нормально. Воюем помаленьку.
– Я видела отчеты о том, что у вас происходит. Кто осмелился назвать войной эту мышиную возню?
– Кто-то с нашей родной планеты, – сказал Клозе. – Как она, кстати? Планета, я имею в виду.
– Погано. Рокуэлл лютует.
– Мы его недооценили в свое время, – сказал Клозе. – Мы считали, что он баран. А он оказался тем самым козлом, который ведет баранов на бойню.
– Именно так. Даже Винсент не мог бы сказать лучше.
– Винсент, Рокуэлл… Все это меня мало интересует, – сказал Клозе. – Ты знаешь, кто на Земле меня волнует больше всего.
– С Изабеллой все нормально, – заверила его Пенелопа. – Она по-прежнему работает в УИБ.
– Передавала мне привет?
– Не хочу тебя огорчать, но не передавала. По той простой причине, что она не знает о моем визите сюда. Кстати, если кто-нибудь спросит, моя фамилия – Тремонт. Я дочь герцога Тремонта.
– И зовут тебя…
– Джейн.
– Красивое имя, – сказал Клозе. – И главное – редкое. Как думаешь, тебе удалось всех обмануть?
– Пожалуй, кроме тебя. Но обман не был главной целью операции.
– Так это целая операция? – удивился Клозе. – А я думал, обычный визит вежливости.
– Для визитов вежливости настали неподходящие времена. Я здесь по делу.
– Какие у тебя дела с Рикельми?
– С Рикельми – никаких.
У Клозе заныло под ложечкой.
С самого начала, как только он ее здесь увидел, он знал, что это может означать, и искренне надеялся, что ошибается.
Сейчас она скажет… Клозе уже знал, что она скажет, и все его естество заранее протестовало против этого.
– Черта с два, – пробормотал он одновременно с тем, как Пенелопа выпалила:
– Ты нам нужен!
Вот, она сказала. И что теперь делать?
Клозе закурил сигарету, стараясь потянуть время и подготовить достойный ответ. Пенелопа терпеливо ждала, не сводя с него глаз. Как было бы здорово, если бы у Юлия не было ни братьев, ни сестер.
Наконец Клозе не придумал ничего лучшего, как спросить:
– И для чего я вам понадобился?
– Мы проигрываем войну.
Начало оказалось обычным. Может, пребывание на борту «Иоанна-Павла Четвертого» на Пенелопу так подействовало?
– И мы ее обязательно проиграем, если срочно ничего не предпримем.
– Но что можно предпринять?
– Рокуэлл – не тот человек, который может провести Империю через эту войну.
Пока это еще не государственная измена, подумал Клозе. Это скольжение по самому ее краю. Одно слово, один намек…
Ругать можно всех, но не называя имен. По крайней мере одного имени. Фигура императора неприкосновенна.
Клозе мог позволить себе коснуться персоны сюзерена в частном разговоре, потому что вряд ли кто-то мог сделать ему хуже. Пенелопа – нет.
– Я вообще не вижу человека, который способен это сделать, – сказал Клозе. Твой брат мог бы, но он умер. Говорить это вслух Клозе не стал.
– Посмотри в зеркало, – посоветовала Пенелопа.
– Нет, – твердо сказал Клозе. – Рылом не вышел.
Он был человеком благородных кровей, но не настолько благородных.
– Рокуэлл может в любой момент отстранить Круза от командования, – сказала Пенелопа. – Министерство духовного воспитания заявило, что Круз недостаточно благочестив.
Твою мать, подумал Клозе. При чем тут благочестие? Командующий космическим флотом должен быть военным, хорошим тактиком, стратегом, настоящим профессионалом. И его религиозные убеждения не могут помешать или помочь ему выполнить его главную задачу.
– Это может стать проблемой, – согласился Клозе. – Конечно, незаменимых людей у нас нет, но Круз всегда казался мне человеком на своем месте.
– Месяц назад Рокуэлл приказал Вайсбергу свернуть все исследования и опечатал его лабораторию.
А вот это уже не проблема.
Это катастрофа.
Молодой гений и его работы были для Империи единственным шансом лишить таргов их главного преимущества – Нуль-Т. Если Рокуэлл приказал их свернуть…
– Но почему? – изумился Клозе.
– Рокуэлл объявил Нуль-пространство территорией дьявола, раз уж тарги могут через него проходить, и сказал, что ни один христианин не должен даже приближаться к подобным вещам. Бо обозвал его дураком и был отлучен от Церкви.
– Его хоть не убили?
– Пытались. Винсент успел вовремя и перевез Бо в относительно безопасное место. Но работать там Бо не может, сам понимаешь.
– Догадываюсь, – сказал Клозе.
– Армия не в восторге от нового императора, он ее совсем замордовал. Все молятся на то, чтобы с Рокуэллом произошел какой-нибудь несчастный случай. Желательно – с фатальными последствиями. То, что испытывает гражданское население Империи, тоже не назовешь глубоким восторгом.
Это тоже разговор на грани. Когда же она ее перейдет?
Пенелопа не заставила себя долго ждать.
– Винсент связался с адмиралом Крузом и другими большими шишками, и они разработали план. Все почти готово, не хватает только одной детали. Тебя.
Клозе никак не стал реагировать на это заявление и закурил еще одну сигарету.
Он отчаянно тянул время, старясь отвертеться от того, что для него заготовили на Земле. Без его ведома и согласия, как полагается.
Как всегда.
– Ты нам нужен, – сказала Пенелопа.
– Чушь свинячья, – сказал Клозе. – Вам нужен не я. Вам нужен символ. Знамя, под которым вы будете умирать.
– Нам нужен лидер.
– Поищите в другом месте.
– Например?
– Кто там следующий после Максимилиана?
– Его младший брат.
– И что он?
– Достаточно плох. Ничуть не лучше старшего.
– Тогда спуститесь еще ниже.
– Ты не прав, и сам знаешь, что ты не прав. То, что мы задумали…
– К чему эти эвфемизмы? – спросил Клозе. – Раз уж ты решилась прийти ко мне с подобным предложением, найди смелость называть вещи своими именами. То, что вы задумали, называется государственным переворотом. Бунтом. Путчем. Мятежом.
– Будь по-твоему. Как бы это ни называлось, мятеж не прокатит на одних только эмоциях. Нужны какие-то законные основания…
– Продолжай, – улыбнулся Клозе. Подобный подход ему нравился. Его кандидатура не имела ничего общего с законными основаниями.
– Или хотя бы их видимость, – продолжила Пенелопа. – Народ должен принять нового лидера.
– Народ скушал Рокуэлла и не подавился, – напомнил ей Клозе.
– Рокуэлл уже встал у всех поперек горла. Может быть, до вас тут информация не доходит или доходит с большим опозданием, но за последние три месяца было уже две попытки вооруженного восстания. Не считая спонтанно возникающих локальных беспорядков и митингов.
– Значит, Рокуэлл предупрежден.
– У нас есть союзники на самом высшем уровне, – сказала Пенелопа. – Если мы будем действовать быстро и чисто, то все получится.
– Мятежи не бывают чистыми, – сказал Клозе. – Обычно льется кровь.
– Дерево свободы необходимо время от времени поливать кровью патриотов, – сказала Пенелопа.
– На это мне сказать нечего. Сотня мудрецов не переспорит одного идиота.
– Вижу, старыми цитатами тебя не пронять…
В дверь коротко и отрывисто постучали. Очень вовремя, подумал Клозе, вскакивая с кровати.