- С горя говорите? - Сэр Роберт жестом остановил старика, уже начавшего перебирать струны. - Какое же горе может быть у собрата рыцаря?
- Ви... виноват! - Чернобородый уставился на нас осоловелым взглядом. - Прошу.... Откушать со мной! Э-эй, холопья, душу вашу мать! Вина и мяса господам рыцарям! Я... ик... плачу.
В глазах у сэра Роберта появились веселые огоньки. Между тем набежавшие половые начали быстро разбирать бардак на столе, готовя его под новую смену блюд и напитков.
- Так какое же у вас горе? - вернулся к теме сэр Роберт.
- А горе в том, что меня... оскорбили! - Чернобородый округлил глаза. - Как последнего мужепеса, клянусь мечом Воительницы. Оп...опозорили и отвергли, презрели любовь мою и... эту, искренность.
- Кто ж посмел?
- Виноват, панове, я даже имя вам свое не назвал, - чернобородый, покачнувшись, встал с лавки и поклонился нам с грацией, которую, как и голос, позаимствовал у медведя. Росту он был небольшого, но в плечах был ширины необыкновенной. - Байор Якун Домаш из Бобзиглавицы, герба Сломанный Меч, ваш покорнейший слуга.
- Я Роберт де Квинси, - ответил мой господин, - Моего спутника зовут Лукас Суббота, а оруженосца Эвальд.
- Весьма, весьма горд, польщен и счастлив... можно сказать, трепещу. Не побрезгайте выпить, милостивый государь... совокупно!
- С удовольствием, - сэр Роберт принял большую кружку с медом от подбежавшего слуги. - Ваше здоровье, байор Якун.
- Истинно ваше! - Домаш залпом осушил свою братину, ухватил с блюда кусок баранины. Пальцы его были унизаны золотыми перстнями с камнями самых ярких расцветок. - Великое это счастье - встретить в такой дыре благородных людей!
- Так кто же презрел вашу любовь, сударь?
- Баронесса, - выдохнул Домаш и скривился. - Стася фон Эгген, разорви ее демоны и сожри! А я ведь от всего сердца...
- Сочувствую, - сказал сэр Роберт с самым серьезным видом, но глаза его смеялись. - Неудачное сватовство всегда выбивает из колеи.
- Я влюбился, - сказал Домаш, глядя на нас жалобным взглядом. - Понимаете ли, панове, влюбился страстно и безумно. Баронесса Стася... она... Ооооооо! - Тут Домаш поднял к потолку указательный палец. - Клянусь честью своею, что много знавал девиц прекрасных и благородных, но не было среди них ни одной, подобной пани Стасе. Как увидел я ее, так и влюбился беспамятно... ик. Прошу вас, братья рыцари, пейте-ешьте!
- Позвольте, сударь, уж не о племяннице ли барона Лемперта вы говорите?
- О ней самой... чтоб ее лихорадка! - Домаш возмущенно рыгнул. - Я ведь как узрел ее на приеме у комтура Ольберта в Лашевском замке в канун Мире, так и покой и сон потерял, сердце мое любовью наполнилось до краев, и разум помутился. Ибо необычайной красоты, прелести и благородства она дева. Истинная царица. До сей поры, в холостяках я пребывал и ничуть о том не жалел, а тут решился. Месяц думал, и решился. Не стал сватов посылать, сам поехал в Халборг руки юной баронески просить. На тебе, выпросил, язви их дурная болезнь!
- Интересно, - сэр Роберт перестал улыбаться. - Баронесса была на приеме в комтурии?
- А как же без нее? Комтур Ольберт сам ее знати представил.
- Слышал я, что племянница барона Лемперта совсем недавно в ваших краях появилась.
- Истинно так. - Тут байор Домаш замолчал и окинул нас пытливым, хоть и расфокусированным взглядом. - А вы что, панове, никак тоже в Халборг собрались?
- В Халборг, но будьте спокойны, не со сватовством едем.
- Да чума на баронессу эту и сватовство! Как продержали меня три дня за воротами, вся любовь моя... прошла. Ныне мести жажду, - Домаш захрустел кислой капустой так яростно, будто на ней хотел выместить свою обиду. - Вот отопьюсь, вернусь к себе в Бобзиглавицы, соберу ватагу и...
- И что?
- Ничего, - несмотря на опьянение Домаш сообразил все же, что не следует бросаться такими угрозами. - Дальше пить буду.
- Так вас, сударь, отвергли?
- Если бы! Меня... ик... в замок не пустили.
- То есть как не пустили?
- А вот так! - Домаш в ярости хлопнул ладонью по столу. - Даже ворот не открыли. Хоть и дудел я рог, требуя открыть высокородному рыцарю, будто не слышали, мать их паучиха!
- Странно, - глаза сэра Роберта тревожно заблестели. - Что же, даже не вышел к вам никто?
- А никто! Хотя я эпистолой старого козла предупредил, что еду со сватовством... ик. Опозорили, право слово! Ну, ничего, я эт-того так не оставлю... Дед, давай мою любимую!
- Постой, - сэр Роберт остановил лирника. - А ворота замка?
- Закрыты, как прелести девственницы.... Ик! - Домаш сокрушенно покачал головой. - Однако чего вы не пьете, панове?
- Благодарим, нам ехать надо, - сэр Роберт повернулся к нам с Субботой и сказал только одно слово: - Началось!
- А не в замок ли вы собрались? - внезапно спросил Домаш. - Коли в замок, так счел бы я за честь... вам сопутствовать.
- Да, мы хотим ехать в замок. Далеко ли Халборг отсюда?
- Лиг семь-восемь, до сумерек будем там... Так как, едем, панове?
- Может, возьмем его как приманку для этой самой Стаси? - усмехнулся Суббота.
- Да, отказать ему не получится, - сэр Роберт покачал головой. - Так или иначе увяжется за нами. Толку от него особого нет, но и беды большой не будет.
- Подставим ведь, - заметил Суббота.
- Его воля, - фламеньер повернулся к нашему новому знакомому. - Мы едем немедленно. Желаете с нами ехать, выпейте чего-нибудь освежающего и будьте наготове.
- О! - Домаш немедленно отшвырнул недопитую братину, вытер рукавом рот. - Рад сие слышать, панове. Сей же час буду готов.
Швырнув на стол горсть монет, наш новый знакомый взял свой меч и, покачиваясь, двинулся к дверям таверны. Я, признаться, не мог понять, зачем сэр Роберт берет с нами этого пьяницу, но спрашивать ничего не стал. Рыцарь сам все объяснит, когда придет время. И если сочтет нужным что-нибудь объяснять.
***********
Халборг выглядел очень внушительно. Его башни мы увидели задолго до того, как из-за деревьев показался весь замок. Огромная гора каменных укреплений, оседлавшая высокий холм над долиной, настоящее родовое гнездо. Или вампирское логово. Мощные каменные стены и массивные круглые башни с зубцами не выглядели приветливыми. В надвигающихся дождливых сумерках замок смотрелся особенно мрачно. И еще - едва мы выехали на дорогу, ведущую прямо к мосту, за которым находились главные ворота замка, встречный ветер внезапно окреп, будто неведомая сила давала нам понять - не стоит сюда ехать.
Окрестности замка были совершенно безлюдны. Ни одной живой души, кроме ворон, каркающих над башнями. Готический такой пейзажик. По просьбе сэра Роберта Домаш взял рог и протрубил в него. Звук рога пронесся над долиной и эхом растаял в горах, нависающих над долиной.
- Вот видите, панове, - сказал байор, когда стало ясно, что ворота нам никто не собирается открывать. - Я ж говорю, оскорбление чистой воды!
- А мне кажется, замок мертв, - сказал сэр Роберт. - Или почти мертв.
- Мертв? - Байор округлил глаза, - Чума, что ли у них там началась?
- Я посмотрю, - предложил Суббота, спешился и направился к запертым воротам.
Несколько мгновений спустя дампир удивил меня по-настоящему. Осмотрев ворота, он быстро подбежал к правой надвратной башне и с ловкостью элитного скалолаза полез по отвесной стене вверх, используя выбоины, выпуклости камня и щели в кладке. Я наблюдал за ним, разинув рот, да и с байора Домаша сразу слетели остатки хмеля.
- Курвин сын! - только и сказал рыцарь.
- Приготовьте оружие, - велел сэр Роберт.
Я вытащил клеймор из ножен и положил его плашмя на правое плечо. Домаш держал обнаженный меч поперек седла. Впрочем, сам фламеньер своего меча не обнажил. Он продолжал смотреть на Субботу, карабкающегося по стене, но было заметно, что думал сэр Роберт о чем-то своем. Лицо у него было на редкость мрачным, и мне это совсем не нравилось.
Дампиру понадобилось не больше пяти минут, чтобы забраться наверх. Я видел, как его черная фигура скрылась за одним из зубцов. Всполошившиеся вороны тучей поднялись над башней и закружили над нами, оголтело каркая. Домаш испуганно зачурился, подул за пазуху. Сэр Роберт был внешне спокоен - и, кажется, он единственный из нас знал, что ждет нас за воротами Халборга.
Некоторое время было тихо, а потом мы услышали лязг и грохот. Видимо, Суббота запустил механизм, открывающий ворота. Огромные окованные стальной клеткой створы дрогнули, начали медленно и с противным скрежетом раскрываться перед нами. За створами стала видна ползущая вверх, к своду ворот железная решетка, похожая на гигантские остроконечные зубы. Сэр Роберт ударил шпорами коня, и мы поехали вперед.
Замок был безлюден - это стало понятно, когда мы въехали на мощеную площадь перед донжоном. Доказательством тому были вороны: они десятками, если не сотнями, сидели на коньках крыш, на зубцах стен, на машикулях и украшающих фасад башни статуях - и каркали дружно и зловеще. Наше появление совсем им не понравилось. Несколько мгновений мы оглядывались по сторонам, пытаясь понять, куда попали. И куда подевались все обитатели замка.
- Пресвятая Матерь-Заступница! - только и сказал Домаш, в очередной раз осеняя себя защитным знаком. - А люди-то где?
- Тут больше не осталось людей, - сказал сэр Роберт. - Вот почему, любезный, вас не пустили сюда.
- Это как же так? - Домаш был растерян. - А старый барон? А баронесса Стася?
- Теперь послушайте меня, друг мой, - сказал сэр Роберт, обращаясь к Домашу, - немедленно уезжайте отсюда прочь. Вы убедились, что дело не в оскорблении, которое вам пытались нанести. Все намного хуже.
- Хуже? Что тут творится-то?
- Не думаю, что вам стоит знать всю правду, мой друг. Просто послушайте доброго совета, байор - уезжайте, пока не стемнело.
- Я... но как же... - Домаш смотрел то на фламеньера, то на меня. - А вы как, панове?
- А мы будем делать свою работу, - сказал сэр Роберт и добавил, слегка повысив голос: - Мне вас упрашивать надо?
- Слышь, браток, вали отсюда, пока не поздно, - сказал появившийся как из-под земли Суббота. - Уноси ноги, не то пожалеешь. По дружбе говорю.
Наверное, байор Домаш ответил бы дампиру, и, скорее всего, достаточно резко, потому что тон Субботы не располагал к вежливости. Но только в следующий миг все мы застыли в седлах, и новая волна озноба, нахлынувшая на нас, была вызвана не только порывами холодным ветром, который даже в кольце стен свирепствовал не меньше, чем снаружи.
Я услышал голос. Мужской, властный и ледяной, как осенний ветер, который прозвучал в моем сознании и сказал только два слова:
- УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА!
И я даже не сомневался, что все остальные мои спутники слышали его вместе со мной.
На несколько мгновений стало очень тихо. Даже вороны прекратили каркать. Каждый из нас пытался понять, что происходит. Первым опомнился Домаш.
- Кровь и дерьмо, кто это сказал-то? - воскликнул он.
- Все именно так, как я думаю, - заключил сэр Роберт. И наконец-то вытащил клинок из ножен. - Домаш, немедленно уезжайте отсюда. Находиться в замке дальше смертельно опасно.
- Но ведь... Стася...
- Домаш, не будьте идиотом! Уезжайте!
- Роберт, впереди! - внезапно крикнул Суббота.
Вход в донжон распахнулся, будто тяжелые створчатые двери пнули изнутри, и во двор выскочило несколько здоровенных псов самого жуткого вида. Когда-то наверное, это были обычные для Роздоля мохнатые пастушеские овчарки, забавные и симпатичные звери, но теперь зло, захватившее Халборг, изуродовало их до неузнаваемости. Шерсть на собаках вылезла, купированные хвосты отросли и извивались как змеи, черная кожа обтянула кости, да и в величину твари были намного крупнее самых крупных роздольских овчарок. Миг спустя псы бросились на нас.
Ближе всех к стае монстров оказался Домаш, и вся стая тварей вцепилась в коня байора, повалив его на землю. Несчастный рыжий жеребец погиб в мгновение ока. Но он дал нам несколько мгновений на то, чтобы прийти в себя и разобраться с тварями.
Сэр Роберт махнул рукой. Брошенная им огненная граната осветила весь двор. Несколько тварей издохли на месте, остальные, охваченные пламенем, с мерзким воем бросились в разные стороны. Одна из них ткнулась мордой в мостовую в нескольких метрах от меня: брюхо у нее лопнуло, из утробы забил фонтан черного густого дыма. Суббота ударом меча перехватил горящую тварь, мчавшуюся прямо на него, наддал так, что пес взлетел в воздух и шлепнулся на землю бесформенной тлеющей зловонной кучей. Я соскочил с коня и бросился к Домашу, который барахтался в большой луже недалеко от трупа своего коня, пытаясь подняться на ноги, а к нему подползал, волоча парализованные задние лапы, один из трех уцелевших после взрыва гранаты псов. Тварь сильно обгорела, шкура у нее полопалась, она перхала, давясь гнойной пеной - и все равно подбиралась к человеку, движимая непреодолимой жаждой крови. Преградив псу путь, я ударил издыхающую тварь клеймором прямо по черепу, расколов его пополам.
- Ух! Ах! Уфф! - Домаш таращил на меня безумные глаза. - Что... как?
- Вставай и дерись, ты, мешок с дерьмом! - крикнул на ходу разъяренный Суббота.
Из донжона выбежали, похоже, хозяева собачек. Еще несколько дней назад это были стражники замка, теперь же их можно было называть как угодно - только не людьми.
Один из них был уже рядом со мной. Вцепился в меня мертвым взглядом навсегда остановившихся глаз, зарычал и замахнулся тяжелым топором.
Шаг назад. Топор опустился совсем рядом с моим левым плечом и меня не задел. Рукоятью клеймора бью в щит отродья, чтобы остановить.
Нежить встает, злобно ворча. Заносит вновь руку с топором. Сэр Роберт говорил мне, что надо всегда смотреть врагу в глаза, только так можно предугадать его действия. Но что можно прочесть в глазах мертвеца?!
Маневрировать, все время маневрировать...
Тварь снова прет на меня, размахивая топором. Слишком тупо все делает, прямолинейно. Но навыки воина даже после смерти не исчезли. Очень уверенно движется, даже не скажешь, что мертвец. Закрылся щитом, сволочь, так, что верхний срез щита прикрывает горло. А я возьму и...
Мой колющий удар прямо в лицо останавливает погань, и в ворчании нежити мне слышится что-то, похожее на удивление. Что, удивил, мил человек? Сейчас удивлю еще больше...
Следующий мой укол попадает вампиру прямо в правую глазницу. Глаза тварь лишилась, хотя до мозга я не достал. Но противник опустил щит, и вот теперь я могу врезать по-настоящему.
Шаг назад, другой в сторону, замах из пируэта. На, получи!
Я чувствую, как клинок клеймора разрубил мышцы, слышу, как сталь скрипнула о шейные позвонки. Нежить закачалась, топор со звоном упал на камни. Завопив во все горло, я пнул вампира в щит и опрокинул навзничь, а потом, наступив ему на грудь, всадил острие меча в горло и крутанул, ломая недорубленные позвонки.
Все, готов.
Покончив с уродом, я осмотрелся и увидел, что поле боя за нами. Суббота с мечом в правой руке и своим охотничьим ножом в левой уже свалил одного упыря и теперь заканчивал со вторым, осыпая его виртуозными ударами. А неподалеку от меня свирепствовал байор Домаш. Почтенный рыцарь вполне пришел в себя после пережитого и теперь показывал мастер-класс мечевого боя какому-то протухшему парню в тяжелой броне, вооруженному двуручником. Чтобы отражать свирепые удары твари, каждый из которых мог бы стать смертельным, Домаш взял меч левой рукой за острие и отбивал атаки нежити с поразительной ловкостью. А потом, улучшив момент, поднырнул упырю под руку и с ловкостью заправского косаря буквально срезал голову твари с плеч. Еще пару секунд спустя сэр Роберт великолепным ударом зарубил последнего напавшего на нас вурдалака.