— Но точно-точно не отец? — подозрительно сощурилась Алина.
Вопрос глупейший, но опыт, полученный из сотен книг и сериалов, требовал прояснять такие вещи сразу и как можно более однозначно. Даже если один раз подозрение уже опровергли.
— Нет, я… гм… не был настолько близок с вашей матерью, — ответил новоявленный дядюшка.
Тетя глубокомысленно хмыкнула, но промолчала.
— И как вас зовут, дорогой дядя? Я же должна к вам как-то обращаться?
— Пока не примете наследство, я для вас глубокоуважаемый магос, и никак иначе.
— Но имя-то у вас есть? И, кстати, фамилия. У меня же мамина фамилия! А какая настоящая?
— Глубокоуважаемая клисса, давайте…
— И что значит «клисса»?
— …давайте все же уединимся где-нибудь. И буду очень признателен, если в этом доме найдется, чем промочить горло.
— Хорошо. — Алина направилась в сторону кухни, попутно посылая друзьям сообщение, чтобы не ждали. — Вам чай или…
— Только не кофе!
Нина подкараулила колдуна на выходе из кухни.
Алина осталась внутри, осмысливать услышанное и обдумывать предложенное. В том, что она примет наследство, Нина не сомневалась. Голова девчонки была с детства битком набита сказками и магией, она бы побежала за добрым дяденькой-волшебником на край света, даже если бы для этого пришлось под покровом ночи удирать из дома через окно.
Такие жертвы, конечно, не требовались. Нина и не думала удерживать племянницу. Но отпускать ее без присмотра тоже не собиралась.
Ей самой никакая магия не светила, вопрос с наследством решился давно и бесповоротно. Но разве нельзя обойтись без магии?
— Надо поговорить! — Нина схватила колдуна за рукав и бесцеремонно втащила в свою комнату.
— Хватит меня лапать, женщина! — брезгливо высвобождаясь, буркнул тот. — Еще раз так сделаешь — руку отрублю.
— В первый раз ты вел себя повежливее!
— Это было до того, как ты выставила себя полной дурой и отказалась от камня.
— Ладно-ладно, — покорно согласилась Нина. В конце концов, сейчас от этого высокородного хама зависела ее судьба. А выяснить отношения можно и позже. — Простите за недозволенные жесты, глубокоуважаемый магос. Но нам действительно нужно поговорить.
— Выкладывай, что там у тебя, — великодушно разрешил колдун.
— Она согласилась? — первым делом уточнила Нина. А то мало ли, вдруг семейная дурь прорезалась.
— Да. И еще спросила, можно ли взять с собой велосипед. Или хотя бы ролики. Представляю, как она по нашей брусчатке поедет на роликах… Там же шею свернуть — раз плюнуть. А я не смогу приглядывать за ней постоянно.
— Об этом я и хотела поговорить. Насчет «приглядывать». Возьмите меня с собой!
Колдун посмотрел на Нину как на полную идиотку. Наверное, так моряк, уходящий в одиночную кругосветку, смотрел бы на пожилую маму, которая в последний момент решила броситься ему на шею с воплем: «Я поеду с тобой! А то кто ж тебе там суп-то варить будет?!» И все это перед телекамерами, фанатками и президентом.
— С ума сошла? — Мысли колдуна наконец-то оформились в слова. — Ты пустая. Ты отреклась. Твое место — здесь.
— Неужели у вас там совсем нет обычных людей? Да в жизни не поверю! А как же все эти наследники, клиссы, которые еще не владеют магией? Или те, которым просто не хватило наследства? Вот вам с братом, допустим, повезло: одному достался камень от матери, второму от отца. А если бы родился еще и третий брат, что тогда? Где бы он жил? А если бы ваши родители были до сих пор живы? Тогда вы, глубокоуважаемый магос, не стали бы магосом, верно? И я же верно понимаю, что маги — аристократия, правящая верхушка. Но кем вы правите? Слуги у вас есть? А преступники? Бомжи? Дети? Камень можно получить только после совершеннолетия, а как жить до этого?
— Хватит, достаточно, — оборвал колдун. — Я понял, что ты имеешь в виду. Да, у нас есть обычные люди, и их гораздо больше, чем магов. Но все они родились в Истоке. Я не могу просто так привезти человека из внешнего мира, это запрещено.
— Значит, увезти можете, а привезти — нет? А кто говорил, что законы существуют, чтобы их нарушать? Или нарушать можно только тогда, когда этого хочется лично вам? Так ничего, сейчас тоже захочется! С вас должок, помните?
— Помню, — мрачно кивнул колдун. — Я должен тебе и не отрекаюсь от своих слов. Но пойми ты, женщина, это не от меня зависит! В Истоке и так перенаселение. Полный запрет на мигрантов из других миров. Исключение только для наследников, потому что магические законы важнее человеческих. Если тебя засекут на границе, то просто вышвырнут в ближайший мир. Заметь, в ближайший, а не в родной. Ну и мне тоже не поздоровится. В последний раз дело ограничилось штрафом, но…
— В последний? — ухватилась за фразу Нина. — Значит, ты так уже делал, и не раз?
— Делал.
— Тогда в чем проблема?
Колдун задумчиво потеребил сережку.
— Проблема в том, что будет дальше. Окажешься ты в Истоке — и? Что станешь делать?
— Что угодно! — Уж это-то Нина продумала давно. — В том месте, где новичков учат обращаться с камнями, наверняка полно обычной, немагической работы. Я могу убирать, готовить, стирать. Стены красить… И заодно за Алинкой присмотрю.
— В школе… — Длинные пальцы колдуна снова коснулись сережки. — Нет, так не пойдет. Даже если я раздобуду фальшивые документы и сумею тебя туда устроить, девочка узнает и не сможет удержать язык за зубами. Разболтает ненароком, выдаст и тебя, и меня. Представляешь, чем это кончится?
Нина пожала плечами.
Чем кончится… Да уж ясно, что ничем хорошим.
Но остаться одной и оставить Алину без присмотра все равно во много раз хуже. Так что выбора-то особо нет.
— Если только… — продолжал раздумывать колдун. Нина его не торопила. — Можно, конечно, сменить тебе облик, чтоб девчонка не опознала. Тогда все пойдет проще. Но и ты не вздумай перед ней раскрываться.
— Но она же все равно увидит, что я еду с вами…
— Не увидит, — усмехнулся колдун. Улыбка у него была недобрая. — Не волнуйся, женщина, я обещал выполнить любую твою просьбу — и я ее выполню. Но это — больно.
Нина пожала плечами. Больно так больно. В кресле у стоматолога регулярно терпит, потерпит и сейчас.
В дверь истошно забарабанили, и в комнату, не дожидаясь разрешения войти, ворвался темноволосый ураган: в одной руке стопка книжек, в другой — ролики.
— Нин, тебе же все уже рассказали, да? Ну, то есть ты в курсе, что я уезжаю? Можно я возьму с собой Геймана, а то я его не дочитала. Ты потом себе еще купишь. И… это… ну, я же теперь как минимум три года не вернусь, и… теть Нина…
Девчонка вдруг всхлипнула, подскочила к тете, обняла ее прямо с книжками и роликами в руках и заревела в голос. Временами сквозь всхлипы и рыдания прорывалось неразборчивое «Я буду скучать!» и «Прости, что не помыла посуду…».
— Ну все, хватит рыдать мне на новую блузку, — велела Нина, когда поток слез немного иссяк. — Сейчас лето, до рассвета совсем недолго. Иди, собирай вещи.
Племянница умчалась, прекратив реветь так же внезапно, как и начала. Хорошо быть подростком: и бегать можно сколько угодно, и голова после рыданий не болит.
— Любит она тебя, — задумчиво произнес колдун.
— Конечно, я же ее воспитала. И, между прочим, воспитала не так уж плохо.
— И планируешь продолжать воспитывать, только теперь исподтишка.
— Планирую, — спокойно признала Нина.
— Ну вот что с тобой делать? Ладно уж, собирай вещи.
Нина с улыбкой вытащила из-под кровати большой зеленый чемодан. Собрала она его еще накануне.
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой достопочтенный магос размышляет о женщинах, а над рекой сгущается туман
Не то чтобы Ракун не любил женщин… Женщин он как раз таки любил, из-за чего по молодости регулярно страдал. Потом, конечно, научился заметать следы и правильно выбирать объект для очередной интрижки. Но с этим семейством все с самого начала пошло наперекосяк.
Сначала одна сестра передала свое наследство другой, потом эта другая ухитрилась влюбиться в того, кто это наследство принес.
Что скрывать, Галина была девицей красивой и неглупой, и Ракун охотно за ней поухаживал пару недель. Еще столько же ушло на объяснения, почему он не собирается жениться на иммигрантке из другого мира! Да, волею судьбы стала магиссой, но это же не отменяет отсутствия полноценного образования, навыков светской жизни… общего культурного контекста, в конце концов.
Пришлось сплавить девицу брату — тот всегда был менее привередлив. И вроде как все у них сложилось неплохо, даже ребенка завели… А потом глупо и внезапно погибли при взрыве в лаборатории. И Ракун остался с новорожденной племянницей (еще одна девица, как нарочно!).
Никакого желания заниматься воспитанием он не испытывал, поэтому сплавил малявку ее безродной тетушке во внешний мир. А тетушка ухитрилась под шумок еще и клятву с него стребовать. И ведь не забыла об этом, зараза. Как клещ вцепилась в шанс отправиться к Истоку.
Нарушать клятву Ракун не рискнул. Он, конечно, небезгрешен, но и не полный отморозок, чтобы шутить с магическими законами.
В итоге, пока новоявленная клисса бурно прощалась с тетушкой, магос готовил заклинание.
Чары бытовые и не очень сложные, но строго запрещенные к применению на живых существах. Теоретически даже букет цветов, запакованный таким образом, мог в итоге превратиться в лужицу непонятного зеленого пюре. Что уж говорить о более высокоразвитых организмах типа кошек, рыбок и комаров.
Тем не менее иногда Ракун использовал это средство и для запаковки людей. Чаще всего, конечно, доставалось преступникам — чтобы не брыкались при перевозе через границу, но попадались и те, которые шли на риск добровольно. Хотя не все из них в полной мере осознавали опасность. Например, одна симпатичная девица, которую едва не застала в постели Ракуна другая, чуть менее симпатичная, но чуть более влиятельная магисса, просто заорала: «Сделай что-нибудь, иначе она меня убьет!»
Магос подумал — и сделал.
Девица после снятия чар в достаточно категоричной форме высказала, где она желает видеть любовника, в какой позе и насколько долго. В общем-то это единственный случай, когда девушка ушла от него первой. От влиятельной магиссы он сбежал сам, не выдержав ее закидонов.
Алина наконец-то закончила прощаться с тетушкой в дверях квартиры и с грохотом поволокла чемодан вниз по лестнице. Ракун слегка задержался, дожидаясь, пока девчонка скроется из виду, и обернулся к Нине:
— Готова?
— Вроде бы да… — Женщина неловко одернула юбку. — Совсем забыла спросить: у вас такое носят? Ну, такой длины? Если слишком коротко, то я могу переодеться.
«Слишком коротко» напрочь закрывало колени. Ракун усмехнулся:
— Женщина, у нас же не глухое средневековье!
— Откуда я знаю, что там у вас… Может, вовсе голыми по улицам гуляете!
— Гуляем, — подтвердил магос, с удовольствием наблюдая за реакцией собеседницы. — Дважды в год, на равноденствия. Традиция такая.
Нина нервно сглотнула и, кажется, слегка покраснела, но уточнять и переспрашивать не рискнула.
— Эй, вы где там застряли? — донесся снизу голос Алины. — Целуетесь, что ли?
— У, нахалка малолетняя, — замахнулась в пустоту Нина.
Ракун перехватил ее руку и ловко уколол в палец иголкой. Что-то они действительно заболтались. А время-то поджимает.
Чары начали действовать почти сразу. Игла запульсировала в руках магоса, налилась ярким светом, словно раскалилась добела. Но потеплела совсем немного — ровно до температуры человеческого тела. И вдруг стала раздаваться в стороны, увеличиваться в размерах. Вскоре в руках Ракуна оказалась миниатюрная женская фигурка размером чуть больше пальца. Сходство с оригиналом было поразительным.
Магос полюбовался на результат своей работы и небрежно закинул фигурку в карман, где та глухо звякнула о такой же маленький чемоданчик.
На коврике у двери, где только что стояла Нина, одиноко лежала связка ключей. Ракун подобрал их, тщательно запер квартиру. Мало ли что! И поспешил вниз, пока племянница не успела что-нибудь натворить.
Почему-то он не сомневался, что, оставшись без присмотра, девчонка непременно попадет в неприятности даже в своем собственном дворе. Или это просто паранойя ее тетушки передалась?
Как оказалось, чутье сработало правильно и вовремя. Даже с небольшим опозданием: магос успел спуститься только до площадки между первым и вторым этажами, где и застыл возле открытого окна, с любопытством поглядывая наружу.
Вмешиваться не хотелось. Гораздо интереснее показалось понаблюдать, как Алина будет себя вести. Галина бы на ее месте…
Тьфу, никакой фантазии на имена у людей! Алина, Галина… А если в семье появится еще одна девчонка — они ее Полиной назовут? Или просто Линой?
Ракун хмыкнул в такт собственным мыслям и продолжил украдкой следить за племянницей.
Ничего необычного она не делала, просто топталась с чемоданом возле подъезда. Чемодан был здоровенный и очень приметный — розовый, да еще и обклеенный яркими картинками. Видимо, именно он и привлек внимание. А может, коротенькие шорты Алины. Уж она-то точно не заморачивалась вопросом, какая одежда считается приличной в чужом мире.
— Эй, детка, куда собралась? — развязно поинтересовался у девушки небритый мужик в помятом спортивном костюме. Это явно выходило за пределы местной нормы общения.
Да и само появление людей на улице в такое время тоже выходило за пределы нормы, причем не только местной. Во всех мирах перед рассветом разумные существа обычно спят, а не шляются по улицам, обдавая перегаром встречных девушек. Если они, конечно, не студенты. Или не контрабандисты.
Мужик не был ни студентом, ни контрабандистом. В тех обычно человеческое все-таки превалирует над звериным, а тут все явно обстояло наоборот. Пока Алина, неловко переминаясь с ноги на ногу, думала, что ответить, он вцепился в ее чемодан и попробовал сдвинуть его в сторону. Девушка немедленно потянула на себя.
— Да зачем тебе это барахло? — удивился мужик. — Что там у тебя? Трусики-бусики да пляжное полотенчико? Так скажи своему хахалю, он тебе новое купит. Есть хахаль-то?
Алина помотала головой.
— Да ладно? Такая краля — и свободная? А хочешь, я тебя займу? Ну чего смутилась? Я же вижу, что хочешь! Те, которые не хотят, так не одеваются!
Ракун поморщился и с трудом подавил желание вернуться в квартиру, найти там какое-нибудь одеяло и замотать в него мелкую дурищу, чтобы больше не сверкала прелестями по всем углам, приманивая таких вот типов.
Типа, впрочем, чемодан почему-то интересовал больше, чем стройные девичьи ножки.
Некоторое время Ракун с любопытством наблюдал за перетягиванием розовой громадины. Если б курил — еще и закурил бы демонстративно, уж больно занятная была картинка.
Алина несколько раз нервно оглянулась на двери подъезда, но то ли стеснялась звать на помощь, то ли просто хотела доказать, что сама в состоянии справиться с проблемой. Пока получалось не очень.
— Отпустите, — робко попросила она, изо всех сил дергая чемодан на себя.
— А ты мне что взамен? — щербато ухмыльнулся мужик. — Поцелуешь, может?
— Перебьетесь.
— Да ладно, что ты недотрогу-то корчишь! Один поцелуй, а! Тебе понравится!
И мужик, выпустив чемодан, неожиданно ловко перехватил запястье Алины. Ракун ожидал, что девчонка сейчас завизжит, но та дернулась, убедилась, что вырваться из захвата не получается, и свободной рукой саданула противника открытой ладонью по уху. Мужик отпрянул от неожиданности, затряс головой, но жертву в покое не оставил. Наоборот, набычился, сплюнул и злобно прошипел:
— Ну, ты допрыгалась, дрянь!
В его руке блеснуло стальное острие. Даже не ножик, а так, заточка какая-то. Но Алине и этого хватило, чтобы испуганно ойкнуть, выпустить чемодан и попятиться.
Ракун насторожился. Не то чтобы в его присутствии девчонке грозило что-то серьезное, но рисковать не хотелось. Да и время поджимало.