Мне было понятно, чем занимались американцы. Почти все время они потратили на оживление найденного автомобиля. У стены выстроились в ряд три большие канистры: две пустые, одна с топливом. Рядом стояли банки из-под автомасел. Бак залит, сухозаряженный аккумулятор готов к работе.
А куда Винни пропал?
Пш-ш…
— «Меконг», ответь «Технику».
— На связи.
— Ты куда пропал?
— Панель искал, — коротко ответил Винни.
— Нашел?
— Нет. Вот что… Пока вы там с машиной занимаетесь, пройдусь немного. Дверь закройте, я дам знать, когда вернусь.
— Улары? — усмехнулся я, глядя на вновь оживившегося Лимона.
— Как повезет, — бросил суеверный в вопросах охоты вьетнамец и отключился.
— Леш, сбегай запрись.
Американцы явно не собирались задерживаться в странном амбаре надолго. И вообще: складывается такое впечатление, что для них находка одинокой избы, затерявшейся среди горных хребтов, явилась такой же неожиданностью, как для нас.
Значит, загадка амбара до сих пор актуальна.
Я достал из ящика в кузове манометр и проверил давление в шинах. Все в норме, подкачаны, может, даже излишне. Рабочие жидкости уже долиты.
— Слышь, командир… Непонятки встали. Панели нет. А откуда они тогда узнали о портале? — спросил вернувшийся Алексей, перестав улыбаться.
— Откуда… Я знаю не больше твоего. Может, заранее знали?
— Не стыкуется, Дар. Тогда американцы первым делом должны были рвануть на поиски водопада, дойдя до самого верха ущелья. Машина вполне могла и подождать, не сахарная. Что, по-твоему, важней? — справедливо заметил напарник. — Нет уж, если и узнали, то здесь!
— И кто же им сообщил? Винни утверждает, что зорги через портал не проходили. А, понимаю! Тот же вертолетчик, что поставил здесь избу!
— Хреновая шуточка, Дарий Валерьевич, — непривычно по-взрослому оценил мою неуклюжую попытку парень.
— Предложи!
— Ну… Резчики могли просто на бумаге написать и положить возле машины. Как бонус за находку в трудном месте.
— Глупости говоришь! — отрезал я. — Какие еще бумажки, это тебе не Земля! Сколько эта бумага проживет? Несолидно. Недаром они текст на плиту наносили.
— Понял! — воскликнул спорщик. — Резчики следят за людьми!
— Тьфу ты, фантазер! Давай лучше машину заведем, чувствую я, что ласточка вполне готова к побегу.
Как я и надеялся, пикап ожил после первой же попытки, избалованные чистым горным воздухом ноздри тут же уловили сладковатый запах выхлопа. Пока двигатель прогреется, амбар наполнится вонючим дымом. Ума-то нет… Мы с Лимоновым кинулись открывать ворота настежь.
Выкатив пикап наружу, неторопливо сделал пару кругов вокруг дома, проверил педали, ручки, спидометр и прочие датчики — все в норме. Загнав пикап обратно в амбар, я, почти полностью довольный жизнью, вылез из кабины и взял с ближайшего стеллажа обрывок рюкзака злосчастного американца. Расстегнув застежку внешнего кармана, запустил руку внутрь. Там хранился рулончик самой настоящей туалетной бумаги, латунная зажигалка «Зиппо» и небольшой кошелек, пристегнутый к матерчатой стенке булавкой.
— Лешка, тут монеты!
Двадцать четыре кружочка желтого металла высыпались на картонную коробку с колерами.
— Дар, я мечтаю или это золото? — хрипло спросил Леха у меня за спиной.
Я взвесил три штуки на руке. Очень тонкие пластинки, пальцами согнуть можно. Однако для своего размера увесистые.
— Слушай, а похоже! Смотри, отчеканены… Так это местные доллары!
— Ништяк, гопота! Это мы удачно зашли! — потер руки индеец. — Интересно, что на них можно купить?
— Думаю, скоро узнаем, — ответил я, пряча монеты в кошель. — Заметь, это не Земля. Вряд ли там кто-то занимается чеканкой таких золотых монет.
— Во Ростоцкий взбесился бы! — Лешка выпучил глаза от восторга.
Эх, Герман, Герман… Всего полтора километра вниз по ущелью, и уже есть отличные результаты. Что я тебе говорил? Если этот гиперсклад лакокрасочных материалов удачно перетащить на Кристу, то вполне можно стать миллионером ранга Ростоцкого. Краска у нас, в жарком и влажном климате — страшенный дефицит. Люди мудрят как только могут, изобретая секретные рецепты и методы. Те, у кого хоть что-то получается, сразу же становятся нужными людьми. А здесь такой ассортимент!
И золото. Надеюсь, олигарх в этот момент активно икает.
— А буржуям дуракам — толстой плеткой по бокам! — не выдержал я.
— Зачет! — рассмеялся индеец.
Через полчаса на связь вышел вьетнамец, сообщивший, что уже возвращается.
— Улары есть? — с нетерпением поинтересовался Лешка.
— Повезло, — ответил охотник.
— Винни, ты к воротам подходи, они открыты, — предложил я.
— Уже вижу, как вы катались! Конец связи.
Двух красивых птиц и тушу угластого ленивца добытчик оставил на траве.
— Какие планы, командир? — спросил он.
— Жрать охота! — я легко обозначил приоритет.
— Тогда занимаемся готовкой. Мы сейчас выпотрошим, команч продемонстрирует нам свое кулинарное мастерство. А ты, Дар, сходи пока к ручью, тут рядом растет черемша и что-то, похожее на дикий лук. Годится для приправы, Алексей?
Тот кивнул.
Значит, вполне может расти и золотой корень, вот бы найти — отменный чаек можно будет сварганить.
— А после? — спросил меня пацан.
— После обеда займемся протяжкой машины понизу.
— Зачем? Пиндосы наверняка уже все протянули! — беззаботно махнул рукой он.
— Нет уж, сам сделаешь — сам и поедешь.
— Правильно Дар говорит, — Винни повернулся к Лимонову. — А ты учись.
Наш выходец из Киргизии готовил уларов так, что можно было фильм снимать.
Для начала он утрамбовал тушки птиц в ту самую банку-кастрюлю, плотно закрыл ее, придавив импровизированную крышку камнем, и поставил на огонь.
— Чтобы температура повыше была, так быстрей сварится и упреет, — пояснил повар.
— Как в скороварке! — вспомнил я.
Тем не менее, улары долго кипели в отваре из собранных мной душистых трав. Набор специй у нас прост: черный и красный перцы да соль. Когда мясо, подгоняемое голодными молитвами будущих едоков, наконец-то сварилось, Лимонов бережно отделил кости от нежного птичьего мяса и выбросил их в ямку. Затем он начал разминать экстренно изготовленной вьетнамцем круглой палкой разваренное мясо до вязкого состояния, а потом положил туда большой кусок вытопленного над костром и остуженного в реке нутряного заячьего жира. Жир тут же начал таять, испуская приятный пряный запах черного перца и почему-то орехов. Взяв очищенный и тоже вываренный заячий желудок приличного размера, Алексей бережно переложил в него аппетитное варево, уминая его палкой. Получился плотный ком, который он осторожно прогрел над костром и тут же завернул в кусок мягкого пластика. Перетянул по краям веревочками и положил на камень, на котором начал безжалостно раскатывать уникальное кулинарное изделие в длинную колбасу.
— А теперь в ручей! Пусть остынет, тогда колбасу можно будет легко резать ножом, — с поварской нежностью поведал Лешка, старательно и аппетитно облизал мешалку и торжественно понес колбасу к воде.
— Тебе помочь? — заботливо предложил я.
— Не! Вы пока зайца пластайте потоньше, закоптим по-быстрому! И ставьте чай!
— Ты привяжи ее, привяжи! — волновался Винни…
Более вкусной колбасы я никогда не ел.
И теперь не боюсь оспы.
Но опасаюсь за пальцы…
Глава 5
ПРИДОРОЖНОЕ ЗАВЕДЕНИЕ НЕПОДАЛЕКУ ОТ БАТЛ-КРИК
Зачем я его за руль пустил, а?
Дать пацану возможность попрактиковаться на бездорожье? Нет, скорее сам решил отдохнуть на месте пассажира. Недальновидно я поступил, о-ох, твою душу, недальновидно!
— Опачки! А вот и дорожка! — излишне резко поворачивая на новый курс, Лешка, не отпуская педаль газа, выжал сцепление, отчего двигатель протестующе взвыл на повышенных оборотах и переключился со второй скорости на третью.
Блин, убрать его надо из-за баранки, на первой же остановке в кузов отправлю. Пошел навстречу, дал, понимаешь, немного порулить…
Пикап, развивая излишне большую для такой «дорожки» скорость, покатил дальше.
— Не гони, мать его! — в очередной раз крикнул я.
— Да я тихо, шеф! — огрызнулся Лимон, тупо врубаясь в кусты.
Прямо напротив меня по запыленному лобовому стеклу наотмашь хлестнула низко повисшая ветка дерева, похожего на северную иву, рапидной съемкой по кабине пикапа замелькали сетчатые тени. Тяжелый «Апач» ехал по низкому пролеску, распугивая его обитателей шумом двигателя и сладковатым запахом выхлопа.
— В лоб ему дай! — попросил я Винни, сидевшего посередине.
Больших деревьев больше не будет, закончились таежные красоты предгорий. Хоть в лесину не воткнемся со всей дури… Чистое голубое небо заслонили тонкие переплетения изогнутых крон. Я торопливо закрутил форточку — звуки чуть ослабли, теперь в кабине преобладал низкий рокот мотора и мои сочные ругательства.
Вьетнамец, выпучив глаза, ошарашенно молчал, Лешка рулил, «Апач» петлял между тощими стволиками и бесцеремонно ломал ветви кустов, раскинувшихся по долине вдоль дороги. Ралли! Никакая это не дорога. Партизанская тропа! Две извилистые, порой еле заметные среди кустов колеи с прерывающимся рядом высохшей травы, сплошь колдобины, лужи и выбоины. Старая дорога, размытая и заросшая. Справа ее поджимает небольшое болото, через которое мы перебрались по удачно найденному перешейку, а слева узкую полоску свободной от растительности земли охраняют заросли, тянущие к машине свои гибкие ветви.
На квадроцикле под ними бы прошли, не цепляясь. Но «Апач» — машина высокая, еще и лифтованная, так что достает в полный рост, зараза.
Эта дорога идет под углом с севера на юг, почти параллельно основной, которую мы хорошо разглядели сверху, когда спускались из горной долины в степь. Или в прерию, раз тут с гризлями-переростками борются именно американцы…
Да, пусть будет прерия.
— Все, хватит, вылезай! Я сяду!
— Три минуты, Дар! Три, клянусь! Держитесь!
Пикап чуть накренился, теряя одной стороной колею, двигатель, работающий на максимальных оборотах, возмущенно взревел раненым зверем. Стоп! Гад! Лимон громко заругался и пробуксовал сцеплением — колеса бешено завертелись в поисках потерянной сцепки, из-под крыльев во все стороны полетели дерн с грязью. «Апач», как мне показалось, едва не разувшись, взял резкий старт со второй передачи. С лихим поворотом поменяв направление движения, пикап выровнялся и понесся к основной магистрали.
— Ручей! — наконец открыл рот Винни.
Алексей, не убирая ноги с педали газа и слегка касаясь тормоза, чтобы не заблокировать колеса, резко крутанул баранкой.
— На хрена?! — крикнул я.
Но машину уже занесло, потащив по глине боком, и едва не перевернуло.
— Убью! Ты что творишь?!
Тут колеса вновь вцепились в красноватый грунт и понесли нас в новом направлении. От сильного удара я чуть не оставил зубы на компенсаторе ствола, в последний миг успев схватиться второй рукой за поручень, и только поэтому не треснулся башкой о боковую стойку. Охотнику тоже досталось, он что-то выдал на своем языке — емкое, наверняка обидное, но безнадежно потонувшее в надрывном реве двигателя, — парня бросило на водителя. На скорости джип все колдобины встречал с подскоком.
— Сказал же вам, держись, мазута! — весело крикнул юный негодяй.
Основная дорога была уже близко.
Хрен я его вытащу. Ни угрозами, ни стволом. Азарт внедорожного драйва всецело завладел Лехой сразу же, как только он сел за руль. Наркоман! Губы чуть приоткрыты, показывая зеркалу заднего обзора накрепко сжатые зубы, бешеные глаза отрешенно смотрят прямо. А сопит-то как! Охотник что-то советовал водителю, но рукой показывать не рисковал, вцепившись в скобу на торпеде.
Вот и въезд наверх — в этом месте главная магистраль имела приличной высоты насыпь. Теперь скорость терять точно нельзя!
— Впере-о-од! — заорали мы вместе с Винни.
— Ура-а-ааа!!! — яростно проревел драйвер, вжимая газ до упора и победно высовывая наружу руку с зажатой кепкой.
«Апач» с ревом вылетел наверх.
Поворот! Пролетев сотню метров по новой дороге, Лимон резко съехал на обочину.
— Не глуши мотор! — торопливо предупредил я, облизывая пересохшие губы. — Кепка где, придурок?
Лимонов, не слыша вопроса, одобрительно хлопнул ладонью по баранке, повернулся к нам, потрогал ушибленную голову, открывая при этом рот, но ничего сказать так и не смог. В зеленых глазах паразита усмехался дьявол, я всегда знал, что зеленоглазые с ним дружат.
Только вышли из машины, как Винни попросил меня:
— Разверни его.
Недолго думая, я схватил Лимона за плечи и поставил его спиной к вьетнамцу.
Тук! Сма-ачно! Воспитательный пендель заставил парня выгнуться дутой. Тук! Мой удар по затылку его выпрямил.
— Беги за кепкой! Потом в кузов, протягивай крепления груза.
— Ну, че вы? Зато всю краску взболтали, ей полезно. Мужики, это… уф! это лютая точила! — наконец выдохнул он и потрусил по дороге назад.
— Горячий… — прокомментировал Винни, подтягивая штаны.
Дорога была грунтовая. Ну, я и не ожидал увидеть здесь асфальт. Покрытие примитивное, но достаточно качественное, под дождями не расползается, углы откоса правильные, поперечный профиль выдержан. Из такой сделать современную трассу — раз плюнуть.
Забравшись в салон, я вытащил бинокль, а Винни тут же принялся изучать следы на дороге.
Видимый отсюда участок был прямой, как стрела.
С запада какой-то водоем. Огромный, другого берега не видно. Озеро это или море? До кромки воды было всего метров четыреста, в принципе, можно и сходить, попробовать на вкус, соленая она или нет. Поверхность спокойная, волны не видно. Только это ни о чем не говорит, на мелких озерах ветер может такую волну поднимать, что хоть караул кричи. Строений по берегу не наблюдается, судов тоже.
— Ну что, куда теперь двинемся? — спросил вьетнамец, когда проверка и протяжка груза были завершены. Мы, стоя рядом, немного помолчали. В тишине щелкал остывающий на малых оборотах хорошо потрудившийся двигатель пикапа.
— Предлагаю махнуть на юг! — сказал Лешка. — Там же теплей, значит, лучше. И людей больше.
— Далеко не обязательно, — усмехнулся я. — Люди людям рознь, знаешь ли. На Земле почти вся цивилизация жмется к северу.
— На Кристе тоже, — справедливо заметил следопыт.
— Винни, а что со следами? — вспомнил я.
— Дорога живая, функционирует, — кивнул тот. — И автомобили ездят, и мотоциклы. Есть даже следы копыт… В обе стороны. Частота движения маленькая, в последние сутки, похоже, никто не проезжал, кромки у отпечатков начали осыпаться.
— На юг! — настаивал парень.
— На север, так разумней, — предложил Винни.
— Хорошо, на север, — согласился я. — Сейчас сфотографирую… И следы выезда надо бы убрать. На всякий случай.
Кадров за все время рейда я сделал совсем немного, в основном это были снимки местности. Амбар не запечатлел, и грот с порталом изнутри — тоже, только общий план со стороны. Если камера каким-то образом попадет не в те руки, то определить по ним интересы и секреты группы будет невозможно.
Горная цепь, тянущаяся от горизонта до горизонта, часто прерывалась большими и не очень ущельями. Понять сразу, какое из них годное, со стороны дороги весьма непросто, место выхода на трассу лучше сфотографировать, чтобы не полагаться на память. Другое освещение, погода — и можно спутать. Потом ищи-свищи…
— Винни, ты не против отдохнуть в кабине без тесноты? Тогда решено. Алексей, давай в кузов, будешь контролировать тылы. Теперь я тебя немного потрясу.
— Дар, ну ты чего, я же старался!
— Замяли.
Сев за руль, я заметил, что вьетнамец все еще стоит снаружи и задумчиво смотрит на машину.
— Ты чего?
— Мыть не нужно. Стекла и ручки протереть, и достаточно. Никакого блеска, а цвет теперь вообще непонятный… Знаешь, Дарий, я у себя на родине никогда не менял поводки дворников, так и стояли поржавевшие. Подойдет человек с плохими идеями в голове, посмотрит: авто не первой свежести, владелец бедный, использует старые детали. А ведь я был не беден, и машина всегда находилась в исправном состоянии, все работало… Не нужно нам высовываться, скромность всех успокаивает.