Осевшая на одежде и лице Аслана ледяная корка встопорщилась от движений, и немного полноватый «ларечный король» сейчас и в самом деле здорово напоминал неаккуратно слепленного снеговика.
И в этот самый момент, в довершение ко всем неприятностям, в кабинет вошел Олег Абаевич, непосредственный Ольгин начальник.
* * *
– В общем, Аслан сейчас в больнице с сильным обморожением и травматической ампутацией кончика носа, у Олега Абаевича вывихнута нога (поскользнулся на льду) и обморожены пальцы (схватил меня за руку).– Ольга вздохнула поглубже и продолжила свою обвинительную речь: – А я, наверно, уже уволена, и в довершение всего, пока ждала тебя, порвала свою новую шубу! – Она обвиняющее ткнула в сторону вешалки.– И все почему? А потому что какой-то наглый малолетний остроухий колдун навесил на меня свои заклинания, мало того что не спрашивая разрешения, так еще даже и не предупреждая об этом!!! – На пальцах у вновь начавшей впадать в раж девушки с угрожающим потрескиванием стали нарастать длинные голубовато-прозрачные когти.
– Но я ничего на тебя не накладывал! – взмолился Рау, с опаской поглядывая на ее «маникюр».
– Да? А это что? – Ольга демонстративно поводила рукой с наросшими когтями.– Подарок от Фредди Крюгера? – Она всплеснула руками, и десяток ледяных снарядов с невероятной скоростью сорвался с ее пальцев и глубоко вонзился в пол, лишь каким-то чудом не задев ног эльфа.
Уважительно посмотрев на заглубившиеся почти на три сантиметра сосульки, Рау ответил:
– Нет. Я не знаю, кто такой Фредди Крюгер, но это вовсе не его подарок. Это боевое заклинание
* * *
– И что мне теперь делать? – выслушав подробный рассказ своего названого брата об ее новых способностях, Ольга несколько воспряла духом. В конце концов, возможная перспектива будущей блондинистости и удлинения ушей – не такая уж и большая плата за существенное увеличение срока жизни и молодости. Ну а что касается ее проявившихся морозильных способностей, то, как говорится: «У носорога плохое зрение. Но при его весе это не его проблемы!»
В конце концов, она молодая, симпатичная женщина, а как гласит кодекс джентльменов, женщин обижать нельзя. Если же на ее пути попадется какой-нибудь неджентльмен, то кто ж ему виноват?
– Не нервничать по пустякам,– пожал плечами Рау.– Если хочешь, я могу тебя немного подучить магии, раз уж так случилось. Хоть меньше за тебя опасаться буду, когда ты куда-нибудь уходишь.
– Да я не об этом…– протянула Ольга.– Меня ж с работы наверняка уволят. Да и случай с Гогаберидзе может милицию, а то и ФСБ заинтересовать. Мало ли что…
– Ну насколько я успел изучить твой мир, ты зря беспокоишься,– улыбнулся Рау.– Во-первых, я посмотрел ваши газеты… то, что ты называешь желтой прессой. Так если им верить, у вас постоянно что-нибудь аномальное происходит. Вон с полгода назад вообще, если им верить, целая эпидемия самовоспламенений была… И ничего. Так что на какого-то кавказца, спьяну обморозившего себе нос, внимания и вовсе не обратят. Что же касается твоей работы… Знаешь, даже если тебя и выгонят с нее – ничего страшного. Денег у нас еще много…– Он со значением покосился на коридорную тумбочку, временно исполняющую обязанности сейфа, в которой находился так до конца и не разобранный пакет с долларами.– А если и не хватит, так у меня запас Зимних слез есть. Кроме того, ты ведь сама не так давно жаловалась, что у вас людей на работе сильно не хватает. Думаю, при такой нехватке никто тебя выгонять не будет. Ну может, пожурят малость… выговор дадут… И то необязательно. Какое-то аномальное явление… ты-то тут при чем?
– Хорошо бы…– улыбнулась Ольга.– А если расспрашивать начнут?
– Начнут, наверно,– предположил Рау.– Ну и что? Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, была в истерике и убежала. А что там было – от расстройства не обратила внимания и вообще ничего не понимаешь… Так что держись этой версии, и все будет в порядке…
– Эх…– вздохнула Ольга.– Твоими бы устами да мед пить… А вдруг мной органы заинтересуются?
– Ну интересоваться они могут сколько влезет,– мягко улыбнулся эльф.– А вот если с тобой какая-нибудь беда приключится… От их внимания или не от их… То просто вспомни меня и мысленно позови. Я услышу. Обязательно услышу. И приду за тобой. И Тьма насытится душами тех, кто посмеет встать на моем пути, а вечные снега впитают их кровь.– Рау произнес это просто, без какой либо аффектации, но в тот момент, когда он это говорил, его лицо неуловимо изменилось. И Ольга неожиданно остро ощутила, что сидящий рядом с нею невысокий паренек – не только ее названый младший брат, но и опытный воин и убийца, лучший полководец народа снежных эльфов, невесть сколько лет стоящих на страже интересов Тьмы в молодом, жестоком и загадочном мире. Мире, где никогда не было ни Гаагских, ни Женевских конвенций, мире, где уже много лет бушевала страшная война на уничтожение, где геноцид был обыденностью, а массовые убийства – не стоящим упоминания в летописях пустяком. Древним, смертоносным холодом вечных снегов Хладоземья тянуло от этих слов.
Но вот Рау вновь весело улыбнулся, и наваждение схлынуло, как не бывало.
– Впрочем, я практически уверен, что ничего подобного не потребуется. Ты можешь не беспокоиться, сестренка. Поверь мне.
– Хорошо,– кивнула девушка.– Я верю. А эти слова… Про Тьму и снег – откуда они? Ты как будто ритуал какой говорил.
Рау молча кивнул:
– Это и есть отрывок из одной старой клятвы… Старой, но не потерявшей своей силы. Это клятва отряда, которым я командовал. Лучшего рейдерского отряда во всем Хладоземье.– Лицо его затуманилось от воспоминаний, и Ольга поняла, что ей не стоит продолжать расспросы.
– Ладно, волчонок.– Она слегка потрепала его по голове.– Хватит кукситься. Вернешься еще ты к своему отряду. А сейчас помоги мне с уборкой. Бардак мы тут развели первостатейный. А завтра – тебе в школу, а мне на работу. Если, конечно, меня и впрямь не выгнали.– Она широко улыбнулась, стараясь подбодрить названого брата.
– Как скажешь.– Усилием воли прогнав от себя не вовремя нагрянувшие воспоминания, Рау поднялся с дивана и обвел взглядом изрядно разгромленную квартиру…– Ой-е-о-о...– выразил он свое мнение по поводу представшего перед ним беспорядка.
– М-м-да-а-а,– согласилась с ним Ольга.– Ничего, надеюсь, до утра убраться успеем!
– Я тоже… очень надеюсь! – еще раз обведя взглядом поле деятельности, с тяжким вздохом откликнулся Рау.
* * *
– Есть!!! – В кабинет Квашенникова ворвался возбужденный Серпенцев.– Нашли мы эту Снегурочку!!!
– Как? – только и выдохнул тот.
– Тридцать третья городская больница. У меня там знакомый работает. Коля Пахомов. Помнишь, он еще по делу Давыдовых свидетелем был. Так вот, сейчас он мне позвонил. Его коллега при нем отбила кончик носа у вздумавшего приставать к ней какого-то пьяного грузина. Он сразу, как она вышла, мне звонить бросился.
– А при чем тут мы? – не понял Петр Иванович.– Бытовуха какая-то…
– А при том, что она в прямом смысле отбила… вначале заморозила, а потом по морде – РАЗ!!! И нос – тю-тю…– Для иллюстрации Сергей Аркадьевич схватил карандаш и сломал его одним быстрым движением.
– Так!!! – немедленно выскочил из-за стола Квашенников.– Сейчас же звони в милицию, чтоб не вздумали ничего предпринимать по поводу этого убийства. Дело забираем себе. Пусть они к ней и близко не подходят!
– Какое убийство? – не понял Серпенцев.
– Этого… кавказца. Как его звали-то хоть?
– Аслан Рустамович Гогаберидзе. А нашу клиентку – Ольга Алексеевна Ястребова. Только никакого убийства не было. Этот Гогаберидзе сейчас лежит в «травме» с перебинтованным носом и довольно-таки занудно матерится, совмещая это с угрозами по Ольгиному адресу. Похоже, что нос ему был дорог как память о прожитых годах, и эта утрата его несколько расстроила.
– Ты хочешь сказать, он жив? – недоумевающее переспросил Квашенников.
– Жив и даже относительно здоров. Если, конечно, не считать многочисленных обморожений, отбитого носа и делириум тременс [21], из которого его сейчас пытаются вывести.
– Странно…– вновь усаживаясь на свое место, заметил Квашенников.– До сих пор никто из подвергшихся магическому воздействию, по нашим сведениям, не выживал.
– Может, у этой Ольги настроение было хорошее… Или маг, который ее защищает, послабее Давыдова будет… Мало ли…– откликнулся Серпенцев.
– А как же бригада Оценщика? – напомнил подполковник.– Кстати о бригаде. У тебя фотографии этой Ястребовой есть? Похожа она на четырнадцатилетнюю девочку-блондинку?
– Фото пока нет… он же мне только-только позвонил… Но к утру – будут. Впрочем, я понял, о чем ты. Я его об этом в первую очередь спросил. Нашей Снегурочкой она однозначно быть не может. Как сказал Пахомов, «такую фигурку с детской не спутаешь!». Да и волосы у Ястребовой не белые, а русые. Так что не то. Но связь – однозначно есть!
– Отлично,– подвел итог под беседой Квашенников.– Тогда ты займись этим Пахомовым, сделай фото Ястребовой, пройдись по соседям… Рома с Пашей пускай за ней походят, а Коля – проверит по базам, есть ли у нас на нее что-нибудь. И еще. Говоришь, кавказец этот отомстить грозился?
– Ну да…– Серпенцев кивнул, не понимая замысла начальства.
– Отлично. Предупреди милицию, чтобы не вздумали к ней лезть. И коллег – чтобы относились так же, как и раньше. Главное – не напугать. А если этот… как его… Гогаберидзе вздумает что-либо предпринять… пусть предпринимает. А мы посмотрим. Понятно? – Квашенников преобразился. Известие, принесенное ему Серпенцевым, давало нить. Да какую нить – целый канат, и упускать этого шанса он не намеревался.
– Так точно! – немного шутливо откликнулся его зам, выходя из кабинета.
* * *
«...Ай-ай-ай, убили негра, убили… За-мо-чили…» – где-то в отдалении надрывался магнитофон.
Рау оторвал взгляд от книги и, печально обведя взглядом пустынный интерьер школьного читального зала, поморщился. Он прекрасно понимал неведомого убийцу. В данный момент ему тоже нестерпимо хотелось кого-нибудь убить. Если не негра, то хотя бы певца. Или, на худой конец, стоящего перед ним одноклассника с «группой поддержки», отвлекших его на одном из наиболее интересных рассуждений автора.
К сожалению, убить их было нельзя… но вот наказать, заодно проверив одно из положений книги на практике… Рау мечтательно улыбнулся.
– Ну так что молчишь? Что лыбишся, говорю? – угрожающе надвинулся Колька.– Я к тебе обращаюсь, остроухий! – Николай Савченков был преисполнен решимости любым путем вернуть себе Татьяну, последнее время буквально не отлипавшую от наглого новичка, и сейчас старательно подражал крутым киногероям из популярных фильмов.
Вообще «наезд на бледную поганку» был спланирован уже давно. Однако подстеречь его по выходе из школы или на переменах, в достаточном для реализации планов числе – дураком Николай отнюдь не был и вполне оценил быстроту, с которой новичок отразил прошлое нападение,– никак не удавалось.
Уроки у параллельных классов редко заканчивались в то же время, что и у них, а ждать кого-то после уроков приятели не соглашались. С этой точки зрения большая перемена, которую этот ненормальный ролевик предпочитал проводить в читальном зале, для осуществления его планов подходила практически идеально. Проблема была только в библиотекарше – Наталья Степановна практически никогда не покидала своего рабочего места, особенно надолго, и потому библиотека была малодоступна для выяснения отношений.
Но вот сейчас им наконец-то повезло. Возвращавшийся из столовой Вовчик услышал, что Наталью Степановну срочно вызвали к директору, и, как знал любой из учеников, быстро ей от любившей поговорить Людмилы Семеновны было не выйти. Потому-то сейчас Николай в компании пятерых своих друзей и стоял перед столом, за которым вольготно расселся его соперник.
– Да нет…– внезапно улыбнулся Рау.– Просто я вот думаю, почему большая часть людей, обитающих в мире, где были рождены великие гении, подобные автору этой книги…– Он кивнул в сторону аккуратно отложенного на стол внушительного тома и сделал длинную паузу.
– Что «почему»? – не утерпел один из «сопровождающих» Кольки, невысокий коренастый паренек со сбитыми костяшками пальцев.
– Почему большинство людей – особенно тех, с которыми мне сейчас приходится общаться,– такие придурки? – закончил свою мысль Рау, легким движением уклоняясь от направленного в лицо удара и выскальзывая из-за стола.
– Ах ты…– бросаясь в атаку, проревел Колька, но споткнулся о вовремя подставленную ногу и рухнул на стол. Древняя мебель, через которую прошло уже не одно поколение школьников, подобного обращения не выдержала. Ножки подломились, и с ужасающим грохотом стол вместе с лежащим на нем телом Савченкова и выложенными на краю многочисленными книгами рухнул на пол.
«Команда поддержки», мгновенно позабыв о своих намерениях, кинулась поднимать глухо стонущего и зажимающего разбитый в падении нос Николая.