– Альтернативная ветвь? – неожиданно понял доктор. – Человечество номер два? Со всеми уже имеющимися научно-техническими достижениями... и в далеком прошлом от родительской ветви, да? Так сказать, опережая прародителей на пару-тройку тысячелетий?
– Молодец, – не то всерьез, не то издеваясь, похвалил его собеседник, – изложено коряво, но по сути верно. Да, именно так. Мы – росток Нового Человечества. Уже сейчас мы во многом опережаем их... вас, и это еще не конец. Мы многого достигли и достигнем еще большего, много большего!
– Да ладно. – Игорь презрительно махнул рукой. – Историю учить надо было. На Земле каждые пару веков появлялся очередной «отец новой расы»– и что? Ничем, кроме массовых репрессий, концлагерей, морей крови и всенародного позора это не заканчивалось.
– Готов поспорить. – Хозяин кабинета выждал несколько секунд и, убедившись, что спорить с ним никто не собирается, продолжил: – Впрочем, не стану этого делать. Мы уже создали свой мир – мир, отделенный от вас почти двумя тысячами лет, – и не собираемся останавливаться.
– Да в чем вы их обогнали? Да, я не знаю достижений ваших... гм... оппонентов, но что такого особенного вам удалось? Летающий пикап Люка Скайуокера из «Звездных войн»? Электромагнитная винтовка из «Разрушителя»?..
– Глупец! – в очередной раз повторился лысый. – Не суди о нас по тому, что видел своими глазами и в этом месте. Этот поселок, который я совершенно искренне ненавижу, как, впрочем, и всю эту паршивую планету, всего лишь... – Он замялся, подбирая подходящее понятие. – Всего лишь пограничная застава, призванная охранять это ничем не примечательное место, по случайности оказавшееся выходом из вашего прозябающего в самом начале пути мира.
– Что?!
– А ты еще не понял? Или считаешь, что в будущем все поселения станут такими примитивными? Мы просто следим, чтобы ничто не изменилось в истории этой планеты – и твоей Земли – примерно до середины двадцать первого века, когда будет открыт телепортационный...
– ...прыжок. Слышал и знаю. Ну а мы-то здесь при чем?
– Да при том, – человек наконец не выдержал и вскочил из кресла, – что вы не могли сюда попасть! Никто в вашем времени не мог воспользоваться коридором! Никто о нем просто не знал! А раз вы здесь, значит, что-то произошло, что-то изменилось. И я вижу в этом страшную угрозу всему, чему я служу! Ведь ты возвращался домой после нашей первой встречи?
Товарищи переглянулись: вопрос мог быть – да и был – адресован им обоим. Ответил, конечно же, Игорь.
– Да, и не раз. А что? – Ему вдруг очень захотелось добавить «дяденька», но он сдержался: время окончательно выводить из себя этого напыщенного павлина еще, похоже, не пришло.
– Да то, – голос рано потерявшего волосы (ха, ну и где же ваши супер-пупер-технологии?) собеседника гремел теперь, аки иерихонская труба, – что ты несколько раз преодолел Предел, кретин! Не заметив, сделал то, что за десятилетия не смогли сделать лучшие умы человечества!
Именно поэтому Джейн, попутно порадовавшись тому факту, что любимые родители уехали на весь уик-энд за город, оставив дочь на попечение живущей неподалеку бабушки, ограничивающейся, впрочем, телефонными звонками, немедленно переустановила привычный и безопасный Windows.
Правда, странная операционка поначалу пыталась активно противиться собственной деинсталляции, выдавая на монитор какие-то непонятные сообщения на непонятном же языке, однако талантливое дитя нового тысячелетия по имени Джейн Филлоунз, конечно же, справилось с этой небольшой проблемой.
В том, что она была права, девушка убедилась уже вечером, отправив сделанный ею на всякий случай print screen одного из непонятных сообщений своему виртуальному другу-программисту из Канады, который подтвердил, что оно, несомненно, на русском языке.
Спасающая свой любимый компьютер, кстати, самый «навороченный» в школе – папа расстарался в честь дня рождения! – от смертоносного русского вируса Джейн, конечно же, не знала, что она только что лишила родное Королевство[23] приоритета в исследовании телепортационных перемещений и создании первой в истории по-настоящему интеллектуальной компьютерной программы.
И хорошо, что не знала, ибо ее отец, служащий простым офицером отдела информационных технологий знаменитой английской «Intelligence Service»[24], был бы очень и очень недоволен.
И вовсе не оттого, что дочь «экспериментировала с каким-то новым софтом», а совсем по другой причине...
Натурия, планета земного типа. Второй пояс дальности, около 7,5 миллиона световых лет от Земли. Июнь 1839 года от второй колонизации, времяисчисление – местное
«И я хочу знать, каким образом ты это сделал!»... Х-ха, это он хорошо спросил, в самую что ни на есть точку. Услышавший последнюю фразу Игорь с трудом удержался от резкого комментария, поскольку он бы тоже очень хотел знать, каким образом он это сделал. И Андрей тоже наверняка не отказался бы от маленького кусочка этого недоступного, увы, знания.
– Вы не поверите, но я тоже очень хочу это знать, И, честно говоря, я надеялся, что именно вы нам это объясните.
«Лысый» помолчал, видимо, прикидывая, кто из них врет, то есть, конечно, прикидывая, врет ли его собеседник. Решение было принято в пользу Игоря.
– То есть вы не знаете?.. Этого я и боялся.
– Чего именно? – почти задушевно осведомился доктор, которому и на самом деле очень важен был ответ. – Чего вы боялись?
«Начальник заставы» снова протормозил с ответом, однако в молчанку играть не стал.
– Тот коридор, через который вы сюда попали, – единственный. Понятия не имею, как вам удалось скрыться из моего подвала и вернуться к себе домой, но другого телепортационного окна между нашими мирами нет. Вот его мы и охраняем – или, если хотите, «контролируем» – уже восемнадцать веков. Контролировали, надеясь, что все это окажется пустой угрозой. По большому счету, я единственный, кто знает нашу истинную цель. Остальные... – Он пренебрежительно и устало махнул рукой. – Почти две тысячи лет – это очень много, очень... Оставалось подождать только два десятилетия, и можно было бы сказать, что все наши страхи оказались напрасными. И тут появляетесь вы. Сначала один, затем второй, потом еще двое...
– Какую цель? – Игорь, более не пытаясь разыгрывать равнодушие, подался вперед.
– До тех пор пока ваши ученые не откроют возможность пользоваться порталами, мы должны были препятствовать любым изменениям этого мира.
– Но почему?!
– Я и сам в это не слишком верил, но считалось, что, если что-то изменится в нашем «земном» прошлом там, может измениться и настоящее здесь, за Пределом. – Увидев, что его собеседники ничего не поняли, человек пояснил: – Ну к примеру, если ваши ученые вдруг найдут способ преодолевать Предел еще до того, как мы научимся использовать его в своих целях, то мы просто исчезнем... Теоретически, конечно, пока что все факты говорят о том, что изменение прошлого не приводит к изменению уже свершившегося настоящего и будущего, но... Если есть риск – его нужно учитывать.
– Факты?
– Вы патологически глупы. – Хозяин кабинета поёрзал в кресле, то ли устраиваясь поудобнее, то ли в знак протеста против врожденной тупости его собеседников. – Я уже рассказывал вам о тех, кто отправился с этой планеты менять историю человечества. Вот и сейчас я тоже говорю о них.
– Первые колонисты? – До Игоря наконец дошло. – Те, кто заселил эту планету после начала телепортационных прыжков?
– Браво, – устало похвалил собеседник, – уровень умственного развития наших предков просто поражает. Неудивительно, что Предел так вам и не поддался.
– Ладно, я понял. Потом в доколониальном прошлом этого мира появились вы, а теперь боитесь, что кто-то разыграет партию по-другому?
– Примерно так. Мы должны дождаться их «прибытия» сюда и удостовериться, что все идет так, как должно идти. Именно поэтому этот поселок – единственный на всей планете: первым колонистам не положено знать, что до них здесь уже кто-то был. Когда они отправят свои экспедиции в земное прошлое, мы сможем вернуться и сделать с ними то, что сочтем необходимым!
– Но ведь это парадокс? Если те, первые, не смогли ничего изменить в прошлом Земли, почему что-то должно измениться сейчас?! Зачем вообще было захватывать эту планету заранее, если теперь вам все равно придется уйти?
– Может, ты и прав. Но, согласись, обидно потерять все, поленившись подстраховаться? Тем более если речь идет всего лишь об одной этой планете? Мы просто убедились, что в её прошлом ничего не изменилось, и теперь хотим удостовериться, что так будет еще двадцать лет, до самого часа «икс»... – Верховный неожиданно откровенно зевнул. – Да и вообще, похоже, зря я затеял весь этот разговор – надо было просто убить вас. Все равно вы ничего не знаете.
– Это будет ошибкой! – на всякий случай предупредил Игорь, почти физически ощущая, как напрягся сжимающий оружие Андрей. – Похоже, я все-таки смогу ответить на ваш вопрос. Ну на тот, про наши с Андреем способности.
– Неужели?! Или просто хотите пожить на несколько минут дольше?
– Нет, не просто, – качнул головой Игорь, – скоро сами в этом убедитесь. Да и я, надеюсь, тоже смогу это сделать. Только ответьте еще на один, последний вопрос...
– Ну и?..
– Зачем вам все это? Все эти захваты, сложности? Новое человечество, альтернативная ветвь истории... Просто скажите – зачем? Неужели во Вселенной мало миров? Насколько я сумел заметить с тех пор, как научился пользоваться этими... э... коридорами, миры, подобные нашей Земле, вовсе не такая уж редкость. Может, вы сектанты? Разуверившиеся в собственном прошлом адепты какой-то новой религии? Или все-таки что-то другое?..
Верховный задумчиво посмотрел на Игоря и, когда последний уже решил, что он или не ответит вовсе, или в очередной раз сообщит про его непробиваемую глупость, неожиданно заговорил:
– Что ж, я отвечу. Но если и после этого не получу то, что хочу знать, вам будет очень... гм... плохо! Нет, мы не сектанты, не фанатики и не разуверившиеся в человечестве отщепенцы. Мы те, кто видит истинное положение вещей; видит ваш великий тупик.
– Наш?
– Человечества. Всего вашего драгоценного человечества.
– И что же это за тупик такой? В чем он?
– В вашей изначальной двойственности и извечной противоположности. Тупик в вашей природе, в вас самих!
Игорь нахмурился, пытаясь осмыслить услышанное. Какие двойственность и противоположность? При чем тут это?!
Естественно, его мозговые потуги не остались незамеченными.
– Объясню. Вся ваша история, все ваши поступки изначально были бессмысленно-противоположными. Вы создавали религии и верили в иррациональное – и в то же время развивали науку, пытаясь рационально осмыслить окружающую вас природу. Вы находили разумные объяснения всему, что происходило вокруг, и продолжали верить в нематериальное. Вы создавали новое страшное оружие – и сами же запрещали его использование, тратя немыслимые средства на уничтожение этого самого оружия. Вы писали законы, но лишь для того, чтобы самим же их и нарушать. Защищали мир – и начинали войны; гибли за равноправие и демократию – и тут же выбирали себе новых вождей; клялись в вечной любви своим женщинам – и тонули в похоти, создавали лекарства – и выращивали новые штаммы вирусов для бактериологической войны. Примерно понятно?.. Вы – двойственны, все ваши действия – сплошная борьба противоположностей, всю вашу историю вы только и делали, что опровергали сами себя, свои действия, поступки и помыслы...
Игорь осторожно кивнул: кажется, он начал понимать, куда клонит его собеседник. Его – что бы он сам об этом ни говорил, – весьма фанатично настроенный собеседник.
– Но разве не так устроена Вселенная? Есть прогресс и регресс, протоны и антипротоны, свет и тень, лед и огонь, звезды и черные дыры, день и ночь, добро и зло, наконец? Чередование или, как вы выразились, «борьба» противоположностей – разве это не есть главный и основополагающий закон мироздания? Что вас так задело? Мир не может быть односторонним, он по определению многогранен! Всегда был плюс и всегда был минус...
– Этот закон применительно к вам стал якорем. Якорем цивилизации, петлей на шее истинного прогресса, тупиком разума, которому должно было быть подвластно все на свете! Вот вам последний и самый яркий пример: даже открыв возможность практически мгновенно переноситься в любую точку Вселенной, вы тут же снова все испортили, ухитрившись уткнуться лбом в очередную стену. Я говорю о Пределе.
– Я понял. – Автоматически кивнул Игорь и тут же продолжил, чувствуя, что этот разговор, точнее, спор, начинает его понемногу увлекать. – При чем тут Предел? Можно подумать, вы...
– Мы, к твоему сведению, уже несколько сотен лет умеем его преодолевать без отката в прошлое. – Лысый откинулся в кресле, чрезвычайно довольный эффектом. – Просто не видим смысла посвящать в наш маленький секрет всех остальных!
Не нашедшийся что ответить Игорь закрыл рот – ничего себе! Неизвестно откуда, но он знал, что такое Предел, и теперь не мог понять, как им удалось этого достичь. Однако заговорил он не об этом, а о том, что больше всего задело его лично.
– Ну-у... насчет войн и прочего я и сам с вами соглашусь, но при чем тут религия? По-моему, времена инквизиции давно прошли, и в современном мире наука и религия вполне уживаются и не мешают друг другу. А если говорить, к примеру, о том же клонировании, то большая часть моих коллег-врачей категорически против этого весьма экстравагантного способа продолжения рода.